Рассказ о Камиджо Юджи (1/1)

Проснуться на руках у Жасмина было… странно как минимум.— Привет.— Добрый день, ну ты и спать, мне даже скучно стало.— А ты что, не ложился?— Мне не нужен сон и еда, и еще много чего, что необходиможивому человеку, — пояснил он.— Ммм, понятно, — я встал, чувствуя неловкость, – А можно вопрос?— Да, конечно.— Почему ты в таком виде, ну в смысле одежда и макияж...Он разгладил складки платья и склонил голову набок.— Я такой, каким ты привык меня видеть.— Понятно, — хотя на самом деле мне не особо и понятно, —Я сейчас приведу себя в порядок, а потом выпьешь со мной кофе?— Кофе не выпью, но рядом посижу, — улыбнулся он.Я кивнул и, взяв чистую одежду, пошел в ванную. Хотелось расслабиться, а теплая вода, с добавлением какого-нибудь масла, всегда меня расслабляла. Пока ванна набиралась, я почистил зубы и долго пялился в зеркало. Все, пора в воду. Теплая вода расслабляла тело и успокаивала мысли. Все-таки в словах Жасмина есть некий смысл, может я и правда сам виноват? Или нет? Блин, даже не знаю, мысли скачут с одной на другую, не давая сосредоточиться на чем-то одном. Надо успокоиться. Глубокий вдох. Выдох. Как быстро остыла вода или это время так быстро летит? Надо еще кое о чем спросить Жасмина, но уж в этом-то я уверен на все 100%. Вытерешись и одевшись, бреду на кухню. Кофе, мне просто необходим кофе, для ясности мысли. Пока он варится устраняю последствия вчерашнего срыва.Жасмин входит в кухню и садится за стол. Я наливаю кофе, ставлю рядом пепельницу и закуриваю. Кофе и сигарета вместо завтрака, кого-то я себе напоминаю. Точно, Сойка, драммера DELUHI, это он каждое свое утро начинает с кофе и сигареты. Усмехаюсь и осторожно начинаю разговор:— Жасмин, скажи, а ты любил Камиджо?— Я и сейчас его люблю.— А он тебя?— Он? – Юичи на секунду задумался, – Думаю да. Скорее всего да. Только тут не все так просто: у нас немного странная любовь была.— Нет, он точно тебя любит, — возражаю я, – Я это знаю, он сам мне сказал, сразу после того, как трахнул, заменяя твоим образом.— Соно…— Не перебивай. В этот раз меня не надо упрашивать, сам все расскажу, – нет, злости во мне нет, гнев не кипит, и даже холодной ярости не видно. Только обида, зависть и какая-то желчь заполняют все существо. А голос не в меру спокоен. Тихая истерика? – Знаешь, за что я тебя ненавижу? Не за то, что ты такой ?хороший? и тебя все любят, нет. Я ненавижу тебя за то, что тебя любит ОН. А я люблю его. Вот такая вот ситуация. И пусть он любил тебя раньше, но сейчас должен отпустить. Знаешь, как больно, когда человек, которого ты любишь, целует тебя, но в тоже время и не тебя? Твои тут только губы, а вся ласка предназначена тому, чей образ он видит в своем сознании. Знаешь, как неприятно осознавать, что в постели тебя просто используют? Когда даже твое тело не особо нужно, оно лишь инструмент для удовлетворения физиологической потребности. Никаких чувств, никаких эмоций, почти нет страсти, только действие. Но все это можно пережить, еще можно. Но только не тот последний поцелуй, — тут мой голос все же дрогнул, – Никто и никогда меня раньше ТАК не целовал. И он, как оказалось, тоже. Я ненавижу тебя за то, что безумно хочу оказаться на твоем месте. Узнать, что это такое, когда он дарит тебе свою любовь. Не быть просто заменой, не быть использованным, а быть любимым.— Он бы никогда не стал использовать тебя.— Ой, ли? Да он уже это сделал. Я должен, должен его презирать, ненавидеть, забыть, а я… — голос опустился до шепота, — а я люблю.— И все же нет, — Жасмин отрицательно покачал головой, — Я слишком хорошо знаю Юджи, не станет он использовать людей, тут дело в чем-то другом.

— В чем? Я с той ночи уже все, что только можно передумал. Это самый логичный вариант. По-другому быть не может.Я устало опустил голову на стол. Ведь так и есть, чего Жасмин не верит? Если бы меня так любили и помнили, я был бы только рад, а он… Не понимаю. Жасмин погладил меня по волосам, странно, но его прикосновения успокаивают.— Давай так, я тебе немного о нем расскажу, а ты уж сам думай, что и как.— Хорошо, но вряд ли я изменю свое мнение, — я прищурился и прикурил новую сигарету.— Хм, прогресс на лицо, ты уже не так агрессивно реагируешь на несогласие с тобой, – я недовольно нахмурился, на что Юичи примирительно поднял руки, – Все-все, молчу по этому поводу. Позволь спросить, что ты знаешь о Камиджо?— я удивленно заморгал, – Что ты знаешь о нем, кроме того, какой он сейчас и голых фактов, известных каждому фанату? Сомневаюсь, что много, скорее, почти ничего, а я вот знаю. Что-то видел сам, а чем-то поделился Юджи. Он бы не стал использовать тебя, слишком часто сам оказывался в этой роли.Что? Камиджо использовали? Что-то не верится, не создает он впечатление такого человека. Я удивлен. Ю тем временем продолжил:— Он всегда был целеустремленным. Захотел стать звездой еще со старшей школы и вот, теперь его знают далеко за пределами Японии. Захотел быть именно вокалистом, и он вокалист, несмотря на неплохую игру на гитаре. Став менеджером по сопровождению групп, он близко подошел к сцене. Тогда-то, уж не знаю, на счастье или на беду, но целеустремленного паренька заметил Маю. Наша ?Лошадка? мечтал о славе, а ту такой шанс. Появилась Lareine. И началось: одно Маю не устраивает, другое. Участники постоянно менялись, а потом Маю психанул и сам ушел. Камиджо буквально умолял его вернуться. Не спорю, Маю хороший гитарист, но думаю он того не стоил. Поломавшись немного и поняв, что группа становится популярна, он все же вернулся. Камиджо, как лидер, буквально зашивался, пробивая им дорогу наверх. Ради себя и ради Маю. Oстальные же просто плыли по течению, попутно привлекая к себе внимание. Один тур ?Metamorphose? чего стоил. Кто тогда отжигал? Маю, Мачи и Эмиру. В двухтысячном эта троица ушли, придумав какие-то пустые отмазки. Решили, что они звезды и Камиджо им больше не нужен. Маю опять предал, а Юджи опять простил, опять поверил и с радостью окунулся в его проект NEW SODMY, отодвинув Lareine на второй план. Но через два года он в плотную вернулся к ?Королеве?. На Маю тогда упала большая часть все организационной деятельности, и что он сделал? Он опять ушел, а Камиджо его опять простил. Любовь штука сложная, она закрывает глаза влюбленного на многие вещи. А Юджи сильный, он тянул группу, то есть все тех же Маю, Мачи и Эмиру, чьи собственные проекты не были столь успешны. Мачи в дальнейшем ушел. Не знаю, умнее стал, все надоело или совесть проснулась, но ушел. У Ками была подруга детства – Юи, они дружили очень давно и делились друг с другом самым сокровенным. Была. Однажды она не выдержала и призналась, что встречается с Маю около восьми лет, за спиной Камиджо, и, что самое главное, ?Лошадка? действительно ее любит. Был большой скандал, закончившийся окончательным распадом Lareine. У Юджи открылись глаза: Маю никогда не любил его, ему просто хотелось славы, а управлять влюбленным человеком очень легко. Остальные члены группы также использовали его в качестве ?проходного билета?. Навалилось все и сразу: распад группы, предательство любимого, предательство друга. Слезы, запои, нервные срывы. Лишь музыка помогла не сломаться. Сначала сольный проект, потом судьбоносное знакомство с Хизаки. Химе нет нужды использовать кого-то ради достижения славы. Он сам, если захочет, кого угодно возведет на ее вершину. Но даже к нему Камиджо долго и настороженно присматривался. Он изменился с тех пор. Стал старше, мудрее, научился искусно скрывать свои истинные чувства и не верить всем безоговорочно. И линзы он носить стал почти всегда, – при упоминании о линзах, невольно вспомнился Хигаши. Чувствую еще долго не смогу спокойно переносить фиолетовый, —Он закрылся от людей, никого не пропуская внутрь. Теперь никто со стороны не заметит, если с ним будет что-то не так. Он просто не позволит это увидеть.— А тебе значит позволил?— А я сам смог рассмотреть. К тому же, я тогда и не требовал ничего. Слава? Она у меня есть. Корысть? Я не корыстен. Любовь? Хотелось бы, но вполне хватит тепла и дружбы. Не знаю, как мы все-таки сошлись. Просто в один из дней поняли, что должны быть вместе. Любили ли? Несомненно, только странная это любовь была – на грани между любовью и дружбой.Он слегка пожал плечами, заканчивая свой шокирующий меня рассказ.— Любовь! Это любовь, я уверен, — почему-то захотелось его поддержать,— И у меня нет шансов бороться против этой любви.— А зачем? Зачем бороться? Просто построй свою. Ели бы Юджи лишь хотел переспать с кем-нибудь, он не стал бы использовать тебя. В наше время ?снять? кого-нибудь не так сложно. Я знаю, это была твоя инициатива, но все же…— Откуда ты знаешь? Я этого не рассказывал.— Не важно, — он загадочно улыбнулся, — Но я уверен, что тут что-то есть. Сводить все на физиологию, если уж он и представлял меня, просто глупо и не рационально. Подумай об этом.— Думаешь, у меня есть какая-то надежда? Не после всего того, что я наговорил ему. Нет, если когда-то она и была, то не теперь.

— Кто знает…— Я все равно не могу в это проверить. В группу я не вернусь, нет, не потому, что они меня предали, просто иначе я буду не уважать себя.— Попробуй найти другой путь, — посоветовал Юичи.Другой путь? Я встал и пошел в коридор.— Ты куда?— Искать другой путь, – он удивленно воззрился на меня, – Шучу. Хочу прогуляться, хватит дома сидеть. Только… Жасмин, кто же ты? Ты слишком много знаешь обо мне и слишком много, того о чем я даже не подозреваю.— Пожалуй, оставлю этот вопрос без ответа.—Хм, хорошо, пусть так. Ладно, я пошел, пока.— Прощай.***Я бесцельно бродил по улицам и просто думал над словами Жасмина про Камиджо. Никогда бы не догадался, что он через столькое прошел. От размышления меня отвлекла мелодия мобильного. Номер не знаком.— Моши-моши.— Здравствуйте Соно-сан, — в трубке раздался женский голос, — Это Ирида, помните такую?— Ирида? Из Still?— Она самая. Я взяла ваш номер… впрочем не важно.— А крови много было? – заинтересованно спросил я.— Крови? Нет, всего лишь ребро сломалось и пара фингалов, — ответила девушка. — Я чего вам звоню-то, у меня есть одна наинаглейшая просьба.Просьба? Понятно, ничего другого я и не ожидал. Не на свидание же она будет меня приглашать, в самом-то деле.— Ну давай свою наинаглейшую просьбу.— Понимаете, тут такое дело. Нам нужен продюсер. Конечно предложения уже были, но те условия, что мы видели, просто ужасны. Нам такое не подходит, но мы очень хотим выступать. Уверена, мы сможем дать слушателям то, что им надо. Нам есть что предложит. Поэтому нам и нужен продюсер, который не лез бы в наши дела, а просто подписывал документы. С остальным мы справимся сами. Вы не знаете подобного человека?Как я и думал. Они все же отклоняли ?стандартные? условия. Молодцы или дурачки? Пока не ясно, но помочь им хочется. У них хорошая музыка и стиль. Кто бы мог помочь, да так, чтобы не ущемляя их прав? Хм, думаю Хизаки справился бы. Хизаки? А что если…— Ирида, есть один человек, только он не будет просто ?подписывать документы?. Он реально сможет помочь, не меняя вас и не загоняя в рамки ?стандартов?.— Правда? А разве такое возможно, — ее голос был немного насмешлив, с него уже слетела вся напускная вежливость. Так даже лучше, устал я от фальши, – Ну раз есть, это просто замечательно. Кто же он, если не секрет?-Я.— Ты???— Да я. Я слышал как вы играете. Вам действительно есть что предложить и менять ничего не стоит, так отшлифовать кое-что. Условия контракта можно написать самим, так, чтобы они устраивали обе стороны.— Нам надо подумать, – она отключилась не попрощавшись.Продюсер. Я попробовал это слово на вкус. А что, звучит замечательно. Это реально другой путь. Я смогу оставаться в музыке, пусть и не так, как привык до этого, и в тоже время смогу показать, что я действительно чего-то стою, а не просто поверхностный пустозвон. Я уверен, что смогу. Камиджо же может. Из мыслей меня вновь выдернул телефонный звонок.— Соно, мы согласны.— Замечательно. Тогда давайте завтра встретимся и все подробно разберем. Куда мне приехать?Она продиктовала адрес и мы распрощались до завтра. Ятта! Они согласны! Надо немедленно рассказать Жасмину. Я со всех ног бросился домой, чтобы поделиться с другом… Другом? Да. Другом. Зайдя в квартиру с порога начал говорить:— Жасмин, ты не поверишь… — в доме царила какая-то странная пустота,– Жасмин? Юичи!

Я обошел все комнаты, но его нигде не было.— Ушел… — в горле встал ком.