Глава 5 (2/2)
Так тихо и нежно, словно ребенок. Длинные пушистые ресницы, подобные крылышкам удивительной в своей красоте и изяществе бабочки, замерли, отбрасывая тень на матовую смуглую кожу. Том не смеет открыть глаз, он боится спугнуть затянутым легким туманом взглядом этого внезапно осмелевшего ребенка. Но не помогло…
Неожиданно Майкл метнулся к противоположной стороне кабины лифта и осел на пол, закрывая лицо ладонями. Покачиваясь из стороны в сторону, словно успокаивая себя и убаюкивая, он сквозь слезы твердил одно и то же:
- Это неправильно… Я не должен этого делать… Прости меня , Томми… Прости… Это плохо… Я плохой…
Томас откинулся к стене. Ощущение было такое, словно его выпили без остатка. Опустошение и тяжесть во всем теле. Ему было жаль Майкла… Он сам прошел через это, но сейчас казалось, что тот отрезок жизни странным образом переживается заново.
- Успокойся, малыш… - он не ожидал от себя этих слов. Они слетели с губ случайно, и он удивился, услышав их в тишине. Это к нему всегда так обращался Дитер. Это он всегда был неловким, стеснительным малышом. А сейчас с такой нежностью он смотрит на сидящего на полу, рыдающего в смятении, хрупкого, звездного и такого одинокого мальчика. Он сел рядом и обнял Майкла за плечи. Легко касаясь губами его виска, прошептал:
- Глупый… Все в порядке… Все, что делается в постели – все правильно. Если ты этого хочешь, конечно…
- Ты так считаешь? – он делает прерывистый вздох, а в глазах стоят слезы. И от этого снова к горлу подкатывает ком. Нежность и желание утешить его, успокоить, заставить вновь улыбнуться своей ясной и ребячливой улыбкой.
- Я в этом уверен… - серьезно отвечает Том, не сводя глаз с его лица.
Майкл облегченно и глубоко вздыхает, окончательно успокаиваясь.
И вот они вдвоем уже уставились на давно закрытые двери лифта.
- Так мы едем куда-нибудь, или ты намерен утопить меня в слезах? – насмешливо пропел Том, склонив голову к его плечу.
Майкл, спохватившись, вскочил и нажал на кнопку.
- Не дождешься! Конечно, едем!
И от его ослепительной улыбки светлеет вокруг.
Лифт медленно двинулся вниз, и Майкл протянул Томасу руку, помогая подняться с пола. Вновь накатило волнение, и к лицу подступил румянец, едва он вновь попал в обволакивающее облако из тончайшего аромата и завораживающий блеск янтарных глаз.
Майкл нелепо хихикнул и опустил голову, закрыв лицо ладонями:
- Прости… - он пожал плечами, показывая, что ничего не может с собой поделать.
Если бы он видел сейчас глаза Тома – в них светилось ликование! Он с нежной улыбкой внимательно рассматривал Майкла так, как смотрят на неуклюжих, и в этом таких бесподобных, детей. Ему хотелось обнять его, прижаться к нему всем телом, и чуть коснувшись губами такой волнительной впадинки между ключицами, скользнуть языком дальше по сильной шее. И чувствуя, как его волнистые пряди волос ласкают лицо, тихонько выдохнуть в ухо: ? Ты такой маленький… Ты такой славный… Будь чуть смелее, малыш…?
Но он не решился это сделать.
Двери открылись, и они попали на подземный паркинг. Майкл подпрыгивал вверх, вытягивал шею и крутил головой по сторонам, пытаясь увидеть припаркованный автомобиль, заветные ключи от которого он сжимал в ладони.
Томас, наблюдая за его маневрами, расхохотался в голос:
- Майк, ты похож на тушканчика!
- Я думаю, не количеством мозгов? – он небрежно бросил фразу через плечо, продолжая свои прыжки и продвигаясь вперед.
Смех Тома перешел в скулеж:
- Ну, ты же не мозгами прыгаешь!
- А причем здесь тушканчики? – Майкл остановился и уставился на него, едва не лопаясь от хохота, но стараясь до последнего казаться серьезным.
- А причем здесь мозги, когда речь идет о прыжках?!
Майкл в один миг оказался рядом и, сгребая его в охапку, уверенно притянул к своей груди. Жарко выдыхая ему в ухо, он прошелестел:
- Значит… я тушканчик с мозгами?
Том повернул к нему лицо и слегка коснулся его подбородка губами:
- И при этом, самый замечательный…
Он чувствовал себя спокойно и уютно в его руках, в мгновение ока, превращаясь опять в малыша Томми и с наслаждением погружаясь в его энергию и пространство