4. (1/1)

- Сонёль-хён, ну не переживай ты так, - просит Сонджон и обнимает хёна, который с утра успел отхватить люлей ни за что и от менеджера, и от лиды, и теперь на нем лица нет. Он сидит, надувшийся и бледный, на стуле на кухне, и Джонни очень жалко его, почти до слез, - все будет хорошо, - продолжает уговаривать он и, не зная, как еще приободрить и отвлечь Сонёля, целует его в щеку.Тот мгновенно отвлекается и, видимо, не только от плохого настроения. Он сгребает Сонджона в охапку и целует его в губы, на этот раз не пытаясь засунуть язык ему в рот, просто долго прижимается губами, игнорируя ладошки мелкого, упершиеся ему в грудь в знак протеста.Именно в этот момент ужасно не вовремя попершийся на кухню за чем-то, ведомым только ему, Мёнсу, видит их и пытается уговорить себя не выкидываться из окна, что было первой мыслью. Он быстро отскакивает от двери и бежит в свою комнату, пропуская ту часть, в которой Сонджон все-таки отталкивает Сонёля и громко возмущается, местами даже не совсем цензурно.- Я тебя предупреждал, - оправдывается Ёлли, еще не подозревая, что же они наделали, ведь иногда Мёнсу – это как бомба замедленного действия. Или слишком замедленного... но от этого она не становится менее опасной.Они отправляются по своим делам, а в это время Мёнсу в своей комнате забирается под одеяло, поскорее, подальше от всех, чтобы остаться в одиночестве. Ну, в относительном одиночестве, ведь под боком похрапывает Дону, находящийся в полном отрубе. Мёнсу сжимается под одеялом, он очень хочет каким-то образом выпустить свои эмоции, лучше всего было бы прибить Сонёля, конечно, но потом его прибьет Сонгю. Еще ему срочно надо подумать, прям позарез, обдумать все, что произошло, досконально.Но времени, как обычно, нет – где-то в коридоре уже орет лидер:- Кто-нибудь, разбудите Дону и Мёнсу! Такими темпами мы опоздаем!Он продолжает ворчать что-то про глухих неблагодарных идиотов, пока Ухён не говорит:- Я разбужу, - его голос мягкий и добрый, особенно на фоне лидера.Он заходит в комнату, заставляя Мёнсу вздрогнуть, и тормошит их обоих. Дону сонно ругается, пока Ухён не говорит, что приготовил супервкусный завтрак – тот сразу затыкается и начинает возиться, неуклюже скидывая одеяло, в которое ночью запутался стопятьсот раз. Мёнсу как можно серьезней говорит:- Я встаю, - и изо всех сил пытается натянуть на лицо маску равнодушия перед тем, как вылезти из укрытия.Кажется, это ему удается – никто ничего не замечает, и весь день Мёнсу ходит с этим покерфейсом,стараясь избегать не только макнэ и Сонёля, но и вообще всех людей на своем пути.Подумать ему толком не удается, конечно, поэтому как только они приезжают домой, уже поздним вечером, он со всех ног бежит к своему любимому одеялу и забивается под него, сворачиваясь калачиком. Все остальные тоже смертельно устали и сразу разбредаются по своим комнатам, в гостиной быстро стихают сонные разговоры. Дону заходит в комнату и падает рядом, у него нет сил даже укрыться, и он сразу засыпает поверх всей постели. Мёнсу выглядывает и слабо улыбается над тем, как хён мило обнял бананоподушку и сопит в нее. Он вытаскивает из-под него одеяло, зная, что тот все равно не проснется, укрывает и залазит обратно в свое место для раздумий.В квартире идеальная тишина, и теперь наконец-то можно спокойно все решить для себя. Для начала, что это вообще было? Сонджон ему изменил? ?Нет, он не может, - думает Мёнсу, - это Сонёль поцеловал его, он не хотел?. Или все-таки может? Мёнсу очень наблюдательный, иногда к сожалению для себя. Внезапно он припоминает все странности, происходившие в последнее время – тот случай, когда Сонёль почти насильно потащил макнэ с собой в пустую гримерку, Сонджон вернулся оттуда красный и явно смущенный, и тот случай, когда они вдвоем ушли в кафе на весь день, и то, что в последнее время Сонёль в принципе стал уделять Джонни много внимания. Только не это.?НЕЕЕЕЕТ!!!?, - хочется закричать Мёнсу, но вместо этого он всего лишь тихо шепчет: ?Нет...?, и из его глаз впервые за долгое время катятся слезы. Здесь, в своей постели, укрытый со всех сторон, он совершенно один, и может позволить показать свои эмоции, правда, только себе, но все же выпустить их на свободу. Слезы продолжают течь словно сами по себе, от них не становится легче, через все тело проходит жгучая боль, а сердце будто проткнули насквозь сотнями острых игл. Мёнсу никогда раньше не испытывал ничего подобного, и теперь он понимает влюбленных героев дурацких дорам, которые рыдают как крокодилы, унижаются и пытаются покончить с собой. Медленно проходит час за часом, а он все не может отойти, боль перекрывает все чувства, даже усталость, и дышать становится все труднее.Ночью Мёнсу кричит. Он просто не выдерживает и кричит очень громко, он долго терпел, но больше не может. Первым просыпается, само собой, Дону, он пытается разлепить глаза и понять, что за адский звук его разбудил. Одновременно с ним подскакивает лидер и несется к ним в комнату, практически перекувыркнувшись через Ухёна. Тот тоже просыпается от этого, снимает наушники и в шоке тупо идет за своим соседом. В коридоре он видит Хою, который направляется куда и все. Сонджон и Сонёль спят в наушниках и не слышат ничего, как Ухён, хотя макнэ начинает просыпаться оттого, что Хоя сильно качнул их кровать.Сонгю залетает в комнату первым, включает свет и видит ошарашенного Дону, явно только что проснувшегося и сидящего на постели, и рядом воющий комок одеяла. Лидер быстро разворачивает его трясущимися руками, он просто не знает что делать, и им предстает заплаканный и все еще орущий Мёнсу, сжимающий одеяло в руках. Лида обнимает его и гладит по голове, как ребенка:- Тшшш, Мёнсу, не кричи, успокойся... Тебе плохо? Что болит?Тот затыкается, и Сонгю слегка отстраняет его от себя и поглаживает по щекам, стирая слезы, продолжая успокаивать мягким тоном:- Ну вот, молодец. Где больно?Ухён и Хоя в шоке застывают у двери, не решаясь пройти дальше, а Дону хлопает глазами в таком же шоке, как они.Мёнсу прикладывает ладонь к сердцу, и у лидера начинается паника:- Бля, надо в скорую позвонить! Дону, дай телефон! – кричит он, но внезапно Эл отрицательно мотает головой, вцепляясь в его пижаму.- Это не то! Со мной все нормально! Просто... – он снова плачет, - Сонджон и Сонёль... там... на кухне... я видел... – он заикается и не может продолжать говорить.Сонгю хмурится - он уже чувствует, что дело тут не чисто, поднимает Мёнсу с постели и тащит:- Пойдем-ка в мою комнату. Ухён, принеси воды. Хоя, можешь посмотреть, чтобы никакие любопытные не подслушивали? Особенно Сонёль и Сонджон, - он быстро раздает указания и скрывается в своей комнате, усаживает Мёнсу на постель и роется в своей тумбочке в поисках успокоительного. Когда Ухён приносит воду, лидер капает туда лекарство.Эл медленно глотает прохладную воду из стакана, слышно, как по краешку периодически стучат его зубы. Хёны садятся рядом с ним и вопросительно смотрят – оба взъерошенные, заспанные и в пижамах, это почти смешно, особенно если учесть, какие узкие спросонья у лидера глаза. Их почти незаметно.Сонгю спрашивает:- Теперь расскажи нормально, что случилось?- Сонёль и Сонджон целовались на кухне сегодня утром, - четко и словно без эмоций отвечает Мёнсу и горестно вздыхает.- Чего? – злится лидер. – Какого хрена?! Я им устрою! Эээ... подожди, а ты чего настолько шокировался этим, что ли?- Да, - Эл стирает одинокую слезинку.- Какая разница, чем этот мелкий занимается? Они просто придуривались, вот и все, - даже сейчас чувствуется недружелюбное отношение лидера к макнэ.- Сонджон – мой! – гневно выпаливает Мёнсу охреневшим хёнам.Ухён удивленно открывает рот, а лидер вопросительно приподнимает брови:- Твой?- Мой... парень.Теперь уже лидер пытается отодрать челюсть от пола, вместе с Ухёном.- Чего? – все никак не догоняет он.- Ну, встречаемся мы, - объясняет еще раз Мёнсу, почти потеряв терпение.- И давно? – слишком робко для себя спрашивает Ухён.- Не очень.- Почему я не знал? – снова злится Сонгю.- Потому что никто не знает, кроме нас. И мне похрен, что вы все об этом думаете, у нас любовь, - Мёнсу категорично складывает руки на груди. Из-за успокоительного его клонит в сон.- Нет, я вас все-таки убью нафиг! Я так и думал, что поселять девку в мужское общежитие – это маразм! – лидер выходит из себя.- Хён, Сонджонни не девушка, - смеется Ухён, слегка заваливаясь на постель.- Да ну, ты его вообще видел? – Сонгю тоже начинает ржать, пытаясь сохранять злое выражение лица.Мёнсу под шумок укладывается на спальное место лидера и прикрывает глаза. Он слишком многое пережил сегодня, чтобы продолжать бодрствовать.Сонгю расстроенно бурчит:- Ну и где я теперь спать должен? – и укладывается рядом с ним.Они не слышат, как в самый разгар их ?серьезного разговора? из спальни выходит макнэ, потревоженный шумом в квартире, и спрашивает у сидящего возле комнаты лидера и Ухёна Хои:- Что случилось?Тот тут же поднимается, на всякий случай, и только потом отвечает:- Мёнсу плохо. Хёны сидят с ним.- Что? – большие глаза Джонни становятся еще больше. – Что с ним? – он подлетает к двери, но Хоя его не пускает. – Хён! – возмущается мелкий.- Я слышал только, что он что-то видел на кухне, связанное с тобой и Сонёлем. Что вы там делали?Сонджон сразу бледнеет и на секунду перестает щемиться в комнату, а потом начинает рваться с новой силой:- Мне надо с ним поговорить! Я могу объяснить!- Лучше не трогай его сейчас, пусть успокоится, - Хоя встряхивает макнэ и тащит в свою комнату, не обращая внимания на протесты.Джонни начинает плакать, но все-таки ложится спать, намереваясь завтра же первым делом поговорить с Мёнсу.