Часть 1 (1/1)

Меня задержали, что делать?Муравью хуй приделать.Народная мудрость—?Они играли на витаминах, понимаешь? На витаминах.Громов не понимал. Громов принял с утра две таблетки ударного обезбола и сейчас по старой памяти плыл, как плот, среди песен и грез, которые обрывались при взгляде на передачку в камеру 215. Передачкой были четыре пакета весом, пожалуй, с тех двух девчонок, которые их притащили.—?Видал, у кудрявой была пизда на маске.Громов посмотрел на Ягодкина. Ягодкин вызывал у него неподдельное отвращение. Ягодкина надо было заставить оттащить в камеру 215 четыре пакета передачек. Мысль о том, чтобы заставлять Ягодкина что-то делать, действовала сильнее, чем приступ радикулита.—?Разберешь?—?Да без бэ.Разбирать передачки Ягодкин любил, неизменно оставляя себе конфеты, если с них не сняли обертки, и сигареты, если те были не россыпью. Но сегодня его ждало разочарование?— девчонка с пиздой на маске и ее подруга были явно прошаренные и бывалые. Разложили как на зону?— Ягодкина ждал скучный чай без конфиската.—?Оттащишь?—?Пусть сами несут, надорвусь.В камере 215 не было журналистов, математиков и рэперов. Там собрался неравнодушный народ?— карикатурный задрот в очках, мужик за пятьдесят, не вовремя вышедший на пробежку, и вертлявый кареглазый парень в леопардовой шубе.—?Пидорас, наверное,?— сочувственно протянул Ягодкин после приемки. Пидорасов Ягодкин не то, чтобы не любил, скорее, не одобрял, но так, без особой ненависти. Непонятны они ему были, как, в общем-то, и биржевые махинации, майнинг биткоинов и худые женщины.Громов тяжело вздохнул, поднялся из-за стола?— Ягодкин неприметным движением, едва не перевернув стол, отщелкал что-то мышкой, вероятно, закрывая обрыдшую ?косынку?.Запихав распотрошенные передачки по пакетам, Громов выставил их за порог и пошел по коридору в 215-ую.В спецприемнике Орехово царил хаос, мало похожий на обычные скучные будни.Выходцы из Средней Азии обычно сидели по камерам, щебетали на родных и изредка спрашивали, когда обед. Очевидно было, что в ближайшие две недели все будет иначе.—?Товарищ майор? —?спросил пидорас без леопардовой шубы, едва Громов шурнул ключом и приоткрыл дверь камеры. Шуба лежала на нижних нарах и, видимо, использовалась в качестве одеяла.—?Товарищ майор, а вы зачем камеру над очком прикрутили?—?Титов, на выход, передачку вам притащили.Между окном и решеткой были просунуты три пачки колбасной нарезки. Дух в камере стоял такой же?— твердокопченой колбасы и салата ?оливье? из кулинарии.Спецприемник Орехово начал напоминать санаторий строгого режима.—?Так все-таки…—?Разговорчики, Титов.Титов стек с верхних нар ленивым движением, одернул футболку с надписью ?Любовь сильнее траха? и выплелся за порог камеры.—?Товарищ майор, так зачем камера?—?Чтобы ты спросил и обосрался.Радикулит жрал копчик, и Громов не слишком следил за лексиконом. Титов хмыкнул, ойкнул и заткнулся. Доплелся по бесконечному пахнущему свежей краской коридору, присвистнул, увидев пакеты, кое-как ухватил все четыре?— и поплелся обратно, припадая на левую ногу.—?А в тюрьме сейчас ужин,?— изрек он, уже подойдя к камере 215, обернулся на Громова и внимательно просверлил действительно карими глазами,?— макароны…Когда Громов запирал за ним железную дверь, с другого конца коридора донеслось ?вечер в хату, арестанты?. До вечера в полном смысле слова было еще далеко, а людей меньше не становилось.Нужно было дотерпеть до конца смены и не убить Ягодкина. Тот, впрочем, как чувствовал?— общаться не лез и даже мышкой щелкал как-то особенно тихо.Когда Денис сказал ему, что днем пойдет прогуляться по центру, Громов только кивнул. С утра спину пробило такой болью, что сползти с кровати он смог только после того, как Денис притащил ему две таблетки кетанова и стакан воды, который он по-старчески расплескал на себя.—?Я затрахал деда,?— сообщил ему Титов, выдергивая из телефона зарядку. —?А был бы ты креаклом сраным, остался бы дома и лепил ролики в Адоб Премьере.До Орехово нужно было еще как-то доехать. Мысль о том, чтобы сесть за руль причиняла боль. Мысль о том, чтобы на метро переться до станции развозки,?— тошноту. День заранее слипался в блевотную жвачку, и Громову это уже не нравилось. Когда Денис вытащил из шкафа леопардовую шубу, пропахшую женскими духами времен бывшей хозяйки, его замутило.—?Рожу попроще сделай. Не волнуйся, встречать с цветами не надо, сам доеду.У Дениса с утра пораньше было упоительно прекрасное настроение.Настолько, что, когда Громов кое-как вколотил сжатое болью тело в форму, он подошел к нему, клюнул в щеку и зачем-то лизнул в ухо. Это было не про Титова. Обычно он, напротив, отбивался, потому что уши лизали ему.Уже потом, ближе часам к пяти, когда к спецприемнику подкатил первый автозак, у Громова в голове щелкнуло. ?Прогуляться по центру?. Увидев в третьем знакомую леопардовую шубу, которую Денис пообещал никогда в жизни не надевать, если они идут куда-то вместе (спиздел, конечно), Громов выматерился, сплюнул окурок под ноги и отправил Ягодкина на приемку.