Часть 6 (1/1)

5 минут спустя.Люба стояла в узкой комнатке, облицованной сине-белой керамической плиткой, от которой веяло прохладой. В одних лишь тапочках, практически нагая, ждала. Впрочем, казалось, что уже очень долго, но ответа на то, когда же наберётся подобающий уровень, не находилось нигде. Из трубы текло, поначалу ударялось о твёрдое дно, создавая звонкий шум, который затем стал весьма приглушённым из-за сопротивления, которое смогла обеспечить нарастающая водная масса. Её щедро прикрывала пушистая пена, что вздымалась вверх, словно сахарная вата, заслоняя собой, искажая результаты тщетных попыток измерения необъективным глазомером. Однако всё же наступил миг, наконец-то, когда хозяйка решилась закрыть столь послушный кран и опустить своё бренное тело прямиком в ванну, проверив полученную температуру кончиками собственных изящных пальцев, непосредственно перед этим рывком. Терпимо, не слишком горячо и не слишком холодно. Конечно, некоторые намеренно чередуют контрастные струи, чтобы поднять уровень устойчивости организма перед передающимся воздушно-капельным путём инфекциями, сквозняками и прочими подобными аспектами. Но Аксёнова вовсе не собиралась заниматься закалкой сегодня, тем более осознавала, что для этого требуется определённая подготовка, и не на один раз же так, а необходимо составить чёткое расписание, градусником фиксировать изменения. Такое нельзя делать без череды тщательных раздумий, наобум, так что ограничилась таким вариантом — безопасным, сносным, обыденным.Проточная вода ласкала, расслабляя напряженное тело, унося сознание подальше от рутины, от тревог, освобождая, словно при медитации. "Белоснежная вата" шуршала, кое-где лопаясь, ведь её жизнь была недолговечной, относительно короткой, как у изящных смелых бабочек. Конечно, пена являлась неодушевлённым предметом, полученным из химической реакции смеси гигиенического и очищающего вещества с жидкостью, поэтому такое сравнение не совсем достоверное, не совсем равнозначное, но в целом довольно уместное, даже творческое в какой-то степени.Девушка закрыла глаза. Неизвестно, сколько прошло минут до того, как полностью окунулась в видение. Ей почудилось, что внезапно очутилась на обширной поляне, насыщенной разнообразными обитателями флоры и фауны. Летней, хотя отчётливо помнила, что сейчас, по григорианскому календарю, идёт январь. Абсолютно не ведала, как очутилась в том необычайно таинственном месте, но не испытывала дискомфорта или страха; наоборот, недюжинное любопытство брало верх, поэтому решила осмотреть подробнее, тщательнее. Вдруг есть какая-то загадка или веская причина, по которой должна здесь обязательно побывать? Мало ли. Не стоит отбрасывать такую теорию.Бескрайнее небо сияло бирюзой, смешанной с золотыми лучами, а вокруг летали красочные бабочки, словно нарядились на пир, пытаясь привлечь внимание какой-либо знатной и властной персоны — царя или царицы, князя иль княжны. Только никого из людей, помимо Любови, не наблюдалось здесь пока. Бродила в одиночку, впрочем, вовсе не ощущала себя единственным представителем своего рода. Ведь вокруг всё дышало, звучало природой. Каждый миллиметр, каждый миллиграмм, каждая клеточка, даже каждый протон, нейтрон и электрон что-то да значил. Всё имело силу, всё взаимодействовало, привнося полноту и смысл бытия.Средь высоких и сочных трав раскрылись драматичные ромашки, на которых давным-давно, по известному многим поверью, принято выяснять — любит иль не любит кто-то; впрочем, за достоверность результатов никто не ручался, нельзя полагаться на это слишком уж серьёзно. Также присутствовали огненные или кровавые бутоны — в сердцевине которых покоились маковки; сиренево-синие колокольчики слегка двигались, казалось, что от них исходит волшебный звон; птицы носились, плавно иль резво рассекая воздух взмахами крыльев, регулируя равновесие хвостами, ни капли не задыхаясь. По земле бегали полевые рыжие мышки, юрко что-то находили, утаскивали в укромные норки. Стрекозы и оводы летали невысоко; чуть ниже, на самой зелени разлеглись кузнечики и божьи коровки, выгодно перемежая цветовую палитру, а поселение трудолюбивых трутней сновало в проходах самостоятельно возведённого из земли возвышения, чем-то напоминающего о печальном военном событии — захоронении останков — кургане. Даже в таком ярком, наполненном светом месте Люба не смогла полностью оградиться от накатывающей рьяно серости и боли. Напротив, острее произошло восприятие, чутко. Однако внезапно её что-то вывело из тягостной думы...Увидела, что подальше стоит девушка, чьего лица не было видно, так как повернута спиной к смотрящей. Но её шикарная шевелюра, её рост, её точеная фигура — все параметры давали основание на опознание, на составление профайла. Предположительно, конечно, это Станислава. Такая мысль пронеслась в голове у Любови. Поколебавшись немного, позвала по имени, но никто не откликнулся, не обернулся. Тогда решила сама подойти поближе, проверить. Только ноги не слушались. Старалась ступать бодро, уверенно, но не могла приблизиться ни на шаг. Как в трясине погрязла, хотя явно ничто не тянуло вниз, просто держало на поверхности, поэтому возникли сомнения. Путаясь средь догадок, сложно найти научного объяснения.Тем временем Матвеева — или излишне похожая на неё персона — начала плавное движение, без особого труда отдалялась. Словно ничего не замечала, ничего не слышала вовсе. Возможно, так и было. Если бы знала о том, что Аксёнова рядом, то свои действия изменила. Попыталась бы как-то вытянуть из этой неопознанной западни. Если бы знала...____