Обеты любви (1/1)
Зима сменилась весной, и вот, солнечным майским днём, пышная свадебная процессия проследовала к Реймсскому собору. Приоткрылись его тяжёлые двери, и в сопровождении свиты жених и невеста неспешно вошли внутрь. Яркий луч света из круглого решетчатого окна – ?розы? – осветил их лица и заиграл на лилово-фиолетовом плаще Франциска и розовом, светло-киноварного оттенка, одеянии Анны с крестообразными застёжками. Ей множество чугунных лепестков ?розы? напоминали сызмальства знакомый русский цветок, наверное, подсолнух, а может быть и ромашку… Бонфуа тоже на минуту предался воспоминаниям детства – давным-давно здесь, в Реймсе, его крестили, а теперь он соединит здесь свою судьбу с дамой сердца. В голову опять некстати полезли мысли об Артуре, но Франциск попытался отогнать их от себя. Он особенно пристально взглянул в глаза избранницы, цветом они напомнили ему фиалки в саду королевского дворца.Перед началом брачной церемонии галантный рыцарь опустился перед возлюбленной на одно колено и произнёс:-- Моя несравненная Анна, я счастлив преподнести Вам в дар моё сердце – мой Париж!Анна осмотрела подарок со странным чувством. Теснота, узкие грязные улочки, серые дома… То ли дело – белокаменные стены и просторные площади Киева или Новгорода!
-- Моё сердце до краёв наполнено любовью, – продолжал он. – Я клянусь, так будет всегда до скончания веков.В ответ русская красавица одарила Франциска тёплым взглядом и благодарной улыбкой.Вскоре из дверей алтаря появился кардинал Алессандро. После краткой литургии он дал молодой паре последние напутствия. Анна внимательно слушала и вслед за Франциском уверенно произнесла клятву на латыни. Ватикан дал благословение и соединил руки новобрачных. Тотчас же молодой супруг, спеша скрепить обеты любви, нетерпеливо прижал новообретённую половину к себе, обжигая уста стыдливой девушки долгим и пылким поцелуем. Анна не ощущала, сколько времени он длился – ей казалось, что её лицо становится краснее кардинальской мантии, а вся её история проносится перед закрытыми глазами.
Спустя мгновение Анна пришла в себя, и Франциск удивлённо спросил супругу:-- Как я вижу, ты владеешь языком дедушки Рима? Но ты так юна, и, должно быть, не застала его в живых!-- Нет, к сожалению. Но у меня хранится несколько книг, которые остались после его смерти. Их передала мне тётушка Византия, – ответила Анна. Уже в те давние дикие времена она была образованной и читающей страной. Когда кардинал предложил юной чете письменно подтвердить свои клятвы, невеста обмакнула перо в чернила и вывела на пергаменте изящную подпись. Теперь настала очередь Франциска краснеть и смущаться. Неловко повертев перо в пальцах, он наконец собрался с духом и поставил рядом крестик.…На свадебном пиру в замке, перед восхищёнными взглядами гостей, шевалье Бонфуа, всё же полный решимости тронуть сердце Анны, призвал на помощь утончённые красоты своего поэтического искусства. Под аккомпанемент лютни он вдохновенно исполнил кансону на провансальском наречии, изысканном языке трубадуров. Анна не спеша отпивала из чеканного кубка местное вино из провинции Шампань, кружившее голову едва ли не сильнее браги и медовухи, и восхищённо слушала песню о странствующем рыцаре, что видал много разных стран и земель, но сердцем стремится лишь к одной – незнакомой и таинственной.Начали гаснуть факелы в зале, и Франциск провёл супругу в полутёмную опочивальню, наполненную тяжёлым ароматом лилий. Франциск прижал Анну к себе. Она слышала шум Парижа, шум сердца Франции, ощущала его кипучую и бурлящую жизнь, видела, как трепещут голубыми прожилками под его нежной кожей Сена и Луара. Он же смотрел в холодные северные озёра её глаз, его тонкие пальцы блуждали в бескрайних густых лесах её пепельных волос, снежно-белые равнины её тела он согревал тёплым южным дыханием Прованса... Да, они оба были совсем разными и чуждыми, но постепенно им открывались загадки друг друга. При этом по праву стоит сказать, что изящным языком любви и наслаждений Анна овладела в совершенстве и на удивление скоро.