Глава 1. Transitory Repentance (1/1)

Судьба, проказница-шалунья,Определила так сама:Всем глупым – счастье от безумья,Всем умным – горе от ума.(с) А.С. Грибоедов. ?Горе от ума?.Незамысловатый на первый взгляд чертеж таил в себе множество подводных камней. Досадливо скрипнув зубами, Аллен потянулся за очередным листом электронной бумаги. Пальцы уже грязно-серые от обмусоленного карандашного грифеля, в темных росчерках маркеров и ручек, с навеки въевшимися бледными кляксами чернил. Задумчиво повертев электронный карандаш, Уолкер сделал пару пробных линий и принялся за перерасчет чертежа.Звонко стуча каблучками, Линали миновала холл классической планировки – черно-белая плитка, вымощенная строго в шахматном порядке, ?правильные? обои с лаконичным рисунком, аккуратно одетые девушки за столом с табличкой ?Registration?, – привычно раздражающий глаза неуместными яркими пятнами: китайской вазой, картиной с морскими рыбами, керамическими грошовыми статуэтками. Коридор давно пропах запахом дешевых сигарет и тонким ароматом женской туалетной воды, образуя невообразимо-тошнотворный аромат.– Простите, Вы к кому? – девушка за столом подняла на Ли чарующие светлые глаза.– Добрый день, Тэвак, – улыбнулась Линали. – Аллен у себя?Та вместо ответа махнула в сторону лифта, вновь склоняясь над отчетами.– Благодарю, – девушка, борясь с желанием прижать к носу надушенный платочек, вызвала кабину и прислонилась к стене.

Место, где в данный момент работал Аллен, подходило как нельзя лучше по всем параметрам: во-первых, расстояние от университета до компании исчислялось всего парой-тройкой кварталов, во-вторых, рядом расположилось небольшое, но очень уютное кафе с большим ассортиментом (вечно голодному Аллену это, естественно, только в радость), в-третьих, наличие остановки практически рядом с центральным выходом ?Building Corporation? позволяло весьма быстро добраться до дома. Линали была довольна всем, кроме одного – работа ?съедала? у юноши практически все свободное от занятий время – на свиданиях Уолкер чаще всего ставил крест, смущенно мотивируя это чрезмерной занятостью, что было, кстати, абсолютной правдой. Хозяин компании Мариан Кросс трепетно дорожил своим делом и провинившихся сотрудников просто-напросто гнал в шею.Палец надавил на кнопку этажа.Рабочее место Аллена всегда поражало своим творческим беспорядком. Порой даже Линали задумывалась, как Уолкер – прирожденный аккуратист – спокойно наваливает где-нибудь в углу кабинета стопки старинных книг. Но это еще полбеды. Наихудшее заключалось в том, что на карманный словарик студент мог, особо не задумываясь, положить какой-нибудь тяжелый фолиант, сверху щедро насыпать обломков сточенных практически в крошево карандашей и для надежности утрамбовать полученное тяжелым кейсом. Ну, а после благополучно потерять его в ворохе использованных смятых бумаг и сломанных ручек.Однако сегодня кабинет поражал непривычной опрятностью. Все книги убраны в высокий стеклянный шкаф, документы сложены в папки, корзина для бумаг пуста. Сам хозяин рабочего места спал, сгорбившись и навалившись на сомкнутые на груди руки. Нежно улыбнувшись, девушка прошла к письменном столу. Безмятежная, умиротворенная улыбка придавала Аллену детскую непосредственность. Сняв со спинки стула уолкеровский плащ, Ли набросила его на плечи юноши, с любовью расправляя топорщившиеся складки, проводя по бесцветным, напрочь потерявшим пигмент волосам.

Противоестественная внешность Аллена всегда была темой популярной для обсуждения. Седые волосы, практически не встречающиеся в данном возрасте, необычный шрам-шов, кровавым росчерком перечеркивающий левую половину лица, левая рука с шестеренками вместо суставов и сухожилий и рубцы, полностью испещрившие бледное худощавое тело. Бывающий периодически бестактным, Лави с улыбкой поинтересовался о происхождении этих страшных меток. Рассказывающий какую-то забавную историю Аллен сильно побледнел и с фальшивой улыбкой выдавил байку об автокатастрофе, после чего, скомкано попрощавшись со всеми, ушел на лекции.Линали устало присела на край дивана, откинулась на спинку и прикрыла глаза, проваливаясь в объятья Морфея.***Линали разбудил стук дождевых капель о стекло – похоже, за окном бушевал очередной ураган. Оголённое плечо ощущало тепло чужого тело. Приоткрыв глаза, девушка, придерживая одеяло на груди, приподнялась на постели. Рядом калачиком свернулся Аллен. Чуть улыбнувшись, Ли привычно потрепала его по светлым волосам.В последний раз шрапнелью отозвались глухие раскаты грома; яростно трепавший ветки деревьев ветер заметно притих.Девушка перевела рассеянный взгляд на окно.Тусклое осеннее небо, напоминающее скорее старое лоскутное одеяло, казалось, всей своей тяжестью опустилось на город. На западе ветер уже практически разогнал тучи, и яркая голубая полоса залила небосклон.Неспешно одевшись, девушка покинула квартиру.*~*~*~*Перекинув сумку с эскизами через плечо, Аллен, кое-как выровняв дыхание, хрипло выдохнул:– Тэвак, Кросс у себя?– У себя, – эхом откликнулась девушка, не поднимая головы. – Ждёт тебя. – Неожиданно добавила она, когда испачканный чернилами палец надавил на кнопку, вызывая лифт.– Спасибо, – юноша в знак благодарности махнул рукой. Металлические створки бесшумно сомкнулись.Кабинет Мариана Кросса был под стать своему владельцу – неуместная вычурность, роскошь и, вместе с тем, полное отсутствие уюта. Слишком яркие, преобладающие алым, цвета, резная неудобная мебель, жёсткий палас. Кросс всегда курил только дорогие крепкие сигареты – соответствующий аромат пропитал кабинет.– Ну? – тот швырнул под ноги Аллену какую-то папку с документами. Мягко спланировав на ковёр, та неожиданно раскрылась, являя подробные отчёты, собранные в течение многих лет. Небольшая фотография отлетела к столу, но юноше не требовалось напрягать глаза, чтобы разглядеть изображенного на ней молодого человека. – Узнал? Сколько лет прошло, а взгляд остался прежним. Узнаю Тиедоллово отродье.– Заткнитесь, – привычно оборвал его Уолкер.– Не наглей! – брошенная с размаху увесистая книга зацепила юношу за щеку. – В общем, так. Неделю даю. А если не уложишься…– Отказываюсь, – Аллен смахнул со лба лезущую в глаза чёлку, заправляя сильно отросшие пряди за уши.– Я тебя не прошу, я тебе приказываю. Читай разницу между строк, щенок. – Ноги в крепких кожаных сапогах легли на заваленный документами стол. – Вали отсюда.– Вы – мразь, – с чувством выпалил Уолкер, торопливо пригибаясь. Стеклянный графин позади него брызнул мельчайшими осколками.***Лекция, как всегда, была скучной и неинтересной. Линали бездумно водила ручкой по бумаге, даже не думая делать записи.– …Мисс Ли, прошу, – сквозь мысли выхватила девушка адресованный ей отрывок фразы. Осторожно, стараясь себя не разоблачить и сделать это как можно незаметнее, она потянула за проводок плеера, вынимая наушник из уха.– Прошу прощения, – смущённо пролепетала девушка, – я прослушала Ваш вопрос.– Домашняя работа. – Терпеливо повторил неплохо относившийся к ней преподаватель, добродушно усмехаясь в усы.- Я… – Линали было встала, судорожно думая, как сообщить об отсутствии решённых задач в тетради.В спасение грянул оглушительный звонок.– Все свободны, – махнул рукой учитель. – Мисс Ли, на следующей паре наших занятий начну с Вас.*~*~*~*– Эй, Изумичика, дай тетради, – Ли тянет одноклассника за ремешок сумки. – Мне нужно списать конспекты.– Чем же ты на лекциях занимаешься? – приподнял бровь тот, поправляя на переносице стильные очки в прямоугольной тонкой оправе.– Чем могут нормальные люди заниматься? – отшучивается та, выхватывая лекционные пометки у него из рук. – Спасибо, Изумичика, в пятницу верну.– Там же много, – растерялся тот. – И вообще, зови меня по имени! – в очередной раз вспыхивает он, нелепо размахивая руками.– Ага, буду, – добродушно смеётся девушка, примечая знакомую тёмную иномарку у обочины. – Ну, мне пора!***Надоело.Погода не менялась уже в течение двух с половиной недель – вечная сырость, леденящий разгорячённое тело ветер, от которого не спасала даже тёплая куртка, повседневная унылая серость с периодическими вкраплениями ярких мимолётных снов, которые он не запоминал, да и не стремился, впрочем.

Работа скрашивала вечера, а по ночам, с отвращением вливая в себя очередную дозу кофеина, юноша отправлялся на так называемые сходки. Жизнь, прежде всего, даётся как две стороны девственно-чистого листа без единой пометки. В какие цвета разукрасить рутину и повседневность – решать тебе… и твоей Судьбе. Аллен неоднократно признавал совпадения, но сам предпочитал в них не верить. Вот такой странный жизненный парадокс.Осенняя хандра нередко навевает обрывки старых безликих воспоминаний, словно пожелтевшая газета, которую непонятно отчего хранят, накладывают обман позолоты, придавая ложную стоимость. Или, другими словами, аромат пыли. Это когда отчаянно цепляешься за не представляющие особой ценности события. Уолкер давно подметил странность: плохое настолько же крепко въедается в память, насколько часто предаётся забвению всё хорошее.Холл ?Building Corporation? дохнул практически родной смесью тошнотворно-сладких ароматов; лицо обдало тёплым, прогретым воздухом.– Доброе утро, Тэвак! – за те годы постоянного вынужденного общения с людьми отработалась своя ?специальная? улыбка – чуть рассеянная, мягкая, а, главное, без особого труда растапливающая чужие сердца. Хотя, вот что обидно: на своих, так сказать, уже ?закалённых?, она не действовала. А Тэвак не исключение, скорее, вечное напоминание о…– …И вот к чему приводит излишняя мечтательность… – тут же, понизив голос до свистящего шёпота. – Глупый ученик, вздумал меня одурачить!?В затылке ещё гудела щедрая кроссовская затрещина.– Слонопотам, слезьте с моего кроссовка, – так же тихо, но более внятно посоветовал Аллен, украдкой взглянув на девушку. Плечами дёргает. Боже мой, Уолкер честно не мог предвидеть в данной ситуации ничего смешного.– Паршивец мелкий, ты у меня ещё поговори. – Хриплый, сводящий скулы голос у самого уха. От Кросса практически всегда пахнет странной, подчас настолько не сочетаемой помесью дорогого одеколона, крепких сигарет и едва уловимым терпким ароматом лимонной цедры. – В общем, снова опоздаешь – пинком под зад и в форточку. Естественно, ни о какой зарплате и, тем более, прохождении практики и речи быть не может. Ясно усёк? – Последняя фраза сорвалась на оглушительный крик.С едва слышным скрипом развернувшись на каблуках, Кросс прошествовал в бухгалтерию. И одному Богу известно, зачем: отчёты в аккуратных и единых по колориту папках чинно покоились на краю мариановского стола.Потирая временно оглохшее ухо, Уолкер поплёлся в кабинет.***– Ребята, всем привет! День добрый, учитель-на-замене.Эта нахалка уже давно, едва ли не с самого начала пребывания Лави в этом колледже, обозначила за подчас идиотскую привычку называть всё своими именами. Учителей она спокойно звала по фамилии, мотивируя данный поступок тем, что так ей проще запоминается. С другой стороны, Лави частенько посмеивался в кулак, когда своенравная японская ученица с багровым от злости и мимолётного стыда лицом пытается выговорить труднопроизносимую для их народа грузинскую фамилию. С тех пор привычка сменилась подобающим этикетом, но нет-нет, да проскальзывают знакомые интонации. Такие минуты Лави честно пытается свести к шутке, однако сейчас лишь парень лишь напряжённо поглядывал на часы.Через полчаса к нему был должен заглянуть Канда. Зная возрастающий интерес собственных учениц к данной персоне, Лави серьёзно опасался срыва урока.*~*~*~*Аллен с тоской поглядывал в окно. Даже при учёте вороха чертежей, которые щедро скинул ему пьяный в хламище Кросс, юноша безучастно разглядывал облетевшие побуревшие листья, которые усердно трепал по мостовой ветер. Тёмно-серое низкое небо прорезала яркая белая вспышка молнии; асфальт постепенно покрылся тёмными точками. Стёкла тут же оказались в пунктирных росчерках дождевых капель. Деревья глухо стонали, сгибаясь под сильными, резкими порывами.Хлопнув себя по коленям, Уолкер нехотя выбрался из кресла. Натянув плащ, он побежал к чердачной лестнице. Насколько помнил Аллен, там был вполне удобный спуск на улицу, где располагалось метро.*~*~*~*– …После окончания Корейской войны Южная Корея была одной из самы… Ых!? – конец фразы сорвался на изумлённый выдох. Отшвырнув учебник на учительский стол, ошарашенный Лави с размаху опустился на возмущённо скрипнувший от такого обращения стул.– Привет, Лави, мне бы поговор… – он машинально перехватил раздражённый взгляд тёмных глаз и остолбенел. – Канда, какого хера ты тут забыл? – юноша уцепился за проём, чувствуя, как подкашиваются ноги.– Стручок!..Ученики с интересом следили за назревающим конфликтом.

Действительно, на фига учить историю, если подобные, не менее интересные стычки происходят и в настоящее время?..