Пролог (1/2)

Регори наткнулся на тело во время очередного обхода силков, расставленных на доверчивых пещерных ящерков. И ладно бы, бесхозные трупы не были редкостью в Аласских горах, но это тело имело наглость раскинуться на каменном полу весьма вольготно, тем самым перегородив проход дальше. Желания подходить к этому телу не было ни капельки, но идти в обход не хотелось еще сильнее.

Толстая свеча в фонаре успела прогореть на пару делений с тех пор, как Регори остановился, а решения, как же поступить дальше, в голову не приходило. Не помогало даже потирание недлинной рыжей бородки, в иное время способствующее размышлениям.

По его мнению, представители иллари просто так валяться в пещерах никогда не любили. А сомнений в том, что это был именно иллари, не возникало. Кольцом высовывающийся из-под плаща хвост, вытянутые вперед тонкие руки с четырехпалыми ладонями и торчащие через прорези капюшона сероватые округлые уши об этом просто вопияли. Какого пола было неизвестное тело, понять не удавалось. Лежало оно мордой в камень, да и без тщательного ощупывания, судя по тщедушности телосложения, понять что-либо было все равно сложно. Иллари, одно слово.Что делало это тело в пещерах, Регори не знал совершенно.

Подходить он опасался не зря. Как уже было сказано, просто так в пещерах ничто и никогда не валяется, пускай и валяется часто. Ядовитые споры грибов, любящих взрываться от единого прикосновения к коже пострадавшего. Паразит-шейлен, селящий своих детей в новое гнездо, приникая зубастой присоской к любому отверстию в теле. Слизни-радужники, медленно-медленно поедающие жертву вне зависимости от ее живости и степени разложения…

Пещеры таили слишком много опасностей, чтобы иметь неосторожность подходить ко всяким подозрительным телам.

Вот только свеча продолжала гореть, и охотник тяжело вздохнул. Обход, ко всему прочему, был не лучшим вариантом. Свечей могло не хватить, чтобы дойти до самых отдалённых силков, а именно в них добыча пожирнее попадается.

Была и другая причина – три дня назад только-только кончились проливные дожди и тут, в основном коридоре, стены разукрасил белесый мох, поедающий камень. Что творится на глубоких уровнях, думать не хотелось. Как бы обвал не случился, или слизни не завелись. Оставят вот так вот выводок, и придётся надолго забыть о пещерных ящерках. А за их нежное мясо, между прочим, платят куда как дороже, чем за тощих костлявых тварей с поверхности. Регори не любил слизней и предпочёл бы выпотрошить голыми руками с десяток вонючих птиц-падальщиц, чем получить даже самого маленького слизняка за шиворот.Как ни странно, решить проблему помогло само тело. Дернувшись, иллари шевельнулся со стоном-стрекотом, попытавшись то ли проползти, то ли вовсе встать. Конечно, у него не получилось ни то, ни другое, но от активных телодвижений хвост высунулся из-под плаща достаточно, чтобы в неровном желтом свете рассмотреть шерсть. Гривкойидущая по кончику конечности кисточка была грязной, но совершенно точно белой.

Голубые глаза Регори алчно заблестели. Серых и бежевых иллари порой видели – раз в год кто-то из их братии обязательно пробегал неподалеку, но то были простые иллари в простой одежде, а, иногда, и с семьями. Белых же… о таких в захолустных деревеньках и вовсе не слышали, поди. Звон монет быстрым подсчетом пронесся в мозгах. Диковинка обещала стать оч-чень дорогой, о какой там опасности речь идти могла…На умертвие иллари не походил. Спор гриба на плаще не наблюдалось. Под паразитом разумные не стонут, вообще не говорят. А значит, опасности найденыш не представляет, можно и забрать. И продать кому, чтобы польза от него была. В Общих Землях и иллари продать можно. Белым же орхи совершенно точно заинтересуются…

Сделав несколько шагов, Регори за хвост подтянул лежащего поближе и решительным движением перевернул на спину, разглядывая. Иллари оказался самцом – мальчишкой, если точнее, еще только развивающимся. ?Потерялся или убежал. Караваны-то их тут ходят… За дорого уйдет?

Для надежности еще раз внимательно осмотрев добычу, порадовавшийся своей удаче охотник закинул тощую тушку себе на плечо. И уже обрался идти обратно, наплевав на каких-либо ящерков, как в глубине коридора раздался хлюпающий звук.Но не замолк, как часто бывало в пещерах, а прозвучал еще раз и еще. Резко развернувшемуся Регори хватило и того, что в круг света от фонаря торжественно вползли два слизня размером с немаленькую портовую крысу, а третий просвистел едва ли не рядом. На пару пальцев ближе и если бы охотник не подошел к иллари, сграбастал бы себе подарочек прямохонько на макушку.

Гулко выдохнув, Регори перескочил через смертельно опасных, но не умеющих прыгать вверх тварей, и припустил к выходу. По камням глухо стукнулось что-то, выпавшее из кармана иллари, но охотник и не подумал остановиться. Что упало, то поднять всегда можно будет потом, невелика потеря. А вот жизнь, она одна, с ней как-то расставаться крепко не хочется – но придется, если соприкоснешься с такой вот тварью, у которой радужная окраска нанесена на склизкую кожу не просто так.

Успокоиться получилось, когда впереди забрезжил свет, а быстро приблизившийся проём подарил зеленеющую траву, пение птиц и еще не остывшее кострище подле входа в пещеру.

Свалив иллари на траву помягче и бросив рядом связанную за хвостики гроздь уже добытых ящерков, охотник присел рядом с найденышем, осматривая его повнимательнее. Раз уж слизни добрались до основного прохода, то как хорошо что он не пошел обходным – как есть бы заживо сожрали. И именно слизни могли стать причиной того, что в проходе кто-то валялся. Это было логично.Маленькая, чуть крупнее ногтя на большом пальце ноги, радужная тварь обнаружилась в складках капюшона. С кожей шеи, похоже, соприкоснуться она успела – судя по ярко-красному пятну. Сдохнуть успела тоже, но ядовитых свойств не растеряла. Иллари чертовски повезло. Сдохни она не в капюшоне, а на шее, и был бы найдёныш тем самым трупом и кормил бы собой слизней.

Брезгливо разрезав даже на вид дорогую ткань, Регори безжалостно её отбросил в сторону кострища вместе с подарочком. Для надёжности, он полностью лишил иллари одежды и, порадовавшись, что больше ничего радужного не нашлось, щедро израсходовал весь флакончик с сывороткой, протирая бледно-сероватую кожу и делая примочку на место соприкосновения. Это должно было нейтрализовать хотя бы часть яда.

И, если слухи окажутся правдивы, а иллари действительно столь же живучи, как тараканы и мыши в погребе, следующие полгода можно жить припеваючи.

Разбудил… запах.

Тягучий, нежно ласкающий ноздри, его хотелось пить, втягивая в себя через нос, прямо к желудку, который сморщился, казалось, настолько, что не был готов принять в себя и зернышка пшена.К сожалению, за запахом пришло осознание себя, как существа разумного. А следом, перебивая любые мысли вообще, дала знать о себе боль. Пройдясь тяжелыми лапками от самых кончиков пальцев, она со всей дури шмякнулась на грудную клетку, с утробным ворчанием мазнув по плечам когтями, выворачивая суставы, заставляя кровь бурлить и кипеть прямо в венах, доводя до прочувствованного воя кого-то рядом. Или этот гортанный звук принадлежал вовсе не кому-то, кто рядом?..

Вибрировало горло собственное.

По телу то и дело пробегали отвлекающие конвульсии, заставляющие звучно хрустеть позвонками, прогибаясь на жестком ложе, сдавленно хрипя. Желудок скрутило, в голове взорвались звоном тысячи осколков, из глаз хлынули слезы. Очередной надрывный вскрик, почти всхлип, окончился захлебывающимся писком – что-то сильное не позволило больше метаться по лежаку, вливая в рот вязкую жидкость. Помогая повернуться на бок, чтобы желчь, пошедшая из желудка, не послужила причиной жалкой смерти.

Как ни странно, после целой вечности, во время которой тело корежило и метало в стальных захватах, всё… прекратилось. Боль и муть улеглись столь резко, что пару мгновений легкие отказывались принимать воздух, а судорога не желала покидать мышцы, опасаясь. А ну как, эти когтистые и жестокие особы передумают да как прыгнут вновь, раздирая только успокоившиеся ощущения в клочья.

Чудо все-таки произошло.От удара по спине вновь вспомнилось, как оно – дышать. Судорожно дрожа, иллари обмяк на лежанке, а Регори вытер пот со лба. Ох и силен, зараза тощая, оказался – взрослый мужик, и то едва удержал.

Вот уже два восхода солнца он дежурил возле иллари, отпаивая его настойками и зельями. В себя приходить найдёныш отказывался, но реагировал так, как и сказала знахарка из Старых Можжевелов. Четыре приступа уже прошли, пятый должен был стать последним, а там – как повезёт. Либо подохнет-таки, либо очнётся.

Конечно, хотелось, чтобы очнулся.Чёрные-чёрные глаза с неестественно большой радужкой, из-за которой белки было едва видать, распахнулись, когда небо позолотил начинающийся рассвет. Регори уже начинал задумываться, как лучше поступить с телом – растащить на приманку для ящерков или просто закопать, от греха подальше. Заметив, что хвостатый неловко зашевелился под одеялом, пытаясь сесть, мужчина подтащил стул к лежанке и сел, внимательно наблюдая.- Ты меня понимаешь?.. – спросил он, когда найдёныш кое-как угнездился и поднял взгляд. – Понимаешь, спрашиваю?..- Пить, - честно прохрипели в ответ. Спохватившись, Регори поднялся за кувшином и протянул наполненный стакан. Отняли у него, впрочем, именно кувшин, единым глотком осушив его наполовину.

- Значит, понимаешь, - сделал вывод охотник. – Кто такой?- Кто?.. – переспросил иллари, опуская уши параллельно земле. Водой он облился, но кувшин обнимал, как родной.

- Ты кто, спрашиваю.

В хижине повисло напряженное молчание. Взгляд иллари был странным – глаза казались чёрными провалами на лице, в которых что-либо прочитать, кроме пустоты, не получалось. Регори, впрочем, был к этому привычен, пускай и находил немного неудобным. Понять, о чём именно думает тот или иной представитель этой расы, из-за этого было сложно.

- Я?.. – как-то жалобно осведомился наконец иллари и поспешно глотнул ещё воды.- Ты видишь тут кого-то ещё?- Тебя.

- Кто такой я, я знаю, - возразил Регори. – Охотник. Живу я тут. А ты кто?- Я… - повторив, найдёныш помотал головой, от чего забавно всколыхнулись уши, и уткнулся носом в кувшин.