10. Душа (1/1)
Утро в лесу, как всегда, было тихим и прохладным. Дождь, прошедший ночью, принес с собой запах мокрой листвы и сырой земли. Птицы, уже успокоившиеся после бури, пели оды теплым лучам солнца, прорывавшимся сквозь изумрудную зелень деревьев. Вдалеке слышалось такое грустное кукование, словно птица пыталась рассказать всем о своем одиночестве. Подул свежий ветерок и спугнул несчастную. Замолк ее голосок. Вновь в воздухе повисла благоговейная, прозрачная тишина.
Лоуренс без всякого аппетита ковырялся в тарелке. Из вежливости к коренастой большерукой Эмилии, дочери покойной Луизы, он делал вид, что пытается позавтракать. Как хозяин, он, конечно, мог бы отказаться от еды. Но когда живешь вдали от людей под одной крышей с несколькими слугами, верных тебе с младого возраста, грани между хозяином и слугами постепенно стираются. И Эмилия уже не раз отчитывала нерадивого маркиза за плохой аппетит…В последнее время Лоуренс совсем перестал испытывать чувство голода. А если и ел, то еда казалась ему безвкусной. Он постоянно капризничал, привередничал, хотя и сам не мог сказать, что именно ему не нравится. Поэтому мужчина старался как можно больше времени проводить в одиночестве. Но так было тоскливо! В этой глуши никогда ничего не происходило. Каждый предыдущий день был похож на завтрашний. Лоуренс пытался читать, сочинять музыку, даже работать в поле! Но ничего его не увлекало. Да и со здоровьем появились проблемы. По ночам мучал кашель, суставы ломили, а сам он худел и бледнел на глазах.Лоуренс с тоской посмотрел на свои запястья. Острые кости были туго обтянуты белой с выпирающими синими прожилками кожей. Пальцы мелко подрагивали. ?Холодно?, - подумал мужчина. Почему-то чувство холода теперь постоянно преследовало его. Не в душе – внутри было абсолютно пусто – а физическое ощущение. И сколько бы маркиз не кутался в теплый плед с неказистым узором, оно не покидало его.Врач, приехавший осмотреть захворавшего, посоветовал воздержаться от курения опиума. Да и сам Лоуренс подозревал, что организм не выдерживает натиска его иллюзий. И рассыпается на кусочки, тает для реального мира, все больше и больше оказываясь в уютном мире снов. Он хотел даже оставить свое пристрастие. Но не смог. Ведь кроме этого ненастоящего счастья у маркиза больше ничего не осталось бы. Конечно, матушка не могла смириться с таким бесславным концом рода де Друа. От удара она слегла в постель и, год помучавшись чахоткой, тихо умерла. Лоуренс остался один. Последний представитель древнейшего рода…Мужчина жалобно посмотрел на тарелку. Он не съел ни кусочка. Еда уже остыла, и теперь есть расхотелось вовсе. Но как об этом сказать, чтобы вновь не расстроить Эмилию? Она ведь каждый день встает ни свет, ни заря, чтобы приготовить вкусный завтрак. Вот если бы что-то случилось…Будто в ответ на его молитвы, из парадной раздался шум. Лоуренс решительно встал и пошел к входной двери, мысленно радуясь такому удачному стечению обстоятельств. Сначала послышался громкий бас управляющего. Старик кого-то старательно распекал. А вот второй голос мужчина не узнал. Чтобы унять проснувшееся любопытство, маркиз неслышно встал за спиной у Марселя и заглянул тому через плечо.Перед входом стоял мальчишка лет десяти. По виду он был оборванцем: босой, в ветхой, заляпанной грязью курточке бурого цвета и грубых льняных штанах. Непослушные жесткие волосы, блестевшие от кожного сала, забавно кучерявились и топорщились во все стороны. Мальчишка смотрел исподлобья и горячо доказывал что-то управляющему звонким голосом, эхом пробегавшим по дому.
- Нет, ты меня впустишь! – голосило маленькое чудовище, решительно наступая на старика.- Ни в коем случае! – не сдавал позиции Марсель. – Я не могу пропустить вас!- А в чем дело? – спросил Лоуренс. Он был заинтригован сценой и хотел как можно скорее узнать подробности.- Господин Лоуренс, - немного удивленно проговорил старик, но тут же поправился, - этот господин, - старик указал рукой на мальчишку, - говорит, что ему совершенно необходимо…- Маркиз де Друа – это ты? – паренек бесцеремонно оборвал Марселя и теперь буравил черными, как угольки глазами Лоуренса.- Чем могу помочь? – Лоуренс едва заметно кивнул в ответ.- У меня письмо для те… для Вас. – Ярость мальчишки постепенно гасла. – Лично для Вас.Парень зло посмотрел на управляющего. Тот лишь презрительно хмыкнул, показывая всем своим видом, как он относится к незваному гостю.- Что ж, раз так, то можешь следовать за мной. – Лоуренс пожал плечами и повернулся, чтобы подняться в кабинет. – Ах, да, Марсель. Скажи Эмили, что завтракать я уже не буду.***Едва захлопнулась дверь кабинета, мальчишка вновь заговорил.- Я принес Вам письмо. Вот!Он вытащил из-за пазухи помятый, местами забрызганный грязью конверт, на котором коричневым пятном расползлась сургучная печать. Лоуренс взял его в руки и внимательно осмотрел со всех сторон. На печати был обозначен незнакомый герб, а сам конверт не был подписан.- От кого? – спросил Лоуренс, проходя к письменному столу за ножом для бумаги.- От моего отца, барона Вальмона де Мале.Услышав имя, Лоуренс мелко задрожал. Нож остановился в миллиметрах от бумаги, а затем вернулся на стол. Чтобы не показывать собственного смятения, маркиз вцепился пальцами в спинку стула, стоящего рядом со столом, и постарался произнести как можно беззаботнее:- Какая честь, что барон все еще вспоминает меня!- Прочтите, - глухим голосом произнес мальчишка с угрозой.- Но… - попытался возразить маркиз, как парень его перебил:- Прочтите немедленно! Так надо! Отец написал только вам перед смертью. Поэтому сейчас же прочтите письмо!Он смотрел на мужчину с негодованием. Голос его немного охрип, а дыхание сбилось от гневной тирады. Сейчас он был больше похож на маленького озлобленного чертенка, пытавшегося добиться своей цели.- Хорошо, - подчинился Лоуренс. Он медленно выдохнул, прикрыл на секунду глаза. А затем решительно вскрыл конверт, из которого вывалились на пол два желтоватых листка, исписанных размашистым неровным почерком. Кое-где фразы размылись из-за попавшей на бумагу воды. Наверное, несладко пришлось маленькому посланнику, которому было поручено доставить письмо.?Лоуренс!Я знаю, я не имею права писать тебе после того, что натворил. Но это моя последняя возможность извиниться перед тобой. Я пытался и ранее. Но каждый раз перед моими глазами вставал твой образ, сбегающего от меня на коне. И становилось невыносимо больно от того, что ты никогда не сможешь простить мне своего бесчестия.
Мой поступок был глупым, животным желанием. Жаждой обладать тобой всем, до самого последнего твоего вздоха. И мне претила твоя любовь к этому гнусному человеку, так подло игравшему с твоими чувствами. Я не знал, куда девать злобу на него, на тебя, на весь мир! И, в конце концов, оказался не в силах справиться с ней. Прости меня за это, если подобное возможно простить.Я люблю тебя! Люблю яростно, люблю зло. Можешь назвать ее страстью, болезнью, чем угодно. Но за все эти долгие годы вдали от тебя не было ни единого дня, что я не вспоминал о тебе. С твоим именем на губах я просыпался и с ним же засыпал. Лишь мысли о том, что я не успею рассказать тебе о своих чувствах, заставляли меня раз за разом возвращаться с поля боя живым. Я боялся, что не успею. И видно, не зря. Я умираю, Лоуренс. Я больше не могу подняться, не могу вскочить на коня и полететь к тебе. Жаль, что я не сделал этого раньше.
Ты для меня стал всем: самим воздухом, самой пищей. Мой светлый ангел… Я знаю, моими грубыми словами не передать ни моих чувств, ни твоей красоты. И, думаю, для тебя уже ничего не значат эти мертвые строчки. Но хочу попросить тебя лишь об одном. Не важно с кем ты или где, будь счастлив. Я молюсь об этом каждую ночь. Будь счастлив! Прощай! Я люблю тебя!Вальмон?На желтоватые листы упали прозрачные капли. Что это? Насмешка судьбы? Почему он не пришел и не сказал этого сам? Послал вместо себя мальчишку! Трус! Негодяй! Как мог он только подумать, что Лоуренс найдет в себе силы простить его?
- Вы плачете?
Мужчина вздрогнул. Он даже не заметил, как паренек подошел к нему совсем близко, и теперь с удивлением всматривался в заплаканное лицо маркиза.- Я знаю, отец плохо с вами поступил. Если хотите, можете ударить меня, я привык. Только не плачьте!
Лоуренс вытер слезы и мягко улыбнулся:- Прости, - проговорил он едва слышно, - просто это больно, что письмо передал мне ты, а не твой отец.- Отец не смог. - Мальчик посмотрел себе под ноги и тихо произнес: - Он умер от лихорадки. А перед смертью передал мне письмо и строго наказал, чтобы я отдал его вам в руки.- Ясно, - Лоуренс бессильно опустился на стул, положил локти на стол и опрокинул на руки голову. Почему все так несправедливо?- Вы простите отца? – мальчик осторожно тронул маркиза за плечо.- Зачем ворошить прошлое? Тем более что покойников не судят.Лоуренс повернул голову и внимательно посмотрел на мальчишку. В чем-то они были схожи с Вальмоном: та же смуглая кожа, те же темные глаза, красивый горделивый профиль. Но черты лица у паренька были изящнее, чем у отца. Видимо от матери…- А как ты добрался до меня? – запоздало спросил Лоуренс. – Насколько я помню, барон был призван на восточные границы во время Валорской компании. Ты же не прошел весь этот путь пешком?- Нет, конечно, - рассмеялся в ответ мальчуган. – Меня иногда подвозили на попутных обозах.- А как же твоя мать? – мужчина не мог поверить, что женщина так легко может отпустить свое дитя в опасное путешествие.- Мама скончалась еще при родах, - грустно пояснил паренек. Ему было неприятно вспоминать о том, что он остался один. – Состояние промотал еще мой дед. Так что я всего лишь оборванец, - с каким-то вызовом сказал мальчишка.- Ясно. Совершено один… - задумчиво протянул Лоуренс. Тут в голову пришла странная идея, но маркиз все же решился ее озвучить: - А ты есть не хочешь?- Очень хочу, - честно признался мальчик. Вся его бравада вмиг иссякла. Против голода не пойдешь…- Может, тогда позавтракаем? Эмилия отлично готовит! А потом можем пойти в лес. В лесу очень хорошо!- Вы меня жалеете? – зло спросил мальчишка. Настроение у него менялось как погода ранней весной. – Не надо меня жалеть. Я и сам смогу!- Верю, - кивнул мужчина. – Ты сможешь. Но вот я не смогу. Я тоже совершенно один. А еще и опиум курю…- Разве это проблема? – легкомысленно махнул рукой парнишка. – Надо всего лишь захотеть – и бросил!- Но ради кого, если у меня никого нет? – грустно спросил Лоуренс.- Ради себя, - решительно ответил маленький всезнайка. – Надо ради себя жить.- А если не выходит?- Должно выйти!- А все же?- Вы просто хотите, чтобы я остался с вами, да? – заключил мальчик.
- Ты очень проницателен. Я здесь один. У меня никого нет. А если бы ты согласился остаться, то мы были бы вдвоем. Знаю, это кажется странным, но все же, если тебе некуда идти, то оставайся здесь. Уйти ты всегда успеешь.Лоуренс говорил с мальчишкой как с равным. Ведь никому из них не нужны были ни манеры, ни субординация. Они заключали сделку, и каждый из них мог сейчас отказаться.- В любой момент? – недоверчиво спросил мальчишка.- Да.- Знаете, что про вас мне рассказывал отец? – он испытующе посмотрел на мужчину. – Что вы похожи на ангела без крыльев. Такой же печальный, такой же потерянный. Раньше я не понимал, о чем он говорит. А теперь, увидев вас, понимаю. Но ведь нет таких ангелов, у которых крылья пропали бы навсегда, верно?- Конечно, - согласился Лоуренс- Тогда я останусь и буду смотреть, как они снова у вас появятся.
- А если не появятся?- Тогда я сам стану крыльями! – Голос паренька был тверд. В глазах его тихим огоньком горела решительность. Он не отступится от этих слов, было ясно. Маркиза даже удивила у ребенка эта манера разговаривать, эти взрослые, не по годам размышления. Видно, через многое ему пришлось пройти…- Как тебя зовут, ангел? – усмехнувшись, спросил Лоуренс. Он поднялся со стула и протянул руку новоиспеченному члену семьи.- Огюст. Огюст де Мале, - мальчик пожал руку в ответ.- Что ж, Огюст, пойдем завтракать. Я ужасно голоден!