Глава седьмая (1/1)

Как бы тебе повезло —

Моей невесте…Мумий Тролль «Невеста»

— Мама, к чему этот фарс?! Кому ты собираешься представлять Патрицию как мою невесту? Тринити? Они же с пеленок знакомы!— Не смей повышать на меня голос! — резко оборвала его мать, но затем продолжила уже спокойнее. — Трой, так положено. Невеста должна быть представлена семье. Это традиция. Мы устроим скромный ужин в кругу семьи, посидим, поговорим. Все будет очень мило, поверь мне! — она погладила его по щеке почти нежно. — Я так рада, что ты все понимаешь, Трой! Мне было бы так тяжело бороться со всем этим в одиночку!

— У тебя есть еще Тринити, мама. Ты бы все равно не осталась одна.— Тринити — еще ребенок, Трой. Несмотря на то, что она выглядит взрослой, ей всего семнадцать. И потом, она девушка. Не к чему ей знать обо всех наших проблемах. Это не женское дело. Достаточно уже и того, что мне приходится заниматься всем этим, — она тяжело вздохнула и надолго замолчала, задумавшись о чем-то своем. Но спустя некоторое время встрепенулась и закончила разговор: — Ох, что же это я? Ведь тебе еще нужно пригласить Патрицию и приготовиться к ужину! Иди, иди, дорогой мой!

Патриция, кажется, абсолютно не удивилась этому абсурдному предложению и безропотно согласилась прийти. И, конечно же, она была великолепна. Струящаяся ткань платья обхватывала ее тело нежно и невесомо, придавая всей ее фигуре трепетную легкость, светлые пряди обрамляли нежное, немного печальное лицо. Она улыбалась, но в ее глазах не было искренности.

Еще бы! Послушать маму, так вообще тошно становится! Откуда в ней столько лицемерия и подобострастия?!Да еще и тебя заставили спуститься, хотя было видно, что ты все еще неважно себя чувствуешь.

Вечер тянулся, словно резиновый, и единственным моим желанием было уйти отсюда как можно быстрее. Я коротал время, мельком поглядывая на тебя. Ты же изучал нас с Патрицией и, видимо, строил догадки о том, какие именно отношения нас связывают. Тебе было скучно, я видел это. На тебе сейчас тоже была маска вежливого интереса, но ты не умеешь их носить, а потому все твои чувства так легко угадать.

Котенок... Любимый мой...Как ты напугал меня этой своей внезапной болезнью!

Когда ты утром не спустился к завтраку, никто не обратил внимания, ведь ты часто не завтракаешь. Но уже на пути в школу мне позвонила мама и сказала, что ты болен и нужно купить лекарства. Слава богу, что потом она уехала, предоставив тебя моим заботам. Все было бы слишком очевидно даже для нее, останься она дома.

Ты, казалось, сгорал. Все твое тело пылало: несмотря на укол, температура спала незначительно. Не спасали ни обтирания, ни какая-то тягучая, пряная микстура, которой врач велел тебя поить каждые полчаса. Ты метался в кровати, бредил, стонал, а я даже ничем не мог тебе помочь! Лишь к обеду температура упала, ты немного успокоился и заснул глубоко и спокойно.

Я гладил твои влажные от пота волосы, целовал твои руки и впервые в жизни молился — чтобы ты поправился.

К вечеру ты пришел в себя и даже, кажется, узнал меня, но так ничего толком и не сказал. Прижавшись щекой к моей руке, свернувшись калачиком, ты снова провалился в сон. Мой славный, ласковый котенок!

Это были самые счастливые часы в моей жизни: я мог прикасаться к тебе — легко, нежно, невесомо, боясь разбудить. Я мог открыто любоваться тобой. Оказывается, у тебя на носу маленькие, чуть заметные веснушки, а на шее, прямо за правым ухом — маленькая выпуклая родинка...Ты спал, приоткрыв рот, совсем как ребенок, и тихонько сопел. Ресницы слегка подрагивали время от времени, словно тебе снилось что-то жутко волнующее. Когда стемнело, я осторожно высвободил свою руку, в последний раз провел, едва касаясь, по твоему лицу, легко поцеловал в лоб, наслаждаясь ощущением твоей кожи на моих губах. Затем тихонько встал со стула, на котором просидел весь день и уже открыл дверь, чтобы уйти, когда мой взгляд зацепился за белеющее пятно на полу среди одежды и дисков.

Знакомый конверт. Как небрежно ты бросил его.Я не устоял.

— Трой. Трой! — я не сразу осознал, что меня кто-то зовет.— Извините, я задумался.Патриция улыбнулась мне:— Трой, мне уже пора. Ты меня проводишь?Я кивнул, вставая из-за стола.На улице было прохладно и свежо. После этого тягостного, напряженного вечера хотелось свежего воздуха и хотя бы иллюзии свободы, поэтому мы решили немного прогуляться пешком, хотя позади, соблюдая допустимую дистанцию, за нами неотступно следовала машина Патриции с водителем и охраной.

Да, иллюзия свободы получилась слабой...— Трой, — Патриция замялась, словно не зная как сформулировать вопрос, который ее мучил, но затем решительно спросила: — Трой, давай поговорим откровенно, ладно? — я кивнул. — Ты... Ты уверен, что нам стоит жениться?Я недоуменно посмотрел на подругу: фактически, она сама предложила этот брак. Мне бы это и в голову не пришло.— Ты ведь не любишь меня, да?Я нежно сжал ее руку:— Как и ты меня.Она кивнула.— Я знаю, зачем это мне, — сказал я, — но не понимаю, чего ждешь ты от этого брака.— Ну, Трой, мы в одинаковом положении сейчас. Я обещала отцу выйти замуж, чтобы ему было кому оставить фирму. А кто знает ее лучше, чем ты? Тебя ведь готовили к этому. Да и потом, ты единственный мужчина, которого я могу выносить рядом с собой долгое время, — она улыбнулась немного виновато.Я улыбнулся и помолчал немного, но все же не удержался и спросил тихо:— А как же Джош?

Она замолчала и словно закрылась от меня. А потом посмотрела мне прямо в глаза и спросила жестко:— А как же Стэн? — я вздрогнул, как от пощечины.

Глупец! Я думал, что хорошо скрываю свои чувства, а теперь оказывается, что и Джош, и Патриция прекрасно осведомлены о происходящем. Какой же все же безумный фарс вся моя жизнь!Я аккуратно взял ее руку, улыбнулся, нежно поцеловал кончики пальцев:— Я постараюсь быть тебе хорошим мужем.