Курьез 1. Сорок минут. (1/1)

Я люблю тебя до слёз,Сердце бьется из трусов,Нагибайся буквой ?зю?,Я любовь тебе вонзю…Красная Плесень ?Частушки?— Заколебали они со своим ремонтом! — пробурчал Аллен, захлопывая книгу. Лави, который что-то писал на листке, оторвался от своего занятия и сладко потянулся. — Еще раз встречу Ноев — лично загоню на работы!— Опять у нас ночуешь? — спросил Историк, устало закрывая глаза. Уолкер задумался.— Не знаю. Скорее всего, нет, потому как обещали окна поснимать, да что-то не пришли. Уже вечер, наверное, не придут. Значит, сплю у себя.М-да, после последнего разгрома Ноями Ордена, рабочим, нанятым специально, пришлось делать капитальный ремонт, что одновременно и радовало, и раздражало всех жителей. Вот Аллен, например, уже три недели спал то в комнате Историка, то в своей, чем жутко бесил Канду, который первый повадился ночевать у Лави. Уолкер же нагло показывал мечнику язык и продолжал свои нерегулярные ночевки у друга. Благо, кровать у Историка была двухэтажная, а не как у всех двуспальная. Юу злился, и, когда в своей комнате невозможно было спать, шел в кабинет к Комуи, где, несмотря на ругань, оставался до утра.— Ну, смотри. Может, еще и придут, — сказал Лави. Аллен отмахнулся.— Пятница, четыре вечера. Не, не придут, буду ждать до понедельника. Так что сегодня ночую у себя.Книжник усмехнулся.— Ты уверен, что Стручка у тебя нет? — недоверчиво спросил Канда, машинально переходя на шепот, когда Лави повернул ключ в замке своей двери. Тот открыл, пропустил мечника вперед, зашел сам.— Точно, он у себя спит. Да даже если бы он и был тут — какая разница? — поинтересовался Историк, сбрасывая с себя рубаху, которую он расстегнул еще в коридоре. — Давай, я больше не могу терпеть.Канда вздохнул, сел на кровать, стараясь не врезаться макушкой о верхнюю ее часть, и пальцем поманил Лави к себе. Тот, хихикнув, на цыпочках подбежал и упал к мечнику в объятия.Глаза быстро привыкали к темноте. Да к какой там темноте, занавесок-то давно не было.Историк расстегивал рубаху Юу, попутно целуя открывающееся его взору и доступу тело мечника. Канда довольно вздохнул, когда Лави обвел язычком его пуп, слегка прикусив кожу. Знает, бес, что он любит!..Постепенно рубаха Юу улетела на пол (не очень… сильно… просто грязнющий!), куда несколько минут спустя упали и двое штанов, громыхнув бляхами, что в тишине показалось пушечным выстрелом. Ладно, какая разница.Лави с довольной полуулыбкой целовал шею мечника, явно наслаждаясь самим процессом. Всего полторы недели прошло, а он уже и забыл, как это приятно, чертов Кроль!.. Ох…Лави уселся на живот Канде, нагнулся вперед и принялся целовать мечника в губы, заставляя того покрыться мурашками по всему телу. Ловкий язык Историка всегда будоражил Юу, доставляя ему наивысшее наслаждение. Канда лениво отвечал, ожидая основной части процесса.— Канда, я тебя только целовать начал, а ты уже в полной готовности, — с усмешкой сказал Лави, кончиками пальцев поглаживая за ушком у мечника. Тот промурлыкал что-то невнятное, закрыв глаза от удовольствия.— Да, и что тут такого? Ты же для этого старался? — ответил Юу, ладонями проводя по груди Историка, нарочно задевая соски. Парень мелко вздрогнул.— Ничего. Слушай, давай я уже лягу, а то шея болит скрюченным сидеть, ей богу! А все из-за этого второго этажа!Канда хмыкнул, но сел, давая место Книжнику, чтобы тот лег, а потом с каким-то приподнятым настроением навалился на Лави, желая только одного: затрахать до смерти. Или хотя бы так, чтобы завтра ноги сдвинуть не смог.— Канда, смазывай уже и делай что-нибудь! — проныл Книжник, чувствуя нарастающее желание внизу живота.— Какой нетерпеливый, — фыркнул Юу, протянув руку к тумбочке, которая стояла у кровати. — А ведь ни ты мне, ни я тебе еще даже минета не делал.— Ка-а-анда, мне все равно, у меня секса полторы недели не было! — простонал Историк. — Ну же!— Значит, я буду иметь тебя долго, хе-хе! Ведь я не заморачиваюсь, как ты. Рука — лучшая подруга мужика в такие моменты.— Юу-у, ну пожалуйста, перестань разглагольствовать и начни уже действовать!— Так, а вот сейчас вообще спать лягу!— Канда!Закатив глаза и прекрасно понимая, что именно сегодня не выполнит свои угрозы, Юу положил давно открытый тюбик на тумбу, размазал вазелин по члену и, не церемонясь, вошел. Лави вскрикнул, но мечник не стал анализировать из-за чего. Если что — потерпит, не впервой. А нет, не от боли вскрикивал, вон, застонал, рожа какая довольная стала!Историк обнял Канду за шею, получая ни с чем не сравнимое удовольствие, громко стонал, не думая о том, что его кто-то может услышать снаружи. Пусть слушают, извращенцы, завидуют. Юу вел себя тише, сдержанней, тяжело сопя над ухом Историка.— Наконец-то… дождался… — прошептал Лави. Юу не ответил, продолжая ритмично двигаться на парне.Историк кончил быстро, испачкав семенем живот мечника. Тот и бровей не пошевелил, совершено не изменив темпа движения. Книжник счастливо вздохнул и расслабился, закинув руки за голову. Игриво посмотрел на Юу, который невозмутимо продолжал свое занятие. Полежав несколько минут, Лави почувствовал, как низ живота снова начинает ныть. Облизнув пересохшие губы, Книжник облизнул два пальца и прикоснулся к своей напряженной плоти. Погладил головку, специально задел чувствительную дырочку и невольно охнул.Вдруг Юу вынул член из Историка и попросил:— Стань раком.Лави вздохнул, сел и перевернулся, стараясь принять максимально устойчивую позу. Канда положил руку ему на спину и снова вошел. Историк застонал, двинулся навстречу.Кровать скрипела и тряслась в такт движениям. Книжник не замолкал ни на секунду, ?улетая? от наслаждения. Юу немного пожалел о выбранной позе, так как иногда, забываясь, черкал макушкой второй этаж кровати.Наконец, кончил и мечник. Лави, сделавший это несколькими минутами раньше, повернулся к нему и поцеловал в губы, довольно усмехаясь.— Очень, очень даже неплохо, — сказал он, ложась ближе к стенке. Канда, не в силах даже встать, упал рядом, повернувшись лицом к Историку.— Это же я. А теперь спи, вдруг завтра на миссию пошлют.— Угу.Вдруг в комнате послушалось какое-то движение, причем звуки были знакомыми.Шурх… ш-ш-шурх… ляп!Мечник, подпрыгнув, обернулся. Перед ними на фоне распахнутого окна стоял Аллен, злым взглядом прожигая обоих любовников.— Аллен?!— Стручок?!— Вы! Да-да, вы, идиота два! Кто из вас, спрашивается, сверху был, а?! — прошипел Уолкер. Лави удивленно приподнял одну бровь.— Ну, я, и что? — нагло ответил Канда. Аллен стиснул кулаки и, стараясь сдерживать гнев, прорычал:— Я там, в кровати лежу, сцать хочу — сил нет, а он, с-с-с-сука, сорок минут кончить не может…