7. Спасение. Спасение! Спасение? (1/1)

Мы с тобою только тени в странном мире сновидений,Мы охочи до видений, примеряем к маске роль.К нам пришиты все интриги, все безнравственные дыры,Потому что в этом мире правят тени, не король.Елена Шилина**Нам стоило быть чуточку добрей... А добрый – это как? Мы все забыли, а может не желали вспоминать. Теперь не важно и не нужно тоже.Елена ШилинаЕсли неприятности приходят, то уж с песнями и с плясками. Мало одного маньяка, надо подсыпать ещё чего-нибудь, а то чего такая счастливая ещё. Оказывается, мама приехала не просто проведать дочь, которая по самое жо встряла, она прибыла её добить.— Беатриче, милая, — мама сидит на кровати и хлопает рядом с собой, затем тянется к сумочке и достаёт конверт. Протягивает. Уж больно у Салли виноватый вид, что аж взвыть хочется.— Что там? — Бет кивает на протянутый конверт.Мама несколько раз поводит им из стороны в сторону и ищет нужные слова. Натравить, что ли, на неё доктора Крейна. Простите, но фас. Пожалуйста.— Милая... Папа доплачивал Трейси, — у неё Бет снимает квартиру, — она переводила твои деньги на счёт в банке, а папа оплачивал аренду и накидывал сверху хороший процент, чтобы Трейси ничего не рассказывала тебе.— А почему ты об этом только сейчас мне говоришь? — почти кричит Бет.Салли кладёт конверт между ними и вздыхает.— Ну... Вообще я и не хотела тебе говорить, деньги должны были стать... ну... например, подарком. Но раз ты встречаешься с Джонатаном, то я подумала, нет смысла врать. Ведь скоро ты съедешь отсюда.— Съеду? — кричит Бет и бухается на кровать. — Женщина! Что с тобой не так?— Тише! — шикает на неё мама и косится на дверь. — Джонатан уже сказал, что ты переедешь к нему. Больше нет смысла в твоих играх.Ах, прежняя песня! ?Обожаю!? — сердится Бет. Мамочка и папочка до сих пор думают — спустя год, ага, что Бет просто капризничает. Съёмное жильё, работа репетитором английского — всего лишь блажь. Девочка наиграется и вернётся.Ну уж нет!Хотелось топать ногами и орать на всех матом, но Бет резким движением откинула прядку волос, которая, в общем-то, не очень и мешалась, но жест показательный. А-ля индеец Гордый Орёл вышел на тропу войны. Трепещите, белолицые. Можно плыть по течению — ужасно, ужасно избитый штамп нелепой жизни. Но можно притвориться, что смирилась, типа смотрите, какая я послушная, дайте мне за это сахарок! Бет не стала устраивать драматичных сцен, ведь доверие — прежде всего. Играй по правилам врага, вот и лозунг готов. Это трудно, но решение принято. Эти четыре стены, которые Бет считала своей крепостью, пора отпустить. И дело не в том, что они — теперь изощрённая ловушка, а в том, что Трейси предательница. Улыбалась, брала деньги за аренду, а сама сливала всю инфу Бенджамину Милну. Умно, мистер мэр. Умно. Мнимая свобода, и пусть Бет думает, что вся такая гордая и независимая, а на самом деле ходит под колпаком. Большой Брат следит за тобой, ага. Что ж, званый вечер у судьи уже завтра, а это значит, что надо успеть намудрить какой-нибудь план побега. День оказался суматошным, ведь, как оказалось, негоже ?девушке? доктора Крейна явиться-не запылиться на мероприятие в простом обмундировании. Надо признать, вкус у доктора есть — и отменный. Он придирчиво рассматривал каталог в одном из салонов, Бет сидела рядом, от неё требовалось выглядеть красивой и послушной. Она успокаивала себя тем, что если бы не маньячная сущность ?любимого?, выцарапала бы ему глаза и разукрасила бы личико вдогонку. После непродолжительного педантичного разглядывания моделей, доктор остановил свой выбор на королевском платье. Бет не узнала себя в зеркале. Платье и правда шикарное! Цвет сапфира, верхняя ткань полупрозрачная, тонкая, с вышивкой — изогнутые листья, но не вычурно и безвкусно, а в каждом завитке аристократичность и лёгкая кокетливость. Бет покрутилась перед зеркалом, рассматривая себя. Длина до щиколоток, а вот под прозрачной тканью такая же сапфировая, но плотная и непрозрачная, на пару сантиметров выше колена. — Я… никогда не думала, что можно выглядеть так элегантно и… так красиво… — Бет не знала, что ещё сказать, но платье ей очень понравилось. Краем глаза она таки смогла разнюхать цену, и она оказалась просто безбожной, словно доктор покупал целый остров, а не кусок ткани. И снова эти взгляды от девушек продавцов, как тогда, на улице: доктор Крейн открывает перед Бет дверь, и прохожие тают, ведь это так романтично! Так и эти молодые девушки сверкают глазками, рассматривают Бет, типа что же такой сексимэн и кошелёк нашёл в этой девице. Бет вздыхает. Лапоньки, будь такая возможность, Бет связала бы этого мистера по рукам и ногам и отдала бы в ваши наманикюренные ручки. Не благодарите. Одна из помощниц выносит туфли — спасибо, что не шпилька, в противном случае либо Бет свернула бы себе шею, либо зафигачила бы одну из туфель промеж глаз доктора. Туфли… нет, сказать, что туфли как туфли всё-таки не к месту, потому что они офигенные. В рамках аристократии, а не повседневной жизни Бет. Иссиня-чёрные, лаковые, тонкий ремешок обвивал щиколотку. Открытые носы. Бет обернулась — и снова эти взгляды, зависть так и плескалась в женских глазах, захлёстывала огромными волнами. Вряд ли хоть кто-то из них знает, что Бет — дочь мэра, она даже на аристократку не похожа. Простолюдинка, охомутавшая кого-то из знати Готэма. Вот кого в ней видят все эти люди. И никто из них не знает, что она пленница маньяка. Бет подходит к одной из девушек, приветливая, лучезарная, она находит в своём испещрённом страхом сердце немного отваги, протягивает работнице магазина руку в знак приветствия. И благодарит за помощь. Девушка в ответ одаривает Бет ответной улыбкой, не такой искренней, но на рукопожатие охотно отвечает. Но доктор Крейн тут как тут! Ловко разнимает рукопожатие и сам пожимает руку продавщицы, при это вынимая из пальцев сложенный в несколько раз клочок бумаги. И как ни в чём не бывало прячет его в кармане пиджака. Не пожалеть бы.Но Бет знает, что времени у доктора на сладкую месть нет: вечер наступает на пятки. В затылок дышит. И привести дочку мэра к отцу в полубессознательном состоянии — такое себе предприятие. Мэр явно предпочёл бы увидеть не зомби, а живую и желательно здоровую дочь. А Бет что? А ничего. Взяла хрустящие пакеты с обновками и как ни в чём не бывало пошла к выходу. Не ломать же комедию, когда капец уже случился. Тут только подстроиться и словить кайф, когда расплата не заставит себя ждать. — Не очень умно с твоей стороны, — поделился мыслями доктор Крейн, рассматривая написанное на бумажонке. Ну как написанное — наспех нацарапанное карандашом. Бессмысленно отрицать очевидное. ?Ах, доктор Крейн! Я имела в виду совсем другое, когда выводила “Помогите вызовите полицию я в опасности”?.— Попробовать-то стоило, — вздохнула Бет, понимая, что отпираться бессмысленно. Вот так и прошёл день, в почти приятных хлопотах. Будь Бет аристократкой не только по праву рождения, но и в душе, непременно порадовалась бы за себя. Типа шопинг — это же ура! Пир во время чумы. Пока Готэм тонет в преступности и нищете, сильные мира сего развлекаются и сорят деньгами. Но пока неприятности сыпались как из рога изобилия и на Бет. То мама сватает дочь за отпетого маньяка, то папа чудит — ?Сюрприз! Я подкупил твоего арендодателя!? Что дальше по списку? Бет узнает, что она на самом деле приёмная? Хотя это уже не так абсурдно.— Признаюсь, ждал чего-то подобного. Сама додумалась? — кажется, в его голосе стальная насмешка.— Да так… Читала пару историй жертв других маньяков.— Маньяков, — он повторил это слово без особого удивления, но будто взвешивал его и примерял на себя. — Лингвист берёт на себя тяжкий груз в постановке диагнозов. — Согласитесь, когда попадаешь в просто мегаплохую ситуацию, все средства хороши.— Поделишься планами на следующие выходки? — хмыкнул доктор.— О, непременно! Вы узнаете о них первым, — Бет как можно ядовитее улыбнулась, жалея, что не обладала магией смертельных укусов. Пригодилась бы в быту. Огромный зал на восемнадцатом этаже поражал воображение размерами и римскими колоннами. Они украшали пространство и придавали помпезности, подчёркивая, как всё вокруг бессовестно дорого обустроено. Огромные витражные окна без штор, и город весь как на ладони. Бет замерла у одного из них, рассматривая огоньки-светлячки.— Прекрасный вид на Новый Готэм, не правда ли? — Бет обернулась. Около неё стоял Альфред Пенниуорт. Он протянул дочери мэра бокал с шампанским, и она поблагодарила мужчину. — Да, — согласилась Бет, — вид и правда замечательный. Окружение отца знает толк в трате денег. Наверняка Новый Готэм построен на костях жителей города.— Позвольте сделать вам комплимент, мисс. Вы очаровательны, — Альфред как всегда учтив, хотя Бет не так часто видала его, но каждый раз он поражал её светскими манерами. Надо признать, он почти единственный человек, который не раздражал своим зудением. — Спасибо, — поблагодарила Бет.— О, и позвольте вас поздравить с удачной партией. Ваша мама рассказала, что вы встречаетесь с доктором Крейном.Ну отлично. Бет вздохнула, залпом осушила бокал и, вытерев ладонью губы, вернула его Альфреду. — Благодарю, но на самом деле не с чем поздравлять. Прошу, избавьте меня от этого.Кажется, Альфреда ответ удивил не на шутку. Выглядел он весьма озадаченным.— Я предположил, — голос его несколько неуверенный, — что союз с доктором Крейном радует вас.Бет хохотнула и прикрыла рот ладонью.— Этот союз, мистер Пенниуорт, — самое ужасное из всего ужасного, что со мной приключалось. И мне даже не к кому обратиться за помощью, — Бет глубоко вдохнула, чтобы немного унять подступающие слёзы, но потом перешла на взволнованный шёпот: — Ох, к нам идёт доктор Крейн. Пожалуйста, ничего не говорите ни ему, ни моей матери!Альфред кивнул и повернулся к подошедшему доктору. Бет как можно непринуждённее ему улыбнулась, показывая тем самым, что всё в полном порядке. Хьюстрон, у нас проблемы, но кому это интересно. — О чём беседуете? — улыбнулся доктор Крейн.Бет махнула рукой на окно.— О Готэме, о чём же ещё говорить на вечеринке.— Пройдёмся? — доктор предложил Бет локоть, и она взяла его под руку. Мужчина кивнул Альфреду, и тот кивнул в ответ. — Мне стоит беспокоиться? — не поворачиваясь к Бет, спрашивает доктор Крейн, то и дело улыбаясь гостям, приветствующим его. Бет тоже не лишена внимания, ведь мама позаботилась об этом: направо и налево растрещала всем и каждому, что наконец-то дочь-отщепенец вышла в свет. Да не одна, а с завидным женихом! Да, вот уж обзавидуешься! Бет слышит обрывки фраз из бесед, которые могла слышать уже много раз дома, когда приходили именитые гости, и на приёмах, где нечасто бывала.?...акции ?ЛексКорп? падают, вы это слышали? Не хотел бы я быть в числе инвесторов…??...зато у ?Уэйн Интерпрайзес? дела идут в гору! Слышали об их новой разработке?...?...создать гибрид животного и растения? Вы шутите?!??...о, уверяю вас, это вполне реально! Мы добились превосходных результатов всего за месяц! Нам лишь не хватает финансирования. Но если бы вы приехали в лабораторию, то сами бы убедились…?Две девушки стояли в сторонке, близко друг к другу, и, никого не стесняясь, кого-то обсуждали?.— … Ты видела Дженис? — О да! Это ужасное пестрое платье!— А эти туфли! На какой распродаже она их купила? Кошмар!— Она пыталась приударить за Малькольмом, но куда ей!— И не говори, с ее-то внешностью! Странно, что ее вообще продолжают приглашать на подобные приемы… О, Дженис, душечка! Привет! Ты так прекрасно выглядишь!Они ходили по залу, словно два ленивых домашних кота, от которых почти ничего не требовалось: только быть красивыми. Бет и доктор прохаживались по часовой стрелке, потом обратно, то попадали в гущу гостей, а потом выныривали из неё. Бет то и дело ловила на себе заинтересованные взгляды богатеньких зевак. Да-а, мама обрабатывала чужие уши без устали, словно семья мэра выпала из романа ?Гордость и предубеждение?, и всех дочек надо срочно выдать замуж. Может, при ближайшем рассмотрении доктор Крейн и потянет на мистера Дарси. Сказки на новый лад — отвратительные.Внезапно на них налетел один из гостей — молодой парень, звонко смеющийся и удирающий от такой же хохотушки, как и он сам. Взмах, и вино из его бокала оказывается на платье Бет. Бросив дежурное ?простите?, и парень, и девушка пропали из виду.— Отлично! — Бет всплеснула руками, разглядывая пятно на платье. Благо, вино белое и никакого урона не нанесло. — Я в уборную.Доктор Крейн кивнул ей и присоединился к одной из бесед в зале. Бет не хотела присутствовать на этом вечере. Бет не хотела плыть по течению среди всех этих незнакомых гостей. Она хотела домой и чтобы все — все! — оставили её в покое. В просторной уборной у одной из раковин прихорашивалась Гвиневра. На ней сегодня белое платье в пол, шею обнимала тонкая цепочка, а длинные светлые волосы собраны в витиеватый пучок, заколотый шпилькой с красной бабочкой. Вдоль лица тянулись волнистые прядки в блёстках. Девочка-подросток, несостоявшаяся бунтарка, в отличие от Бет.— Миле-еди! — протянула Бет и присвистнула. — И как это тебя ещё не украли местные воротилы-женихи? Гвен хохотнула.— Скажешь тоже!Бет подождала, когда из уборной вышла женщина и за ней захлопнулась дверь, и подошла к Гвен.— У меня к тебе дело на миллион. — Боюсь, все более или менее приличные банки уже ограбил Джокер, так что не обещай миллион, если у тебя его нет, — лукаво улыбнулась Гвен.— Тише! — Бет огляделась по сторонам и перешла на шёпот. — Доктор Крейн не тот человек, за кого себя выдаёт, я в большой опасности. И не только я. Он обещал причинить вред тебе, если я куда-нибудь на него настучу.— Так… ты вроде как мне уже рассказываешь.— Если что, этого разговора не было. — Сколько ты выпила, а? Ну-ка дыхни!Бет отмахнулась.— Гвен, я не шучу! Слушай, ну разве я когда-нибудь врала насчёт людей? Шутила с подобными темами? Ну?Бет задумчиво кивнула и сжала губы. — Ладно. И что ты хочешь, чтобы я сделала? — Гвен стала отвечать тихо.— Помоги мне улизнуть с этого дьявольского вечера, а остальное я беру на себя. Гвен закатила глаза.— И как прикажешь мне это сделать? А? Мисс конгениальность!— Тш-ш! Тише ты! Отвлеки доктора Крейна, но не сближайся с ним, он очень опасен. Никуда с ним не езди, это может плохо закончиться. Просто отвлеки непринуждённым разговором. Не знаю… Спроси у него… — Бет сложила руки за головой и выдохнула через рот. — Скажи… ну например, что маме стало намного лучше после сеансов с ним. Но запомни. Ни ногой к нему. Поняла?— Да поняла, поняла, — отмахнулась Гвен. Конечно же у них нет плана! Гвен вообще идёт на эту авантюру, чтобы у неё хоть что-то было в жизни, кроме бесконечного родительского контроля. Она мягкая и податливая глина, послушный материал, и отец пользовался этим. Лепил из дочери светскую львицу и политика. Кое-чему она научилась за долгие годы: обманывать и подстраиваться, бросать пыль в глаза, вот так происходил симбиоз двух организмов — отец взращивал дочь, а дочь крутила отцом. Пропащая семейка. Когда Бет вышла из уборной, её уже подстерегала мама. Она взяла дочь под руку и повела в зал, в самый эпицентр знатных гостей. И тут начинается театр! Бет хочется провалиться сквозь все восемнадцать этажей, но что-то как-то не получается. Мама же выискивает гостей поименитее да побогаче, тут же вклинивается в разговоры, и вуаля! ?Моя младшая дочь встречается с доктором Крейном!? Мама выглядит так, словно знает тайну затонувшего ?Титаника?, но никому, конечно, не расскажет её. Ещё немного позора, и после десятка гостей, которых они успели обойти, на выручку приходит доктор Крейн.— Никогда бы не подумала, что буду так рада вас видеть, — искренне радуется она, когда он уводит её для танца.Играет что-то попсовое и мелодичное, медленное. И томное. Бет положила руки на плечи доктора, то и дело оглядываясь по сторонам. — Должен предупредить, — он почти касается губами уха, и Бет вздрагивает, прислушивается, — в зале есть мои люди. Если ты будешь плохо себя вести, им не составит труда похитить Гвиневру. Без шума, без паники. Она просто исчезнет.Так захлопывается капкан и дробит кости, рвёт мышцы. Бет смотрит на доктора. Может ли она рисковать сестрой? Что если доктор Крейн узнает о побеге? Значит, они сбегу вместе: Бет и Гвен. Решено. После танца мэр без особого труда нашёл Бет, чтобы лично представить её судье. Типа наконец-то глупый ребёнок одумался и решил вернуться в семью, пусть и через маячившее замужество. Да что за чёрт?! Это мама выдумала неминуемую свадьбу, а на самом деле единственное, что ждало Бет, так это скоропостижная кончина! И то перед этим придётся как следует помучиться и пожалеть, что появилась на белый свет. И ежу понятно, что мама не поверит в историю дочери, скажет, что доченька просто пытается очернить доктора. Салли же молиться на него готова!Что же это получается? Доктор Крейн не угощал маму своей чудодейственной отравой? Охо-хо. Ну да, естественно, он же подбирался тихим-мирным путём к семье мэра. Урод.— Судья Иллиан! — мэр крепко пожал протянутую руку худощавого немолодого мужчины и расплылся в улыбке.Судья лощёный, весь из себя мартовский кот, глазки узкие, так и стреляют туда-сюда. Сразу видно — продажная скотина.Мэр меж тем продолжает улыбаться.— Судья Иллиан, позвольте представить вам мою младшую дочь — Беатриче.И глаза у того засверкали бриллиантами, а Бет едва сдержалась, чтобы не сунуть два пальца в рот: показать, что она обо всём этом думает.— Рад знакомству! Не припомню, чтобы я видел вас раньше, юная леди…Пришла пора Бет сверкнуть умениями.— О, это, наверное, потому, что мои родители отказались от меня и сослали куда подальше, но спустя несколько лет вспомнили про меня и забрали в Готэм. Считайте, что я почти приёмная.Если судья и был немного того, подбуханный, то протрезвел с космической скоростью. И тут как: Бет довольна, уела отца, отец готов теперь тоже провалиться сквозь все восемнадцать этажей, а судья протрезвел. Короче, всем хреново в разной степени хреновости. И тут мэр нашёлся что ответить, засмеялся, потирая лоб.— Она у нас такая шутница! Судья как-то не очень уверенно кивает, он ведь трезвый, его веселью бессовестно мешают.— Да, очень смешно…Мэр переводит разговор, щёлкая шнырявшему неподалёку официанту. Самое время выпить.— Я слышал, что вы взялись за дело Марони…Судья кивает и берёт с подноса бокал с шампанским.— Да, но оно такое сложное… У нас почти нет доказательств. Как мы знаем, синьор Марони — очень уважаемый в Готэме человек.— Да, — соглашается мэр, — было бы большой ошибкой привлекать такого человека к уголовной ответственности.И тут снова высунулась Бет, привлекая к себе внимание:— Но разве его не считают главарем мафиозного клана?Судья глухо смеётся и потирает лоб, затем устало вздыхает.— Мафиозного клана! Дорогая моя, земля полна слухами!— Слухами? — недоумевает Бет. — Его люди убивают других людей на улицах Готэма, а вы защищаете его?Судья делает добрый глоток шампанского и откашливается.— Милочка, у нас нет доказательств того, что сеньор Марони хоть как-то причастен…Бет всплеснула руками. Да он издевается!— Да что вы говорите!Мэр дёрнул её за локоть и шикнул.— Беатриче, помолчи! Мне кажется, что у тебя не должно быть никаких претензий к достопочтенному судье!Бет хмыкнула и с усмешкой посмотрела на судью.— Ну конечно! Никаких претензий, папочка!Как известно, если произошло что-то не очень приятное, жди добавку. Иногда даже двойную.— Судья Иллиан! — мама.Мама! Ну что ж ты делаешь, женщина! Ладно бы одна, так ещё и доктора Крейна за собой привела.— Вы уже познакомились с моей младшей дочерью? Так здорово! О! Вы ведь знаете доктора Крейна? Ох, да. Он жених Беатриче! — кажется, маму вот-вот порвёт от эйфории.Судья удивлён, пожимает руку доктору, поздравляет, а тот скупо улыбается. А вот хрен вам!— Мам! Ну скажешь тоже! Доктор Крейн не то что предложения мне делал, мы даже ещё не обсуждали с ним этот вопрос. Так что, как говорится, почему я не знаю о том, что он мой жених? Так ведь, доктор?Бет смеётся, всё-таки удачную шутку схохмила! — Уверяю вас, судья Иллиан! — Бет никому не даёт рта раскрыть. — Его сердце свободно, готова уступить его любой даме в этом зале.Она кладёт руку на сердце и надевает на лицо самое самоотверженное выражение, на какое только способна. Типа от сердца отрываю, видите?— Что ж, это правда, — вздыхает доктор Крейн. — На самом деле вопрос о помолвке я обсуждал пока только с миссис Милн, ведь я просил у неё руку её дочери. Так что фактически мы помолвлены.Бет кисло посмотрела на ?жениха? и мысленно послала ему сто факов, надеясь, что он понял её послание правильно.— О, мистер Уэйн! — мама легко переключилась на проходившего мимо скучающего миллиардера. — Мистер Уэйн, вы слышали новости? Моя дочь Беатриче встречается с доктором Крейном!— В самом деле? — он нашёл стоявшую неподалёку Бет.Маму не заткнуть. О боги!— Да! Думаю, что вскоре они объявят дату помолвки! Доктор Крейн — один из лучших специалистов в области психиатрии! — Да, я наслышан… — как-то озадаченно ответил Брюс.Салли тем временем несколько высокомерно ответила:— Моя девочка наконец-то не прогадала с выбором жениха! Но ведь она и сама очень даже завидная невеста! Знаете, не каждому так повезет — получить в жёны дочь мэра! Понимаете, о чем я, мистер Уэйн?Ну вот, в полку мечтающих провалиться прибыло. Добро пожаловать, мистер Уэйн! Но и он не растерялся.— Да, ваша дочь, без сомнения, очень привлекательна в плане…— Какое счастье, мистер Уэйн! — бесцеремонно перебивает его Салли и берёт под руку, не давая ему сбежать. — Жаль только, что моя младшая дочь Гвиневра так и не нашла себе достойного мужчину. Она ведь до сих пор свободна, вы знаете?Уэйн кивает:— Да, я…— Вам стоит присмотреться к ней, мистер Уэйн, — мама пристально смотрит на мецената, проверяя, дошло ли до него послание. — Она умница и красавица, завидная невеста, было бы большой ошибкой упускать такую девушку из вида. Вокруг нее крутится много мужчин, и если она отдаст кому-то из них свое предпочтение…— Я буду за нее крайне рад, — Уэйн аккуратно освобождается из хватки Салли и спешит покинуть её общество.Мамуле только и остаётся что всплеснуть руками и найти ближайшего к ней официанта, чтобы разжиться бокалом шампанского, а у столов, уставленными угощениями, найти креветку пожирнее.— Надин рассказала, что вы с мужем удачно пристроили Беатриче, — Николь, мамина подруга, тут как тут. Серебристое платье струится по стройной фигуре, плечи открыты, в ушах серебро с драгоценными камушками, волосы уложены в простую, но эффектную причёску. — Говорят, никому ещё не удавалось не то что отношения с доктором Крейном начать, но даже на свидание его выманить. Маме же остаётся только вздохнуть. — Да, хотя я надеялась, что он посмотрит на Гвиневру, я ведь собиралась её тоже водить на сеансы, но Бенджамин упёрся. Сначала курсы, введение в бизнес и политику, а уже потом игрушки. Салли отправила в рот очередную креветку, а потом пристально посмотрела на Николь.— Представляешь, — заговорщически зашипела мама, приблизившись к женщине, — хотела познакомить Гвиневру с Уэйном, а этот хам просто ушёл посреди разговора! Иногда я не понимаю современных мужчин! Гвиневра — готовая невеста, успешная, молодая, красивая, у неё уже большой вес в бизнесе отца. Удачная сложилась бы партия… Но ладно хоть младшую, Беатриче, смогла пристроить. Может, эта смутьянка наконец остепенится и одумается.— Салли, тебе так повезло! Ведь доктор Крейн не только на хорошем счету в Аркхеме и в суде, у него ещё доля на предприятии ?ГотэмХим?.— Неужели? — мама внимательно слушает, точит креветки и запивает их шампанским.Мама продолжает сетовать, а Николь во все уши слушает и впитывает, чтобы потом разнести свежие сплетни и там и сям. Вот так и живёт высшее общество Готэма: сплетнями едиными. Вскоре к женщинам присоединяются ещё мамины подруги, и обсуждение Уэйна уже принимает масштабы глобальной проблемы в стенах этого огромного зала. До Бет долетают обрывки фраз: ?зазнался!?, ?устроить ужин и посадить Гвиневру и Уэйна рядом? и всё в таком духе. И тут бы Бет вздохнуть с облегчением, ведь неугомонная мама переключилась на своих тёток, но тут как тут отец. К нему как раз подошли трое мужчин в смокингах. То ли очередные политики, то ли кто-то из судейства. После недолгих приветствий мэр слегка подтолкнул Бет вперёд.— Господа, хочу представить вам мою дочь — Беатриче. Она нечасто бывает на подобных приемах, но я надеюсь, что вскоре это изменится.— О, пап! Ты такой наивный! — улыбается ему Бет, но отец пропускает её слова мимо, а мужчины ухмыляются.— Бет, это сенатор Морган, председатель кабинета министров Пилчер, помощник прокурора Дент.В ответ раздаются приветствия из разряда ?Рад знакомству?, ?Вы очаровательны? и всё в этом духе. Скука смертная, где б тут повеситься. Но дальше следуют типичные вопросы о том, почему же такая милая леди не блистала на вечерах раньше, а Бет ответ за ответом выдаёт, что мол, она бывает на них, но уходит слишком рано. Вероятно, это и становится причиной того, что они могли разминуться.— Как вы отнеслись к предвыборной кампании своего отца? — кажется, это спрашивает Морган. Или Пилчер. Чёрт!— Она безупречная! Как и он сам! — отвечает Пилчер. Или Морган. — А чем вы занимаетесь, Беатриче? — о, а это Дент, его Бет запомнила.— Ну, — пожимает она плечами, — позорю свою семью не слишком крутым образованием и совсем не классной работой.Дент оценил сарказм и усмехнулся.— И что же это?— По образованию я лингвист, даю частные уроки английского.— Вы занятная личность, — кивает Дент и спрашивает: — Будь у вас такая возможность, во что бы вы вложили средства? В развитие какой отрасли?— Массовая культура конечно! Знаете, сейчас очень популярны кино и телевидение. Вы видели, какие деньги там крутятся?! Например, один только ?Нетфликс? чего…Отец слишком резко отводит Бет в сторону с просьбой извинить их, где выдает дочери тираду из разряда, чтобы она его не позорила, типа молчи и будь мебелью. Бет даже возразить ничего не может, так как отец не даёт вставить ни слова.— Я ухожу! — наконец ей удаётся перебить отца, она разворачивается и идёт к выходу. Чёрт бы побрал всех этих богатеньких придурков! Только и думают о том, где бы украсть побольше и хапнуть послаще кусок. — Куда-то торопишься, Беатриче? — доктор Крейн ухватил её за руку на половине пути к выходу. Мама заприметила их и по-акульи наблюдала за ними, вся такая из себя хищная и готовая в любой момент ринуться вразумлять дочь.— Мне нужно на воздух. Весь этот шум и пары шампанского плохо на меня действуют!— Ты уверена, что не хочешь остаться в зале еще ненадолго? — он махнул Салли, типа всё в порядке, и она, кивнув, возвратилась к болтовне с подругами. — Мне здесь не нравится, — Бет на грани истерики, она устала, ей душно в этой коробке.Голоса и попсовая музыка смешались в какую-то непонятную шумовую завесу, этот крикливый призрак отскакивал от стен и вливался в уши. Бет хотела выскочить поскорее за дверь, дать себе передышку, а ещё лучше смотаться отсюда и не возвращаться. — Воды, мисс Милн? — непонятно откуда вынырнувший Альфред Пенниуорт протянул ей стакан, и Бет с благодарностью приняла его. После она отняла руку из пальцев доктора Крейна и тяжко вдохнула. — Могу я проводить вас на балкон?Бет, не глядя на доктора, кивнула.Бах! По залу проносится визг.С потолка летят куски панелей и осколки стекла — разлетелось несколько дорогих ламп. Ни Бет, ни доктор Крейн, ни Альфред не понимают, что происходит. Что-то вышло из строя? Кто-то из гостей разбуянился? Может, бутылку шампанского слишком уж рьяно растрясли, и вместо пробки в потолок улетела вся бутылка разом? Время замедлилось. Бет вертела головой, но ничего не могла понять: люди стояли на своих местах, замершие, будто манекены в витринах магазинов, а потом разом, не сговариваясь, шагнули назад. И тогда раздался голос:— До-обрый ве-ечер, дамы и гос-спода! Сейчас мы ва-ас… развлечём!Несколько человек шарахнулись к стене, и в образовавшемся живом коридоре Бет увидела его. Человека-фиолетовую-кляксу. С дробовиком наперевес.Он шёл между людьми, разглядывая их и всматриваясь то в одной лицо, то в другое. А когда на пути попался судья, Джокер смерил его своим фирменным тягучим взглядом, на грани с нежностью, но тут же глаза налились злостью. Клоун положил дуло на плечо судье и ткнул пальцем в грудь.— Прошу проще-ения за опоздание, немного задержался. Понимаете… Столько дел. Я ведь, хм-м, делово-ой человек. Джокер махнул одному из своих подельников, и тот вышел вперёд, неся мешок, с которого капало что-то подозрительно красное. Судья было отступил на шаг назад, но Джокер затараторил:— Ата-та-та, господин судья! Вы ведь не хоти-ите, чтобы кто-то пострада-ал? Нет?Клоун взял мешок из рук наёмника и покачал им перед лицом мужчины.— Знаетете, я познакомился с вашей… хм… личной секрета-аршей. Горячая штучка! Ух! Но вот незадача! Её не пригласили на вечеринку. Но я же добрый парень! — Джокер обернулся и подмигнул заложникам. — К сожалению, у нас не так много места в тачке, поэтому мы смогли взять с собой не всю миссис секретаршу, а только ча-асть её…Клоун сунул руку в мешок и вытащил из неё белокурую голову. Глаза полуприкрыты, кончик языка застыл в уголке окровавленных губ.По залу прокатились всхлипывания и ошарашенные оханья. Никого из гостей жизнь к такому явно не готовила. Джокер вручил голову девушки судье с напутствующими словами:— Ну, не буду вам меша-ать, эхе-хе…Он поводил дулом из стороны в сторону, целясь то в одного заложника, то в другого, а иногда просто бесконтрольно, палец всё время на спусковом крючке, и все молчат, только музыка заполняет кровавую тишину. Первая жертва принесена во славу хаоса и огня. — Давайте-ка поигра-аем немного, да? Ита-ак. Раз, два. Как твои дела?Чёрный провал дула смотрит в лицо перепуганной женщины, и та начинает плакать и умолять не делать этого, но Джокер спокойно переводит оружие на следующего гостя.— Три, четыре. Кто там у двери?Это Дент. Он боится, он напуган, но он с ненавистью смотрит в глаза клоуна.— Пять, шесть. Меня зовут мистер Джей.Джокер улыбается очередной женщине, у которой тоже глаза уже на мокром месте.— Семь, восемь. Простите, я опозда-ал.Маньяк поправляет лацканы пиджака и вертит головой, словно ворот рубашки мешает ему.— Девять, десять. Повтори все снова. Ну вот, дружище. Вот и всё. Оружие смотрит на Салли, и Бет не выдерживает. Не помня себя, выходит вперёд.— Не делай этого!Джокер хмурится и пожимает плечами, а затем скалится, горбится и оборачивается. Его провалы глаз встречаются со взглядом Бет. Она отходит от снова ухватившего е? доктора Крейна, шипит "Пустите!" и обнимает себя за плечи, будто прячется, но старается держаться гордо. Джокер бросает короткий взгляд на доктора. Ухмыляется. — Интере-есно... Снова смотрит на доктора, прищурившись. Причмокивает. И, может быть, Салли та ещё сука-мать, но всё-таки даже она не заслужила такой смерти.— Оу, пта-ашка зачирикала! — хохотнул Джокер и, закинув дробовик на плечо, направился к ней. Не торопясь, не сводя с неё глаз, на ходу поправляя зелёные волосы и облизывая губы. — Ну здра-авствуй, куколка!Узнал? Он ведь её узнал?Он передаёт оружие наёмнику, шедшему за ним, а после, снова облизнувшись, берёт лицо Бет в ладони. Она вздрогнула и громко ахнула, но ответом ей было ?тише, ти-ише, не вырывайся?. — Сегодня девочка без парика, эхе-хе. Прячешься от простых жителей города, но не но-сишь масс-ску среди своих. Хм-м. Де-етка! И тут он отпускает её, но сразу встаёт рядом и приобнимает за талию одной рукой, а другой указывает на Салли. Наклоняется к Бет, его волосы касаются её лица, щекочут. — Э-это… эм-м, мамочка? Я угадал? Слушай! А может, ты сама хочешь её пристрелить? — протараторил Джокер, непринуждённый, весь такой одновременно не при делах, но в то же время нихрена подобного. — Я не хочу её убивать, — голос словно не принадлежит Бет, но она заставляет себя говорить. — Э-э… То есть мне её убить? — хмурится клоун и делает вид, что не понимает, в чём дело. Указывает на себя. — Нет, — Бет мотает головой. — Детка! Ну ты уж определись! — отчитывает её Джокер и отходит в сторону. — Ладно, уговорила. Пусть мамочку прикончит папочка.И Джокер выискивает в зале мэра, который едва не теряет сознание от услышанного, но наёмник клоуна уже толкает его вперёд, выводя из толпы перепуганных до смерти заложников. — Я не стану этого делать! — возмущается мэр и злобно смотрит на наёмника, стоявшего позади.Джокер пожимает плечами и скучающе причмокивает, забирает дробовик у приспешника и без предупреждения стреляет наобум в заложников. Наобум ли! Ой ли!Николь, та самая серебристая женщина, падает на пол, и тут уж в зале паника полным ходом! Все кричат, визжат, мама рыдает, хватается за голову, хочет пойти к мёртвой женщине, но Джокер толкает её обратно.— Ата-та-та! А ну-ка на место, миссис мэр! А не то кто-нибудь ещё пострадает! Обеща-аю!— А со мной слабо справиться? — зал замирает, даже Джокер на мгновение выпадает из времени, потому что этот голос принадлежит Бэтмену. Клоун хохочет, складывается пополам, не в силах остановиться, но когда у него получается взять себя в руки, он выпрямляется, довольный, злобно счастливый и даёт наёмникам знак. Те сразу разбрасывают вокруг себя баллончики, и те шипят. По полу расползается газ, а Джокер подскакивает к Бет и рычит: ?Мы уходим, детка, и ты идёшь с нами!?Газ быстро заполняет зал, повсюду звучат кашель и причитания, кто-то просит о помощи, женские голоса взывают ?позвоните в “скорую”!?Бет не знает, успел ли Бэтмен что-то предпринять, Джокер выводит её из зала прежде, чем она успевает вдохнуть отраву.