Часть 7 (1/1)
Свет мигнул. В воздухе запахло сладким ароматом жженой древесины. Стоит ли бежать куда-то? Ради чего? Нет, конечно, посмотреть, как все пройдет, надо. В конце концов, он заслужил, он в этом деле почти с первой секунды. Видел, как разливается густая теплая кровь, как она стекает по ступеням, закрывая собой глупые символы веры. Кому она нужна? Гораздо проще отказаться от всего, что пусто. Разве не видел он ежедневно на работе подтверждение того, что Свет давно покинул эту страну.В левой руке родилась щекотка. Приятной, чуть теплой волной прошлась до плеча, окутала, посылая искры к сердцу. И священник этот… священник. Слуга Бога. Пьющий, курящий, делающие странные намеки, обладающий убежденностью, что ему все сойдет с рук. А может… может наоборот, стоит избавить мир прежде всего от него?Одна из линий знаков на руке загорелась алым. Буквы пламенели, слегка подрагивали, как живые, меняли форму, переползали на место друг друга. Линии раздвоились и охватили руку плотным кольцом до самого плеча. Марк чувствовал их горячие прикосновения под рубахой. В голове приятно покалывало. Никакой боли, только легкость. И раздражение на досадные помехи. Надо срочно выйти, еще столько дел! Обязательно добраться…- Марк? Зайберту стоило большого труда вынырнуть из становившихся все теплее и слаще грез и с усилием сфокусировать взгляд на сидящем Серкане. Священник напряженно сверлил его чернющими глазами, держа в руках распакованную ?липучку?. Как ушла женщина, Марк не услышал, но в комнате они остались вдвоем. - Тебе помочь? – челюсть слушалась плохо, мышцы одеревенели, он так плотно сжимал зубы, что сейчас десны полностью потеряли чувствительность, только язык ощущал металлический привкус крови. - Не надо, Пиа заклеила. Ты глубоко задумался. О чем?- Да так, неважно… что делать дальше?- Дальше мне нужно минут сорок отдышаться и поесть. Ты хотел спросить о знаках на моей спине.Марк действительно хотел. А теперь передумал. Ну знаки и знаки. Мало ли у кого какая придурь. Но он все-таки машинально кивнул. Кайя склонил голову к плечу, как большая заинтересованная внезапным шорохом птица.- Они идентичны твоим на руке. Зацепило от одержимого. Сильнее, чем тебя. Зайберт снова кивнул без особого энтузиазма. Ему внезапно захотелось пить, словно он пробежал несколько километров по пустыне. Дыхание сбилось, во рту пересохло, а язык прилип. Серкан сполз на пол, дошел до невысокого столика, на котором стоял кувшин и пара стаканов, налил один верхом. Марк выхватил у него стакан, как будто это была последняя вода в его жизни.- Жарко? – участливо-ровно спросил Серкан, держась от него на расстоянии нескольких шагов. - Да, как-то душно у тебя тут и пахнет странно.- Ммм…Кайя бесшумно обошел полицейского по кругу, иногда встряхивая кисти. Четки на правом запястье противно позвякивали, когда полированные каменные шарики ударялись один о другой. Зайберт несколько раз глубоко вздохнул. Прикинул и, не спрашивая, налил себе еще.- Куда едем? – вдруг спросил Серкан.Марк слышал, как он открыл что-то – деревянная дверца едва слышно скрипнула петлями - прошел и встал у двери, придерживаясь рукой за стену.- Куда ты поедешь? – Зайберт скривился. – Тебя шатает. Хотел же отдохнуть. - Я не сказал, что едем прямо сию секунду. Я спрашиваю, куда именно?- А почему ты спрашиваешь у меня?- Просто ответь первое, что взбрело в голову.Марк пожал плечами. Если этому странному священнику нравится играть в глупые игры… может, он действительно работает в клинике с душевнобольными слишком долго? Или вообще, как-то обманул его и он просто пациент, сбежавший, например.Краем сознания Зайберт удивился, откуда у него внезапно столько сомнений и вопросов. А потом что-то мягко толкнулось в основание черепа.- Никуда не надо ехать, - раздраженно буркнул он. – Мне и тут хорошо.- Отлично, - воодушевленно воскликнул Кайя, и через мгновение четки ударили Марка в лоб, как живые обвились вокруг головы и соскользнули на шею. В глаза брызнуло жидким огнем. В черепной коробке взвыла добрая сотня автомобильных клаксонов, и Марк выключился, как перегруженный механизм.Что-то капало. Кап-кап-кап-кап… плюх. Холодно. Да так, что зубы стучат. И еще очень-очень светло. Он боялся открывать глаза, потому что свет даже через закрытые веки пытался выжечь глазные яблоки. Марк попытался определить, где он. Последнее, что помнил – невысокую худую женщину с внешностью строгой учительницы и колючим, морозным взглядом неестественно прозрачных, синих глаз. Еще белые знаки на спине у Серкана. И рана…А дальше провал. Зайберт попробовал прикрыть лицо рукой и сесть, но ни левая, ни правая верхние конечности почему-то не желали слушаться. Пришлось рискнуть и открыть глаза так, без страховки.Сразу стало понятно, почему так ярко. Кто-то умный развернул странной конструкции лампу прямо ему в лицо. Руки оказались прихвачены к прутьям кровати наручниками. И ноги тоже. Марк повернул голову. В паре шагов от него на стульчике сидел Серкан. Сидел боком, упираясь в спинку плечом и, кажется, дремал.- Что происходит? – громко спросил полицейский. – Зачем ты меня приковал?Священник сонно поморгал.- Как ты себя чувствуешь?- Серкан, ты в своем уме? – возмущенно повысил голос Марк. – Как я могу себя чувствовать в таком положении? За каким ты меня приковал, спрашиваю?! Давай, расстегивай. И лампу убери, глазам больно.- Не все сразу, - Кайя отодвинул стул к стене и подошел ближе.Зайберт тут только обратил внимание, что на священнике сутана, а под горлом ослепительно белым росчерком выделяется колоратка. - Может, все-таки объяснишь, что происходит? – чуя подвох, но искренне не понимая, что вообще случилось и почему священник смотрит на него с опаской, как на дикого зверя в клетке, прутья которой не известно, выдержат удар или нет. - Ты ничего не помнишь?- Нет… а есть что?Серкан вздохнул, раскрыл толстый томик в черной обложке без надписей и произнес фразу на латыни. На привычные и знакомые они не походили. Марк хотел было еще раз спросить, что творится, но вдруг ощутил тепло в районе сердца. Как будто туда положили что-то горячее и теперь оно пекло кожу через одежду. Следующая фраза - тепло стало расширяться, расползаясь по груди. Запахло паленым. - Что за фокусы?! – взревел Зайберт, дергаясь и пытаясь высвободиться. Браслеты впились в кожу, но боли он отчего-то не чувствовал. Вместо ответа Кайя размашисто перекрестил его, четки противно взвизгнули, а свет от лампы стал нестерпимым. Новая фраза волшебным образом выдавила воздух из легких и секундой позже пришла легкость.И темнота…В следующий раз он пришел в себя от боли. Не осталось ни света, ни легкости. Ни странности. Болело все, как будто им стучали о бетонную стену или останавливали грузовик. Болело все, даже язык. Он распух и отказывался слушаться. А еще ощущал вкус крови. И запах. Кто-то остановился рядом, на лоб легло что-то приятно холодное и влажное.Марк облизнул сухие губы и с трудом разлепил ресницы. Серкан стоял над ним, все еще в сутане, но ворот был раскрыт. Он выглядел отвратительно, гораздо хуже, чем когда Зайберт его привез сюда.- Что… - полицейский закашлялся.Кайя аккуратно поддержал ему голову и поднес к губам чашку с тепловатой водой.- Пей, сейчас станет лучше.Лучше стало, но не сильно.- Встать сможешь?Зайберт с удовольствием бы встал и зарядил кому-то по морде, но сил хватило только вяло покачать головой. Серкан зачем-то посмотрел на наручные часы, прикинул в уме и кивнул сам себе.- У нас еще часа три-четыре до основного действия, так что у тебя есть время. Извини, я не могу отправить тебя в больницу, слишком опасно…- Голова трещит от твоих загадок. Можно хоть раз сказать прямо?! - Я изгнал из тебя демона, - невозмутимо ответил священник.- Что?!- Ты же хотел прямо. Серкан осторожно взял Марка за руку, рассматривая побледневшие, почти обесцветившиеся знаки.- Надписи на моей спине, как и на твоей руке, появились от контакта с одержимым проводником. Основы никогда не появляются просто так. Это сложный, многоступенчатый процесс, в результате которого на землю приходит часть абсолютного Зла. Для начала должен быть сосуд, его надо опустошить и затем заново наполнить.- Опять бредятина какая-то... то есть ты из меня демона вытащил? И поэтому я ощущаю себя не прожаренной отбивной?- Ну… ты мог умереть во время обряда. Правда, в твоем случае – это плохо. Твое пустое тело очень хорошо подходит для Основы, так что надо было оставить тебя в живых. - Спасибо, - Зайберт кое-как сел, священник плюхнулся рядом.- Не за что, - пожал он плечами. – Если что, я бы просто сжег тело.Полицейский выразил благодарность в двух фразах, подслушанных как-то в ночлежке, откуда вытаскивали наркомана. Суставы ныли, словно его выворачивали, складывали в обратную сторону…били и еще душили. Шея болела.- Ты мне голову пытался открутить?- Нет, ты сам. Священник тяжко вздохнул и как-то странно посмотрел на свои руки. Поперек ладоней пролегала багровая полоса ожога. Марк искал в себе последствия заявления Серкана, но память упрямо сопротивлялась. Он не помнил ничего. Только боль. Ее помнить было не надо, она сама громко и отчетливо заявляла о себе.Кайя вдруг нервно дернулся, вскочил с места, распахнул дверь и тут же отошел к окну. В комнату вальяжно вошла большая черная кошка с голубыми глазами. Протяжно мяукнула и, взмахнув хвостом, выбежала обратно в коридор. - Что? – Зайберт попытался встать, но не смог: ноги не слушались, а голова при смене высоты начала отчаянно болеть и кружиться. - Я ошибся со временем, - Кайя обеими руками провел по лицу, вцепился в волосы и с силой потянул. – Его не осталось. - Кто?- Лежи, - шикнул Серкан, делая шаг и тычком опрокидывая Зайберта обратно на жесткий матрас. – Слушай и делай, что я говорю. Не бойся ничего. Вера нас защитит. Ты знаком с теорией, тебя будут соблазнять, обещать то, что ты хотел всю жизнь. Потом пугать… ты должен мне верить. Слышишь?