Глава 23 (2/2)
- Машунь, ты бы для начала попробовала самостоятельно эти примеры сделать, а не списывать. Вот тогда и поговорила бы, - раздраженно бросила я.Подруга ощетинилась, еще что-то пробурчала, но после низко склонилась над тетрадями и, наконец, замолкла.
Над нашей партой наступила тишина, прерываемая негромким шелестом листов и скрежетом ручек. Переписав последнюю дату с доски, я устало подперла подбородок, с трудом подавив зевок. Вчера пришлось просидеть над учебником до двенадцати.Домашней работы, и правда, в девятом классе стало слишком много. Каждый учитель посчитал своим долгом упомянуть, как важен его предмет, и даже несмотря на то что не все будут его сдавать, знать его все обязаны. Отсюда и облава домашних заданий практически по всем предметам. Но, конечно же, математика, как наиболее «страшный» предмет для нашего класса (и плевать, что мы физико-математики), стал настоящей головной болью не только для Маши. Александр Владимирович строго спрашивал за свой предмет, но и преподавал его превосходно, этим и объяснялись самые высокие баллы нашего класса в проверочном ГИА по математике. Сейчас, когда он стал классным руководителем, логично будет предположить, что шкуру будут драть с нашего класса не только по его предметам, вот Маша и заранее печалится…Списать домашнюю работу Сивцева успевает ровно к звонку на перемену. Это еще одна из странных особенностей Маши: во всем, что касается скатывания домашки, она проявляет особую норовистость, был даже случай, когда она переписала целый конспект на три листа минут за семь перемены.
- Сейчас же алгебра? – раздался голос над моей головой.Федя стоял, уже полностью собравшись, над нашей партой, нервно теребя руками край бежевого свитера грубой вязки, слишком теплого для такого солнечного дня. Ему, наверно, ужасно душно. В этом его невротическом движении пальцев я с изумлением узнала саму себя: когда-то у меня была дурная привычка оттягивать края кофт вниз, и даже сейчас, когда я нервничаю, то бессознательно начинаю что-то вертеть в руках.
Удивительно, сколько у нас схожего с этим парнем…- Да… два урока причем, - ответила ему Маша, распахивая пудреницу. – Вы в курсе, кстати, что у нас контрольная сейчас вроде должна быть?Я равнодушно повела плечами. Маловероятно, что на этой контрольной будут примеры, которые я не смогу решить. Да и… если и не решу, то на горизонте всплывала весьма приятная перспектива лишнего часа дополнительного занятия с повторениями.Федя отреагировал также незаинтересованно:- Скорее всего, опять на повторение вчерашнего, а там все легко.Аккуратно подтерев слегка размазавшуюся тушь в уголке глаза и громко хлопнув крышкой, Сивцева закрыла пудреницу.- Господи, и с кем я общаюсь! – Маша картинно скривилась в судорогах страха. – Ботаники… вокруг ботаники. Изыдите! Скоро я с вами и сама начну учиться…Пафоса-то, пафоса сколько! Не сомневаюсь, что в своей голове Машенька уже расписала сверхлегкую, не особо напряженную учебу по всем предметам.
Сострив несколько плоских шуточек про ботаников и заразу «ботовирус» которые они распространяют, Маша внезапно погрустнела и странно побледнела, будто внезапно вспомнила о чем-то плохом:- Блин… мне одной сейчас страшно идти на математику?На этот раз Федя понимающе кивнул. А на меня накатило внезапное смущение, и, наклонившись за сумкой, я поднялась на ноги, старательно отводя глаза от ребят.- Реально страшно будет, если мы опоздаем, - не своим голосом пробормотала я, одергивая вниз кофту, почти полностью повторяя жест Егорова. - Пойдем уже…
В странном напряжении прошла дорога к кабинету математики. Маша и Федя активно обсуждали ВУЗы, наперебой споря, какая профессия сейчас более актуальна, а на какую перебор людей. Их голоса превратились в фон для меня. Я же шла, как всегда, немного потерянно. Внутри меня обжигало приятное тепло, но в голове царил эмоциональный хаос, так всегда бывает при близящейся встрече с ним…В кабинете собрался почти уже весь класс. По сравнению с другими уроками в классе было тихо, ученики выглядели настороженными и вполголоса переговаривались, хоть никто за сегодня и не нарушил ни одного из трех правил.
Александр Владимирович сидел за своим столом, около учителя стояла Аня Нестерова. Наклонив голову, он что-то ей объяснял, ручкой указывая в тетрадь, лежащую перед ним.Скорее всего, она подошла насчет домашней работы – сделала вывод я, проходя за Машей в кабинет.Будто почувствовав мой пристальный взгляд, математик повернул голову к выходу. Его глаза с лукавым прищуром мазнули по моему лицу, губы растянулись в улыбке. Я, естественно, тут же остановилась, как столб, и в меня врезался Федя, идущий позади. Учитель, усмехнувшись, перевел взгляд на Аню, которая, расценив его улыбку по-своему, вмиг стушевалась и зарделась.
Сердце забилось учащённей, мне опять казалось, что все вокруг уже знают о нас. Что это настолько очевидно, что…Неимоверных усилий мне стоило погасить внутреннюю панику.
Надо выглядеть естественно!- Здравствуйте, Александр Владимирович, - не своим голосом поздоровалась я, быстро юркнув за свою парту, всеми силами пытаясь совладать с трясущимися руками.
Получалось у меня пока до отвратительного антиестественно.Маша тоже немного скованно поздоровалась с учителем, ее примеру последовал и Федор.Математик передал тетрадь по-прежнему краснеющей Нестеровой и деловито улыбнулся нам:- Здравствуйте-здравствуйте, - его тягучий голос обволакивал со всех сторон. Он, изгаляясь, смотрел прямо на меня, а я под его взглядом бледнела все больше, видно, его крайне забавляла моя реакция. – Кстати, Абрамова, отрадно видеть тебя не опоздавшей.
Я крепко сцепила пальцы рук вместе, едва удерживаясь от того, чтобы фыркнуть.
М-да, чувствую, эти два урока пройдут крайне увлекательно.