Глава 7 (1/2)
Первые два урока прошли у меня в полудреме. Я ни на чем не могла сосредоточиться, грезя почти наяву о предстоящем репетиторстве. Нашей классной руководительнице Марье Алексеевне пришлось раза два окликнуть меня, а может быть, и все три, если бы меня не толкнула локтем сидящая рядом Катя. Маши еще не было.Время тянулось, как жевательная резина.
Уже на перемене после второго урока меня все стало раздражать, от нервного напряжения разболелась голова. Я сидела на подоконнике рядом с наконец явившийся Машей и нервно била носком кед по некогда белой, а теперь уже непонятного серо-желтого цвета облезшей батарее.
- Я тебя бум-бум-бум, ты меня бум-бум-бум, - все пела Сивцева эту новомодную песенку, от которой у меня разрасталась в висках еще большая мигрень.
Машка абсолютно не попадала в такой легкий такт, казалось бы, незамысловатой песни, зато сполна это компенсировала громкостью напевания и смешно при этом качала головой.Ее завывание начало сильно действовать на мои и так уже порядком расшатанные нервы.
- И вместе бум-бум-бум… - голосила девушка, прижимая динамики моего сотового телефона к груди - свою мобилу она сегодня умудрилась забыть дома.
- Маш, может, хватит?! – не выдержала я ее очередного «фальшивого» соло.
- А что такого? – возмутилась Маша, разводя руки. - Я наслаждаюсь жизнью!
- Наслаждайся ею про себя!
- Ок, - почему-то легко согласилась девушка. - Наушники дай.Я, кинув на нее мрачный взгляд, полезла в сумку.
- И зарядку тоже, у тебя батарея садится, - оптимистично добавила Мария, глядя на себя в потухший экран моего сотового. – На уроке заряжу как раз.Сдерживая в себе ругань, я грубо почти швырнула Сивцевой запутанный комок из проводов и, сердито про себя пыхтя, посеменила на урок.
Третьим уроком у нас была информатика – самый нелюбимый мой предмет в школе. Дело было не в том, что я ненавидела сами уроки или считала их бесполезными, вовсе нет. Бесполезными я с чистой совестью могла назвать физкультуру и труды, но никак не информатику… Дело было в нашем учителе, а точнее, учительнице Светлане Викторовне.Вот и сейчас, подойдя к классу, я увидела скопление учеников, стоящих у дверей кабинета информатики. Светлана Викторовна пускала в класс только со звонком.Заметив Катьку Ерохину в окружении других моих одноклассниц, стоящих около окна и активно что-то обсуждающих, я неспешно подошла к ним – скорее, чтобы не стоять одной в ожидании звонка, чем от желания пообщаться. С Катей мы когда-то очень близко дружили в классе шестом-седьмом, но наша дружба не выдержала, сейчас уже не вспомню, чего именно, но рассорились мы в пух и прах. Дело дошло до взаимных оскорблений, пускания гнусных сплетен о сокровенном (шестой класс – тогда это было сравнимо с преступлением против родины), ну и почти до стрелки после школы. Время, конечно, все лечит, мы простили друг другу старые обиды, но друзьями, как прежде, не стали.- О чем шепчетесь? – поинтересовалась я, вставая около Ерохиной. И она сразу как-то странно начала переступать с ноги на ногу, будто хотела от меня отдалиться.Мне внезапно стало не по себе… С моим появлением в небольшой девичьей группе воцарилось неловкое молчание. Некоторые из девушек имели вид загнанных в угол кроликов: смущенно улыбаясь, они отводили от меня глаза. А некоторые, например, как Настя Шевченко, смотрели на меня как на незваного и малоприятного гостя.Что я такого за урок могла сделать? – меня резко замутило.
- О, Даша, - холодные голубые глаза Насти пренебрежительно мазнули по моему лицу. - А мы как раз о тебе и говорили.Именно такие моменты я терпеть не могла.
- Да? – с тональностью, достойной разве что тупой блондинки из кино, переспросила я с громадным усилием, растягивая губы в улыбке. – Что-то интересное?
- Скорее подлое, - в тон мне отозвалась Шевченко. – Но ты сама все прекрасно понимаешь.Как-то истерично хохотнув, я, сделала нетвердый шаг назад, тошнота подступила к горлу с удвоенной силой, что всегда бывает когда перенервничаю. Я мотнула головой:
- Странно, конечно, но я без понятия, о чем вы говорите за моей спиной, - в моем голосе появились металлические нотки.Именно в такие моменты время по-особенному медленно отсчитывает секунды – тянется, как липкая патока. Я как в замедленной съемке видела, как губы Шевченко дрогнули, складываясь в раздраженную гримасу.