Часть 2. Глава 13. Последняя (1/1)
От автора:Ну, вот и последняя глава. Развязка ;)
Ришка заканчивала уборку. Она уже пропылесосила всю квартиру, разобрала холодильник, запустила стиральную машину, вынесла мусор и еще много всего, но все это время ее сжигало нетерпение. Да, да, вот, уже около получаса, и она побежит в лес, где научит Лу пользоваться мобильным. Айк наконец пойдет с ней. Да, осталось около получаса.Девочка прополоскала тряпку и взлохматила засаленные волосы. Стремясь разогнать жару в квартире, она включила комнатный кондиционер – было душно, голова была грязная, но времени мыть ее уже не было. С внезапной радостью она подумала, что и Лу не помешало бы как следует помыться. Конечно, Ришка все устроит. Но сперва телефон – это куда, куда важнее. А там уже все как-нибудь образумится.
На душе у нее было на странность легко.Она переодела домашний костюм, схватила пакет с яблоками и телефоном, прокричала ?Айк? и выскочила на лестничную клетку.***До леса они дошли быстро, без лишних разговоров ив прекрасном расположении духа: солнце не только светило, но и грело, а легкий ветерок щекотал ноздри. Лес встретил их яркой зеленью и шорохом опавших листьев; ничто не могло предвестить дурного.Айк вздохнул полной грудью и побежал по знакомому пути. Ришка хитро заулыбалась, подбросила вверх туго завязанный пакет и, поймав его, припустила за братом. ?Бежит! Ну, пусть бежит. У него и так на лице все написано, когда он с ней здоровается. Даже ходить сомной лишний раз не хочет. А все почему? А? Потому, что вот теперь он бежит со всех ног. Пусть, пусть бежит. Это мило. Вот уже и место Лу. Беги, Айк, беги. Уже близ...?…Тут сердце Ришки ушло в пятки.Потом резко выскочило оттуда и кровь прилила к голове, принося мучительные ощущения. Как? Как так? Айк повернулся к Ришке и покачал головой – неосознанный жест, абсолютно не соответствующий ситуации. Девочке стало его невыносимо жалко.- Постой, Айк, она просто отошла и сейчас вернется. Уже очень скоро… Ты подожди только.Юноша схватился за голову.- Смотри, она все забрала. Нет ни одной вещи – только угли от кострища.А ведь правда. Укромный уголок между кустом орешник и лапами ели пустовал и ничто, кроме малозаметной прогалины от костра, не говорило о присутствии людей здесь.- Может, она перебралась в другую часть леса, а предупредить забыла, - старалась разрядить ситуацию Ришка.Айк расправил плечи и, стараясь взять себя в руки, напустил на себя безмятежный вид:- Ну, пойдем посмотрим.Они потратили около трех часов, чтобы обойти лес; он не был темным и непроходимым,но его деревья, при небольшой высоте, ветвились, заслоняя солнечный свет. Когда Ришка уже начала серьезно волноваться, Айк предложил пойти к бомбоубежищу. Действительно, из-за дождей она могла вернуться туда.Но дверь в подземелье была опечатана; поверх бумажных лент, разорванных Лу, полиция в отсутствие подростков наклеила новые, уже явно нетронутые.Солнце уже стало клониться к западу и предвещало скорые сумерки, но Ришка с Айком, покинув бомбоубежище, отправились назад в лес. Девочка выкрикивала имя подруги, надеясь, что все произойдет как в прошлый раз, но теперь никто не отзывался.Ришка успокаивала себя мыслью, что история просто повторяется; ей не хотелось впадать в панику, как тогда, и казаться смешной из-за собственных волнений, и она сохраняла церемониальное спокойствие. Это ей удавалось, но с трудом – чем дольше они блуждали, тем меньше оставалось на это ришкиных сил.Наконец хождение по лесу и крики их вымотали: Ришка почти не чувствовала ног, Айк тоже утомился, но девочка не могла позволить себе уйти… Сейчас, да, сейчас они найдут ее и все образумится.?Думай, думай, думай… Куда она могла пойти? Бомбоубежище – нет, лес – нет, город – точно нет, если она, конечно, не сожгла все вещи. Лавочка! Да, да, лавочка и дуб, их место?!Ришка сорвалась с места.Девочка не могла понять, откуда взялись силы, но она несла себя вперед с невиданной скоростью, а на душе уже будто бы стало легче. Ришка подбадривала Айка возгласами и улыбалась сама себе, предвкушая долгожданную встречу. Сердце колотилось, она запыхалась от бега и ей было безумно жарко. Пакет с телефоном подпрыгивал, рискуя удариться о дерево, но она почти забыла о его существовании, и только неслась, неслась вперед!...Но дуб и заржавевшая лавочка около него встретили их молчанием.Ришка полностью растерялась, будто бы кто-то вытряс все мысли из ее головы. Айк остановился. Не надо было заглядывать под обширную крону дерева, чтобы понять, что там пусто. На девочку нашло какое-то странное отупение. Ей почему-то пришла в голову мысль, что так же чувствует себя утопающий, потерявший последнюю соломинку, последнюю надежду.
Айк что-то говорил про автобусные остановки и вокзалы, но она не слышала его, пытаясь сосредоточиться на шуме в ушах.- Тш-ш-ш! – шикнула она, пытаясь поймать что-то, что ускользало от нее.В голове стоял туман; когда Ришка шла к дубу, зрение подернулось пеленой, а ноги стали ватными. Она не совсем понимала, что она делает и зачем она тут находится, что ищет. Рука машинально ощупала древесную кору, и девочка не могла понять, с какой целью. …Когда она дрожащей ладонью нашла дупло, способность здраво мыслить к ней вернулась. Да, это - то дупло, в которое Лу когда-то кидала ей записки, то дупло, которое было, есть, и будет связующей нитью двух их миров: мира, где время остановилось и накрыло куполом полуразрушенное бомбоубежище, и мира, где стеной стоит пыль, поднимаемая шумящими машинами, где люди кричат и снуют, заботясь каждый о чем-то своем. Ришка протянула руку в дупло и поняла, что там что-то есть. Одев пакет на запястье, она достала оттуда темный, измазанный сажей бумажный тяжелый сверток среднего размера и подула на него. Мозг Ришки мигом подсказал ей, зачем это было сделано: издалека бумага в темном дупле была не видна. Девочка нетерпеливо изорвала бумагу, хотя, впрочем, уже знала, что увидит там. Все мысли и чувства вернулись к ней в одночасье. Достаточно было секунды, половины, даже четверти секунды, чтобы все встало на свои места. Было достаточно одного взгляда, чтобы воспоминания, как назойливые мухи, устремились к голове Ришки. Ей вспомнилась ее школа, ее одноклассники и вечный смех у себя за спиной; вспомнились
потрунивания и издевки, едкие насмешки, раз от раза становившиеся все извращеннее и извращеннее. А потом на смену им пришел оскал, которым улыбается Лу, ее дружелюбный тон, и Ришка поняла, что больше никогда не поговорит с ней. Они так болтали в последний раз, что Ришка и не заметила, как та завязывает готовые к отъезду, собранные для бегства пакеты. Она поняла, что больше никогда не увидит ее; что это было единственное прощание, которое Лу могла себе позволить. Потом в голове мелькнула единственная мысль о том, как ей теперь будет плохо одной, снова одной. Как она теперь сможет и дальше претерпевать усмешки Кайлы, но и эта мысль выветрилась так же быстро, как и остальные. Теперь ей придется опять быть одной, без друзей, лишенной элементарного общества. Неважно, что наконец сподвигло Лу на такой решительный шаг. Неважно – главное, что он совершен и теперь искать ее бесполезно. Судьбу не изменить, и восставать против жизни глупо. Затем Ришка спросила себя, как теперь будет Лу. Она, конечно, приспособится, найдет другое бомбоубежище в другом городке, но как долго это будет продолжаться? Сколько времени тратит полиция, чтобы найти сбежавшего детдомовца? Сколько осталось в запасе у судьбы мытарств, которые можно подкинуть человеку на его пути? Кто, что ей поможет? ?Вот и все?, - думала Ришка, - ?Вот и развязка всему, здесь, у меня в руках, в измазанной сажей бумаге?. Это была точка. Жирная точка, конец фильма, продолжения которого не следует. ?Лед тронулся? с нарисованным пингвиненком на обложке как будто тянула вниз, напоминая о выполненном Лу обещании – подарить книгу, и одновременно порицая Ришку за все, что она могла сделать для потерявшего цель человека и не сделала. А сделать она могла очень многое… Ей опять мучительно захотелось пожалеть себя, оправдать свои переживания; она обернулась. А ведь и правда, прошло не больше секунды, но Ришке казалось, что за эту секунду она повзрослела. Нет, даже не повзрослела, а постарела: все светлые чувства испарились, и остались только сбывшиеся опасения. Все сердца на мгновение сжалось и засохло, а тело, шелуха, осталось стоять. Лу пришла из ниоткуда и ушла в никуда.Больше не хотелось думать о плохом, и показалось, что это знакомство со сбежавшей девочкой должно пройти, как страшный сон, начавшийся так безумно давно и так много всего принесший, и тяготящие мысли тут излишни и не нужны, не достойны случая.Все отошло на второй план; Ришка уронила книгу и пакет на землю и… зарыдала.