20. Десять тысяч имён (1/1)

Список?— десять тысяч имён, ровным столбиком с одинаковыми отступами по краям. Чёрные буквы, рождённые стуком печатной машинки, смотрят на мир, не кричат, не рыдают, молча: да, это случилось. На них страшно смотреть, и не смотреть тоже страшно. Всё, чего хочется?— не найти там знакомых имён. Медленно, по каждой строчке, чтобы с ударом сердца выдох?— не мой, не знаю, и так до конца. Но конечно этого не случается. Список?— десять тысяч имён, и владельца хоть одного из них ты когда-то встречал. Всё неправильное, ненастоящее: не может так быть на этом свете, чтобы чья-то жизнь уместилась в одно маленькое предложение среди еще сотен таких же. За каждым знаком?— тонны перечувствованного, увиденного и услышанного, теперь навсегда канувшие в лета, рассыпавшиеся в прах. Плёнка на старой камере кончилась, катушка уже не крутится, не записывает новые и новые картинки. Последний кадр?— дым, огонь, чья-то фигура. Так не должно быть, так не должно быть, нельзя, чтобы музыка обрывалась в середине, в её кульминации, разворачивающейся страстью и бьющей кровью юности. Русский бунт?— бессмысленный и беспощадный, результатом своим оставляет только кровь и разруху. Непонятно, зачем всё это было, почему, чего пытались добиться. Сливается в одно: лицо, до этого мирно улыбавшееся тебе в коридорах, искажено чудовищной гримасой звериного гнева. Рядом?— застывшие ужасом милые черты, которые попали не в то место не в то время. Здесь нет победивших, нет проигравших, есть только выжившие, за которыми остаётся уборка разрухи, выстраивание нового с нуля.Но, кажется, сил на это больше нет. Истощённый организм общества выкопал сам себе могилу, да не подумал о том, что, может быть, не умрет, а вылезти он уже не может.