Часть 1 (1/1)

Лазурное небо, прохладный ветер, пахнущий весной, ледяная корка под ногами, вой собак… Как же Артёму этого не хватало. Он шёл мимо серых панелек по дворам с чемоданом в одной руке и дорожной сумкой в другой, стараясь смотреть под ноги и ступать как можно более аккуратно, чтобы не поскользнуться. Таксист оставил его в нескольких дворах отсюда и тысячу раз извинился, ведь съезжать с большой дороги было опасно?— кругом гололёд. Вляпаться в историю водителю не хотелось, а Артём прекрасно понимал его, подумав, что так даже лучше?— прогуляется после самолёта.Последнюю неделю домой хотелось просто безумно, и весь полёт парню не сиделось спокойно, он даже пожалел, что по своей наивности взял место у окна. Мало того, что он не знал, куда засунуть свои длиннющие ноги, чтобы колени не упирались в спину переднего пассажира, так и в туалет ему хотелось слишком уж часто. Дважды Артём, переборов свою стеснительность, попросил людей рядом выпустить его, а потом уж совсем неловко было. Так он и сидел, смотрел в кучкующиеся дымообразные облака, которые уже подсвечивались розовым светом встающего солнца, и ёрзал от предвкушения.Ноги сами несли его. Он чуть не убился на лестнице у цветочного киоска, где хотел купить пару букетов живых цветов, но практически никто не работал в такое время, все ещё спали. В прошлый раз Артём приехал без предупреждения, за что получил сперва хорошую оплеуху,?— за то, что мама не знала и не успела приготовить тёмины любимые котлетки,?— а только потом приветствия. Больше парень не рисковал и предупредил заранее, и сейчас точно знал, что мама ждёт его в доме номер девять на четвёртом этаже. Окна их квартиры выходили на обратную сторону, но Артём всё равно глядел наверх, всматриваясь и замечая, что не изменилось ровно ничего.Он набрал на домофоне код квартиры и только теперь заметил, насколько сильно замёрз?— руки окоченели, ногти стали синеватыми, а пальцы вовсе не разгибались. Слишком легко он оделся, не рассчитал. В Испании сейчас куда теплее, и в этой одежде в аэропорту он и так выглядел странно, но сейчас даже пожалел, что не взял что-то потеплее. Домофон Артёма ни о чём не спросил, лишь пискнул таким знакомым звуком, и дверь открылась. Парень взмыл по лестнице вверх, перепрыгивая сразу по две, а то и по три штуки за раз, и быстро оказался наверху. Ещё со второго этажа он услышал, что дверь в его квартиру брякнула железным звуком, а с третьего видел маму, которая выглядывала из-за перил вниз.?— Hola, мама! —?крикнул Артём неожиданно громко и эхо раздалось на весь подъезд.?— Сыночек!Женщина бросилась на шею сына, обнимая его и целуя в щёки, она была в фартуке, который когда-то давно в марте дарил ей сын, от неё пахло жареным и знакомыми духами. В этот миг Артём вообще понять не мог, как сумел выжить без неё, находясь так далеко, как мог существовать без тепла маминых рук, без запаха Пур Бланки и лака для волос, овсянки по утрам и маленькой сестрёнки, которая приболела и сейчас спит. Артём был так счастлив, обнимая эту маленькую хрупкую женщину своими лапищами, так счастлив, что он дома.Светлана Александровна быстро затащила его в квартиру, приказала мыть руки и садиться за стол. Артём уплетал горячие котлеты на ранний завтрак и еле успевал отвечать на мамины вопросы и причитания о том, как сильно он изменился и вырос за несколько месяцев, а в груди теплилась радость.С Нового Года он не был дома, а с матерью говорил несколько раз в неделю по фейстайму, и она умудрялась спросить ещё больше, чем по видеосвязи, причём не повторилась ни разу, будто все эти вопросы можно было задать только лично. И Артём рассказывал, рассказывал, перебиваясь лишь на то, чтобы запихнуть в рот новую порцию маминой стряпни или подложить салатика. Он и не думал, что настолько голоден, а сейчас понял, что слона готов съесть вместе с бивнями. Последние дни перед вылетом домой не хотелось ничего, а сейчас хотелось всего и сразу.?— Ну чего я-то всё говорю? У вас чего новенького? Оля как? —?спросил наконец Артём, помешивая сахар в чае.?— Оленька уже лучше, поправляется,?— улыбнулась женщина, всё ещё рассматривая сына с таким видом, будто с войны дождалась,?— Скоро проснётся, наверное. Она спать не ложилась до ночи, тебя очень дождаться хотела, но от лекарства уснула. Так что скажи ей, что только что приехал, а то она расстроится, что пропустила.После еды Артёма разморило. Долгий перелёт и бессонная ночь так утомили, что теперь он клевал носом прямо в кружку с чаем, и мама тут же отправила его спать. В его комнатке тоже ничего не изменилось, разве что порядок вездесущий, да плакатов поменьше стало. Наверняка это Оля перевесила их в свою комнату, но Артёму жалко не было абсолютно. На плакатах?— его когда-то кумиры, футболисты и команды, о которых он мечтал в юности. А теперь он играет с ними и против них, так зачем ему они ещё и на стенах дома? Пусть у сестрёнки повисят.Артём стащил с себя джинсы и кофту и упал на кровать бревном, утыкаясь в лицом в худую, но такую родную подушку. Его вырубило быстрее, чем он подумал о том, что стоит хотя бы покрывалом накрыться, в Москве-то не лето ещё, а квартира угловая.Проснулся он через часа два по ощущениям от шума дверного звонка и сперва забил на него, подумав, что сейчас мама откроет, и вновь упал в забытье. Долго дремать не пришлось, в его комнату ворвалась маленькая сестра и запрыгнула на спину Артёма, лепеча что-то и стуча по спине кулачками.?— Оль, скажи маме, чтобы она дверь открыла, я так хочу спать… —?пробубнил Артём, растирая более менее тёплыми ладонями ледяные плечи.?— Мама в магазин ушла только что, иди, Артёмка, там тётя Ирина,?— ответила ему сестра, начиная щипать его за бока.?— Ну так открой сама,?— недовольно и сонно сказал парень, пытаясь скинуть сестру со спины.?— Но я же маленькая, Артём, мне нельзя открывать двери! —?возразила малышка и легла на спину брата, обнимая его за плечи, и страшно закашлялась.?— Ладно, иду-иду.Артём скривился на очередную дробь звонка и встал с кровати. В шкафу нашлись старые спортивки и толстовка, которые парень тут же натянул на себя и с удовольствием заметил, что кофта стала маловата в плечах. Он взял сестру на руки и по пути к трезвонящей за дверью соседке занёс Олю в её комнату, а после всё же открыл женщине.?— Здрасьте, теть Ир,?— Артём неловко улыбнулся и почесал затылок.?— Артёмка! Неужели ты?Женщина охнула и, схватив Артёма за шею и нагнув к себе, крепко обняла. Да, с этой женщиной они не чужие люди, не сосчитать, сколько ночей он провёл в квартире Акинфеевых?— с её сыном Игорем они были лучшими друзьями в школе, хоть и учились в разных классах. Ирина Владимировна часто приходила на помощь, когда Артём или Оля начинали болеть, ведь она работала в районной больнице и никогда не отказывала, приходила и рано утром, и поздно ночью. И она поддерживала маму Артёма, когда она разводилась с мужем, ни разу не оставила в беде, она была парню как вторая мать.Женщина отпустила Артёма и во все глаза разглядывала, пока он смущённо пытался сказать ей, что мама вышла в магазин и скоро вернётся. В полутьме подъезда он заметил, что лицо тёти Иры как-то похудело, морщинок стало больше, глаза и щёки впали, а виски тронула седина, хотя она была всего на пару лет старше его матери.?— Так ты вырос, Артёмка, похорошел, разворот плеч какой! —?Ирина восторженно покачала головой, рассматривая парня, а потом потрепала его по колючей щеке. —?В жизни даже ещё больше кажешься, чем на телевизоре!?— Может чаю попьём, теть Ир? —?Артём отступил от двери, чтобы женщина смогла пройти внутрь, но она отмахнулась. —?Я Вам сувениров привёз, Игорю кое-что.?— Давай завтра, я постряпаю, заходи после обеда. Сейчас я на смену собираюсь, вот зашла, чтобы ключи отдать твоей маме.Женщина старалась вести себя непринуждённо, но Артём, даже учитывая его узколобость иногда, сейчас видел, что она чем-то очень встревожена.?— А зачем ключ? Она замялась. Ирина вытащила ключ из кармана плаща и протянула парню, но тот их не взял и всё пытался поймать взгляд соседки, но она упрямо не смотрела на него, разглядывая то подъезд, то собственную протянутую с ключами руку. Снизу послышался писк домофона и хлопок двери. Пока Ирина Владимировна пыталась сказать что-то про цветы, на лесенке показалась Светлана Александровна, которая поприветствовала соседку и забрала ключ.?— Он сейчас спать лёг, вечером часов в 8 ему надо будет выпить таблетки и витамины, там на холодильнике, как обычно, положила и записала на листочке на всякий случай. Если погулять захочет вдруг, позвони мне, я зятя пришлю,?— тётя Ира быстро дала маме Артёма указания, поцеловала её в щёку и собиралась уходить, но непонимающий Артём преградил ей путь.?— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? —?спросил он, попеременно глядя на женщин, выжидая, что кто-то, наконец, объяснит ему хоть что-то. —?Мам? Теть Ир? Игорь заболел, что ли? Что с ним??— Артёмчик, ты только не переживай,?— начала мама парня, сжимая в руке локоть своей соседки, лицо которой тут же помрачнело. —?Игорёк, он… Приболел немножко.Светлана подала сыну знак, мол, не вовремя, давай потом, и красноречиво указала одним взглядом на соседку, глаза которой тут же превратились в две маленькие мокрые лужицы. Внутри парня всё опустилось, по спине пробежал холодок, а остатки сна будто ураганом сдуло. Его затошнило.Его мама проводила соседку вниз, пока Артём вернулся в квартиру и сел на кухне, игнорируя сестру, бегающую вокруг него, и дожидаясь мать. Взгляд беспорядочно метался по кухне, он вспоминал, когда последний раз говорил с Игорем и что могло произойти за это время.В первые месяцы, пока Артём осваивался в небольшом городке на морском побережье, а Игорь играл в молодёжке ЦСКА, они созванивались практически каждый день, когда младший из них был не занят. А Артём, в принципе, ничем интересным не занимался?— тренировки до обеда, а потом он свободен. В первое время у него даже приятелей там не было, языка он не знал, а испанские товарищи по команде не спешили выстроить с ним контакт. Дело пошло после одной знаменательной игры в составе за новый клуб?— тогда Дзюбу неожиданно вывели на замену и он сделал дубль, в том числе и решающий гол был за ним. Больше на скамейке он не сидел, пребывая в основном по девяносто минут и заменялся лишь при усталости. Сокомандники потянулись к нему, Артём нашёл приятелей в виде русскоговорящего соседа по этажу и его испанки-жены, да и язык парень быстро подтянул. С тех пор Игорь и Артём как-то потеряли связь, лишь иногда созванивались или поздравляли друг друга с праздниками, да и Дзюба заходил всегда, когда приезжал в Москву, и они вместе пинали мячик на стадионе.Артём вспомнил, что созванивался с другом всего какой-то месяц назад, они тогда сыграли с ?Реалом? и Игорь поздравил с ничьей, а после они ещё несколько минут обменялись новостями и неловким молчанием, и больше не контактировали напрямую. Странно, тогда Артём не заметил ничего, хотя сейчас его тогдашнее поведение казалось необычным. Да, Игорь был всю свою жизнь застенчивым, иногда даже друга стеснялся, но месяца назад Артём с соседом Пашей и его женой Перлитой отмечали, ему было не до этого. Но не мог же Игорь болеть так долго? Парень двумя руками почесал голову и подскочил с места, когда его мать вошла в кухню.?— Мам? —?осторожно позвал он. —?Что с Игорем? Что-то серьёзное??— Оляш, иди, пожалуйста, к себе в комнату, выпей сиропчик,?— сказала Светлана дочке и та, недовольно прохрипев больным горлом, на четвереньках уползла к себе.Женщина села на табуретку напротив сына, сложила руки замочком и тяжело вздохнула.?— С ним случился… Несчастный случай. Он попал в аварию перед Рождеством,?— сказала она и внутри Артёма что-то оборвалось. Затылок заломило от боли, он почти не чувствовал собственного пульса. —?Его сбил нетрезвый водитель около стадиона. Артём, ты только не злись на нас, Игорёчек очень просил не говорить тебе.Он слушал и не понимал. Почему ему никто ничего не сказал? Неужели он не заслужил узнать, что с его другом случилась какая-то беда? Неужели он не понял бы и не помог? Артём был почти уверен, что Игорь подумал о том, что будет слишком навязчивым и будет отвлекать друга от дел, но… Чёрт, какие у него могут быть дела? Пить пиво и бегать на дорожке? Артём стиснул челюсть. Внутри разлилась горькая обида за себя и непонимание.?— И что, мам? Сломал чего? Руку-ногу? Да, мам? Он в гипсе, да?Глаза его горели, ногти напряжённых рук оставляли следы-полумесяцы на грубых ладонях, речь сбивалась, как у одержимого, а во рту пересохло. Он винил себя, так винил себя, что не узнал об этом раньше, что не догадался сам и не говорил с Игорем. Ему было обидно, что никто даже словом не обмолвился, будто с переездом он исчез из жизни собственной семьи и никто не посчитал нужным посвятить его в дела. Мама отвела глаза и он понял?— случилось что-то непоправимое.?— Он в коляске, сынок.