Глава 27. Убегать не вариант. (1/1)

Рейх шёл по улице, возвращаясь обратно домой. На душе было паршиво от встречи с этим русским, и осознания того, что всё что он сказал не так. Мы называем это "ложь во благо", но нацист её таковой назвать не мог, ведь это было не так. Иногда мы врём людям дабы не причинить боль, огородить от чего-то, защитить, но не всегда это приводит к хорошим последствиям. Врёшь — значит берись за последствия. Ложь бывает столь сладка и приятна, что иногда трудно удержаться от её использования. Такое враньё подобно лицемерию, но это не значит, что это плохо. Иногда лицемерие спасает. Ложь — лишь инструмент подобный скальпелю, вырезает не нужное, вставляя то, что ты хочешь. Никто не задумывается над последствиями применения этого "скальпеля", но Рейх знает, что ходит по тонкому краю. Один неверный шаг и разобьёшься в дребезги. Так было. Зачем? Знает только Рейх, но так же он знает, что ни к чему хорошему его действия не приведут, не привели. Он специально ставит эту преграду между собой, но зачем? Груз его совести, если он таковую имеет. Хотя сколько груз, сколько тайна, что он пытается так тщетно скрыть от посторонних. Такими он считает всех, ведь они могут быть лицемерами, а значит, угрозы не избежать. Сложно довериться всем без остатка, даже самым близким тебе людям. А попытки скрыть, должны быть успешными, а иначе, в чём тогда был смысл? Именно для этого Рейх огородил себя от других. Но вернёмся в реальность. Прохожие люди кидали на него злые, разрывающие, презрительные взгляды. Тройка уже привык к ним, да и особого внимания уделять этому не хотел. Да попросту зачем ему это. Ему плевать в основном на всё, ведь он продолжает жить, ни смотря ни на что. Минут десять национал-социалист шёл по улице, пока наконец-то не дошёл до дома. Нацист продолжал жить с сыном, ведь что же ему ещё делать? Хоть поговорить с кем-то может, ну, не считая ЯИ и ФИ, с которыми он тоже был "на очень шатком плоту". А вот что касается Соединённых Штатов Америки, стоит разобраться. Уже известно, что с ним нацист тоже общался, но всё же, почему именно Америка? Пока Рейх поднимается на нужный ему этаж, мы можем разобраться в отношениях нациста и капиталиста. Большинство стран думали, да и до сих пор думают, что после предательства США с Третим Рейхом копят ненависть друг к другу, но это всё не так... Тройка в глубине души был благодарен американцу. Слышались взрывы гранат, выстрелы из оружий. До захвата Рейхстага оставался считанный час, а то и меньше. Третий Рейх быстрым шагом направлялся вперёд по коридору, зная, что его конец близок. Дойдя до конца мрачного коридора, нацист взялся за ручку двери и чуть колеблясь открыл её. Он оказался в небольшой комнате – детской. — Vate! *Отец!* — не чётко выговаривая слово воскликнул мальчик, спрыгивая с кровати. ФРГ подбежал к отцу и схватился за край его военной формы, радостно смотря вверх, прямо на папу. — Was ist los lieber? *Что случилось дорогой?* — беря ребёнка на руки, спросил Рейх. Он понимал, что случилось. — Bam auf del Stra?e! *Бам на улице!* — взволновано говорил Республика, не правильно произнося слова, от чего можно было бы посмеяться, но не сейчас, в тоже время показывая руками взрыв. — Keine Angst, alles ist gut. *Не бойся, всё хорошо.* — гладя ФРГ по голове, спокойно сказал Рейх. Конечно же, всё не хорошо, но ребёнку только три года, как ты ему скажешь, что всё плохо? Он даже не понимает то, что на улице война. — Vater, — подойдя к фюреру, мальчик лет десяти, продолжил — Ist der Krieg irgendwann vorbei? *Когда закончиться война?* — ГДР смотрел на брата, позже переведя взгляд на отца. — Noch ein paar Minuten. *Ещё несколько минут.* — ответил Рейх, положив руку на голову старшего сына. — Was Minuten? *Что минуты?* — спросил ФРГ, смотря то на родителя, то на брата. — ГДР, сидите с братом здесь, скоро приду советские солдаты. Не выпускай ФРГ из рук и не сопротивляйтесь им, они вас не убьют. — перейдя на русский, сказал Рейх, опуская ребёнка на землю. — Хорошо. — так же на русском ответил ГДР. Германия не понимающе смотрел на старших, мотая головой. Что они такое говорят? Что за непонятный язык? — Tschüss. *Пока.* — попрощался нацист и быстро вышел из помещения. — Tschüss... *Пока...* — тихо ответил ГДР, понимая, что будет дальше. Выйдя из помещения, национал-социалист направился назад по коридору и подойдя к лестнице, стал спускаться по ней вниз. На лице у него не было ни одной эмоции, от осознания того, что он оставляет детей на произвол судьбы. Спустившись на два этажа ниже, Тройка направился к одному из кабинетов. Этаж уже принадлежал советским, американским и английским войскам. Не церемонясь, Рейх вошёл в нужный ему кабинет. На столе сидел Соединённые Штаты Америке, в светло-коричневой военной форме, с такой же фуражкой на голове и своих солнцезащитных очках. Он сидел подперев голову одной рукой, а второй просматривал какой-то документ. Он явно ожидал чьего-то прихода. Заметив второго в помещении, американец отложил бумаги, слез со стола и подошёл к когда-то союзнику. — What a country! Well, have you thought about everything I've told you?*Какая страна! Ну, подумал обо всём что я сказал?* — спокойно спросил Америка, обращаясь к Рейху. — Nehmen Sie die BRD nach dem Krieg zu sich. Und die DDR nach M?glichkeit. *Забери ФРГ к себе после войны. И ГДР по возможности.* — прямо попросил Рейх. О том и был из разговор немного раньше, пару месяцев назад. — Okey. But we have already decided that the USSR will take care of the GDR.*Хорошо. Но мы уже решили, что СССР позаботиться о ГДР.* — сказал США, минуту промолчав и продолжив — Я постараюсь забрать у отца ФРГ, обещаю. — Danke. *Спасибо.* — слабо улыбнувшись поблагодарил Рейх, развернулся и уже хотел было выйти из кабинета, как... — Sorry... *Прости...* — Auf Wiedersehen. *Прощай.* — дверь захлопнулась. Думаю, теперь вам станет ясно, почему Рейх общается с Америкой. Он благодарен ему, вот и всё. Открыв дверь, когда-то покоритель Европы вошёл в квартиру. Было тихо. Закрыв дверь, Рейх снял обувь и прошёл в коридор. — Deutschland? *Германия?* — ответа не было. Рейх решил всё же осмотреть все помещения, прежде чем делать выводы и в итоге, обойдя все комнаты и не обнаружив сына, нацист решил, что тот скорее всего уже в здании ООН, а ведь до собрания ещё несколько часов, хотя чего уж тут этому трудоголику. Тройка открыл дверь своей комнаты и вошёл внутрь. Ничего в ней не изменилось за то время, только несколько стопок бумаг на столе и рядом с ним, что Рейх как-нибудь разберёт, потом, не сейчас. Ариец даже не включил свет, просто закрыл дверь комнаты и подошёл к окну. Комната была в полумраке лишь потому, что солнечный свет сочился из окна. Рейх отворил окно и почувствовал свежий немного прохладный ветерок. Задёрнув шторы, в комнате стало темно, но в тоже время прохладно. Подойдя и сев на кровать, Рейх закрыл глаза, обдумывая всё, что произошло, происходит и будет происходить. Сколько он ещё сможет держать эту стену вокруг себя? Вынесет ли он всё, что чувствует? Что он вообще чувствует? Ему одиноко и он это понимает. Он не сможет протянуть ещё больше, ему не хватит сил. Он же сломается, прямо как тогда. Сколько он будет бежать по разрушенному коридору?! Сколько ходить по тонкому лезвию?! Сколько он ещё протянет? Чувства внутри него словно океан во время урагана, а сердце словно замок без ключа. — Убегать не вариант... — тихо сказал Рейх. И он был прав. ***Спустя четыре часа, нацист уже был готов идти на очередное собрание. Идёт он туда лишь из-за Германии, а так, духу бы своего туда не пустил. Думаю не стоит зацикливаться и уже через десятку с лишним минут, немец подходил к зданию ООН. Оно почти не изменилось, хотя, вообще не изменилось. Войдя в здание Рейх прошёл по коридору. Двое девушек в регистратуре, которых уже запомнил Рейх, отвели напуганные взгляды в сторону, а ариец поспешил удалиться. Поднявшись на пятый этаж, он направился прямо в зал совещаний. Перед тем как открыть дверь Рейх воссоздал вокруг себя холодную атмосферу. Спросите вы зачем, он ведь и так навёл двух девушек до страха, да и по пути такие люди тоже бывают. Ну так одно дело люди, а другое дело воплощения, которые не столько тебя появится, сколько презирают и ненавидят. Открыв дверь, Тройка вошёл в просторное помещение. Взоры присутствующих сразу обратились на новопришедшего. Так бывало всегда и это привычно, хотя по началу молодые воплощения боятся этих взглядов. Не привыкшие ещё. Все смотрят на тебя как хищники на добычу, но в случае Третьего Рейха, мало кто посмотрит на него свысока или с тем же высокомерием и презрением во взгляде что и Рейх. Польша на мгновение вздрогнул, но после махнул головой и продолжил вести беседу. Великобритания ни как не реагировал на приход нациста. Некоторые просто что-то пробубнили. ЯИ и ФИ лишь дружески махнули Рейху, на что тот не как не отреагировал, а лишь прошёл к своему месту рядом с младшим немцем и когда все взгляды отцепились от нациста, начал разговор: — Ты чего так рано ушёл? — тихо заговорив, спросил Рейх, вопросительно глядя на сына. — У меня были... дела, — чуть замешкавшись ответил Германия. — Ага, конечно, — сказал нацист, чувствуя ложь в словах сына. Послышался тихий смешок. Америка конкретно угарал на беззвучном режиме. — Молчи. — холодно предупредил Германия уже обращаясь к бывшему опекуну. Никто на этот разговор не обращал внимания, так что, никто не заметил вмешательства США. — М-Молчу.. пха – сдерживаясь смех ответил США. Герман лишь закатил глаза. — Пендос, просто закрой свою пасть. Мало того что с тобой рядом сижу, так ещё и твой смех слышу, — недовольно сказал Россия, что тоже находился в зале. И да, американец сидел рядом с русским из-за ООН, что посадил их так "Чтобы вы подружились." Мечтать не вредно. — Да ладно тебе-е-е-е... — заигрывая начал Америка, но продолжить не успел, так как дверь хлопнула и в аудиторию вошёл разъярённый ООН. Вот тут все заткнулись разом. — United Nations, is everything okay? *Организация Объединённых Наций, всё хорошо?* — решил спросить Великобритания, что всегда сидел рядом с объединением. — Всё прекрасно! — скрипя зубами выдавил из себя обьединение. Можно считать, что собрание началось. — Чего тогда такой злой? — подал голос Советский Союз, которого Рейх до этого момента не замечал. — Es ist einfach unversch?mt! *Это просто возмутительно!* — послышался знакомый голос и дверь с силой отворили. В помещение вошёл ЕС. Парень сжимал в руках клочок бумаги. Германия посмотрел на сына, а позже перевёл взгляд на США, что стал нервничать и теребить пальцами по поверхности. Все тоже обратили на это внимание и взгляды направились в его сторону. — "Беда... Вот беда..." — подумал про себя Штаты. — Что-то мне не хорошо стало... — вставая сказал он нервно улыбаясь. — Вы сейчас ответите мне за это! — грозно сказал ООН. Что же было на собрании дальше? Хех, Америку отчитали, а после того как оба объединения успокоились, ЕС покинул помещение и ООН начала собрание. Но не это столь важно. Рейх во время собрания думал лишь об одном: должен ли он поговорить с Союзом, или дальше продолжит задуманное? ***После завершения собрания, страны стали потихоньку расходиться. Как обычно с шумом и разговорами, что неописуемо раздражало. — Отец, у меня остались незаконченные дела, поэтому, я вернусь домой позже. — Предупредил Германия и поспешил удалиться под усмехающийся взгляд Америки и непонимающий взгляд нескольких стран, в то число входил и Рейх. СССР вышел из аудитории минуту назад, и вот сейчас, нацист думал. Сейчас ему предоставиться возможность поговорить с коммунистом, возможно, он даже... попросит прощения? Он ведь признавал свою вину, но... было сложно сделать это. Может быть, он сможет наладить с Совком контакт и ему больше не придётся так страдать? А если всё же нет. Если не получиться и его гордость и высокомерие возьмёт верх? Нам всегда трудно просить прощения лишь потому, что каждый из нас имеет гордость и своё достоинство. Иногда мы просто не признаём вины и оттягиваем то, что неизбежно случается. Прощение — его ведь можно получить если ты искренне просишь его, если ты правда понимаешь. Но дело не всегда в понятии, не всегда мы можем сказать то, что должны из-за того, что не хотим терять доверие. Бывает трудно, но в итоге все мы просим прощения, ведь так? Рейх понимает всё и теперь, он должен извиниться. В глубине души, где-то внутри того самого закрытого замка он до сих пор верит в то, что они друзья. В это верит и Союз, но оба воплощения не подозревают об этом. Сейчас или никогда! Рейх взял несколько бумаг и быстрым шагом направился прочь из зала. Ему нужно поговорить с русским, всё предрешено, но ничего не потеряно. Вот впереди показался знакомый высокий силуэт. В коридоре никого не было. — Постой! Он обернулся. Убегать не вариант. Убегают лишь те, кто боятся правды, те, кто не признаётся, те, кто поистине трусы.