1 часть (1/1)

Свободный город Менибор не зря получил свой статус по повелению императора Анбеннара. И даже не столько потому, что городской совет поддержал притязания династии Вексов на корону империи в Войнах Сирени. В первую очередь это действительно был мощный центр коммерции для всего региона. Хоть с ним и конкурировали эльфы из Лунной Гавани, а самопровозглашенные воины-наездники на вивернах из Верне в своей гордыне уже сами облизывались на императорскую корону, чтобы ?случайно? включить Менибор в свой состав подложными бумагами, одна особенность Менибора перекрывала все эти недостатки. Прямая граница с анклавом Магистериума, старой магической башней, что сама выросла в поселение не столько магов, сколько их прислуги, обеспечивала надёжного торгового партнёра и союзника. Эльфийские виноградники изготавливали изысканное вино и бальзамический уксус, дворфские стеклодувные и кузни из ремесленного квартала делали изящные мензурки и бутыли для зелий вместе с качественными стальными инструментами для вскрытий и не только.Взамен же город, и так производящий качественные и всегда пользующиеся спросом товары, получал не только протекцию. Места изготовления бумаги можно было пересчитать по пальцам и Старая Башня была одним из них. И львиная её часть, кроме собственного потребления, шла в свободный город. Жизнь здесь давно стала размеренной, пускай мало времени прошло с войны, всколыхнувшей всю империю, а вторжение орков с востока всё ещё продолжалось. Новости из Эсканна вселяли уныние в жителей города, хоть они и надеялись, что Зелёная орда не сможет дойти до них, что её рано или поздно остановят. Без устали большая часть кузниц, уже лет сорок как переквалифицировавшихся на оружие и доспехи, работали от заката до рассвета, а иногда и позже. Но деньги делаются даже на войне. Город продолжал аккумулировать в себе богатство, а беженцы с уничтоженного орками королевства Кастеллир не всегда были необразованными крестьянами. Многие нашли здесь свой новый дом, вливаясь в вечно освещённый магическим светом Менибор.И снова старый Флонди встал ни свет ни заря, опять заночевав в своей кузне. Снова он будет изготавливать кирасы, которые отправят в ближайшую гильдию авантюристов. Дело гадкое, недостойное его рук и таланта, думал он. И был прав. В последнее время многое было принесено в жертву массовости и сокращению времени на ковку. Немногие авантюристы, а возможно, ни один из них, не могли себе позволить полное применение таланта старого дворфа.Но он не особо протестовал. Ему хорошо платили, его кузня была огромной, с парочкой водяных молотов. Ученики сновали вокруг него, пытаясь познать мастерство Флонди Бронзобородого, пока он не отдал душу Предкам. Среди них был и его вторая радость в жизни, кроме кузни, разумеется. Его единственный прапраправнук – Севрунд. Последняя надежда глубокого старика, что их род не прервётся. Остальные кто помер от болезни, кто сложил свою буйную голову на полях сражений. Иногда спихивая рутинную работу над гвоздями да наконечниками стрел на своих учеников, Флонди вновь ощущал себя молодым, полным жизни дворфом, берясь за свой фамильный тяжёлый кузнечный молот, один из немногих в Мениборе, что сделаны из сияющего мифрила. Вместо отдыха, он изготавливал свои шедевры. Старик прекрасно знает дворфский нрав, никто из них в молодости не хочет уюта очага да хорошего ремесла. Севрунд тоже сорвётся, вырвется из его рассыпающихся от возраста рук, ради славы. Флонди зашёл в свою часть кузни. По правилам, им же и установленным, никто не смеет входить сюда, только он. На стене висел красивый испещрённый узорами молот выглядящий так, будто таким его и нашли в глубинах шахты, настолько он смотрелся естественно. Сплав из которого он изготовлен был настолько тяжёл, что не каждое дерево могло выдержать его. Лишь с боем отобранная у фей древесина Темнолесья была достаточно крепкой. Флонди тогда подарил гильдии авантюристов всю партию доспехов и оружия в обмен на одну ветвь, но оно того стоило.Полная кольчужная броня, с любовью собираемая многими месяцами крепкими пальцами старика, вмещала в себя всё желание защитить своего последнего родного дворфа. Как же Флонди будет рад, если это всё никогда не пригодится. Что он сможет удержать внука здесь, на хлебном месте, где он будет заниматься достойным каждого дворфа кузнечным искусством. Да он даже будет согласен если Севрунд уйдёт к этим неженкам-стеклодувам, у которых борода никогда даже близко не сравнится с его. В последнее время Флонди ловил себя на мысли что даже не слишком сильно будет ругаться даже если внук пойдёт в услужение к проклятым остроухим… Посмотрев на творение рук своих, ещё раз проверив всё на предмет малейшего изъяна, он вышел из комнаты, в которой ему слишком тяжело находиться. Ученики тоже ночевали в кузне, так что дворф не был удивлён их присутствию. Из всех из них, в полной мере его знания получит только его внук, это очевидно. Уже сто девяносто лет как кузница Бронзобородого выпускает лучшие металлические изделия, неважно мирные или военные. И сколько бы поколений людских кузнецов не обучил Флонди, никто из учеников не превзошёл учителя.Флонди хотел дать им напутственную речь перед тяжёлой работой, как он всегда любил делать, однако, его грубо прервали. В кузню ввалился запыхавшийся посыльный-полурослик и начал кричать переполненным радостью голосом— Воительница Корин пожертвовала собой, убив вождя Зелёной орды! Война на востоке окончена! Орки полностью разбиты!Ну, здесь уже было не до работы. Флонди понимал, что заставлять работать в такой день будет неуважением подвигу неизвестной до этого дня воительницы. Он отпустил учеников, а сам пошёл в спальню, где достал давно припасённый для особого случая дворфскую грибную настойку из времён великого Дваровара и пил в одиночестве с собой.В такой день не грех промотать свои невеликие сбережения, думал Севрунд, идя по ремесленному кварталу. Если уж его суровый дед дал день на погулять, то глава Серобородых точно своих отпустит. А уж там они с Норибундом придумают как избавиться от так и жгущих карманы денег. День только начался, можно даже до заката успеть сходить до башни магов и обратно, прикупив простейших артефактов для развлечения. Ну вот и стекольная мастерская. Как и у деда, здесь в основном работают люди. Хоть ситуация не настолько плачевна, клан Серобородых немногим лучше выстоял в потоках времени. Однажды Севрунда хотели сосватать за ?красавицу? Магду. Она была больше похожа на покрытую прыщами задницу старого мага, а не на женщину, поэтому Севрунд благодарил Предков за то, что Флонди презирал стекольщиков. Так как решение касалось Севрунда, то он упорно подслушивал стариковские переговоры. Кроме мата и оскорблений, там были призывы объединить рода, чтобы хоть так сохранить знания о ?старых искусствах?.Не сработало, Севрунд всё ещё радовался своей жизни холостяка.— Эй, Бунд! Ну как там, твоя развалина отпустила всех на гуляния? – зычно прокричал крепко сбитый дворф с только начавшей вылезать бронзовой бородой и бело-рыжеватой кожей. Он не боялся отхватить от главы Серобородых за такое, ведь он сделался слаб слухом.— А то, Рунд, сейчас буду.И не обманул, вскоре из мастерской, вместе с людьми вышло несколько дворфов. Часть из них презрительно смотрела на Севрунда за оскорбление их мастера. Но среди них был единственный его друг, что несся на всех парах - Норибунд. Он не был таким же крепким как Севрунд, сказывалась профессия стеклодува, но даже не считая этого они были такими разными. Еле выглядывающая серая борода неплохо сочеталась со светло-коричневой кожей. Очевидно было, что они разных народностей, но такое далёкое падение их общего горного дома сплотило их. — Привет, друг! Как же давно я не видел твоё уродливое лицо! – сцепились дворфы в почти братских объятьях.— На себя посмотри, жалкая попытка магов скрестить честного дворфа с гноллом. Да, старейшина вцепился в дорогущий контракт на поставки склянок для зелий, чтобы отправить приключенцам. Да и ты я вижу ни разу не пытался меня дозваться.— Да городской совет надавил на деда, он всё хотел и дальше броню для герцогов и выше делать. Как же он бился за то, чтобы не ставить на дешёвых доспехах наше клеймо. Вот вынуждены тоже работать.— Хреново. Ну что, я взял все свои деньги, ты думаю тоже. Давай для начала на центральную площадь. Может там что-то организуют или будет больше новостей. Да в любом случае деньги там можно промотать быстро.— А давай. Только давай через эльфийский квартал? Давно эльфам рожу не чистил.— Что ж ваша семейка их так не любит… Твой старый аж зубами скрипит когда их видит. А, ладно, я за любое веселье, пошли.— Не любит дедушка когда его так называют…— Думаю что мой тоже не любит когда его кличут ?старой развалиной?, но ты же продолжаешь.И два друга рассмеялись. Ремесленный квартал был основным местом жительства для дворфов и их лавки здесь были нередки. Но настоящий сын гор сможет изготовить всё это сам, разве что с потерей качества, если делает это впервые. Поэтому ноги сами несли их денежки в другие части города. В эльфийском квартале как всегда всё было вылизано дочиста. Ни одной пылинки, ни одной соринки, ни одного чадящего дымом производства. Это было их ?фи? всем честным трудягам и ремесленникам, вечно перемазанных в поте, масле и копоти печей. Всё же эльфийская кровь была переполнена маной, основная часть магов принадлежала их расе. Однако, Магистериум всё ещё был закрыт для них, поэтому у эльфов чаще всего не было никакой лицензии даже на производство простейших побрякушек. Если людям было плевать у кого покупать, то дворфы бы не купили ничего в этом квартале даже при условии гарантии качества.И в этот квартал зашли двое ищущих настоящей мужицкой драки дворфов. Севрунд знал куда надо давить, чтобы провокатором драки был не он. Эльфы – неженки, только лет в сто пятьдесят разума набираются чтобы по пустякам не огребать. — Гляди-ка, Бунд, как тебе тот?Севрунд показывал на торговца зачарованными камнями. Он прекрасно понимал что настоящий маг за прилавком бы не стоял, это либо сын, либо подмастерье. В любом случае намётанный глаз Севрунда подсказывал ему что эльф ещё молодой, так что парень взял курс на него.— Как же всё-таки печально состояние дома Сильмуна, ведь это потомки великого Мунаса, что привёл эльфов в Каннор, нельзя так с ними…Эльф вцепился в эту фразу и начал изливать своё негодование. — Вот именно! С домом героя всех эльфов так подло поступить! Во всех этих правителях течёт частица его крови, это предательство против рода! – поддержал тему эльф, забывший даже что ему, вообще-то надо торговать а не обсуждать последние политические новости.— Нет, ты не понял. Я говорил что печально, что всю эту кодлу потомков приведшего вас на наши земли козла не добили окончательно.— Ах ты мразь, Мунас – бог, не тебе над ним насмехаться! Сейчас я тебе покажу!Быстрым речитативом произнеся какое-то зубодробительное заклинание школы колдовства, он направил малый огненный шар прямо в торс дварфа. Однако, при столкновении он лишь немного пропалил одежду, абсолютно не повредив даже кожу.— Плохо учился, остроухий. Теперь моя очередь.Смачная оплеуха в прыжке была неоднократно отработана на эльфах, которые во всех случаях всегда выше дворфов. И сейчас всё прошло без сучка без задоринки, одного удара восьмидесяти кило мышц, упакованных в выглядящее квадратным тело еле достававшее до планки полутора метров, хватило чтобы эльф вытер собой мощёную улицу. Пару раз ещё вдарив ногой для острастки, Севрунд огляделся. Эльфы явно были недовольны происходящим, но влезать в конфликт отказывались. Поганая раса, которой полностью плевать на своих, если это не родственник. Лишь один раз удалось организовать массовую драку, и только тогда Севрунда смогли хотя бы немного потрепать.— Ну как, Рунд, лучше стало? – Поинтересовался Норибунд— Нет. Пошли из этого поганого квартала.Никто им не мешал, жизнь продолжилась так, как будто не было избитого ни за что эльфа. Окольными улицами и переулками, они пробрались в центр города, на большую городскую площадь, на которой всегда была вечная ярмарка. Торгаши, стоящие полукругом, предлагали различные товары от фруктов из южных стран до книг, тщательно переписываемых послушниками магов. Однако сейчас всё это свернули чтобы вместить на площади как можно больше народа. С лобного места кричал усиленным магией голосом имперский глашатай— Жители Менибора! Неделю назад, 11 Нерата 1444 года, в битве при Кастонате, Воительница Корин сокрушила вождя орков, их самопровозглашённого бога Коргуса!Толпа взревела. Стали доноситься то тут то там робкие, но устойчивые возгласы ?Слава Корин-спасительнице!? ?Смерть лжебогу Коргусу!?— В одиночку прорвавшись сквозь авангард самых крепких и умелых орков, отобранных лично их вождём, она прорубила путь наступающей на город объединённой армии! На древних улочках столицы старой империи она возродила людскую славу!Послышался одобрительный свист, а восхваление Корин продолжалось дальше.— Коварный Коргус, получив от совета Инферно магию, дабы ещё больше принести горя цивилизованным расам, стоял посреди Кастоната закрывая собой небо, как будто желая даже его сделать зелёным. Срывая звёзды с неба, он метал их в наступающую армию. Но ни одна не достигла Корин!Толпа уже была в предвкушении. Как же Корин смогла победить такого врага? Это уже были деяния человека, что был рождён под божественным взором. ?Бунд, как думаешь, если бы Корин не победила, в следующий раз насколько бы они повысили рост Коргуса?? Спросил украдкой Севрунд. ?Не знаю, Рунд. В прошлый раз Коргус доставал максимум до горы Испытаний?— Корин, вознося молитвы, прорубалась сквозь безумные полчища орков, которые уже от влияния Коргуса напоминали демонические порождения, каковыми они на самом деле и являются. Ни один зеленокожий не мог заблокировать её наполненные решимостью атаки, ни одна попытка окружить не была успешной. Она целенаправленно убивала всё больше, взбираясь по огромной куче тел к орку-гиганту, дабы поразить его.Толпа бушевала, сливаясь в победных выкриках ?Слава Корин-воительнице!? ?Слава Корин-освободительнице? ?Слава Корин-бичу орков!?. — Но коварный орк, даже обладая магией и огромным превосходством в силе, убоялся тяжёлой поступи Корин! Воспользовавшись запретнейшими знаниями, он подчинил себе мёртвых и поставил на колени Корин, разоружив её.Толпа замерла и замолкла. Как же так, ведь ещё недавно говорили о том, что победила Корин! Некоторые особо впечатлительные дамы даже потеряли сознание.?Слушай, Рунд, я так не хочу их всех расстраивать, но если орка не зарежут до двадцати лет, то он по их меркам седой старик. Он бы в жизнь не смог бы поднимать мёртвых. На это нужно десятки лет. Весь наш город работает на магов, даже мы с тобой это знаем?— Коргус лишил её жизни, бушевавшей в молодом девичьем теле и поглотил её душу. Но она была такой чистой, такой хотящей смерти всем врагам цивилизованных рас, что забытый всеми бог войны Аградос услышал её. Он вернул Корин в её истерзанное мёртвыми тело. Она с трудом стояла на ногах и занесла меч в своей последней атаке. Со стороны это казалось обычным ударом, но сами небеса были разрезаны надвое вместе с Коргусом. Он пал рассечённый на две части. Одна часть достала до моря гигантов, вторая до Темнолесья. Корин вознеслась на небеса и стала новым богом войны. Слава Корин! Богу войны, героизма и чести!— Слава Корин, Богу войны, героизма и чести! – вторила толпа, продолжая кричать будто заговорённые эту мантру.?В этот раз у них вышло получше чем в прошлый, даже интересно было? продолжили перешёптываться дворфы чтобы их никто не услышал. ?Да не, маловато кровищи. Я недоволен?— Так же, есть важное объявление для наших друзей дворфов! – разбирающие речь глашатая и смеющиеся над только что выдуманными шутками, дворфы навострили уши – гильдия авантюристов Серебряной Кузни сообщает, что собирает добровольцев для исследования оставшихся пустыми после орков древних дворфских твердынь! На этом всё, жители Менибора!Впервые за всю речь одобрительно взревели дворфы. У некоторых стариков, не поленившихся прийти на площадь, навернулись слёзы на глаза. Теперь у всех здесь был праздник.Рассказы о старых временах империи дворфов и её упадке всегда передавались в их среде из поколения в поколения. И пусть последняя из тридцати твердынь пала каких-то двадцать лет назад, это уже было совсем не то. Разные волны мигрантов создали две новых в пределах Анбеннара и те из дворфов, что там был, ярко рассказывали о красоте городов, полностью заключённых в горе. Если уж силы беженцев такое смогли, тогда что их ждёт в древнем доме? Бурная дворфская кровь кипела.— Не знаю как вы, парни, а мне надоело горбатиться на людей. Каждый день делать новый доспех, который пойдёт авантюристу, что пойдёт исследовать руины старых империй, рубить орков и прочую нечисть. Хватит! Пришла наша очередь! Верно я говорю? – Прокричал Севрунд под одобрительный рёв маленькой дворфской толпы. – Сегодня же пойду отпрашиваться и вам советую. Если я продолжу работать зная что где-то там такие же как мы дворфы вошли в нашу древнюю столицу, я просто умру от зависти. Мы все должны быть там, вместе с ними!— Мои руки уже устали делать однотипные человеческие дома! – добавил дворф-каменщик – Там, в Змеиных горах, нашем древнем доме, камень сам тебе говорит, как его применить и рождается чудо! Севрунд прав, наше место не здесь!— Там покоятся наши предки, тысячелетия положившие на создание нашей родины! Каждая наша секунда в людских землях это как плевок им в душу! – присоединился начитанный дворф – Пора загнать орков обратно в ту пещеру, из которой они вылезли! А вместе с ними гоблинов и кобольдов.Так, наполненные бравадой и фантазиями о славных победах, дворфы разошлись по домам или работе, ведь часто эти понятия перемешивались. Немногие в этой толпе могли себе позволить уйти, никого не спросив, так что основная часть направилась к своим отцам, дедам, прадедам, лишь бы хоть у кого-то получить разрешение. В их среде тех, кому слово старшего – не указ, не было. Старого Флонди это всё не интересовало. Крепкая настойка очистила его разум, часто наполненный тяжёлыми думами. Он вспоминал своё детство, то как обвалился пятый уровень твердыни, как из неё полезли орки, тогда ещё неизвестные никому в этом мире, кроме дворфов. Как быстро они начали всё наводнять, вырезая не ожидавших этого обычных гражданских. Как панцирная гвардия встала на защиту и выигрывала время если на эвакуацию, то на обвал четвёртого уровня прямо на головы наступавших. Тогда он в последний раз видел своего отца… Он был погребён под обвалом, но это не было концом наступавшей орды чёрных орков. Вспоминал еле-еле работавший железнодорожный вокзал с примитивными дрезинами, не могущими сравниться с тем, что молодой Флонди видел в музее старого Дваровара. Столько знаний было потеряно с падением объединявшей все твердыни империи. Вспоминал как они выбрались на поверхность, о которой он слышал тогда лишь противоречивые слухи, как солнце почти сжигало его глаза своим ярким светом. Многие тогда просто боялись идти дальше в огромный неизвестный мир.Он многое забыл о том времени, например как же его семья попала в Менибор. Он мог бы обсудить это со старейшиной стекольщиков, Громаром, тот был его ровесником, даже чуть старше. Но им обоим было больно ворошить прошлое. Ведь их истории так похожи, отличаясь лишь местом рождения.Отвлек Флонди лишь настойчивый стук в его комнату. Его бездари-ученики стучатся уважительнее, а чаще всего и вовсе не решаются это делать. Кого это сюда принесло? Старый дворф не стал унижаться открыванием двери, лишь крикнув ?Войдите!?. Всё равно он не запирался.Отворив тяжёлую дверь, на пороге показался высокий чистокровный эльф. Одежда была его из шелка гигантских пауков из Змеиных гор, что сразу добавляло статусности, а уж синий цвет, краситель для которого производился ровно в одном месте во всём Анбеннаре, впечатление усиливал. Одежда была свободной и мешковатой, подражая моде солнечных эльфов, хотя перед ним абсолютно точно был лунный. Ну и волосы. Тоже синие. Это означало две вещи: либо он действительно из древнего рода, либо покрасил их так же, как и свои бесполезные тряпки, думал Флонди. А этого эльфа дворф знал. Этот красится.— Мастер Флонди, давно не виделись. Я уже и не припомню, когда вы в последний раз появлялись в городском совете. – начал эльф разговор.— Остроухий, я вообще не уверен, что на ваши эльфийские чаепития хоть кому-то интересно ходить.— Вы же прекрасно знаете моё имя, мастер Флонди, зачем все эти обидные прозвища. Хотя я не против если бы вы называли меня Синевласым. Эрелас Синевласый, звучит же?— Ладно, Эрелас Крашеный. Зачем пришёл, видишь же, что я не в настроении.— Ну право слово, никогда не понимал вашего отношения к эльфам. У нас ведь так много общего. Не забывайте, мы тоже потеряли наш дом.— Не обижайся, синий, ты сам напросился. Это вы продавали своих баб людским царькам пока на тронах повсюду не умостились отвратительные смески, хулящие людское и пускающие слюни на всё эльфийское, которые давали вам всё задаром, освобождали от армии и вылизывали вам жопу за то, что вы есть. Я пятьдесят лет кую мусор, что сломается от одного удара добрым мечом, потому что два напыщенных осла решили выяснить, у чьего рода уши длиннее и косые глазки краше.— Ну, вы не жили во времена Прибытия эльфов, так что попрошу опустить подробности об ?эльфийских бабах?. Наш народ сразу бросили в людские войны, а наших принцесс в жёны брали в качестве награды и знака вечной дружбы. И вы можете мне не верить, мастер Флонди, но я, как и вы, нахожу немыслимыми последние сто лет нашей империи. Помяните моё слово, Вексы долго не продержатся на престоле!— Да мне плевать какой остроухий людь будет носить корону. И разница между нами есть, ещё как, сука, есть. Дворфы либо потом и мылом строили новые твердыни, либо спокойно работают. Когда надо – мы идём на войну во славу очередного императора, что живёт меньше чем я ссу, посылая своих братьев, сыновей, внуков. А вы стоите позади, прихорашиваетесь, и никто, кроме честных дворфов не видит в этом проблемы. Ну как же, чистых остроухих так мало, так мало, можно нам вообще не воевать?Флонди сплюнул в угол.— Эх, сколько бы мы не встречались... Ладно, я пришёл к вам, мастер Флонди, не поговорить о политике. Думаю, глашатай уже объявил, что собираются экспедиции в Змеиные горы.У Флонди перехватило дыхание. Спустя столько лет, дворфы решились посетить старую родину. Но воодушевление тут же сошло на нет. Ему скоро умирать, подходит его срок. Весьма вероятно, что он просто умрёт по дороге.— Представители городского совета опасаются, что это повлечёт за собой исход дворфов из города. Вы прекрасно знаете, что вы лучшие ремесленники и строители, ни один человек не догонит вас в мастерстве.Флонди всегда нравилось когда признают заслуги дворфов поэтому он даже улыбнулся. Это не прошло незамеченным мимо эльфа, хоть эта улыбка и была погребена под роскошной бронзовой бородой, заплетённой во множество косичек.— К сожалению, я пришёл не хвалить. Я пришёл с ультиматумом и мои коллеги предлагают таковые всем дворфским кланам, проживающим в городе. Либо часть остаётся и продолжает работать как раньше, растя новые поколения отличных мастеров. Либо они рассказывают свои секреты не-дворфам. В вашем случае вы прекрасно понимаете, что это значит.Флонди понимал. ?Клан? на два дворфа, один из которых может завтра сесть рядом с Предками, а второй слишком молодой, чтобы знать цену размеренной жизни без происшествий. Сердце старика сжалось от нежелания терять ни свои секреты, ни прапраправнука.— И чтобы вы не думали нас обмануть, без вашей подписи на этом документе – передал бумагу с печатью городского совета эльф – Севрунд Бронзобородый не будет выпущен из Менибора. А даже если проскользнёт, у нас готов контракт в гильдию авантюристов на его поимку.Если отбросить все витиеватости языка, гербовая бумага требовала от Флонди обучить пять кузнецов как своих родных сыновей. Эти условия окончательно протрезвили старого дворфа. И не то чтобы он не мог понять городской совет. Но он сейчас считал их самыми подлыми из разумных, грозящимися посоперничать в этом качестве с гоблинами.— Ах ты сука проклятая. Считаете мы станем вас больше любить после таких условий? Эти знания это всё что осталось с нами с нашей родины и вы хотите отнять это у нас! Это немыслимо! – гневно чеканил старый Флонди. — Вы и так нас не любите, - эльф пожал плечами, - Эта нелюбовь на дело не влияет. Я знаю дворфов как тех, кто даже злейшему своему врагу выкует лучший меч. Для вас высшее бесчестие - сделать некачественную работу. И я сейчас упираю именно на это. Качественно обучить пять человеческих кузнецов. Или заставить своего потомка остаться в городе и принять управление кузней.И сейчас Эрелас отбросил напускное уважение и успокаивающий голос, каковыми эльфы и прославились в дипломатии. Он просто решил побыть таким же стариком, как и Флонди. Ведь эльфу скоро будет триста лет, позади три четверти жизни, если всё пойдёт хорошо.— Пойми уже, старый дурак. Не я всё это выдумываю. Я тебя знаю ещё с тех пор как ваша семья перебралась сюда. И пусть после нашего первого знакомства я ушёл избитым, мы же были друзьями. Не я отправлял твоих детей на войну с гноллами! Не я виноват в том, что лекарство от белой чумы не работало на дворфах! Не я подбил твоего праправнука уйти сражаться с орками! Да, я городской глава! Но я не всесилен, понимаешь?Эльф приблизился к дворфу и взял со стола грибную настойку, отхлебнув значительную часть.— У меня за домом тоже кладбище, Флон. Если глава города освобождает своих детей от повинностей, то как он может требовать иного от остальных граждан? Тебе напомнить, как во время осады половина эльфов не успела убежать с виноградников к городским воротам? Ты прекрасно знаешь что там был и мой род. Разумеется ты это помнишь, ведь тогда ты и начал производить массовый товар. Мы забросали наших союзников дешёвой бронёй которая со скрипом, но выдержит одну битву.— Отомстил за своих моими руками, какой молодец. А мне кому мстить? Разумным монстрам? Болезни? Ладно. Если Севрунд захочет уйти, я не буду его удерживать. Значит такова судьба моего рода, уйти к Предкам и оттуда приглядывать за теми, кто ещё жив. Меня ждут не дождутся мои дети. Но я повременю с уходом пока ты не получишь кузнецов.— Это лучший ответ, на который я мог рассчитывать. Пока, старый друг. И всё-таки, заходи в совет. Без тебя там одиноко.— Как только там не будет твоей рожи.И дворф вновь остался один. Лишь гербовая бумага на столе и уменьшившаяся в объёме настойка свидетельствовали, что у старого Флонди был гость. Неприятный, знакомый с детства. Однако, за исключением Громара-стекольщика, это был тот единственный, кто понимал его.Старик подорвался с места. Он вновь направлялся в свою часть кузни. Ему вновь захотелось все перепроверить. Молот не сломается и не переломится в ответственный момент. Кольчуга везде закреплена правильно, не разорвётся от сильного удара. Вытащил из сундука начищенный, сверкающий на еле пробивавшемся сквозь мутное стекло солнце, шлем. На нём не было украшений, но один его вид внушал чувство защищённости. Скоро всё решится – бормотал старик.Флонди недолго ждал развязки. Довольно скоро он услышал как кто-то бесцеремонно вломился в кузню с оглушительным криком.— Де-е-ед! Серебряная Кузня собирает экспедицию в Дваровар! Благослови меня на подвиги!Флонди вышел из своей части кузни, чтобы увидеть перевозбуждённого потомка. Он тяжело дышал, выдавая то, что он бежал на пределе своих возможностей, чтобы как можно скорее отпроситься. Ну что ж, вот оно. Флонди не собирался падать перед ним на колени и упрашивать остаться. Он спросит его ровно один раз.— И ты точно уверен, что предпочтёшь пойти в давно заброшенный наш дом, что кишит опаснейшими созданиями, которые могут перекусить дворфа напополам? Или же ты останешься здесь, продолжишь моё дело, заведёшь семью и будешь дальше прославлять имя нашего рода как лучших кузнецов?— Да, я уверен! Дед, ну чего ты. Ты же меня всему научил. Я пойду с остальными отвоюю наш дом и буду прославлять наш род своим ремеслом там! Весь Дваровар будет биться оружием от Бронзобородых!У старого Флонди украдкой проскользнула по лицу слеза. Он был рад, что Севрунд её не заметил. И лишь впервые за жизнь пригласил в свою личную кузню постороннего.— Идём, будем подгонять.— Что подгонять?— Броню. Вздумаешь помереть в моей броне и не сдержать слова – воскресну и убью.Севрунд хотел как-то огрызнуться, сказать что за кого он его держит, каждый дворф держит слово, но он проглотил свои же слова. Личная кузня деда была чем то из иного мира. Почти не чадящий горн, мощная наковальня, потёртая временем, но без единой выбоины на рабочей части. И множество незаконченных частей брони, которыми и славилась эта кузня задолго до перехода на дешевизну. Севрунда обучали делать такое и он знал всё о них, вплоть до состава сплава, но непривычность этой картины ударила по нему.— Вот, примерь. – сказал старый Флонди.Севрунд не протестовал. Тяжесть длинной кольчужной рубашки до коленей, легла бременем даже на его тренированное тело. Он сильно удивился этому, ведь и до этого примерял доспехи.— Дед, это вообще из чего?— Из того, что спасёт твою жизнь. Ты вспоминай мои уроки ?прославлятель нашего рода?, я тебя и такому учил. Возьмёшь с собой все мои рабочие записи и только попробуй не вспомнить мою науку, тоже прибью. Теперь шлем.Шлем тоже подошёл как влитой. Не обманули старого дворфа его глаза, с его мастерством даже мерки не нужны.— Теперь держи. Этим молотом ты можешь как выковать нечто потрясающее, так и сразить ужасного врага. Попробуй, взмахни.Севрунд последовал совету. Непривычная тяжесть кольчуги и шлема отвлекала его, а уж молот как будто весил как гора. Молодой дворф с едва вылезающей бородой делал всё чтобы не опозориться в подарках его деда.— Что, это уже потяжелее чем бросать слова о том, что ты отвоюешь Дваровар? Не справляешься, коленки дрожат? Руки с трудом держат боевой молот? А ну сделал десять полных взмахов! Если тебя хоть немного поведёт в сторону, то либо иди без ничего, либо остаёшься здесь.— Ещё ч-чего. Я впервые получил от тебя подарки – Ха! – и ты хочешь – Ха! – Чтобы я их вернул?На лбу Севрунда, после десяти взмахов, проступил пот. Дыхание почти сбилось. Но дворф устоял на месте. — Ну что, хаа-хаа, видишь? Я сильнее чем кажусь…Но он не успел побахвалиться, как был заключен в мощные тиски объятий Флонди. Он сжимал молодого дворфа так, как будто никогда больше не хотел отпускать.— Да, вижу. Весь в меня. – разжал Флонди объятья – Но учти. Каждый день упражняйся. Такой лёгкий молот и уже пот у тебя выбил. Совсем ты у меня домашний. Помни, Севрунд. Выживает не тот, кто удачлив. Выживает тот, кто готов. В старых тоннелях и твердынях ты можешь встретить что угодно.— Да знаю я, дед…— Не знаешь… Ничегошеньки ты не знаешь…Старый Флонди ушёл к себе в комнаты, где, быстро достав баночку с чернилами и перьями, поставил на гербовой бумаге свою размашистую подпись. Положив её в конверт, он тщательно его запечатал, чтобы Севрунду даже в голову не пришло его распаковывать. Он такого не делал, но Флонди не хотел давать ему ни единого шанса узнать, на какой же позор идёт старик.Вскоре он вернулся к Севрунду, протянув ему конверт, скреплённый сургучом с клеймом кузни Бронзобородых.— Держи, отнесёшь в совет. В обмен на это требуй пропуск по всему Анбеннару иначе потратишь все деньги на пограничные пошлины. Любой ценой, но добудь его, иначе твоё путешествие осложнится. Если не сработает, то идёшь в Старую башню, находишь мага Лоуренса, скажешь что от Флонди за старыми долгами. Он тоже может выдавать такой пропуск. Ну, иди. Пусть Предки направляют тебя.Под влиянием момента Севрунд даже засомневался в своём решении, но всё же решил держать слово, как и любой дворф. Он с благодарностью поклонился деду, что заменил ему отца и мать. И тихонько ушёл из кузни, после этого резко потерявшей свой жар и тепло. По крайней мере так показалось старому Флонди. В совете уже было много таких же сорвиголов как Севрунд и им не чинили препятствий. Орава желающих подвигов здесь и сейчас дворфов заставляла бешено двигаться бюрократическую машину.— Э-эй, Рунд! – кричал ровно один дворф называющий Севрунда так – Ты куда так вырядился, на парад мод?— Бунд, ты что ль тоже уломал старика? И это у тебя что? Братан, серьёзно, аркебуза, откуда?— Откуда же, откуда твоя броня и молот. А ещё у меня весь рюкзак набит стеклянными пулями и порохом.В ожидании дворфы хвастались друг-другу обновками, никто не ушёл от родных без подарка или нескольких. Изящные топоры, волнистые мечи, крепки латы, упругая кольчуга. Это был показ главнейших достижений кузнечного искусства, собранный в одном месте.Но вскоре все обзавелись пропусками и вышли за высокие городские ворота. Небольшая колонна дворфов шла на северо-восток, к Серебряной кузне, оплоту власти дворфов в Анбеннаре. Уходили, чтобы никогда больше не вернуться в Свободный город Менибор.