1 часть (1/1)

В этот день на Окинаве неестественно холодно?— кутаясь сильнее в толстовку, Мадара сутулится и пытается зажечь сигарету между губ. Ледяной прибрежный ветер наконец-то сдаётся и даёт возможность запалить зажигалку только с третьей попытки. Когда Мадара делает затяжку, он кидает свой взгляд куда-то вдаль и очерчивает линию горизонта. Тяжело вздыхает, когда сладковато-едкий табак наполняет его лёгкие. Солнечная Окинава сегодня нетипично пасмурная, и синоптики обещают только лишь грядущий шторм вместо долгожданного жителями солнца.Холодные морские брызги стеной разливались перед мужчиной, едва лишь долетая и касаясь человеческой фигуры перед собой. Мадара, наверное, впервые видел и понимал, насколько он ничтожно мал перед всем тем, что его окружало. Но даже это бесконечное и бескрайнее море ни за что не сравнится своей непоколебимой бурей с тем, что происходило в душе самого Мадары. Те ураган и ветер, которые не уносили даже его жизнь, а цепко держали в своих лапах. Медленно и мучительно изводя. И, как это принято среди больших стран, они давали стихийным бедствиям имена, а он назвал бы свой тайфун так: Изуна. Мелкий, худощавый парень, прикованный уже как год к койке в больничной палате, и был самой необъятной катастрофой Мадары.—?Он поправится? —?Мадара не хотел и не хочет знать, каким будет ответ, но срывается. Сердце бешено колотится, когда он видит, что медсестра, отрывая взгляд от пациента, вместо ответа поджимает губы. Она пожимает плечами, а он же выдыхает?— это хотя бы не ?нет?. Учиха вслушивается в пустой палате в едва слышимое сердцебиение, и невольно его цунами вновь захлёстывает с головой.—?Сумирэ! —?грубый мужской голос, Мадара тогда ничего не понимал, потому что был слишком мал,?— нагуляла уже двоих, теперь третьего вдобавок?!Женщина, что приходилась Мадаре матерью, заходится в слезах, затем убегает, не в силах перечить мужчине, что был уже её собственным отцом. Этот мужчина тяжело вздыхает и громко падает на кресло. Мадару здесь почти не замечали, не хотели, и только потом он научится понимать почему. Тогда он ещё не знал, что ранняя беременность?— плохо, да ещё и нежеланная и незапланированная тоже.Девушка, что звалась Сумирэ, родила впервые в семнадцать лет, кажется, тогда она, правда, потеряла ребёнка, а через год у неё появился Мадара, ещё через пять?— Изуна. Их двоих она не любила. Но избавиться от ненужных зверушек?— позор. Может, эта семья их с Изуной не жаловала, но они все очень дорожили собой.—?Кого я вырастил… —?мужской голос впервые звучит так: с хрипотцой и надрывно, так, когда люди хотят безутешно рыдать. Их дедушка забрал их двоих, до смерти напуганных детей, из парка неподалёку, когда уже темнело. Их мать решила раз и навсегда решить эту проблему в лице двоих мальчишек.—?Сидите тут, ладно? —?говорила Сумирэ, уходя и не собираясь возвращаться. Ей было почему-то трудно, но с ними ей приходилось ещё труднее.Мадара почти тогда не плакал, но Изуна рыдал за них двоих. А этот мужчина уже не мог их бросить, хотя они ему никогда и не нравились. Обуза и поганое клеймо?— вот чем были Мадара и Изуна в этой светлой и прекрасной семье банковского служащего, жены-домохозяйки и их прелестной дочери. Дочери, что ночью дарила себя в объятия богатым мужчинам, потому что, несмотря на всё, она была всегда одиноким человеком, даже когда пыталась это скрыть. Но она так же, как и её сыновья в будущем, не могла с этим всем смириться. Тогда, когда дедуля вернул Мадару с Изуной с самой ужасной прогулки по парку,?— это случилось впервые. Впервые сердце Изуны стучало так тихо, как и сейчас. Непозволительно, чтобы оставаться среди живых. И достаточно, чтобы оставить Мадару снова одного. Ему маленькому тогда казалось, что Изуна больше никогда снова не откроет свои глаза и он сам станет совсем как его мать. Человеком, который не значил ни для кого ровным счётом ничего. Обидно было бы так же волочить своё существование. Но кто знал, что такой, как она, станет именно Изуна.Сейчас же, сжимая чужую руку, Мадара чувствовал почти такой же страх, как тогда в парке. Одинокий, потерянный и крохотный напротив всего остального мира. Мадара готов утонуть в чужой бездне, лишь бы избавиться от этого чувства.