Liebe oder Tod. Teil 6 (Reinhard T. E. Heydrich) (1/1)

Гейдрих пристально и едва ли не напугано поглядел на Вас и нервно, рвано усмехнувшись, он не поверил Вашим пьяным словам, даже захмелевший мозг понимал, что это уже слишком, взгляд был дёрганным, но очень внимательным, как и раньше, а Вы, довольная такой реакцией брата, ухмыльнулись, закинули ногу на ногу и, не разрывая зрительного контакта, прижали к губам бокал, вновь делая глоток, не столько, потому что хотелось, а скорее демонстративно, чтобы подразнить и шокировать уже и бе того выбитого из колеи братца. Но Вам всё было мало…—?А что, Рейнхард? И что, что ты мой брат? Ничего такого в этом не вижу, знаешь ли, главное, что ты и вправду был моим первым мужчиной, разве что после отца, но тот, увы, занят моей маменькой…негоже виться вокруг женатых солидных мужчин, правда, Ра-а-а-айни? —?последнее слово Вы протянули, стараясь раздразнить брата ещё сильнее, Вам хотелось перевернуть ход игры?— сделать из судьи преступника и осудить его по-своему. Желание было столь сильно, что Вы не понимали или не замечали, насколько же кощунственные вещи сейчас произносите, с каким огнём играете.—?Ну правда, милый, послушай, если не веришь,?— Вы всё не унимались, скривили лицо в притворной обиде, доказывая молчащему Гейдриху что-то, с чем он даже не начинал спорить,?— Ты был со мною с самого моего рождения, знаешь все повадки, мой характер, нужды, какие цветы я люблю, какую одежду ношу, да и с деньгами у тебя порядок, на тебя аж вешается какая-то сучка с Фемарна, ты представляешь, как тебя хотят все окружающие тебя женщины? —?О, боже, лишь сам господь мог бы Вас остановить сейчас. Видя бы себя со стороны в трезвом состоянии, Вы бы вспомнили, почему предпочитаете не напиваться, помимо опять же, запрета брата. Который, к слову, застыл, как истукан, слушая все скабрезные речи, срывающиеся с дрожащих, покусанных, пахнущих пряностью гнилого винограда губ. Вам всё мало.—?Так вот, послушай же, что я решила! —?Вы резко поставили бокал на столик и артистично взмахнули рукой, занося её над головой,?— Я решила, что мы идеальная пара! Я уже сказала, почему, мы знаем и понимаем друг друга, как никто другой, мой милый, так что думаю в нашей связи всё будет крайне благополучно, только вот одна проблема… —?Вы опять же притворно потёрли подбородок пальцами, делая вид, что чуть озадачены, опечалены и заняты решением этой самой проблемы у себя в голове. —?Ты совсем не знаешь, какова я в постели, милый. Да и я не знаю. Слышала лишь, что тебя обходят стороной даже шлюхи из твоего же борделя, но это вовсе не говорит о тебе, как о плохом любовнике, ни в коем случае, Райни! —?Вы никогда особо не отличались артистизмом эмоциональностью в спорах, но сейчас Вас было совершенно не узнать?— абсолютно другая, крикливая, страстная, энергичная женщина сидела перед Рейнхардом и вещала. Вещала при чём весьма честно, без лживой фальши, а с огромным количеством иронии в содержании и интонации фраз. Пока Гейдрих обдумывал Вашу метаморфозу под действием алкоголя, Вы продолжали театр одного актёра, не унимаясь, в долгом, но вовсе не бессмысленном потоке слов.—?Должна извиниться, я признаю, что я не самая прекрасная кандидатка на твою руку, сердце и любовь, именно поэтому, каюсь,?— ту Вы рассмеялись, но продолжили,?— Так вот, именно поэтому я и сбегала прочь с Гиммлером, целовала, ела с ним, смеялась и спала, а всё лишь потому, что пыталась позабыть тебя, Рейнхард! —?на последнем части Вы аж всплеснули руками и взялись за голову, изображая моральные тяжбы из-за якобы неудачной любви. Подумать только, неудачной любви к брату.Тот же продолжал сидеть, но уде медленно покачивал головой, всё не отводя взгляда.—?Да, (Имя), тебе бы пьесы ставить трагические, такой талант пропадает… —?полушёпотом сказал он, но Вы словно бы не услышали его или просто решили не отвечать и продолжили: поднялись с кресла, на удивление тело было вполне управляемым, на считая лёгкой качки на ногах первые секунд семь, медленно обошли кресла Рейнхарда по кругу, нарочито вырисовывая покатыми бёдрами круги и положили руки на плечи, потирая их черед ткань его кителя, мягко перевешиваясь через спинку кресла, мурлыча брату на ухо прочие неприличности:—?Надеюсь, тебе хватит смелости не оплошать, иначе какой ты мне любовник? —?Вы поддели пальцем его фуражку и сняли ёё, надевая себе на голову, пусть та и была чуть великовата Вам. Вы нагнулись ещё ниже и мягко прикусили щёку Гейдриха, но тот всё сидел и молча глядел на Вас уже не безэмоционально и осуждающе, а с широко распахнутыми не то от удивления, не то от возмущения глазами, Вы внутри ликовали, не каждый день получалось выбить брата в такой аут, Ваш план по превращении хищника в жертву, кажется, блестяще удался, но такое отсутствие реакции вовсе не устраивало, так что решительные действия были нужны прямо сейчас, ни минутой позже. Вы поцеловали его в местечко лёгкого укуса, который, кажется не оставил следа на белой, прямо как и у Вас коже, она у него была очень тёплой, хоть и бледной. После Вашего поцелуя от медленно отвернулся, пока Вы с замиранием сердца наблюдали, как он примется выходить из этой ситуации: визуальный контакт разорван, даже не видно его лица, наверняка покрасневшего, с поджатыми пухлыми губами.—?Знаешь, (Имя)? —?Вы встрепенулись, так как не ожидали того, что он найдёт в себе силы что-то сказать, после таких-то действий, были столь напряжены, что даже не поправили фуражку, съехавшую на глаза, что создавало весьма комичную картину.—?А давай,?— Вы было открыли рот, чтобы поддразнить в ответ, как Рейнхард резко обхватил Ваше лицо своими широкими ладонями с тонкими пальцами, подтащил Вас к себе и глубоко поцеловал в губы, прикрыв глаза. Оцепенения не было, а если даже и имело место быть, то лишь на полминуты, так как в голову быстро ударила мысль ?Вызов принят? и на поцелуй ответили. Было очень странно соприкоснуться с братом языком, но вовсе не потому, что он Ваш брат, а просто это было в новинку. Ни один мужчина, с которыми Вам приходилось когда-нибудь настолько глубоко целоваться не использовал язык так активно, так что ощущение было склизким, мокрым, странным, но внезапно весьма приятным из-за тепла и гладкости чужой ротовой полости.Ваши руки рефлекторно обняли Гейдриха за шею, а его?— Вашу талию, отчего Вы аж тихо ухмыльнулись в поцелуй, явно видно, чего именно брат хочет от женщины. Выё же Вы решили разорвать поцелуй. Точнее, решил Рейнхард: он резко, но небольно схватил Вас одной рукой за подбородок и практически отровал от себя, словно какую-то пиявку. С характерным шлёпающим звуком и парой вязких, прозрачных нитей слюны, оставшихся на губах обоих. Вы смущённо раскраснелись, впервые Вас целуют столь развратно и неприлично, но прикусили губу от предвкушения?— что же будет позже, пойдёт ли брат ещё дальше в отношениях с милой младшей сестрёнкой?И если честно, Вы очень надеялись на положительный ответ, ведь между ног почувствовалось знакомое приятное, вязкое волнение. Игра вышла из-под контроля и Вы действительно возбудились, на что даже не рассчитывали. Судя по тяжёлому дыханию Гейдриха и тому, как жадно он щупал всё Ваше, что попадалось под руки, тот сам был не сильно далёк от похожего состояния. ?Всё хочешь продолжать, братец???— висел в воздухе вопрос и, когда Рейнхард чуть оттянул ворот домашнего платья, он дал положительный ответ перед тем, как прижаться губами к участку на шее, принимаясь покусывать и даже негрубо посасывать нежную кожу, видимо, с целью оставить побольше меток.—?Ну-ну… —?не то про себя, не то вслух выдохнули Вы, положив руки на пуговицы кителя, очевидно, чтобы их расстегнуть.