Глава XII (2/2)

Ходить с Хельмутом по магазинам оказалось сложно. Он не знал, что ищет. Магда тоже боялась ошибиться с подарком. Хельга казалась ей очень приземленной, поэтому дарить книгу не очень хорошо. Дарить одежду? У нее, Магды, вкуса нет. Косметику? У Хельги целый шкаф! Зачем ей еще? Она же может себе из реквизитов взять и не мучиться. Подарить ей собачку тоже не лучший вариант. Ей некогда с ней гулять, а Хельмут стеснялся. С маленькой собачкой он выглядел комично. Вот овчарка — замечательная собака, такую он бы подарил. Магда покрутила у виска: овчарка сломает Хельгу пополам и не заметит. Наконец, когда Магда успела отчаяться что-то придумать и посоветовать, Хельмут заприметил шарф в витрине. — Слушай, может, ей подойдет? — спросил он неуверенно. — Хельга любит зеленый. У нее красное зимнее пальто, красиво будет.

— Наверное, — Магда выдохнула. Шарф хороший и в духе того, что носила подруга. — А я подарю ей перчатки к нему. — Заметано, — Хельмут заметно повеселел. Бесцельно пошатавшись между магазинами еще с полчаса, они вышли к парку. Хельмут уверенно пошел во внутрь, и Магда не стала возражать. Ей-то все равно, где ходить. С Хельмутом тем более. Его приятно слушать, с ним безопасно и комфортно.

Деревья в парке уже пожелтели и облетали. Под ногами шуршали сухие листья. Шиповник, рассаженный вдоль дорожек, ярко полыхал крупными ягодами. Тугие алые гроздья рябины висели на тонких веточках, как фонарики. Магда сорвала одну и отправила в рот несколько ягод, морщась от вяжущего кисловатого вкуса. — Голодная? — сочувственно поинтересовался Хельмут. — Давай присядем, у меня есть перекус. Они уселись на полуразрушенном деревянном мостике над Шпрее. Магда болтала ногами, пытаясь коснуться воды. Хельмут вытащил из кожаной сумки термос, хлеб и колбасу. Магда не ела с самого утра. Пока он не показал ей еду, она и не думала, что проголодалась. Желудок заурчал и напомнил, что чашка кофе и тарелка каши — замечательно, но на весь день мало. Магда взяла предложенный бутерброд и задумчиво принялась его жевать. Подарок Хельге куплен, и теперь можно поразмышлять о своем. — О чем думаешь? — Хельмут протянул ей крышку термоса с горячим чаем. — О глупостях, — Магда приняла ее и поправила съехавший с плеч плащ. — У тебя прямо аллергия на прямые ответы, когда ты стесняешься. Что за глупости?

— Хельга такая красивая. У нее много поклонников, конечно, и она воспринимает их как должное. А так странно, наверное, быть любимым, — Магда сделала глоток чая. — Знать, что по тебе кто-то скучает, кто-то думает о тебе постоянно, воображает вещи, которые он мог бы делать с тобой. Я вот не могу представить, что кому-то нравлюсь и что кто-то мечтает гулять со мной от зари до зари. Ведь кто-то, наверное, думает обо мне…

— Ты всерьез приняла шутку про Геббельса? — сочувственно спросил Хельмут. — Не бери в голову.

— Что? Боже, да я и забыла, — она отмахнулась. — Я поняла, что ты шутил. Конечно нет. Просто мы с ним говорили сегодня о любви. — С Геббельсом? — Хельмут скосился на нее недоверчиво. — О любви? — Ну да. Нет, погоди, мы сначала говорили о Германии, а потом как-то про любовь… Да не суть, — Магда хлопнула себя по лбу. — Не то. Я совсем другое хотела сказать. Мне кажется, я никогда никого не любила по-настоящему. В смысле, как описывают в книгах. Так точно никогда…

— Быть такого не может, что не любила, — усомнился Хельмут. — Может, — упрямо возразила Магда. — Не знаю я, как чувствуется любовь. Все описывают ее одинаково, а у меня она вроде бы есть, а вроде бы нет. Честно, не понимаю. Хельмут, мне иногда кажется, я ненормальная. Послушай, я очень устаю от людей… Мне они нравятся, правда. Очень! Но уже через час общения... Ты же сам видел! Мы всего лишь купили шарф, а я уже задумываюсь о чем-то постороннем и ухожу в себя. А еще вот мы с тобой сейчас говорим, потом я приду домой и лягу на полчаса просто смотреть в потолок. Мне так стыдно, что я странная.

Солнце просвечивало через ее уши, было видно каждый сосудик. ?Какая же она хрупкая?, — Хельмут наклонил голову вбок, любуясь. Магду хотелось оберегать, как тепличный цветок, защищать от всех напастей. Надеть бы на нее хрустальный колпак, как на розу.

— Знаешь, можно быть немного ненормальной в хорошем смысле. Ты любишь людей и заботишься о них, а это значит, что у тебя очень милый характер, пусть и странный, — он стянул с себя шарф и, не слушая возмущений, намотал ей на голову. — Так лучше. Ум отморозишь.

— Спасибо… — Магда протянула ему пустую крышку от термоса. — У меня, кстати, тоже день рождения на носу. — Кошмар, — Хельмут схватился за голову. — Опять выбирать подарок! С тобой ходить по магазинам проще, чем с Хельгой! Она обойдет весь Берлин раз тридцать. — О, ты можешь просто прийти, без подарка, — Магда расхохоталась. — Правда. Просто приходи.

Они замолчали. Листья кружились над рекой и падали на спокойную темную гладь. Магде нравилось думать, что это не листья вовсе, а золотые корабли. Они кружились и покачивались по реке, и казалось, что приплыла целая эскадра из прекрасной сказки.

— Знаешь, Геббельс хочет, чтобы я пошла учиться в университет, — нарушила затянувшееся молчание Магда. — Шутишь?

— Нет. Пока не знаю, на какой факультет. Может, филологический или философский. Он не сказал, пообещал только замолвить за меня слово. Сказал, что даст мне литературу для подготовки к вступительным.

— Обязательно воспользуйся его предложением, — серьезно произнес Хельмут. — Такое делают раз в жизни. А ты боялась его, глупая.

— И до сих пор боюсь, — Магда передернула плечами. — Давай о ком-то другом говорить, меня сегодня тошнит от разговоров о нем и с ним.

Так они просидели до темноты. Хельмут проводил ее до самого дома. Магда взбежала по ступеням, вошла в квартиру и вдруг спохватилась: на голове-то у нее импровизированный головной убор! Наспех всунув ноги в первые попавшиеся туфли, она вылетела на улицу, догнала Хельмута и, хохоча, поймала его в петлю из шарфа. Хельмут рассмеялся в ответ, потянул аркан на себя и прокружил Магду по улице, потому что она не собиралась выпускать свой конец.

— Заболеешь и останешься без голоса, как вещать будешь? — он подтолкнул ее к подъезду.

— Как-нибудь, — она с явным сожалением выпустила шарф. — Спокойной ночи! Дома пахло квашеной капустой и жареными сосисками. Мать привычно шила, отец курил и что-то писал в записной книжке. Магда быстро расправилась со своей порцией и, умывшись холодной водой, юркнула в постель. Лучше пораньше лечь спать, зато избежать расспросов. Мать все время интересуется, о чем она беседует с министром. Разговаривать не очень хотелось, наговорилась уже сегодня. Завтра на все вопросы ответит.

На стене висела большая карта мира. Отец недавно купил и повесил ее над кроватью. Ему, видимо, уже сообщили, что дочери необходимо высшее образование. ?Боже мой, — Магда разглядывала Африку, на которой плясали лучи от фонаря, — неужели мне придется все зубрить по новой??. В народной школе география ей не нравилась. Предмет был скучным до тошноты, а преподаватель путал Восток с Западом.

Магда беспардонно списывала все контрольные с заранее заготовленных шпаргалок. Их складывали гармошкой и приклеивали к батарее. Если не везло занять место у окна, то приходилось клеить их под парту. Так или иначе, а толку от урока не было. С горем пополам Магда усвоила, сколько есть континентов и федеральные земли Германии. Остальное забывалось, как только звенел звонок. Сон окутал теплой мягкой дымкой. Кровать как будто покачивало из стороны в сторону. Совсем как листья на реке. Магда сквозь дремоту слышала голоса с кухни, и ей казалось, что она плывет на корабле, а беседуют не родители, а команда. Свет в комнате погас. Это мать заглянула к ней, заметила, что она уже спит, и потушила лампу. — Никак не могу привыкнуть, что Магда совсем повзрослела, — она прикрыла дверь в комнату.

— Да, теперь наша дочь на первых страницах газет, — отозвался отец, потушив сигарету об уголок стола. — Посмотри, какая фотография. — Вальтер, какие газеты? Ее провожают до дома юноши!..