7 глава (1/1)
?… В которой героиня залечивает раны, общается с принцем и принцессой и… остается у короля.?
?…Влюбляются не в лица, не в фигуры?—Они всего лишь маски, миражи.Влюбляются надолго лишь в натуры,Влюбляются в мелодии души.? Шаркунова А.—?Красота неземная, глаза слепит. —?Ворчливо приговаривала я, стараясь разглядеть свое мутное отражение на поверхности относительно чистого подноса, который я приспособила в качестве своего зеркала. Я обтирала влажной тряпкой синяки на шее и запястьях, заботливо оставленные мне Ги де Лузиньяном прошлой ночью. Холодная вода едва ли помогла свести их, но это все же было лучше, чем ничего.Чтобы не появляться такой разноцветной красавицей на людях и не давать повода для новой порции сплетен вокруг моей и так чудаковатой натуры, мне пришлось придумать себе маскировку.Белый платок, так кстати оказавшийся на дне объемного сундука, был повязан на шею, и чтобы не выглядеть слишком экзотично, мне пришлось обвязать его вокруг головы, как это делала Сибилла в фильме.За столом отсутствовал Тиберий с Балианом, и это пустота неприятно действовала на нервы. Зато Ги де Лузиньян вальяжно, почти небрежно развалился на своем месте, и судя по хмельному взгляду, уже с утра пораньше успел выпить. Видимо, в отсутствие Маршала он чувствовал себя комфортнее и свободнее. Ги поглядывал на Сибиллу, которая невидящим взором уставилась на тарелку перед собой, так и не притронувшись к еде.Заметив меня, Ги отсалютовал мне кубком, и по его губам скользнула насмешливо-надменная улыбка от которой у меня по позвоночнику пробежала дрожь брезгливости.—?Доброго всем дня,?— через силу проговорила я. Сибилла подняла на меня грустный взгляд светло-голубых озерных глаз, так похожих на теплую лазурь ее брата, и на ее тонких губах мелькнула вымученная улыбка.—?Как-то вы неважно выглядите. Не выспались? Кажется, вы вчера вернулись от короля заполночь. —?Вопрос Ги настиг меня, когда я подносила ложку ко рту. Мне с трудом удалось сохранить бесстрастное выражение лица, но вот понять намек, легко читавшийся между строк, было гораздо проще. И не мне одной.Сибилла подняла на меня взгляд, в котором виднелось веселое удивление и недоверие к словам мужа. Ги, напротив, смотрел на меня с плохо скрываемым торжеством, а патриарх… Патриарх Иерусалимский тихо молился. Но это было его обычным состоянием в моем присутствии. С самой первой встречи мы прониклись к друг другу взаимной неприязнью.Я тряхнула головой. И с чего это Ги де Лузиньяна так сильно волнует личная жизнь короля? Не к добру это. И ладно если бы тень от подобного вопроса падала лишь на мою репутацию, но она так же задевала короля. А впутывать этого достойного и честного человека в мерзкие и непонятные игры Ги де Лузиньяна мне вовсе не хотелось.Медленно пережевав пищу и аккуратно отложив столовые приборы в сторону, я посмотрела на Ги. Этого времени мне хватило, чтобы придумать ответ. И я решила быть честной.—?Да, это так. Мы играли в шахматы и говорили о литературе, потом к нему в покои пришли лекари, а я отправилась к себе. Было действительно поздно, и странно, что вы могли меня видеть. Я думала, что достопочтенные рыцари в это время почивают, а не ходят по дворцу как призраки и не следят за молодыми дамами.Мое лицо?— святая наивность. И теперь все внимание было обращено к Ги. Я видела, как на его грубом лице ходили желваки, его темные глаза сурово глядели на меня из-под кустистых бровей.Еда вдруг резко стала прогорклой, безвкусной и остывшей. Весь аппетит испортил, сволочь. И я поспешила откланяться.Очень захотелось увидеть короля.Январь 1185-го почти подходил к концу, и время неумолимо, безжалостно и равнодушно приближалось к весне. А я знала,?— и это знание не принесло мне ничего, кроме страдания,?— что король не переживет эту весну.Неважно о чем мы будем говорить или просто будем молчать, разглядывая загадочные узоры на восточных коврах, мне просто хотелось находиться в его обществе.И с чего вдруг во мне проснулась такая жажда общения?Резко сменив курс на королевские покои, я задумалась о том, не слишком ли нагло я пользуюсь расположением короля и как он отреагирует на мое появление средь бела дня?Пребывая в задумчивости, я остановилась, и вскоре услышала оклик, на который отреагировала не сразу.Обернувшись, я заметила Сибиллу, которая стояла в окружении бесцветных теней-служанок.—?Мой сын часто спрашивал о гостье из будущего. Сейчас я направляюсь к нему. Быть может, вы составите мне компанию?Отказывать сестре короля было идеей опасной и неблагоразумной, и я согласилась. Да и к тому же мне самой хотелось посмотреть на маленького принца.—?С удовольствием, Ваше Высочество,?— с готовностью ответила я, и Сибилла улыбнулась.Покои принцессы и маленького принца находились в другом крыле?— противоположном королевским комнатам. Было ли это связано с желанием Сибиллы видеть брата как можно реже, я так и не догадалась.Пройдя внутрь, мы застали маленького принца за интересным занятием: под присмотром нянек он лепил из глины, остатки которой лежали на небольших блюдцах, завернутые во влажные тряпицы. На широком каменном подоконнике сушились маленькие светло-серые фигурки, отдаленно напоминающие дам, рыцарей, лошадей и деревья. Каждая фигурка, пускай и неказистая, была сделана с большой любовью и особой тщательностью маленькими детскими руками.Заметив нас, Балдуин радостно улыбнулся матери и смутился появлению незнакомца в моем лице. Я приветливо улыбнулась мальчику и под одобрительный кивок Сибиллы подошла ближе.—?Что вы делаете? —?поинтересовалась я у него.—?Леплю из глины… мадам. —?пробормотал он себе под нос, разглядывая собственные руки, перепачканные застывшей серой массой.—?Зовите меня просто Эридой, Ваше Высочество,?— отмахнулась я от всяких формальностей.—?А я Балдуин,?— он широко улыбнулся, демонстрируя искреннюю детскую радость от нового знакомства и отсутствие выпавшего молочного зуба.—?Приятно с тобой познакомиться! А что ты лепишь?Стоило только найти интересную для ребенка тему, как застенчивую и скромную натуру принца сменила бойкая и деятельная личность. Балдуин подвел меня к подоконнику, и, поочередно указывая пальцем на серые фигурки с непропорционально большими головами, руками или ногами, называл каждую по именам, которые он для них придумал.Потом мне были показаны рисунки и внушительная коллекция игрушек.Сибилла, сидя в кресле, с ласковой улыбкой наблюдала за сыном.И мне было весело от того, каким светлым и счастливым было детство маленького принца, еще не познавшего ни горечи, ни боли. И грустно от того, что он так навсегда и останется ребенком.?Отрок-король, Балдуин, в сем гробе лежит погребенный,Бывший по счету седьмым, от царственной крови рожденный,Смерть унесла короля, на детство его невзирая,Дабы владел он вовек уделами райского края.? *Хорошее настроение стремительно катилось в пропасть, как заходящее солнце?— за горизонт. Заметив, что на улице смеркалось, я поспешила покинуть Сибиллу и принца, который взял с меня обещание заглянуть к нему вновь. Но принцесса настигла меня у самых дверей и, отведя немного в сторону, тихо поинтересовалась.—?Я знаю, о таком спрашивать нельзя, но, прошу вас, как мать, успокойте мою душу. Мой сын проживет счастливую жизнь?Я никогда не питала добрых чувств к Сибилле, но и неприязни между нами тоже не было. И глядя в эти большие грустные глаза женщины, которая совершенно запуталась в собственной жизни и отчаянно нуждалась в помощи и поддержке, я не нашла в себе силы ответить правду.—?Он будет хорошим королем. —?твердо проговорила я и покинула ее покои. Кажется, я навралась на всю оставшуюся жизнь.Солнце садилось, погода за окном менялась, люди во дворце перемещались, а королевские покои и их обитатель по-прежнему оставались вне времени. Меня приняли радушно и любезно, что успокоило все мои сомнения и бунтующую с утра совесть.На этот раз король вышел поприветствовать меня, и я видела, как тяжело ему это дается и с каким мужеством он борется за каждый пройденный шаг.Я была так сильно вымотана духовно и физически, что сил на разговоры просто не осталось. Король понял это, и в покоях воцарилась уютная тишина. Я подошла к Балдуину.—?Можно я обниму вас? —?это нарушало всякие существующие рамки приличия, я понимала это и была готова к тому, что мне ответят отказом и укажут на дверь. Была уверена… Но не могла поступить иначе.—?Меня? —?глухо переспросил король и недоуменно моргнул, словно вопрос был адресован вовсе не ему. А в светлых глазах, прикрытых тонкой пергаментной кожицей век, окаймленной нездоровым красноватым оттенком, отражалось недоверие, страх и робкая надежда.Я медленно-медленно запрокинула голову.—?Вас. —?тихо ответила я и раскрыла руки для объятий, и Балдуин повторил этот жест.Король был высоким, что я лишь едва коснулась макушкой его подбородка, удивляясь, почему не замечала этого раньше, и слишком худым для своего возраста: я ощущала ровную линию позвоночника и кости плеча, на которое опустила голову.Я гладила белую ткань одеяний, расшитую на груди серебряной нитью. Под моей рукой она слегка колыхалась. Там, под рубахой и туникой, под гниющей заживо плотью, билось большое, храброе и живое сердце. И я не могла перестать думать об нем.Последний бронзовый луч скользнул по комнате, и солнце скрылось за горизонтом.Впереди была долгая ночь. И, видит бог, нам предстоял такой же долгий разговор.