День Рождения Кхана (02.11.2019) (1/1)

?... Не тратьте слов на тех, кто их не слышит,На мелочь, не достойную обид,На тех, кто рядом с вами ровно дышит,Чьё сердце вашей болью не болит.Не тратьте жизнь, она не бесконечна,Цените каждый вдох, момент и час,Ведь в этом мире, пусть не безупречном,Есть тот, кто молит небо лишь о вас...? ? Козырь Любовь—?Папа, папа,?— забежал в кхановскую комнату среди ночи АбРам и, запрыгнув на кровать, потянул одеяло на себя.—?Что такое, мой маленький принц? —?спросил мужчина, откладывая книгу в сторону.—?Там люди пришли, пошли скорее,?— протянул он маленькую ручку Кхану. Встав с постели, Шахрукх подхватил малыша на руки и вышел из комнаты.—?Милый, тебе придется остаться внутри. Дождь моросит.—?Но я хочу пойти с тобой! —?заканючил сынишка, надув пухлые губки в знак протеста. В очередной раз, поймав себя на мысли, что в такие моменты АбРам невероятно напоминает ему Каджол, Кхан чмокнул малыша и присел на корточки, заглядывая в смышленые глазки.—?Обещаю, мы еще выйдем к людям вместе, чтобы ты мог их поприветствовать, когда дождь перестанет лить, а пока ты можешь распаковать несколько подарков, договорились?—?Договорились,?— щелкнул его по носу мальчик. Волна нежности, смешанная с тоской по любимой, тут же прокатилась с ног до головы, приводя в дрожь каждую клеточку его тела.—?Ну, ты тогда дуй в мою комнату, а я выйду на чуток к людям и быстренько вернусь,?— подмигнул Шахрукх и, отпустив сынишку, дождавшись пока исчезнет из виду, вышел к поклонникам.* * *?День не мог начаться лучше?,?— подумал Кхан про себя, снимая промокшую толстовку, приземляясь на пол рядом с сынишкой, все внимание которого было приковано к яркой упаковке. Осталось только уговорить Каджол встретиться с ним, тогда жизнь окончательно наладится.Получив поздравление от Девгна в твиттере, Кхан очень удивился. Девгн не тот человек, который так просто зарывает топор войны. В этом Шахрукх был уверен на все сто. Количество подлянок, которые тот устроил за все эти годы в надежде возвести стену Кханом и Каджол, невозможно было сосчитать. Но они выстояли, преодолели все, доказав, что их связь куда выше всего этого и ее не разрушить каким-то мелким интриганам. Зайдя привычно на страничку любимой, Шахрукх расплылся в счастливой улыбке, увидев ее поздравление. Кажется, его молитвы были услышаны и, возможно, совсем скоро он вновь увидит свою девочку.—?Папа, а тетя Каджол придет? —?вдруг спросила его мини-ми, словно прочитав его мысли.—?А ты этого хочешь? —?улыбнулся Шахрукх.—?Да, ты радуешься, когда она приходит, как я подаркам,?— вывел простую истину не по годам смышленый малыш.—?Папочка постарается устроить это,?— потрепал он сынишку по головке, взлохмачивая волосики и, покрутив задумчиво в руках мобильный, добавил:?— Детка, папе нужно сделать несколько звонков, ты же справишься один? А как только освобожусь, спустимся вниз и сделаем вкуснейшие панкейки. Заметано?—?Заметано! —?обнажила свои ямочки кхановская копия, на несколько секунд отвлекаясь от распаковывания подарка. Чмокнув сынишку в голову, Кхан поднялся и направился в библиотеку и, закрыв за собой дверь, набрал Каджол. ?Ну же, милая, возьми трубку?,?— мысленно повторял он одну и ту же фразу, нетерпеливо расхаживая туда-сюда. Наконец, она ответила.—?Ну, здравствуй, Кхан,?— улыбнулась она в трубку, освобождая волосы от полотенца. —?Стало быть, ты получил мое послание. Ну, еще раз с Днем Рождения.—?Детка, спасибо за поздравление,?— присев на диван, ответил он, нервно теребя рубашку.—?Ну, ты мог бы ответить и публично, не обязательно было звонить,?— хмыкнула актриса.—?Мне хотелось лично поблагодарить тебя. Я так соскучился по тебе.—?Кхан, ты ошибаешься, если думаешь, что твои сладкие речи как-то помогут задобрить меня,?— тут же отрезвила она его. Да, похоже, заслужить ее прощение будет не так просто, как он рассчитывал, но он не из тех, кто так просто сдается. Особенно, когда это касалось Каджол.—?Я просто говорю, как есть,?— парировал мужчина. Он действительно чертовски тосковал по ней, успев настолько привыкнуть к тому, что мог спокойно набрать ей, попросить о встрече, на которую она непременно бы пришла, зная его нынешнее состояние, что лишившись всего этого, готов был пойти на все, лишь бы вернуть постоянство этих встреч, ставших необходимыми для него, словно воздух.—?Ага,?— закатила она глаза, остановившись перед шкафом с одеждой. — Если это все, что ты хотел сказать, тогда я отключаюсь.—?Нет, подожди,?— тут же выпалил он. —?Завтра я устраиваю небольшой ужин. Будут только самые близкие. Несколько актеров из индустрии и еще парочка людей, которых ты знаешь. Гаури не будет.—?Как же так? Неужто в этом году не нужно скормить торт дорогой супруге? —?не удержалась от колкости Каджол.—?Кадж, ну зачем ты так… Давай не будем начинать все сначала. Я отправлю тебе адрес и время. Пожалуйста, приходи, ты самый желанный гость.Подавив желание сказать, что на этот раз он все начал, Каджол уклончиво ответила:?— Я подумаю, но не обещаю ничего. Я могу быть занята более важными делами, например, приготовлением романтического ужина для мужа.—?Ты не умеешь готовить, к тому же Девгн настолько занят съемками, что вряд ли появляется сейчас дома,?— уверенно заявил Кхан.—?Ты так пристально следишь за мужьями всех актрис? —?со смешком отозвалась она.—?О, детка, этой чести удостоился Аджай Девгн. Случайно, не знаешь почему?—?Очевидно, он тебя привлекает,?— хмыкнула Каджол.—?Определенно. Знаешь, если бы единственным вариантом подобраться к тебе поближе, оставалось закрутить роман с цыпочкой (прим. так Шах называл Аджая на промоушене ?Dilwale?), я бы это сделал,?— пошутил Кхан, заставляя актрису разразиться хохотом.—?Боже, Кхан, я опаздываю! —?взглянув на часы, сообщила она мужчине и быстро отключилась. Достав из шкафа джинсы и свитер, она быстро натянула на себя одежду и, схватив сумочку с телефоном, выпорхнула из комнаты. —?На студию. И побыстрее,?— бросила она водителю, плюхнувшись за заднее сидение автомобиля. До начала съемок оставалось всего ничего, а она до сих пор дома. Позорище! Не хватало еще опоздать! Это все Кхан со своими разговорчиками, со своим манящим голосом, выбившим ее из колеи, заставляя тут же позабыть обо всем. Не могла она долго дуться на него, к тому же его раны не давали покоя, хотелось лично убедиться в том, что они спокойно затягиваются. Да и обида уже поутихла, а желание понять то, что им руководило в те моменты, когда он доводил ее до ручки, бесконечно появляясь с Гаури на публике, напротив, прибавилось. Не верила она в то, что он без весомых причин стал бы причинять ей боль, скорее всего, опять надумал что-то, находясь в одиночестве. Хоть совсем его без присмотра не оставляй! Нужно непременно во всем разобраться, а не разводить драму. И в свете последних событий его предложение казалось отличным вариантом.* * *Прибыв в назначенное место, которым оказался уютный ресторан в одном из отелей Мумбаи, где они периодически встречались, Каджол проследовала за кхановским охранником, ожидавшим ее прибытия на парковке.—?Мэм, сюда, пожалуйста,?— указал он на дверь и, открыв ее, пропустил актрису вперед. Пройдя через весь ресторан, где было непривычно тихо, они зашли в вип-зону. —?Вам туда, мэм,?— указал он на один из столиков, над которым нависал большой балдахин, делая обстановку внутри еще более уединенной.—?Ну, кто бы сомневался,?— закатила она глаза, не обнаружив внутри никого, кроме сияющего как новенький цент Шахрукха.—?Я же сказал, что будут только самые близкие,?— встал он с места. —?И судя по твоей реакции, ты именно этого и ожидала.—?Безусловно, я сразу догадалась, что это попытка затащить меня на свидание, потому что я слишком хорошо тебя знаю, Кхан. Но я могла и не прийти,?— фыркнула она, наблюдая за тем, как он быстро преодолевает оставшееся расстояние.—?Но ты здесь,?— резонно подметил он.—?Да, я здесь.—?Я скучал.—?А я нет! — гордо вздернула она подбородок, из упрямства не желая признавать очевидное, хотя, конечно, она скучала по нему. Скучала также сильно, как и он. Скучала по его запаху. Сигаретному дыму и смеси дорогих одеколонов, которыми была пропитана вся его одежда. По его бездонным глазам, в которые она могла бы часами смотреть. По его сладким губам. По его рукам, с нежностью прижимающим ее к себе.—?Врушка,?— просиял он победной улыбкой и, властно сомкнув руки на ее спине, дернул на себя, без промедления впиваясь в ее губы. Обмякнув в его руках, Каджол покрепче ухватилась за кхановские плечи и ответила на поцелуй.—?Ну, теперь я прощен? — оторвавшись от губ любимой, спросил Шахрукх, стараясь скрыть от нее свою реакцию на прикосновения к ее телу обожженными участками кожи, но не вышло?— гримаса боли отразилась на его лице. Заметив это, Каджол почувствовала укол совести из-за того, что забылась на некоторое время и причинила ему боль, пусть и ненамеренно. Осторожно взяв его ладони в свои руки, она внимательно осмотрела каждую ранку. Они были не такими глубокими и потихоньку затягивались, но от одной только мысли, что все могло закончиться иначе, становилось дурно.—?Сильно болит? —?взволнованно спросила она, встречаясь с кхановским взглядом.Заметив в ее глазах подступившие слезы, Шахрукх обхватил голову любимой и, оставив поцелуй на лбу, ответил:?— Не настолько, насколько больно видеть слезы в твоих глазах.Она только всхлипнула и неуклюже заключила его в объятия. Когда поток слез, грозящий перейти в наводнение, стал потихоньку сходить на нет, она потерлась щекой о его плечо, прошептав:?— Не пугай так больше меня никогда. Я думала, что умру, когда Таниша набрала мне и рассказала о случившемся. У меня в тот момент вся жизнь пронеслась перед глазами, и жуткий страх сковал все тело.—?Детка, я прекрасно тебя понимаю. Я испытал тоже самое, когда ты тогда упала с велосипеда и лежала в бессознательном состоянии. Я сидел несколько минут, как парализованный, думая, что это все?— конец, а потом очнулся, будто меня кто-то хорошенько шандарахнул и стал действовать. Смутно помню, что тогда творил, но судя по рассказам Карана, перепугал я его и всю съемочную площадку тогда конкретно, и даже грозился пристрелить его, если ты не очнешься,?— хохотнул Шахрукх, стирая дорожки слез с лица любимой.—?Сумасшедший! —?хлопнула она его по плечу.—?Только из-за тебя,?— подмигнул Кхан. Вспомнив про мазь, которую передала тетушка Тануджа, Каджол взяла сумку и, покопавшись в ней, достала баночку с какой-то чудодейственной мазью. —?Это мама передала, очень хорошо помогает для заживления ожогов.—?Спасибо, детка.—?Было бы за что,?— отмахнулась она. Взглянув на часы, Каджол поняла, что время неумолимо бежит, и уже скоро ей нужно будет возвращаться обратно, ведь завтрашние съемки с утра пораньше никто не отменял. —?Ну, может, покормишь теперь меня? Зря я что-ли ехала в такую даль? —?усмехнулась она. Шахрукх обнажил свои ямочки и проводил женщину до места, помогая разместиться на диване. Обойдя его с другой стороны, он сел как можно ближе к Каджол и нежно приобнял ее, дожидаясь, пока она сделает заказ. Как только официант скрылся из виду, женщина закрыла меню и перевела взгляд на Шаха. —?Кхан, нам нужно обсудить то, что произошло до пожара, даже если ты делаешь вид, что ничего не было. Все само собой не рассосется, как я тебе уже говорила в ту ночь.—?Я знаю, просто не хочу портить этот вечер,?— пытался отсрочить он этот разговор как мог, хоть и понимал, что она права. Она столько раз говорила ему, что мудрые люди не замалчивают проблемы, а решают их вместе, но никак не мог привыкнуть к этому. За годы брака с Гаури он привык к тому, что проблемы игнорировались. Они ничего не обсуждали, просто делали вид, что все хорошо и двигались дальше. Он даже не припомнит, когда они последний раз ругались как нормальные, живые люди. Претензии Гаури его давно уже не трогали. Не возникало желания разобраться в том, как они докатились до того, что их брак превратился в руины. Порой Гаури проявляла эмоции, могла разбить посуду в попытках вызвать у него хоть какие-то эмоции, но он молча уходил, закрывая за собой дверь, не чувствуя абсолютно ничего. Внутри была одна пустота. Ее слезы его больше не трогали. На месте былых чувств оказался лишь пепел, а от вида собственной жены воротило и тут же возникало желание скрыться подальше, чтобы не видеть ее. Так, собственно он и поступал, скрываясь или в библиотеке, или в своей спальне или в детской, куда она практически не заходила. Но Каджол… С ней все иначе. От одной только мысли, что она плачет из-за него, свернувшись клубочком на кровати, становилось плохо. В такие моменты он люто ненавидел себя. Ненавидел за то, что ранит ту, которую должен защищать и готов был сделать все, чтобы улыбка снова расцвела на ее лице, озаряя светом эти великолепные зеленые глаза, выжидающе смотрящие на него в эту самую секунду. Он знал, что нужно рассказать Каджол все так, как есть. Но что, если открывшись ей, он все испортит и навсегда потеряет ту, без которой жизнь теряла всякий смысл? Что, если слова Гаури ?она бросит тебя, как только поймет во что вляпалась? окажутся пророческими? —?Не молчи. Пожалуйста, только не молчи. Ты меня убиваешь этим,?— сказала она, мягко коснувшись его плеча, вырывая из раздумий. Кхан продолжал молчать, но она видела по выражению его лица, что он собирается с духом, поэтому не торопила его, а лишь подбадривала, слегка поглаживая его по костяшкам пальцев, избегая пораженных участков кожи.—?А вдруг ничего не получится? —?едва слышно сказал он. Она могла бы подумать, что ослышалась, если бы не его испуганные глаза. Он казался таким уязвимым, что она тут же придвинулась к нему поближе и обняла так крепко, как только могла.—?Почему не получится? Я сказала тебе в ту ночь, что я готова к этому. И повторюсь снова,?— взяла она его за подбородок. —?Я хочу быть с тобой и готова пойти на все ради этого. Я готова развестись с Аджаем. Никто не говорит, что это будет легко, но мы пройдем этот путь, все преодолеем. Или… ты передумал? —?спросила она, не веря в то, что такое могло произойти.—?Нет! Конечно же, нет! Даже не сомневайся в этом, потому что ничего я не желаю так сильно, как быть с тобой. Только с тобой. Открыто любить тебя, не прячась ото всех. Ты бы знала, как я хочу выйти с тобой в свет и, держа тебя за руку, прокричать всем, что мы теперь вместе. Хочу открыто сводить тебя в ресторан, как все нормальные пары, хочу жить с тобой и мальчишками под одной крышей, хочу каждый день просыпаться и засыпать только с тобой. Возить тебя в отпуск, ходить по книжным магазинам часами, пополняя нашу общую библиотеку. Столько всего хочу сделать, что кажется, жизни не хватит, чтобы все это осуществить.—?Но тогда в чем дело? Чего ты так боишься? —?опустила она голову на его плечо.—?Я все испорчу. Я ужасный человек, я всегда все порчу.—?Ты дурак?! —?хлопнула она его по коленке.—?Я знаю, о чем говорю, Кадж. Мои депрессии никогда не прекратятся, а ты принимаешь все близко к сердцу, пропуская все через себя. Гаури, она холодная, я не нужен ей, все мои депрессии ее не волнуют, она спокойно живет своей жизнью, но не ты. Ты другая. Ты всегда заботилась о других. О своей семье, обо мне, о любом, кому нужна твоя помощь. Каджол, ты?— эмпат, ты не сможешь отгородиться от меня, чтобы защитить себя, вместо этого ты погрязнешь в пучине моих проблем, пытаясь решить их вместе со мной. Но что, если однажды ты не справишься с тем грузом, который я на тебя взвалил и не сможешь выбраться оттуда, откуда пыталась вытащить меня? Что, если я превращу и твою жизнь в ад?—?Ты закончил? Позволь мне теперь кое-что сказать? Во-первых, ты не ужасный человек, а самый удивительный мужчина, которого я когда-либо встречала. И если кто-то не смог оценить этого, это ее проблемы. Да, ты невероятно сложен и порой ведешь так, что мне хочется хорошенько тебя треснуть, но я точно знаю одно?— у тебя доброе сердце. Если ты любишь кого-то, ты отдаешься этому чувству всецело.Во-вторых, любящие люди никогда не бросают друг друга в беде, а справляются с нею вместе. Напомнить тебе сколько раз ты вытаскивал меня из такой трясины, что другим и не снилось? Ты не бросил меня. Ты остался и помог справиться с ситуацией. Так почему же я должна оставить тебя одного? Я никуда не уйду, я останусь и мы вместе будем бороться со всеми твоими депрессиями и демонами. Я не сдамся, слышишь? И тебе не позволю. Я не говорю, что жизнь будет безоблачной, что каждый наш день будет похож на сказку, но мы будем стараться сделать так, чтобы таких дней было как можно больше. Мы справимся со всем, ведь вместе мы сила.—?Я дурак, да? —?спросил он, заглядывая в родные глаза, которые излучали мягкий свет. И как он мог в ней сомневаться. Да нет, не в ней он сомневался, а в себе. Не был уверен в том, что достоин ее любви. До сих пор для него было загадкой, что она нашла в нем, почему открылась именно ему, а не кому-то другому. На ее пути встречалось множество достойных мужчин, не обремененных отношениями с другой, но она все равно выбрала его. Может, он и правда не так уж и плох? Годы брака с Гаури не прошли даром, мысль о том, что он источник всех бед окружающих его людей настолько крепко обосновалась в его голове, что просто так выдворить ее оттуда не получится, но он сделает все возможное и невозможное, чтобы справиться с этой задачей ради той, которая всегда была для него тем маяком, что дарит свой свет заплутавшим в море кораблям.—?Ну, есть чуток,?— улыбнулась Каджол, взлохматив кхановскую шевелюру.—?Прости меня,?— искренне сказал он, оставляя нежный поцелуй на запястье Каджол. —?Прости за то, что снова заставил страдать. Я так перед тобой виноват, детка, но я обещаю все исправить.Заметив слезы, стекающие из уголков его глаз, она поспешно стерла их тыльной стороной руки и, заключив его в свои объятия, прошептала:?— Уже,?— тут же почувствовав, как он еще крепче прижал ее к себе. Появившийся не вовремя официант, наткнувшись на нежничающую парочку, даже не заметившую его появления, смутился и, расставив тарелки, быстро удалился.—?Детка, есть еще одна вещь, которая меня тревожит,?— сказал Шахрукх, продолжая удерживать Каджол в своих руках. Даже болезненные ощущения в области ожогов не способны были удержать его подальше от нее. Высвободившись, Каджол заметила, как Кхан поморщился от боли и, дав себе наказ действовать осторожнее, взяла его ладони в свои руки, подула на них, а затем оставила нежные, почти невесомые поцелуи на каждом больном месте.—?Ну, так что тебя еще волнует? —?спросила она, положив его руки на свои колени, мягко удерживая их.—?После того, как мы запустим процессы, поползут слухи, на тебя будут показывать пальцем все, кому ни лень. Я перебрал множество вариантов, которые могли бы минимизировать последствия нашего решения, моего решения, но ни один из них не будет безболезненным. Я не смогу замять скандал, даже у меня нет таких связей, чтобы закрыть рот всем тем, кто будет говорить плохо о тебе. Безусловно, я буду рядом, чтобы защитить тебя, но мы оба понимаем, что не сможем быть вместе 24/7, даже при всем моем желании не отпускать тебя ни на шаг от себя. Ты точно готова через все это пройти ради меня?—?Не твоего решения, а нашего. Нашего, Кхан. Мы приняли его вместе и пройдем через все трудности вместе. Мы справимся. Я верю в нас, верю в наше счастливое будущее. Мы обязательно позже обсудим все детально, но сначала мне нужно подготовить детей. Аджаю я сказала уже о своем решении. После Нового года сообщу все детям. А насчет мнения окружающих, я не маленький ребенок и способна справиться с любым хейтом в свой адрес, не скажу, что не волнуюсь за детей, но мне хочется верить в то, что пройдет настолько гладко, насколько это возможно и люди адекватно отнесутся к этому.—?Ты что? Ты сказала ему? —?потрясенно посмотрел на нее Шахрукх, не веря своим ушам.—?Да. Я разведусь с ним в любом случае, даже если ты передумаешь. Меня теперь ничего не может остановить,?— искренне ответила Каджол. Она до сих пор ощущает ту свободу, которую почувствовала, как только сказала Аджаю ?я ухожу от тебя?. Она ожидала, что испытает какое-то сожаление, ведь они столько лет прожили в браке, в котором было не только плохое, но и хорошее, но почувствовала только облегчение. Будто сбросила груз, столько лет, тянувший ее на самое дно.В ту последнюю ночь в Калькутте, когда они с Кханом буквально обезумели от любви друг к другу, она так и норовила поскорее сбежать со сцены, понимая, что с каждым словом, жестом и взглядом заходит все дальше и дальше, теряя над собой контроль. Казалось, еще чуть-чуть и она прокричит в микрофон, что любит Шахрукха и согласна на все, что он готов ей предложить. Он уже тогда созрел, но не она. Осознание того, что это последний день их промоушена, после которого придется принять такое сложное решение, давило на нее. Нужно было что-то решать, но она просто не знала, что делать. Совсем запуталась. Сердце кричало остаться с тем, кого любит, разум подсказывал, что нужно вернуться в семью. В ту ночь она отдалась Кхану со всей страстью, на которую была способна, ведя с собой внутреннюю борьбу, а на утро, приземлившись в Мумбаи, пообещала ему, что между ними ничего не изменится, хотя прекрасно знала, что это неправда.Кхан столько раз открывал перед ней свою душу, показывая как ему сложно было справиться с ее уходом, но он даже представить себе не может, с чем столкнулась она. Она будто снова оказалась той молоденькой девчонкой из 99 года, не понимающей, как она вообще оказалась в чужом доме и что этот мужчина делает рядом с ней. С той лишь разницей, что теперь она была взрослой женщиной, которая не могла побежать к папе и пожаловаться ему на то, как ей плохо в том доме, как она тогда поторопилась выйти замуж, не прислушавшись к его совету, ведь его больше не было рядом… Благо, был Микки. Если бы не он со своими мудрыми советами, она не знает, где бы сейчас была. Она справилась с необходимостью каким-то образом налаживать связь с мужем, когда не было никакого желания этого делать, но только не с невыносимой тоской по Шахрукху, от которой порой хотелось выть. И он совсем не облегчал эту задачу, заставляя чувствовать свою вину за то, в каком состоянии он находился. От ее Кхана тогда не осталось ничего, кроме безжизненной оболочки, но при всем желании она не могла ничего поделать. Не могла она снова вселить в него надежду, а потом уйти. Решение было принято, а значит не оставалось ничего другого, кроме как играть роль счастливой жены, что она и делала. Вставала каждое утро и нацепляла на лицо подобие улыбки, напоминая себе, зачем все это делает, но ничего не помогало.В Аджае стало раздражать все: от оставленной не там рубашки, до того, как он ставил на стол кружку. Хотелось заорать на него, сказать, как он ее раздражает, но нельзя. Она повторяла себе каждую секунду, что скоро станет легче, что все образуется, но легче не становилось. Аджай больше не был тем незнакомцем, каким являлся в начале их отношений, которые стали фактически развиваться после брака, теперь она знала о нем все и не испытывала никаких иллюзий на его счет. Все положительные качества с лихвой перекрывались негативом, накопленным годами, который готов был прорваться, словно плотина в любую секунду. Она так хотела, чтобы он в тот период закрутил с кем-нибудь роман, чтобы иметь возможность бросить ему это в лицо, но он как назло не давал никакого повода. Напротив, играл роль идеального супруга. На публике всячески показывал, что у них все хорошо, за закрытыми дверями же отрывался по полной. Нет, он не трогал ее физически, потому что понимал, что это ему с рук никогда не сойдет, и словами тоже никак ее не задевал, да и этого не нужно было. Глаза говорили все за него. При каждом случайном упоминании Шахрукха он бросал в сторону Каджол полный презрения взгляд, думая, что заставит ее чувствовать себя полным ничтожеством, но она больше не была той наивной девочкой, не знающей как себя вести в ситуации, когда муж открыл самый сокровенный ее секрет. За тот год, который она провела, купаясь в любви и заботе Шахрукха, она стала сильнее. Она больше не стеснялась своих чувств к нему. Напротив, они стали ее движущей силой. Она жила воспоминаниями о тех днях и ночах, когда чувствовала себя по-настоящему любимой, напрочь забывая про то, что собиралась восстановить свой брак.Но парадокс заключался в том, что каждый мимолетный контакт с Кханом, каждая встреча с ним заставляли ее совершать безрассудные поступки. Желая доказать самой себе, что совсем не зависит от него, страшась того, что Шахрукх, поняв какой властью над ней обладает, воспользуется этим, как это делал Аджай на протяжении всех лет их совместной жизни, манипулируя сначала ее чувствами к Кхану, затем к детям, она много чего натворила. Улетела в Болгарию к Аджаю, стала постоянно выкладывать фотографии с ним, писать милые посты, вызвалась продвигать чертову Шиву. И чем чаще она пересекалась с Шахрукхом, тем безумней становилось это желание сделать все наперекор. Она задыхалась, чувствуя себя птицей, запертой в клетку, отчаянно желая вырваться на свободу, а тот кто, по ее мнению, должен был все понять, давил на нее больше всех вместе взятых. И только, когда Кхан к середине 2018 года предоставил ей право выбирать самой, стал считаться с ее мнением, перестав постоянно изводить ее, она смогла спокойно вздохнуть и поразмыслить над тем, чего хочет она.Теперь она понимала, что должна была прийти сама к этому решению, к осознанию того, что она делает это для себя самой. Не для Шахрукха, не для кого-то еще, а в первую очередь для себя. Она заново научилась ценить себя, прислушиваться к своим желаниям и не собиралась сходить с этого пути. —?Я не передумаю. Никогда. Больше всего на свете я ждал того момента, когда ты скажешь мне эти слова. Но я еще раз спрошу тебя: детка, это действительно то, чего ты хочешь? — с надеждой спросил он.—?Да, Кхан. Это то, чего я действительно хочу. Прости, что это заняло так много времени,?— улыбнулась она. Его лицо озарилось совсем детской улыбкой, в глазах заблестели слезы. Не в силах сдержаться, он высвободил руки из ее нежного плена и тут же захватил ее в свои медвежьи объятия. —?Кхан, ты меня сейчас раздавишь,?— прохрипела она. Моментально ослабив хватку, он с волнением осмотрел Каджол на предмет повреждений, но услышав ее звонкий смех, расслабился. Заметив тарелки с едой, Каджол пододвинула одну поближе и, уютно устроившись на мужской груди, поставила ее на свои колени. —?Ешь, давай, горе ты мое луковое,?— улыбнулась она, отправляя в рот Шахрукха бирьяни…* * *Закончив трапезничать, Каджол взглянула на часы и поняла, что пора выдвигаться домой. Время с Кханом снова пролетело незаметно, но задерживаться дольше она не могла, иначе рисковала прогулять завтрашние съемки.—?Отзвонись, как доберешься до дома,?— усаживая любимую в машину, сказал Шахрукх.—?Хорошо,?— чмокнула она его в ямочку на щечке. —?Ах, да! С Днем Рождения, Кхан,?— улыбнулась она, протягивая подарочный пакет мужчине. Он расплылся в счастливой улыбке, принимая подарок. —?Ты так похож сейчас на АбРама,?— рассмеялась Каджол, потрепав Кхана по щеке. —?Обязательно поцелуй его от меня и скажи, что я скучаю по нему.—?Ладно,?— сказал он, нехотя выпуская руку Каджол из своей.—?До скорой встречи, Кхан.—?До скорой встречи, Каджол,?— ответил он и, быстро чмокнув ее в губы, закрыл дверь внедорожника. Дождавшись, пока автомобиль Каджол скроется из виду, он забрался в свой и, сказав ехать домой, заглянул в подарочный пакет, в котором лежало два подарка?— один для Кхана, второй для его мини-копии. Взяв свой, Шахрукх аккуратно распаковал его и обнаружил часы с оранжевым ремешком, вложенную в них открытку такого же цвета, где почерком Каджол было выведено ?Никогда не забывай, что тогда согревало меня от лютого холода… и всегда будет…?, и их фотографию, сделанную одним из членов съемочной группы в Исландии, на которой Каджол до слез ухохатывалась от очередной кхановской шутки, а он, обнимая ее со спины, продолжал что-то шептать ей на ухо…Положив снимок вместе с открыткой в карман рубашки и, надев часы, Шахрукх разблокировал мобильный и стал отвечать на поздравления коллег в твиттере. Остановившись на поздравлении Девгна, Кхан усмехнулся и быстро настрочил ответ: ?Спасибо тебе большое. Любви тебе, прекрасного года тебе и жизни?.Дойдя до поздравления Каджол, Шахрукх задумался, не зная как именно на него ответить так, чтобы не подставить ее, но при этом показать всю свою любовь к ней. Переписывая твит по меньшей мере раз двадцать, он остановился на варианте: ?Спасибо, спасибо! Надеюсь, ты придешь ко мне в ближайшее время. Люблю тебя? и, оставшись полностью удовлетворенным коротким ?NA?, которое лучше всего отражало интенсивность его чувств, отправил ответ…Прим.: в оригинале в твиттере Шахрукх написал ?Thank u thank u. Come and see me na soon. Love you?. Слово ?NA? хинди говорящие используют, когда глубоко влюблены в кого-то и пытаются своим посланием передать всю мощь тоски по своей второй половинке.