Любовь —это боль... (1/1)

—?Если кто-то тебе скажет, что любовь?— это сплошное счастье, не верь. Любовь?— это еще и боль. Боль, врезающаяся в тебя, словно осколки разбитого стекла, попадающего тебе под кожу. Одни совсем крошечные, другие средних размеров, третьи огромные. Когда ты пытаешься их вырвать, они начинают кровоточить. Тоже самое происходит и с болью, которую ты пытаешься отпустить. Прежде чем покинуть твое и без того израненное сердце, она впивается в тебя снова, оставляя после себя кровоточащие ранки, которые потом зарастают, оставляя после себя рубцы, со временем превращающиеся в шрамы. И чем больше был осколок, тем больше будет шрам. Ты наивно полагаешь, что шрамы со временем зарастут, что если не будешь их трогать постоянно, то это непременно произойдет гораздо быстрее. Но время проходит, а они никуда не исчезают. Они все еще здесь. И всегда будут, что бы ты ни делал,?— говоришь ты.—?Как же, можно же сделать операцию,?— выслушав, отвечаю я.—?Глупый,?— улыбаешься ты и, коснувшись одного из шрамов на моей коленке, оставленного там случайным падением с велосипеда, продолжаешь:?— Операцией ты лишь замаскируешь их, но не избавишься от воспоминаний о них. Тоже самое происходит и с болью, которую ты пытаешься вырвать из своего сердца. След ею был оставлен в тебе, и всегда будет там, напоминая о ней всякий раз, когда ты случайно коснешься того места, куда она попала. Она никуда не уйдет. —?И что же, нет другого выхода? Нельзя избавиться от нее? От этой боли? —?спрашиваю я.—?Только, если вырвать сердце.—?Но тогда я умру.—?Это единственный выход, если же хочешь жить дальше, придется научиться жить с этим.—?А это сложно? —?снова спрашиваю я, поглаживая свои шрамы.—?Сложно. Ты никогда не сможешь забыть об этом, о тех ранах, которые нанесла тебе боль. Некоторые шрамы со временем зарастут, другие же, напротив, всегда будут на виду. Ты будешь их чувствовать постоянно, коснувшись сердца, ты будешь снова и снова переживать те же самые страдания вновь. Со временем ты, не найдя другого способа избавиться от этой боли, повесишь на свое сердце огромный замок. Не будешь пропускать туда никого, боясь ее возвращения.—?Но если любовь?— это боль, от которой я пытаюсь избавиться, закрыв сердце на замок, то как тогда я смогу любить?—?Никак. Закрыв свое сердце от боли, ты больше не сможешь любить, потому что боль неотъемлемый компонент любви. Боль причиняют нам только близкие люди, которых мы по-настоящему любим. Они заставляют нас страдать по разным причинам. Иногда целенаправленно, иногда неосознанно, иногда из-за обстоятельств, не зависимых от них.—?Значит, испытывая боль, я люблю?—?Да, так и есть, а еще ты живешь,?— говоришь ты.—?Я и с закрытым сердцем могу жить, ты же сам сказал,?— возражаю я.—?Нет, с закрытым сердцем ты не живешь, а существуешь. Для того, чтобы жить, нужна храбрость,?— так ты говорил мне, папа. Теперь я понимаю, что ты имел ввиду, говоря о том, что для того, чтобы жить, нужно быть храбрым. Иногда я думаю, что бы ты сказал мне, будь сейчас рядом. Ты всегда был мудрым, рассудительным, ты бы обязательно мне что-то посоветовал. Но тебя нет. Мамы тоже нет. Я так скучаю по вам обоим, что иногда хочется волком выть. Только, когда ОНА рядом, мне становится легче. Она каким-то образом умудряется унимать эту щемящую в груди боль, затягивать ту дыру, которая осталась в моей душе после того, как вас не стало. С ней я ощущаю себя ребенком, возвращаюсь в детство. В дом, наполненный счастьем. Но теперь ее тоже нет. Она ушла от меня. Моя девочка оставила меня одного.Нет, это я ее отпустил, решив за нас обоих, что так будет лучше. Разве я неверно поступил? Разве любовь?— это не жертва собой ради счастья того, кого любишь? Я ведь всегда знал, что она никогда не будет моей, но продолжал удерживать ее рядом с собой. Зачем? Ради нескольких тайных встреч пару раз в месяц или того реже? И что с того, что я живу только этими встречами? Разве это имеет значение, если моя любовь причиняет ей только боль?—?Моя девочка,?— говорю я вслух, расплываясь в улыбке. Кажется, я стал называть ее так со времен съемок ?Непохищенной невесты?. Она была такой юной, по-детски наивной и искренней. Я тянулся к ней, тянулся к тому свету, который исходил из нее. Его невозможно было не заметить, она буквально светилась изнутри. Когда она появлялась на съемочной площадке, казалось, будто сама атмосфера в воздухе менялась.Я видел, как люди попадали под ее чары, моментально очаровываясь ее счастливой улыбкой, ее искренним смехом. Она приходила, дарила всем радость, а потом уходила. Когда ее не было рядом, я тосковал по ней. И чем больше мы проводили времени вместе, чем лучше я узнавал ее, тем тяжелее мне давалась эта разлука. Сердце сжималось от боли каждый раз, когда я вынужден был отпустить ее. Я пытался утешить себя тем, что я скоро увижу ее, что нужно набраться терпения и немного подождать. Я знал, что рано или поздно она вернется, но мне было мало этого. Каждый раз, когда я видел удаляющуюся машину, увозящую ее от меня, я хотел броситься вслед, остановить ее, умолять не оставлять меня одного. Я хотел, чтобы она осталась со мной навсегда, потому что в ней была вся моя жизнь. Мне даже стало казаться, что я дышал только тогда, когда держал ее в своих объятиях. Я пытался впитать всю ее без остатка в себя, запомнить каждую секунду наших встреч, чтобы потом воскрешать их в памяти. Когда тоска по ней становилась совсем невыносимой, я мысленно воссоздавал ее образ в своей голове, он был настолько достоверным, что я мог чувствовать запах ее духов, нежность ее рук, мягкость ее губ… Никто кроме меня не знает, какого это?— тайно любить ее. Любить одну ее. Я не дурак, я прекрасно понимал, что она никогда не будет моей, но я не мог отказаться от нее.Всеми фибрами своей души я чувствовал, что она моя. Только моя. Она была создана только для меня. Она?— моя вторая половинка. Она?— часть меня. Лучшая часть. Как я могу отпустить ее? Должен ли я? Еще пару месяцев назад мне казалось, что должен. Но теперь… теперь я хочу только одного?— вернуть ее. Хочу снова жить, а не существовать, хочу любить и быть любимым. Разве я не имею на это право? Разве мы не имеем права на эту любовь? Да, запретную, но все же любовь. Когда я видел Маниша последний раз, я хотел спросить у него как она, но не решился, боясь услышать то, что и без этого знал. Я чувствовал, что она страдала. Она страдала из-за меня, а я не мог ничего сделать. Я столько раз порывался позвонить ей, чтобы просто сказать, что я скучаю, что не могу без нее, но что-то останавливало меня. Я знаю, что она заслуживает лучшего. Но, что если для нее лучшее?— это я? Что, если она также умирает без меня, как и я без нее? Вдруг я ошибся, думая о том, что без меня ей будет лучше? Я, правда, так думал, считал, что пройдет время, и она сможет вернуться к прежней жизни. Мне всегда казалось, что она сильнее меня, что она быстро оправится и снова будет счастливой. Что, если это не так? Принимая решение оставить ее, я заботился о ней, о ее благе. Мне казалось, что я поступаю правильно. Но я забыл спросить, чего хочет она. Я должен все исправить. Если она решит сама, что хочет жить без меня, то я уйду. Я не буду ей мешать. Но если только у меня остался, хотя бы малюсенький шанс вернуть ее?— я сделаю это непременно и больше никогда в жизни не отпущу ее. Я буду держаться за нее до конца своих дней. Я буду согласен на все то, что она готова мне предложить. Лишь бы она снова была рядом. Осталось только дождаться подходящего момента. Я знаю, что звонить ей бессмысленно?— она не станет со мной разговаривать, она слишком на меня обижена. Нужно заставить ее встретиться со мной, но как это сделать я пока не знаю. Она кочует из страны в страну, из города в город, продвигая свой новый фильм, уловить ее практически нереально даже с моими связями. Поняв, что другого способа нет, я отправился к Манишу, но он, защищая подругу, отказался давать мне какую-либо информацию о ее следующем местонахождении. Я его понимаю, наверное, я бы сделал тоже самое в такой ситуации, но я не могу сдаться. Как ненормальный я отслеживаю каждую ее фотографию и каждое видео в надежде выяснить хоть что-то, но все безрезультатно. Пару раз в Мумбаи мне удавалось увидеть ее, но она всегда была с кем-то, что мешало мне подойти к ней. —?Может, похитить ее? —?отчаявшись, спрашиваю я у своего надежного телохранителя. По его слегка испуганному взгляду понимаю, что идея, мягко говоря, не очень. —?Это я так, на случай, если ничего больше не придумаю,?— успокаиваю я его, рассмеявшись.Я пристально наблюдаю за ней, не упуская практически ни одного ее интервью, с удовлетворением отмечая этот озорной блеск в ее глазах. Я узнаю этот взгляд. Этой чертовке прекрасно известно, что я слежу за ней. Она больше не страдает, она играет со мной. Я это точно знаю. Она решила наказать меня своей красотой и надо сказать, ей это удается. С каждым ее выходом я теряю терпение все больше и больше. Последней каплей становится ее появление с Девгном на музыкальном шоу. Мало того, что она вышла с ним в свет, так она еще и фотографию выложила! Я не вправе судить ее, сразу после нашего расставания я специально выкладывал фотографии с Гаури, пытаясь таким образом помочь Каджол забыть меня. Я думал, что поступаю правильно. Теперь, оглядываясь назад, понимаю, что зря я это делал. Она мне непременно это еще припомнит. Не в силах больше сдерживаться, набираю Манишу, тот берет трубку практически сразу.—?Слушай, если ты не скажешь мне как ее найти, клянусь, я заявлюсь к ней домой. Ты знаешь, я это сделаю! Поэтому, Маниш, лучше по-хорошему, скажи мне, где она,?— говорю я.—?Мог бы, и поздороваться для начала.—?Привет,?— отвечаю я.—?Ага, привет. Что, если она не хочет тебя видеть? Ты не думал об этом?—?Если бы не хотела, не передавала бы мне тайные послания! Она в каждом интервью говорит обо мне, она лайкает фотографии со мной, она даже подписалась на фан-страницу с нашими совместными фотографиями и видео, а потом быстренько отписалась, так что не надо мне говорить, что она меня видеть не хочет,?— добавляю я.Маниш рассмеялся. —?С вами двумя чокнуться можно просто, то ревете, то какие-то послания друг другу шлете. Сошлись бы давно уже и прекратили мучить друг друга,?— говорит он.—?Если бы все зависело от меня, она бы уже давно была Кхан,?— вставляю я. —?Так ты скажешь?Маниш снова смеется. —?Куда уж мне деться, вашему личному купидону. Завтра она полетит в Дели, пробудет там три дня. Название отеля скину тебе сообщением, как только выясню, где именно она планирует остановиться.—?Спасибо, Маниш,?— отвечаю я и, попрощавшись с другом, набираю Рави, сообщая ему, что мы срочно летим в Дели. Он перезванивает через десять минут и говорит, что забронировал билеты. Вылет через три часа. Отлично. Еще какие-то одиннадцать?— двенадцать часов и я увижу ее. Она снова будет моей. И черта с два, я отпущу ее еще когда-нибудь! Дело за малым?— убедить ее в этом. Усмехаюсь, представляя ее реакцию. Я серьезно облажался, что скрывать то, поэтому заслужить прощение будет не так уж просто, но я не привык сдаваться. Только не с моей Каджол. В конце концов, я знаю, что она любит меня, поэтому рано или поздно простит. Надеюсь, что рано. Спускаюсь в ресторан отеля, где меня ждет Пуджа и сообщаю ей о том, что улетаю. Переговоры завершены, если все остальное пройдет как надо, скоро я вернусь в Москву на съемки ?Салюта?. Заметив ее удивление, потому что до этого я планировал остаться в России еще ненадолго, чтобы посмотреть город, говорю:?— Появилось срочное дело. Мне нужно улететь,?— она спрашивает должна ли вернуться со мной, я отрицательно киваю и удаляюсь. Возвращаюсь в номер и быстро собираю те немногие вещи, которые привез с собой. В пути получаю сообщение от Маниша и показываю его телохранителю:?— Рави, вот адрес отеля. Организуй все.—?По старой схеме? —?спрашивает он. Это означает, что он забронирует номер на одном этаже с Каджол. Я согласно киваю и усмехаюсь, думая о том, что мы с ним своего рода тайные агенты, следующие за моей девочкой по пятам. Прилетев в Дели незамеченным благодаря Рави, знающему как действовать в подобных ситуациях, заселяюсь в отель и жду, когда она вернется с мероприятия. Через несколько часов ожидания мой надежный телохранитель, наконец, сообщает, что Каджол приехала и находится в номере одна. Не в силах больше ждать, иду к ней. Кадж открывает дверь через несколько минут. Не дав ей возможности подумать, тут же набрасываюсь на ее губы, отчетливо понимая, что я там, где должен быть всегда. Я дома.