Отпуск на ГОА (продолжение) (1/1)

После расставания прошло несколько дней. Каджол пыталась научиться жить без него. Всякий раз, когда рука по привычке тянулась к телефону, чтобы набрать знакомый номер и услышать родной голос или написать сообщение, чтобы просто спросить как дела, она одергивала себя, напоминая, что их теперь ничего не связывает. Он теперь чужой. - Чужой, - задумчиво произнесла она. Простое слово из пяти букв, которое должно было теперь ассоциироваться с Кханом. Можно хоть тысячу раз повторить это себе, только ничего не изменится в ее отношении к нему. После всего того, что они вместе пережили, он никогда не станет ей чужим. Она не в силах этого изменить, да и не хотела бы. Она не представляла себе жизни без него. Была бы жизнь без него такой, какая она есть сейчас? Яркой, насыщенной, наполненной смыслом. Нет, она бы просто существовала как миллионы других людей в этом мире, в глубине души надеясь отыскать свою родственную душу, которую многие из нас готовы ждать всю жизнь, даже если боятся признаться себе в этом. Он был не просто ее любовью, он был для нее лучшим другом. Она не представляла себя без него. Ей вообще стало казаться, что они за столько лет буквально вросли друг в друга, сплелись как деревья корнями, и сейчас уже просто невозможно отделить его от нее, а ее от него. Кхан понимал ее так, как не понимал никто. Ему достаточно было только посмотреть на нее, чтобы понять все то, что она хотела ему сказать. Только он знал настоящую Каджол, со всеми ее тараканами в голове и принимал такой, какая она есть, не пытаясь изменить. Как и она его. Она любила в нем абсолютно все. Каждую черту его характера, каждую странность. Она никогда не променяет свой несовершенный алмаз на самый красивый бриллиант. Идеальность не для нее, потому что это скучно, пресно, неинтересно. Лучше постоянно воевать с ним, чем жить без него. Так зачем же тогда она ушла от него? Ах да, затем, чтобы все стало легко, просто и прозрачно, чтобы не было никаких обманов, никакой тайной жизни на стороне. Ради семьи, ради счастья детей. Это правильно, так поступают все порядочные люди. Она так решила, а он согласился и отпустил ее, хотя обещал, что больше не позволит ей уйти. Почему же тогда она не испытала того долгожданного облегчения, которое должна была испытать, расставшись с ним? Почему душа тянется к нему и хочется забыть про все свои обещания и быть с ним? Почему кажется, что проводя время с законным супругом, ты придаешь его? Почему так невыносимо больно только от одной мысли о том, что он, возможно, уже нашел утешение в объятиях жены? Почему, черт возьми, хочется пронзительно закричать от этой боли, разрывающей сердце? На бесконечные ?почему? есть только один ответ – она любит его. Только его. Так, как никого и никогда больше не полюбит. Истина, которую стоит только принять и жить с этим. С ним или без него? Только с ним, потому что без него не жизнь, а жалкое существование. Она решила, она вернется, даже если снова придется пройти через все круги ада. Лучше страдать вместе, чем порознь…* * *Пока Каджол разбиралась в себе, Кхан потихоньку сходил с ума. Сначала он просто ждал, надеясь на то, что Каджол одумается и вернется, но она продолжала молчать, тогда он решил действовать сам. Вспомнив о том, что на днях у них с Гаури должна состояться очередная годовщина свадьбы, которую последние годы он предпочитал не отмечать с большим размахом, мужчина, желая наказать Каджол за ту боль, что она причинила ему, организовал вечеринку в загородном доме и созвал туда практически половину Болливуда. Ей он приглашение тоже отправил, чтобы задеть ее еще сильнее. Это же она решила расставить все точки над ?i?, пусть теперь любуется его ?семейной идиллией?. Шахрукх провел весь день в ожидании реакции Каджол на свои действия. Он хотел вывести ее на эмоции. Зачем? Он сам не знал, зачем ему это надо. Вернее знал, но не хотел признаваться себе в этом. Он нуждался в ней, а такими выходками хотел разозлить ее. Ему хотелось, чтобы Кадж обижалась, чтобы обвиняла его, кричала на него, да что угодно делала, только бы не молчала. Он не выпускал телефон из рук, надеясь на то, что она позвонит или напишет, потому что это означало бы, что ей не все равно, что она ревнует. А раз ревнует, значит любит. Но она молчала. – Как она может молчать? Как она может спокойно реагировать на все происходящее, когда я себе места не нахожу? – спрашивал он у себя.Поздней ночью, когда он совсем уже отчаялся, на телефон пришло новое сообщение. Он не думал, что это могла быть Каджол, потому что она обычно в такое время уже спала, поэтому не особо торопился посмотреть адресата. Только закончив изнурительную тренировку, которая помогала ему хоть на какое-то время отвлечься от мучающих его мыслей, мужчина подошел к тумбочке и разблокировал телефон. Увидев знакомое имя, он замер. Это действительно была Каджол. Простояв еще несколько минут в оцепенении, с одной стороны желая поскорее прочитать послание женщины, с другой боясь того, что там может быть написано, он все же открыл сообщение:– Простите, господин Кхан, мы с мужем не сможем посетить завтра ваше мероприятие. Понимаете, последние несколько дней мы заняты своей личной жизнью, у нас своего рода второй медовый месяц, не хотим терять ни минуты, - гласило оно.Отшвырнув мобильный в сторону, Кхан подошел к груше, висевшей неподалеку, и стал по ней бить, что есть мочи, желая выплеснуть весь накопившийся гнев. – Зачем она это делает? Неужели она не понимает, что причиняет мне боль? Зачем она так? За что? Неужели она не чувствует, как сильно я люблю ее? – вел с собой внутренний монолог Кхан. Когда силы иссякли, он скатился на пол и закрыл глаза. Так хотелось отключиться и забыть обо всем, не видеть эти навязчивые картины Аджая, ласкающего Каджол, которые наполнили его разум. – Может напиться? – пронеслось у него в голове. Но вспомнив о том, что дочка дома, отказался от этой идеи. Не хотелось показаться перед ребенком в непристойном виде. Вспомнив про телефон, он встал и подошел к стене, около которой валялся аппарат. Быстро набрав ответ Каджол:– Искренне рад за вас, мы с Гаури тоже решили дать второй шанс нашему браку. Все-таки, семья – есть семья, – он закурил сигарету и побрел на кухню, собираясь сделать себе кофе. Ночь обещала быть долгой и мучительной…Каджол тоже этой ночью глаз не сомкнула. Она то и дело прокручивала в голове события сегодняшнего дня. Еще утром она хотела позвонить Кхану, но все никак не могла собраться с духом. Он ее опередил, прислав приглашение на празднование годовщины свадьбы. Кадж сначала хотела набрать ему и высказать все то, что думает, но вовремя опомнилась. Покрутив в руках приглашение, она смяла его и выбросила в мусорное ведро. Она то, наивно полагала, что он сейчас переживает также как и она, а он, оказывается, наслаждается семейной жизнью. Как он мог так быстро все забыть? Еще вчера клялся в любви, говорил, что жить без нее не может, а сегодня взял и одним поступком перечеркнул все, что было. Раз так, то и она забудет. Начнет с сегодняшнего вечера. Позвонив тут же в один из ресторанов, она забронировала на вечер столик на двоих. Уже вечером, сидя в ресторане с Аджаем, она пожалела о своем поспешном решении. Нужно было хотя бы взять детей, а то совсем невыносимо. Она то и дело сравнивала мужа с Кханом. С Шахрукхом они постоянно о чем-то болтали, обсуждали все на свете, смеялись над шутками, понятными только им двоим. Время, проведенное с ним, всегда пролетало незаметно, с Аджаем же тянулось. Посмотрев в который раз на часы, она извинилась перед мужем и отправилась в сторону уборных, прихватив с собой мобильный телефон. Она так была зла на Кхана за то, что он вынудил ее на это ?свидание? с Аджаем, что тут же набрала ему ответ. Пусть теперь тоже помучается.Наконец, наступило утро. Сборы на празднование годовщины свадьбы отвлекли на время мужчину от постоянных мыслей о Каджол, не выходившей на связь со вчерашнего вечера. Добравшись до загородного дома, Кхан, воспользовавшись тем, что все заняты приготовлениями, поднялся на второй этаж. Зачем он вообще все это затеял? Неужели нельзя было просто позвонить и попросить ее встреться? Может, сейчас еще не поздно? Разблокировав телефон, он отправил сообщение Каджол: – Нужно поговорить. Срочно. Перезвони мне.Получив его сообщение, Каджол недовольно фыркнула. Снова в своем репертуаре. Только и может приказывать. Да как он смеет, она что, кукла какая-то что-ли? Захотел – достал и поиграл, а как надоело, бросил в чулан, променяв на новую игрушку. – Нам не о чем с Вами разговаривать, господин Кхан. У Вас есть ?любимая? жена, вот ею и командуйте. А меня извольте оставить в покое. Не мешайте моему семейному счастью, а я не буду мешать Вашему. И да, с годовщиной Вас! – ответила она.– Значит, действительно, решила поиграть в счастливую семью, ну что же, поиграем вместе, – прошипел Кхан, и, заблокировав мобильный телефон, спустился вниз. Через пару часов постепенно стали съезжаться гости. – Что же, шоу начинается, – мысленно произнес Шахрукх, и, созвав всех, сделал групповой снимок, убедившись в том, что и Гаури непременно попадет в кадр. Раз Каджол можно, почему ему нельзя? Буквально через пару минут снимки попали в интернет, Каран постарался. Может, из этого что-то и выйдет. Остается только ждать реакцию Каджол. Когда прошло несколько часов, Шахрукх понял, что просчитался во второй раз. Женщина игнорировала его. Чертыхнувшись про себя, он подошел к бару и плеснул себе виски. К двум часам ночи он набрался настолько, что еле стоял на ногах, спасало его только то, что многие присутствующие находились в таком же состоянии. Добравшись до своей комнаты, мужчина плюхнулся на кровать. Отыскав мобильный в кармане, он сам не понимая, что творит, набрал Каджол. – Возьми же чертову трубку! – проорал Шахрукх после десятого гудка. Каджол сбросила вызов. Он набрал ей снова. Опять отключилась. Ничего, он пьяный не гордый, может хоть тысячу раз позвонить. Снова набрал, опять сбросила. – Издеваешься. Это в твоем стиле, – сказал мужчина, не прекращая попыток. Наконец, Каджол взяла трубку: – Что хотел? – резко ответила женщина. – Ты не спишь? - спросил вдруг Кхан.– Как видишь, не сплю. Повторяю, что ты хотел? Ты случайно номера не попутал? Уверен, что той звонишь? – выпалила Каджол, заглянув в комнату. Аджай спал. Отлично. Не хватало, чтобы он что-то заподозрил и без того проблем хватало. Основная была на том конце провода. Зачем она вообще взяла трубку? Последние остатки самообладания растеряла. С ним было не мудрено.– Сомневаюсь, что можно было набрать по ошибке раз 15 не той. Так что, да, уверен, – рассмеялся он, впервые за несколько дней испытав облегчение. Услышав родной голос, Кхан сразу оттаял. Вся обида прошла, хотелось только одного – обнять ее и никогда не отпускать.– Тридцать два, если быть точной, – произнесла она. Не то, чтобы она считала. Да кого она обманывает, считала, конечно. – Ты так и будешь молчать? – поинтересовалась Каджол. – Я скучаю. Я не могу без тебя. Прошу, вернись, – прошептал он. Каджол хотела было ответить, но вдруг Аджай позвал ее. – Это он, да? Как же я мог забыть-то, у вас же медовый месяц! Простите, что не могу пожелать вам счастья, язык не поворачивается, – злобно ответил Шахрукх и отключился. Вернувшись в комнату, она сказала Аджаю, что не могла уснуть и решила выйти на балкон. Девгн кивнул и перевернулся на другой бок. Через пару минут он снова уснул. Каджол же до утра так и не сомкнула глаз, мысли просто одолевали ее…– Мамочка! – прокричал Юг, запрыгивая на кровать.– Доброе утро, милый, – чмокнув, сына в щечку, произнесла женщина. – Почему ты грустишь? – поинтересовался Юг, забравшись на Каджол и пытаясь своими ручками сложить ее губы в улыбку.– Не знаю, наверное, просто плохой день, – задумчиво ответила она, натянуто улыбнувшись сынишке. Он прижался к ее груди, и погладил по плечам, пытаясь утешить. – А когда будет хороший день? – спросил он, заглядывая в глаза Каджол. Женщина лишь неопределенно пожала плечами, показывая тем самым, что сама не знает, когда он наступит. Вдруг Юг спрыгнул с кровати и подбежал к телевизору. Достав пульт, он стал переключать каналы. Отыскав, что искал, он обернулся к Каджол и стал танцевать под лейтмотив их с Кханом любви из ?Dilwale?. Каджол, проглотив комок в горле, переводила взгляд с сына на экран, где мелькали до боли знакомые кадры из клипа ?Gerua?, снятого в Исландии, и наоборот. Не в силах выдержать такой поток воспоминаний, разом обрушившись на нее, Каджол заплакала. Малыш тут же подбежал к ней и обнял сильно-сильно, пытаясь утешить маму, приговаривая: – Мамочка, не плачь! Мамулечка, почему ты плачешь? У тебя что-то болит? Давай поедем к доктору, он тебя тут же вылечит! – когда Юг тоже стал всхлипывать, Каджол заставила себя успокоиться. Она должна быть сильной ради детей. Они не должны видеть ее страдания, ее малыши тут не причем. Встав с кровати, не выпуская сынишку с рук, она вышла вместе с ним на балкон. Солнце светило слишком ярко, настолько, что ей пришлось зажмуриться. Чудесная погода, ясное небо. Только у нее в душе дожди хлещут, не переставая. И неизвестно, наступит ли когда-нибудь просвет. Все куда-то спешат, жизнь бурлит, только она одна остановилась, пытаясь переждать дождь, который, кажется, и не собирался прекращаться, превращаясь в настоящий шторм. Все затянуло, громыхает, света белого не видно…– Мам, ты еще не собралась? – удивилась Ниса, застав женщину в белой сорочке на балконе. – Что? – растерянно произнесла Каджол, пытаясь вспомнить вопрос дочери.– Мы выезжаем через 30 минут, у папы сегодня показ фильма, ты, что забыла что-ли? – ответила девочка.– Ах, это… Нет, милая, я все помню. Сейчас быстро переоденусь, идите вниз, – сказала Каджол, передавая Юга Нисе. Когда дети ушли, Каджол начала потихоньку собираться. Она действительно совсем забыла про этот показ. Нужно было что-то делать, так дальше не может продолжаться. Если она будет постоянно думать о Кхане, то просто сойдет с ума. Куда делась ее выдержка, которая исправно работала годами? Почему теперь она не может просто запретить себе думать о нем и жить дальше? Больше ничего не получается без него? Когда она успела настолько сильно привязаться к нему? – Может, позвонить? – пронеслось у нее в голове. Взяв телефон, Каджол задумчиво покрутила его в руках и разблокировала экран. Без труда отыскав знакомый контакт, она хотела набрать, когда в комнату вошел Аджай.– Я готова, – тут же выпалила Каджол и, прихватив сумочку, вышла следом за ним из комнаты. Каджол, погруженная в свои мысли, не сразу заметила, что показ фильма завершился. Все поздравляли Аджая с успехом, присоединившись к поздравлениям, она выдавила из себя отрепетированную фразу. – Кадж, мы с Нисой и Югом хотим сходить еще на один фильм, ты пойдешь с нами? – обратилась к сестре Таниша.– Нет, мне нужно заскочить к Манишу, чтобы отобрать сари на мероприятия, так что, я пас, – слукавила Каджол. Ей просто хотелось побыть одной. Забравшись в машину, она разблокировала мобильный телефон и по привычке обновила новостную ленту в твиттере. Увидев свежие снимки Шахрукха с семьей, женщина почувствовала болезненный укол в сердце. Ведомая чувствами, она тут же выложила новую запись на своей страничке в твиттере, хваля Аджая за проделанную работу. Приехав домой, она быстро переоделась в джинсы и белую футболку и спустилась вниз. Дав указание водителю приготовить для нее машину, она сказала Аджаю, что уезжает и вышла из дома. Последнее, что она хотела сейчас, это – видеть кого-то. Решив, что заедет к Манишу чуть позже, Каджол решила просто прокатиться по улицам Мумбаи и влилась в поток несущихся машин. Проехав бесцельно минут тридцать, она заметила пляж. – Точно нужно, – подумала она. Оставив машину на частной парковке, Каджол спустилась вниз. Каждый раз, когда у нее были какие-то проблемы, она приезжала сюда и подолгу сидела в полном одиночестве, погруженная в свои мысли. Она любила пляж, звуки воды успокаивали ее. Сняв с себя сланцы, женщина села на песок и огляделась вокруг. Неподалеку мужчина играл с маленьким мальчиком лет пяти в футбол, гоняя по песку мяч. Когда кудрявый малыш заливисто расхохотался, забив очередной гол в импровизированные ворота, и бросился в объятия мужчины, Каджол прищурилась, пытаясь сфокусировать зрение. Что-то в этом смехе показалось ей знакомым. – Нет, этого не может быть, – с недоверием в голосе произнесла женщина, рассматривая мужчину и ребенка. – Показалось, – задумчиво добавила она, думая о том, что Шахрукх бы непременно повернулся, почувствовав ее взгляд на себе. Так было всегда. Бывало, она донимала его расспросами, как он определяет, что она смотрит на него, тот лишь улыбался и пожимал плечами. Возможно, он сам не знал ответ на этот вопрос. Как и она не могла объяснить, как она может чувствовать, когда ему плохо, находясь вдали от него. В такие минуты ее собственное сердце сжималось от боли, будто страдала она сама, а не он – это все, что она могла ему сказать, другого объяснения у нее не было. Может быть, именно по этой причине ее боль сейчас вдвойне сильна? Настолько, что хочется дотянуться рукой до сердца и вырвать его из груди, чтобы прекратить эти муки…– Пора, – сказала она, просидев на пляже больше часа. Подъехав к магазину Маниша, Каджол припарковалась и вышла из машины. – Привет! – сказал Маниш, увидев подругу.– Привет, – обнимая друга, ответила Каджол.– Все в порядке? – осторожно поинтересовался Маниш, хотя прекрасно и сам знал, что все далеко не в порядке. Он догадывался, что что-то произошло между Кханом и Каджол еще с того самого момента, когда Кхан приехал вместе с Гаури в резиденцию Аамира. Потом он получил от Шаха это неожиданное приглашение на празднование годовщины свадьбы. Вчерашним вечером в загородной резиденции Кхана, он наблюдал за другом весь вечер, тот то и дело проверял телефон, будто ждал чего-то, а когда терпение лопнуло, напился. Теперь вот она стоит перед ним, будто не живая. – Чай будешь? – спросил он, потянув Каджол к дивану, она машинально кивнула в знак согласия и присела. – Это не мое дело, это меня не касается. Они не маленькие, сами разберутся, – размышлял про себя Маниш, но как только он вернулся в комнату и увидел Каджол, смотрящую в одну точку, он решил, что просто обязан вмешаться. – Послушай, я знаю, что это не мое дело, но… Он тоже страдает, – почти шепотом произнес Маниш. Каджол резко обернулась и, встретившись с Манишем глазами, зависла на пару секунд, переваривая информацию. Потом вдруг резко встала и направилась к выходу. Дойдя до двери, она остановилась, посмотрела на Маниша и сказала одними губами: – Спасибо.Сев в машину, она включила зажигание и отправилась в путь. И вот через двадцать минут она остановилась около небольшого, неприметного, надежно защищенного от посторонних глаз домика. Их домика. Его приобрел Кхан, устав от постоянных гостиниц. Выйдя из машины, Каджол отыскала в сумочке ключ и, прежде чем открыть дверь, провела по ней рукой, вспомнив тот первый раз, когда была тут. Кхан в тот вечер напомнил ей Юга, который обычно, приготовив для мамы собственноручно подарок, переминался с ноги на ногу, боясь увидеть в ее глазах разочарование. Этого не произошло, Каджол была в восторге, о чем тут же сообщила мужчине, с интересом рассматривая каждую комнату. Зайдя в дом, Кадж облокотилась на дверь и закрыла глаза. Поток воспоминаний о времени, проведенном с Кханом здесь, накрыл ее, разбередив еще сильнее незажившие раны. Пройдя в первую комнату, Каджол остановилась около книжной полки. Шахрукх постарался на славу, собрав коллекцию из любимых произведений Каджол, зная про ее любовь к чтению. Иногда он просил ее почитать ему, она из вредности сначала отнекивалась, но стоило ему посмотреть на нее умоляюще, Каджол сдавалась. Около книг на полке расположились забавные вещицы, привезенные из самых различных мест. Фигурка двух обнимающихся влюбленных была куплена Каджол в Калькутте в 2015 году, когда они с Шахрукхом совершили набег на одну из мастерских, смешной клоун в разноцветных штанах был привезен ими из Болгарии. Вспомнив диалог с Кханом, состоявшийся при покупке этого клоуна, Каджол улыбнулась:– У тебя ужасный вкус! – притворно возмутился Шахрукх, рассматривая клоуна.– Ничего ты не понимаешь! Посмотри, какой он славный! Между прочим, на тебя похож! – трясла перед его носом клоуном Каджол.– На меня? И чем же? – удивленно покосился на нее мужчина.– Смотри, нос просто копия! – рассмеялась звонко женщина, показывая на огромный красный нос клоуна.Со словами: – Ну, я тебе сейчас покажу! – мужчина бросился к Каджол, та еще сильнее расхохотавшись, не обращая на удивленные взгляды окружающих, бросилась бежать от него.Из воспоминаний Каджол вырвал шум за дверью. Выйдя в коридор, она прислушалась. Подъехала какая-то машина и, судя по всему, припарковалась здесь же. Вспомнив, что она приехала сюда на своей машине, Каджол чертыхнулась. Ее необдуманный поступок создаст кучу проблем, если журналисты узнают ее машину. Прокручивая в голове, кому можно будет позвонить, чтобы исправить ситуацию и не допустить того, чтобы информация просочилась в прессу, она не сразу заметила, что дверь распахнулась, и на пороге появился Кхан.– Что ты здесь делаешь? – резко спросил он. – Я…, - начала было оправдываться она, но увидев в его взгляде раздражение, тут же перешла к нападению: – Смени тон! Я не твоя собственность, чтобы отчитываться перед тобой. Понял? – ответила она, с вызовом смотря на него.– Зато вот это моя собственность! – показывая на дом, ответил он: – Так что я жду ответа. Что ты тут забыла? Насколько я помню, это ты решила вычеркнуть меня из своей жизни, не я.– А ты, смотрю, недолго горевал! – парировала Каджол.– У тебя научился, – сказал он резко: – Я до сих пор жду ответа на свой вопрос: что ты тут забыла?– Пришла забрать свои вещи, – сказала она первое, что пришло в голову. – А, собственно, поче…, – продолжила она, но Кхан ее прервал.– Ах, вот оно что, свои вещи…, – задумался он, а потом, схватив ее за руку, потянул в комнату со словами: – Давай я помогу собрать твои вещи, – Каджол попыталась вырваться, но он не отпустил. – Может это твое? – протягивая ей рамку с фотографией, на которой были запечатлены обнимающиеся Кхан и Каджол на рассвете, на фоне водопада в Исландии. – И вот эту тоже забери, поставишь дома на прикроватной тумбочке, чтобы Девгн каждый день видел то, какой может быть настоящая семья, - подавая ей фотографию с празднования дня рождения Юга в Хайдарабаде, когда Кхан устроил грандиозный праздник в стиле фильма ?Человек-паук?, который так любил сынишка Каджол. – Ой, а как же эта? – вкладывая в руки ошарашенной женщины фотографию, на которой она смеялась, пытаясь прикрыться книгой от снимающего ее Кхана, – Уверен, она ему тоже понравится. – Прекрати! – закричала Каджол, пытаясь освободиться из его цепкой хватки, но мужчина ничего не слышал и не видел перед собой. Не выпуская ее руку, он потащил Каджол в другую комнату, остановившись около книжной полки, Кхан отпустил женщину и стал выбрасывать книги. Не вытерпев, Каджол подошла к нему вплотную и попыталась поймать его руку, но он увернулся и продолжил кидать на пол книги. – Мне ничего не нужно, забирай все! Я спалю к черту этот проклятый дом и все воспоминания разом! Я избавлюсь от этой зависимости! – кричал он, и, опустившись на пол, заревел. Каджол опустилась следом за ним и попыталась обнять, но он оттолкнул ее: – Не нужно меня жалеть! Уходи сейчас! Уходи пока не поздно! – бился в истерике он. Не зная как поступить, Каджол отвесила ему пощечину, и, извинившись за это, воспользовавшись тем, что мужчина притих, притянула его к себе. – Ты же все равно уйдешь, вернешься к нему… К чему все это? – прошептал он, пытаясь отстраниться, но Каджол не позволила.– Что же ты со мной делаешь? – больше обращаясь к себе, чем к Кхану, спросила Каджол, и, обхватив его обеими руками за шею, прижалась еще сильнее к мужчине, – Все мои попытки уйти от тебя бессмысленны, ничего не получается. Не могу быть без тебя, но и с тобой тоже быть не могу. Что мне делать? Скажи, что мне делать? – шептала Каджол, стирая поцелуями следы слез с лица мужчины. – Никогда больше не оставляй меня одного. Ты не представляешь, как больно смотреть на то, как ты уходишь, – вычерчивая узоры подушечкой большого пальца, сказал мужчина, спускаясь к губам Каджол, – Пообещай, что больше не бросишь меня, поклянись сейчас! – сказал он, заглядывая в глаза Каджол.– Как я могу оставить тебя? Но и ты никогда больше не отпускай меня! – улыбаясь, ответила Каджол, и перевела взгляд с чарующих карих глаз мужчины к его манящим губам. Не теряя больше ни секунды, Кхан поцеловал Каджол. Запустив руки в его густую шевелюру, она придвинулась еще ближе, отвечая на поцелуй со всей страстью, на которую была способна. Кхан приподнял женщину и пересадил на свои колени.– Нога, береги ногу, – разорвав поцелуй, сказала Каджол, волнуясь, что может нанести вред больной коленке мужчины, которая не давала Шахрукху покоя. – Узнаю свою Каджол, – рассмеялся Кхан, снова заключая женщину в объятия. – Шах, я серьезно. Нужно что-то делать, у меня сердце кровью обливается, когда я вижу, как ты мучаешься. Сколько раз я просила тебя сделать операцию? Неужели съемки не могут подождать, а? Ты действительно хочешь, чтобы я выполнила свое обещание? Клянусь, если ты ничего не предпримешь, я лично обзвоню всех режиссеров и скажу им, что если они станут работать с моим стареньким алмазом, то будут иметь дело со мной, - щелкнув его по носу, серьезно сказала она.– Как ты меня назвала? – переспросил мужчина, не переставая улыбаться.– Старенький алмаз, – не отводя взгляда, повторила Каджол.– Нет, там было еще одно слово, готов простить тебе старенького, если повторишь, – ответил Шахрукх.– Мой старенький алмаз, – выделяя каждое слово, произнесла Каджол, улыбаясь.Вмиг посерьезнев, мужчина спросил: – Скажи, ты была с ним в ту ночь?И тут Каджол вспомнила все то, что так благополучно забыла, и обида вернулась с новой силой: – Да как ты смеешь спрашивать меня об этом, когда сам наслаждался обществом Гаури? Хорошо было, да? Как же, очередная годовщина свадьбы! Снова дети просили отметить с таким размахом, что даже на пригласительные не поскупились? – закончила гневную тираду Каджол, и, встав, рванула к двери, не собираясь больше ни секунды своего времени тратить на этого подлеца, играющего ее чувствами. – Это же надо быть такой дурой, чтобы забыть! – бубнила себе под нос женщина, распахнув дверь. Вдруг Кхан подлетел и затащил ее внутрь.– Куда собралась? – припечатав женщину к двери, спросил он.– Отпусти меня немедленно! – прошипела она, пытаясь оттолкнуть Шахрукха, но он был сильнее.– А то, что? Снова поколотишь, да? Так давай, бей! – рассмеялся мужчина, пытаясь поцеловать Каджол, но она крутила головой, не желая уступать ему, выкрикивая: –Чокнутый! Тебе говорили когда-нибудь, что ты дурак? Полный придурок! – выговорившись, она с вызовом посмотрела на мужчину, с улыбкой разглядывающего ее, и добавила: – Ну что, так и будешь смотреть? На большее не способен? – притягивая его за ворот рубашки к себе. – С тобой не соскучишься, всю жизнь как на американских горках, – ответил он, продолжая улыбаться.– Какой же ты болтун! – закатила глаза Каджол.– И после этого ты говоришь, что я тобой командую? – притворно возмутился Шахрукх, подхватив женщину на руки, и отправился в сторону комнаты…* * *– Прости меня за то, что тогда так поступил. Сам не знаю, что на меня нашло. Мне было так больно, так обидно от того, что ты ушла, оставила меня одного, что просто не понимал, что делаю, а когда осознал, было поздно, ты уже получила приглашение. Но я клянусь тебе, между нами ничего не было. Я не мог бы так поступить с тобой. Я хотел заставить тебя выйти на связь, я не мог поверить в то, что действительно ушла от меня, поэтому и затеял все это. Я не хотел причинить тебе боль, – признался Кхан. – Я безумно тебя люблю, – добавил он, обнимая еще крепче свое сокровище.– Я не была с Аджаем той ночью, - прошептала Каджол, заглядывая Шахрукху в глаза. В ответ Кхан только кивнул, и, притянув еще ближе к себе Каджол, зарылся в ее волосы, вдыхая родной запах. – Черт! – выругалась Каджол и попыталась встать, но Шахрукх не позволил ей этого сделать.– Что случилось? – спросил он.– Я забыла у Маниша сари, а Аджаю я сказала, что поехала к нему специально для этого, – пояснила Каджол.– Сейчас все устроим, – успокоил ее мужчина, достав мобильный телефон. – Рави, нужно срочно съездить к Манишу и забрать сари. Да, Мальхотра. Да, он знает, – дал распоряжение мужчина. – Ну вот, все улажено, – добавил Шахрукх, снова заключая Каджол в свои объятия. Теперь, когда она рядом, жизнь снова обрела смысл. Эти дни стали для него самым страшным испытанием. Слишком больно ее терять. Он не может жить без нее. Она – его зависимость, от которой уже никогда не избавиться. Она – его личный сорт героина…