Глава 13 (1/2)
- Отдаай!
- Не трогай, мне велели!- Ничего подобного!- Я старше всех!- Ну пожалуйста…Разноголосая стайка влетела в комнату, оглушая ее переливами русской, английской и греческой речи. В белых платьицах, словно птички, маленькие кузины галдели, перебивая друг друга и пытаясь выхватить что-то из рук друг друга. Возглавляла это шествие, как самая старшая,двенадцатилетняя Анастасия с трехлетней Кирой, практически повисшей на ее юбке, но настойчивые греческие принцессы не отставали, пользуясь некоторой скромностью русских Ксении и Нины.В отстающих оказалисьеще две младших эллинки Марина и Теодора и одна русская Вера, всхлипывающая и несчастная, но при этом упрямо тащащая за собой трехлетнюю Илеану и двухгодовалую Евгению.- Что здесь происходит? – грозно с тяжелым акцентом спросилафрейлина бабушки, специально приехавшая из Греции ради этого дня.Девочки замолчали разом, и Анастасия кашлянула тихонько.- Нам велели сделать кое-что, - проговорила она вкрадчиво и коротко взглянула на Марию.- Так сделайте это, Ваши Высочества, необходимо соблюсти все правила. – Она обернулась и подошла к княжне. – Ваше Высочество, идемте, нужно одеваться, нам никак нельзя опоздать.Мария подчинилась, как подчинялась весь день, послушно позволяяповорачивать, ставить, переводить с места не место и надевать на себя все, что угодно. Спала этой ночью она почти хорошо, но мало – допоздна сидела,вышивая подушку, которую пообещала дошить до свадьбы, а рано утром была уже на ногах и не решилась выказать свою усталость, чтобы не огорчить так уставшую за последние недели мачеху. Георгий с отцом и братьями приехал еще накануне, но увидеться им не позволили, лишь только Ольга Валерьяновна, смилостивившись, разрешила поговорить по телефону.Серебряное платьеожидало ее уже давно, вместе с драгоценностями, уравнивающими всех невест семьи – ведь каждая надевала их. Ее окружили помощницы, подавая то одну, то другую вещь свадебного туалета, терпеливо ожидая своей очереди. Твердое платье Мария надеть сама не смогла, и лишь после того, как две фрейлины императрицыоправили подол и застегнули пуговицы на спине, она почувствовала, что наряд ее, оказывается, намного тяжелее, чем казалось ранее – парчовая юбка не гнулась совершенно, а платье в целом походило на древнюю кольчугу, оттягивая плечи.Проведяв другую комнату, ее усадили перед зеркалом, намереваясь сделать прическу, и придворный парикмахер принялся за дело.- Простите, у меня есть одна маленькая просьба, - позвала девушка одну из молодых фрейлин. – Я хотела бы увидеть пажей, приставленныхко мне. Это возможно устроить?- Пока греческой мадемуазель нет. – Она покосилась на двери. – Я попробую, они должны быть у входа.- Благодарю.Улыбнувшись тихо, девушка удалилась, а Мария, вздохнув, повернулась к зеркалу, оценивая прическу. Ей она не нравилась, и она была уверена, что Георгию она тоже не придется по вкусу, но поменять самостоятельно ничего не решилась.Ужеболела шея от тяжелого убора,платье тянуло плечи, и безумно хотелось, чтобы все это быстрее кончилось.- ВашеИмператорское Высочество, кандидат в камер-пажи Его Величества Высочайшего двора прибыл! – отрапортовалподчеркнуто низкий голос из дверей,и Мария кивнула со вздохом.- Как ваше имя, молодой человек? – поинтересовалась она, с трудом наклоняясь в поисках туфель. За спиной раздался смешок.- Владимир, - отозвался паж, и голос его смягчился. – Палей.Мария дернулась, чуть не сбив с головы корону и диадему, и выпрямилась, с непониманием смотря на стоящего перед ней брата в парадном придворном мундире.- Бодя? Откуда?- Ну не оставлять же тебя одну в этом высочайшем обществе, - усмехнулся Володя. -Да и наряд твой, похоже, не из легких, не бросать же тебя на какого-то тщедушного князька, который и помочь тебе не сможет.- Прекрати хохмить, ведь я серьезно!- И я серьезно. Сегодня я твой паж.- Боденька, но откуда? – Девушка попыталась встать, но ей не удалось. – Ведь в корпусе жесточайший отбор.- Конечно! – Князь поднял подбородок, поглядывая на нее горделиво. – Лишь только лучшие из лучших достойны такого права.
Сестра посмотрела на него с подозрением.- И это ты?- Увы. Но лучшие из лучших неожиданно слегли, пришлось воспользоваться услугами лучших из средних.- А на самом деле?- Скажем так – мне придется недолго помучиться без карманных денег, - вздохнул Владимир. – Но оно того стоит. К тому же эту беду я делю с Игорем.- Игорь? – охнула Мария. – Боже мой, какой скандал! Князь императорской крови в пажах!- Он убедил Константина Константиновича, что это необходимо. Он наверняка не поверил, но принял его очередную причуду.Княжна вздохнула тяжело.- Ах, Бодя…- Я хочу быть с тобой рядом, - проговорил Володя, вставая перед ней на одно колено. -Чтобы ты чувствовала, что мы любим тебя.- Ведь я всегда это чувствую.Князь повел плечом и отодвинулся от нее.- Тебе это неприятно?- Володя, миленький, не говори глупостей! – воскликнула девушка, притягивая его к себе. – Это чудесно, что ты будешь со мной, но… это же как прислуга.
- Ну и что, прислуживают такие же люди, как и мы. А я готов быть кем угодно для тебя, Мариша. Еще несколько дней и ты уедешь от нас, кто знает, когда увидимся снова. – Он поморщился. – Да и вообще.- Порадуйся за меня, пожалуйста, - попросила Мария, поднимая его лицо к себе. – Просто улыбнись. Ведь я и вправду счастлива.Кивнув, он приподнялся и поцеловал ее в лоб.- Я рад за тебя, правда. Даст Бог, он действительно любит тебя так сильно, что это все преодолеет. Мы с ним не враги. Забыл совсем. – Ощупав отворот рукава, Володя вытащил сверкающуюмонетку. – Девочки передали, приказали положить в туфельку.- Я их не отыскала еще.И шевельнуться не могу.- Найду, - пообещал Владимир, поднимаясь.В этот момент дверь распахнулась и в комнату вошла Ольга Константиновна, величественная, в бриллиантах в волосах, ушах, на шее и запястьях, в парадномплатье, хоть и полутраурном – королева носила черное по умершей сестре. Выпрямившийся Володя быстро подхватил Марию под руку, помогая ей встать.- Разрешите удалиться, Ваше Королевское Величество, Ваше Императорское Высочество, - выговорил он торопливо идевушка кивнула. Вежливо поклонившись греческой королеве, князь вышел из комнаты, сопровожденный ее удивленным взглядом.- Возмутительно! – выдохнулаОльга Константиновна, поворачиваясь к внучке. – Сын великого князя – паж на свадьбе сестры! Немыслимо!- Бабушка, пожалуйста! – взмолилась Мария. – Володя хотел быть рядом в такой волнительный момент, чтобы поддержать меня.- Так в чем же дело, для его совсем не обязательно назначать его в свиту. – Королева нахмурилась. – Его не пригласили?- Нет…- Понимаю. Что ж, мальчикуне отнять сообразительности, его стремление похвально. Я пришла благословить. – Она подозвалафрейлинуи приняла от нее икону. – Дед заболтался с кем-то в зале, дозваться его было невозможно, справлюсь одна. А он пусть потом жалеет.Перекрестив внучку образом, Ольга наклонилась, чтобы поцеловать ее в лоб.- Благословляю я, дедушка, матушка твоя, анмама с анпапа, тетушка Вера. Все они видят, за тебя радуются – знаю это. Будь счастлива.Всхлипнув протяжно, Марияприжалась поцелуем к ее руке, держащей икону.- Быть может, не стоило…- Пфуй, не смей реветь! - велелакоролева, возвращая спутнице икону. -Слышишь, утирай слезы! Под венец в слезах – это уж давно не счастливая примета, а лишь только опухшие глаза. Ведь в сплетнях разнесут да и приукрасят еще, скажут – насильно замуж выдали. Из-за Веры печалишься?- Нет – нет, я лишь…- Девушка вытерла мокрые щеки. – Полгода не прошло.- По бабушке двоюродной так долго носить не следует. По анмама отходила полный - ты что же это, всю жизнь вздумала в трауре проходить? Невеста к свадьбе к черном готовится – вот так штука! Прямо как Аликс! И не упоминай сегодня об этом больше.Что это? -Ольга Константиновна откинула с плеч внучки фату, рассматривая пришпиленный черный бант. – Ведь я запретила.- Бабушка, прошу, пусть он останется.- Вера, должно быть, страшно довольна сейчас. Полно, оставь, коли хочется. Вы с Георгием два сапога пара – только что его за повязку отчитала, а все без толку. Но задерживать нельзя больше – тебя ждут. Прощай.Не забывай меня.- Разве возможно это?- Возможно. Еще раз поцеловав внучку, королева направилась к дверям, которые успел распахнуть Володя. Остановившись, Ольга Константиновна придирчиво осмотрела юношу.- Что-то в тебе от Дмитрия, - протянула она и пальцами обхватила его лицо за подбородок. – Много от него. А от отца отчего-то мало.Слишком красив.Придержавюбку, королева вышла, а вместо нее вошла фрейлина.- Пора, Ваше Высочество, - выговорила она. – Церемония вот-вот начнется. Вот ваши туфли. Паж!Стоящий в дверях Владимир, скрывая улыбку, чуть склонил голову.- Помогите Ее Высочеству встать.- Слушаюсь, Ваше Сиятельство.- Оу, -Женщина улыбнулась одними уголками губ. – Прелестное дитя.
Сдержав смех, Марияоперлась на руку братаи,придержав подол, сунула ноги в туфли. Что-то холодное коснулось ее пальцев в тонких чулках, и девушка вскрикнула.- Что случилось? – испугался Владимир.- Там…полные туфли монет!- Я положил лишь одну! Ну, вероятно, там должна быть еще одна…- Не меньше дюжины, - Мария скривилась, прислушиваясь к хрусту под пяткой. – Холодно.- Может вытащить?- Плохая примета. – Княжна закусила губу и кивнула. - Идем. Я потерплю.Расправивскладки шлейфа, Володя поднял его, и заглянувший в комнату Игорь распахнул дверь. Вошедшие отец и императорбыстро благословили невесту и, снова подняв на ноги, повели из комнаты прочь. Стараясь игнорировать скользящие под стопой монетки, девушка зашагала к выходу.Народусобралось слишком много, намного больше, чем нужно для того, чтобы чувствовать себя свободно. У дверей император взял ее под руку, Павел Александрович остался за спиной.- Очень красивая сегодня.- Спасибо, дядя Ники.Георгий. Лазурныйпарадный сербский мундир замечательно идет, ему подчеркивая его стройность, в свете свечей поблескивают орденаи эполеты,красная с белым окаймлением орденская лента спускается с правого плеча,предплечье затянуто широкой черным крепом – бабушка не обманула. Его глаза вспыхнули, и Мария поняла, что он увидел ее – он переступил с ноги на ногу, пряча руки за спиной, и улыбнулся неожиданно смущенно. Дмитрий,стоящий в стороне вместе с остальными шаферами, покосился на него с ревностью, но его недовольство ушло, когда он увидел вышагивающегоза Мариейбрата. Его лицо вытянулось, а глаза расширились, и лишь понимание того, что онцеркви, остановило его от вопля.Царь оставил княжну, и Володя, красиво разложив шлейф, отошел в сторону к сияющему словно солнце Игорю, не скрывающего своего триумфа перед ошеломленными братьями.Он был одним из немногих бесспорно счастливых людей в церкви: к ним Мария причислила, кроме всего, священника, явно наслаждающегося тем, что ему не нужно повторять все свои слова по-немецки. Отсутствиепотребности в лютеранском пасторе тоже, бесспорно, радовало его – кажется, он был готов как и царскосельский батюшка воскликнуть радостно ?Истинно православный, наконец-то!?. Таким довольным он не был со времен свадьбы Елены и Иоанна.
Третья счастливая – она сама. Да, ее платье будто сделано из железа, короны на голове словно каменные, в туфлях хрустят монеты, а серьги гирями оттягивают уши, но Мария чувствовала, что счастлива как никогда раньше. Он рядом – почти что муж, не навязанный, не сосватанный, а просто любимый, и его рука всего в паре дюймов от нее. Они не виделись уже так давно – ведь разве можно быть довольными их кратковременными встречами на несколько минут?И княжна поддалась,боязливо, мизинцем касаясьруки Георгия и улыбаясь, когда он ответил ей, обхватывая ее палец своим.Когда батюшка надел на их пальцы кольца, Мария закусила губу, боясь пошевелиться и уронить его. Краем глаза заметила, чтоГеоргий свое кольцо незаметно придерживает мизинцем, и ей стало немного легче – дурная примета не пустой звук не только для нее.- Все, - с улыбкой, просто, по-мирски сказал священник. – Можно. Рука Георгия сжала чуть сильнее ее ладонь, и он повернулся,наклоняясь к ней. За спиной кашлянул Дмитрий, Володя, стоящий в сторонеопустил глаза,устремляя взгляд к носкам сапог, и принц, легко улыбнувшись, поцеловалее в самый низ щеки рядом со ртом, очевидно, щадя чувства новых родственников. Вряд ли преследуя ту же цель, он поднял ее руку и прикоснулся губами к пальцу с кольцом. В стайке царицыных фрейлин,расположившейся в стороне от высочайших гостей, кто-то вздохнул, и в этом вздохе почудилась зависть.- Это и вправду случилось? – шепотом спросила девушка, цепляясь за локоть теперь уже супруга.Георгий повел плечом, скривив губы.- Вероятность одинакового сна для двоих ничтожно мала, неправда ли?- Пожалуй. Как тебе мой наряд? – Мария погладила корсаж. – Тебе нравится?Принц нахмурился, искоса смотря на нее.- Нет.- Как? Ты мог бы солгать?- Мог бы. Но тебе ведь тоже не нравится.Девушка вздохнула.- Не нравится. Я словно закована в железо. Чувствую себя английским средневековым рыцарем.- Не могу удержаться, это что - вишни? – Королевичприсмотрелся к ее серьгам.- Удивительно, что твои уши еще не как у слона.- Это случится, уверена. Все эти драгоценности – просто мучение. Страшно подумать – бабушке было шестнадцать, когда она выходила замуж. В ее возрасте я бы не поднялась на ноги.- Уверен, ты бы это сделала.- Мари,тебе нужно отдохнуть, - проговорила подошедшая Мария Георгиевна, приходящаяся ей теткой. – Ваше Высочество, для вас тоже подготовили комнаты.Молодые переглянулись в растерянности.- Нам снова придется расставаться?- уточнил Георгий.- Но…разве вы не хотите немного придти в себя? Вас еще ждут некоторые дела – телеграммы…- И мы напишем ответы вдвоем. Ведь так и должно быть, неправда ли?- Полно, Минни, не настаивай, - проговорил подошедший Георгий Михайлович, муж великой княгини. – Молодым не хочется разлучаться, это же абсолютно нормально. Паж! Игорь, ух и несносный мальчишка!- Он шутливо дернул за ухо подошедшего князя.- Ни дня без проказ. Проводи Их Королевские Высочества в комнаты.- Будет сделано, Ваше Императорское Высочество! – отчеканил Игорь, за что получилщелчок по затылку. – Идем?- Да, Игорь, но нас не нужно разводить по разным апартаментам, - попросила Мария. – И все письма в одну комнату, пожалуйста.- Не рано ли…- Игорь!- Я понял и умолкаю. Идемте.Просторные покоибыли очень светлые и щедро обставленные многочисленными диванчиками, кушеткамии пуфами. Марию тут же освободили от фаты, мантии, некоторых драгоценностей, и она, чувствуя себя легкой почти как бабочка, вышла в соседнюю комнату, где, ожидая ее, перебирали конверты с телеграммами Георгий и отец.
- Выглядишь гораздо лучше, - заметил Павел Александрович, надрывая край конверта. – Была излишне бледна.- Этот наряд весит как три Ирины, - пожаловалась девушка, опускаясь в кресло и вытягивая ноги.Пальцы ныли, пятки, будто бы целый день плясавшие по раскаленным углям, горели.-Я прошу прощения, можно я разуюсь?
- Разумеется, - кивнул отец, а Георгий только улыбнулся.Ступни выскользнули из обуви словно из тисков, и княжна (теперь уже княгиня) даже застонала от облегчения.- Как хорошо.Скажите. - Она подняла туфельку. – Что с этим делать.Великий князь и принц оторвались от бумаг и взглянули.- Бог ты мой, - протянул отец. – Я ломал голову, почему ты прихрамываешь. Кто же тебе насыпал такое богатство?- Не знаю.Девочки бегали, спориликто должен вложить монетку, потом Бодя принес еще одну от наших маленьких, но откуда столько?Ведь там и во втором столько же.- Мария вздохнула. – И вытащить пока нельзя.- Позволишь? – попросил Георгий, протягивая руку, и она отдала ему туфлю. Взяв пустой конверт,королевич деловито высыпал все монеты в него и, наклонившись под стол, повторил то же самое с ее парой. – Вот и все.Приметы это замечательно, но не когда они мешаются.Павел Александровичкивнул одобрительно.- Да-да, в такой день должно быть комфортно. Когда я женился на матушке Марии, мне страшно жали сапоги, но я боялсяпризнаться в этом. Не хотел бы я, чтобы кто-то еще испытывал такие мучения. Знаете что. – Он отложил телеграммы ивстал. – Прикажу принести попить. Уверен, всех мучает жажда.Князь вышел, а королевич, закрывшись очередным бланком,рассмеялся.- Что? – улыбаясь, спросила Мария.- Мне тоже жмут, - наклонившись к ней через стол, зашептал Георгий. – Не устоял перед вашими сапогами – купил и надел сразу, неразношенные. Они в разы тверже, чем наши, сербские. Все. – Он снова взялся за телеграммы. – Больше ни слова об обуви. И не смейся.- Не могу. Чем тебе твои были не хороши?- Ну, эти лаковые, сверкают. – Принц вытянул ноги, с любовью рассматривая почти зеркальные носки сапог. – А я сорока – люблю когда блестит.- Я буду долго удивляться, узнавая новое о тебе.
- О, да. Прошу, ответь австриякам сама, - Королевич поморщился, протягивая жене конверт. – Я не хочу.- Возьмешься за французов?- Конечно.Стопка распечатанных посланий росла так же, как и горка ответов.Княгиня уставала, почерк портился, и ей приходилось прилагать немало усилий, стараясь сохранить его понятным.
- ?Король Никола и королева Милена, принцыМирко и Петр, принцессы Наталья, Ксения и Вера шлют самые теплые и нежные пожелания молодым…?. Кажется, это не стиль письма Николая, Георгий.- Нет, думаю, телеграмма написана бабушкой, - согласился принц. -Не удивлюсь, если дедушка ничего не знает о ней.
- Мне ответить или напишите сами?- Если можно, дайте формальный ответ. Я напишу отдельно бабушке теми словами, которыми хочу.Георгий развернул еще один конверт. – Наследный принц Данило и принцесса Милица Черногорские – ?выражаем свою радость по поводу бракосочетания великой княжны Марии и сербского принца Георгия? - вот это уже больше похоже на Петровичей.