У баррикад. Дуэль. (1/1)
- Что же, Артур, может, сдашься? - весело крикнула Франциска Бонфуа. Девушка, прищурив правый глаз, навела мушкет и выстрелила. С головы Артура Кёкленда слетела щёгольская шляпа. - И не надейся, Франция! - проорал он в ответ высунувшейся из-за баррикады Франциске. - Жа-аль, - протянула она, надув губы. - В таком случае ты, Арти, мне выбора не оставляешь... Произнесено это было настолько зловещим тоном, что Англия даже немного побледнел, но, не желая показывать своего испуга, нахмурился и сжал кулаки. Не успел он даже моргнуть, как Франциска уже стояла перед ним, приставив ему к горлу конец своей рапиры. - Поскольку ты сам пришёл, столь неосмотрительно не взяв с собой белого флага, предлагаю перерезать друг другу глотки, - обворожительно улыбнулась она. Англия хмыкнул и выхватил шпагу. Зазвенела сталь. Кёкленд наседал и теснил девушку, как мог, но несмотря на все усилия ему удалось оставить лишь несколько царапин на мундире Франциски. Она же, азартно смеясь, танцуя вокруг него и задевая волной золотых волос, парировала все удары и успела трижды нанести весьма болезненные уколы в руки. Конечно, по силе ударов она уступала этому чурбану, но ловкости ей было не занимать. "Летит по жизни, как бабочка, - зло подумал Англия. - Прямо в огонь. Ну ничего, мы тебе крылышки подпалим, обещаю". В тот самый момент Франция мощным ударом вышибла шпагу из его рук и приставила лезвие к его груди. Они оба тяжело дышали. Англия с удивлением смотрел на девушку. Грудь Франциски высоко вздымалась, и Артур периодически ловил себя на мысли, что смотрит не на рапиру, уперевшуюся ему в грудь напротив сердца, не на изящную ручку, которая могла в любой момент лишить его жизни, а именно на шикарный бюст девушки. Франциска явно заметила, куда направлен его взгляд, и её щёки вспыхнули. - Куда это ты смотришь, извращенец?! - возмутилась она, чуть нажав на рапиру и проколов дырочку в мундире Англии. - Нет-нет, никуда... - заверил её Артур, не отрывая взгляда. В тот же миг он ощутил жжение на груди и щеке одновременно. По белой рубашке расползалась тонкая алая полоска. Англия догадался, что Франция одновременно полоснула его рапирой и дала пощёчину. Ему стало немного обидно. - За что же такая немилость? - с насмешкой спросил он. - Неужто я предпринял нечто недопустимое? Или такого себе даже Германия не позволяет? Франция залилась краской. Артур усмехнулся и продолжил издеваться: - Что краснеешь-то? Думаешь, никто не знает, как вы обжимаетесь по углам после конференций? А я всё видел... На пушистых ресницах Франциски заблестели слёзы. Артур, расплывшись в улыбке чеширского кота-маньяка, наблюдал за её реакцией. Девушка кусала губы и то краснела, то бледнела. Когда Англия открыл рот, чтобы сказать очередную гадость, она вдруг вскинула голову и выкрикнула: - Забери свою шпагу и убирайся прочь, извращенец! Англичанин в очередной раз мерзко усмехнулся, поднял шпагу и, по-королевски помахав ручкой, медленно удалился. Где-то через минуту он услышал за спиной громкие всхлипы: Франциска села на землю и разрыдалась, закрыв лицо ладонями. Артур вздохнул и остановился. Надоело быть негодяем... "Ну как, как так можно?! - рыдая, думала Франциска и размазывала слёзы по лицу. - Скотина! Чурбан! Да что он себе думает?! Мерзавец!" Горю девушки, как и слезам не было предела. Она даже жалела, что не надавила на рапиру чуть сильнее. Одно движение - и одним мерзавцем было бы меньше. И вдруг она почувствовала тепло чьих-то рук. Кто-то нежно обнимал её, и она чувствовала тёплое дыхание на своей шее. Вцепившись пальцами в этого кого-то, девушка прижалась к нему изо всех сил, роняя слезинки на колени... Так они и сидели на земле - она и обнявший её Артур Кёкленд.