Сомнительный договор 1.2 (1/1)

Сомнительный договор 1.2Простуда Криса больше не донимала, но он искренне радовался, что до следующей недели ему не требовалось ходить на занятия. Он оставался в ?доме? мистера Кима и не высовывался. Только на крышу разве что, если хотел подышать морозным воздухом.Напряжение мало-помалу отпускало Криса. До понедельника он собирался жить в покое и не волноваться о стычках с людьми Малыша Ли. А мистер Ким помог разрешить вопрос с занятиями и сообщил Роднеру, что Крис болен. Зато мистер Ким исправно приносил Крису каждый день задания для самостоятельного освоения. Крис не жаловался — рядом с мистером Кимом и в его пожарном депо Крису хотелось учиться и быть лучше. Ему нравилось ловить на себе одобрительные взгляды мистера Кима, делать что-нибудь вместе и ощущать тепло тела мистера Кима так близко от себя. Ещё больше Крису нравилось, когда мистер Ким им гордился. И Крис сходил с ума от ночей, проведённых в постели мистера Кима. Эти ночи наполняли пока только интимные прикосновения, но Крис пьянел даже от них. А ещё Крис пьянел от совместного принятия душа, потому что мистер Ким касался его. И касался порой далеко не невинно, доводя до новых срывов. Крис подозревал, что отчасти мистер Ким так боролся с его несдержанностью.В очередной вечер в душе после нового срыва мистер Ким потянул его за волосы на затылке, вынудил наклонить голову, чтобы языком обласкать ухо, скользнуть внутрь чувствительной раковины. Другой рукой он так естественно проводил по бёдрам, животу и обмякшему члену Криса, смывая сперму. Трогал с лаской и нежной заботой, продолжая языком оглаживать ухо и сводить Криса с ума. — Ещё немного терпения, Крис. — Дразнящий шёпот по кромке — Крис едва стоял на ногах и честно пытался не рухнуть на колени или не позволить душе покинуть тело от запредельного блаженства. А блаженство только усиливалось с каждым влажным касанием, когда тугой язык вновь и вновь тревожил бедное ухо Криса.Мистер Ким поймал губами мочку и пососал, ощупывая языком дырочку от серьги. Крис не выдержал и хрипло застонал от удовольствия. — У тебя прекрасные чувствительные уши. Я запомню. — Вы так меня трогаете, что у меня чувствительным становится всё, — признался Крис, едва дыша. — Это просто потому, что тебе приятно. — А я смогу трогать вас так, чтобы вам тоже было приятно? — Было бы желание, — шепнул мистер Ким ему на ухо, медленно провёл кончиком языка по кромке и неожиданно звонко приложил ладонью по заднице. — В постель и спать. На сегодня всё.Крис послушно выметнулся из душа, поспешно вытерся, добежал до матраса и нырнул под одеяло. Прикрыв глаза, ощупал под одеялом задницу — под кожей разливалось пекучее блаженство. Казалось, отпечаток горячей ладони мистера Кима так на заднице Криса и остался жгучим клеймом. Капля боли переплавлялась в слегка пощипывающее удовольствие, которое концентрировалось почему-то между ягодицами. Мышцы у Криса сокращались сами по себе, и он отчётливо ощущал, как пульсируют края анального отверстия. До безумия хотелось вставить туда палец и просто лежать, упиваясь сокращением и расслаблением стенок. Но мистер Ким велел спать, поэтому Крис не трогал себя и старательно жмурился, пытаясь прикинуться спящим.Криса бросило в ещё больший жар, едва одеяло чуть сдвинулось, и мистер Ким улёгся рядом. Выждав немного, Крис рискнул прильнуть к боку мистера Кима, прижаться, обхватить рукой за пояс и прислониться лбом к сильному плечу. Слабо улыбнулся, потому что мистер Ким приобнял его в ответ и погладил широкой ладонью по голове. Крис тихонько вздохнул от тепла и уюта. Ему было так хорошо, как он даже представить себе не мог. Мистер Ким казался всё таким же надёжным и непоколебимым, как все христианские догмы вместе взятые. Немалого труда стоило удержаться и не попросить мистера Кима быть с Крисом рядом вот так вечно — Крис боялся разрушить всё, что только начал строить. И он пока плохо себе представлял, как можно мистера Кима приручить и оставить себе насовсем.На следующий день Крис забавлялся с собой в душе в одиночестве и пытался вставить три пальца вместо привычных двух. Тело поддавалось неохотно, поначалу даже кололо болью. Это немного смущало, ведь прежде два пальца входили прекрасно. Но постепенно Крис расслаблялся. Разница ещё чувствовалась, только она не мешала получать удовольствие. Когда мистер Ким вернулся, Крис лежал на расстеленном на полу поверх ковра пледе и читал последний из заданных параграфов учебника по общей биологии. Старался не обращать внимания на мучительно-сладкое томление и ноющие от нагрузки мышцы ягодиц и бёдер, топился в словах, загружал голову терминами, лишь бы не жить ощущениями.Мистер Ким вскоре улёгся на плед рядом с ним и с любопытством заглянул в раскрытую книгу. — Я почти закончил. Ещё минуты три, — пробормотал Крис, едва удержавшись от блаженного выдоха, — горячий и жёсткий бок мистера Кима казался вершиной соблазна, и этот соблазн прижимался к боку Криса. Только получилось совсем плохо: стоило мистеру Киму слегка шевельнуться и прижаться капельку плотнее, и Криса размазало оргазмом прямо на месте — он даже не успел дочитать последний абзац. Самое обидное, что впечатления как будто с цепи сорвались. Крис вспомнил об утренних экспериментах с тремя пальцами, о новизне, о мыслях о настоящем сексе с мистером Кимом. Видимо, это и сказалось. — Чёрт... простите...Крис уткнулся носом мистеру Киму в грудь, когда оказался в объятиях. — Перестань извиняться. Это лишнее подтверждение, что я в самом деле тебя возбуждаю.Отдышавшись и взяв себя в руки, Крис дочитал абзац. Ужинать пришлось на взводе, хотя Крис почти ничего не съел — аппетита не было из-за эмоционального истощения.В душе мистер Ким попросил его наклониться, чтобы осмотреть ягодицы и между. Крис об экспериментах не говорил, но мистер Ким мог и сам по себе догадаться.Он огладил с лаской края анального отверстия, плавно толкнулся указательным пальцем и самым кончиком ощупал стенки. Крис едва дышал и старался не думать о происходящем здесь и сейчас. Мистер Ким придержал Криса левой рукой за бедро, потом неожиданно наклонился и коснулся твёрдыми губами левой лопатки. — Тебя что-то беспокоит? — Шёпот плыл по коже вместе с тёплыми каплями и заставлял Криса непроизвольно вздрагивать. — Нет, я... — Или тебе неприятно? — Нет... Просто... Не знаю. Плохо верится, что вы меня действительно трогаете. И даже там. — Ты хочешь большего. Вроде как. — Тихий смешок заставил Криса снова вздрогнуть. — Ещё нет. Ты пока не готов. Теперь расслабься и не думай об этом. Я всегда держу слово, ты знаешь. Всё будет тогда, когда придёт время, а пока не беспокой себя понапрасну. И, заметь, с выдержкой у тебя стало получше.Прикрыв глаза, Крис стоял под тугими струями и упивался прикосновениями мистера Кима, пока мистер Ким его мыл и ополаскивал. Крис сражался с возбуждением и остался доволен собой — он не кончил, хотя очень хотелось. Его невыносимо возбуждала забота мистера Кима, наполненные теплом касания, внимание и аккуратность. Мистер Ким как будто совершенно не волновался и с удовольствием принимал на себя ответственность за Криса.Крис не врал себе и не воспринимал отношение мистера Кима как отцовское. Ему этого не хватало — правда, но он не пытался заменить фигуру несуществовавшего в его жизни отца мистером Кимом. Но он и не пытался полностью отрицать это — Крису приятно было представлять, что мистер Ким мог бы быть его отцом. И Крис радовался, что это не так, и мистер Ким просто есть в его жизни. С каждым мигом Крис всё яснее понимал, что мистер Ким нужен ему и впредь вместе со всеми этими неоднозначными чувствами. В этой неоднозначности таился неповторимый шарм, который делал все эмоции Криса ещё слаще.В понедельник Крис с обречённостью отправился на занятия. Но огорчали его отнюдь не занятия, а то, что после занятий ему предстояли забег и игры в кошки-мышки с людьми Малыша Ли.Однако всё сложилось и того хуже: последнее занятие закончилось, и в коридоре Крис напоролся на ожидающего мистера Кима. От внезапности встречи Крис и книгу выронил. Мистер Ким грациозно наклонился, подобрал учебник и протянул Крису. — Пообедаем вместе, идёт?Крис лихорадочно искал причину, что позволила бы отказаться от заманчивого предложения. Он хотел, он очень хотел провести время с мистером Кимом, но не тогда, когда у школы ждала засада. — Г-где? — смог выдавить из себя Крис. — В паре кварталов отсюда есть лавка Ляо. А в чём дело? — Давайте там встретимся через час? — Крис стиснул учебник в руке и сглотнул в ожидании ответа мистера Кима. За час он успел бы попетлять по городу и сбить преследователей со следа. Наверное. — Мы могли бы пойти вместе. — Нет, мне ещё надо кое-куда. Давайте прямо там встретимся через час, хорошо? Я хочу с вами пообедать, вы же подождёте меня? — Ну ладно. — Мистер Ким едва заметно нахмурился. — Уверен, что часа тебе хватит? — Да, конечно.Крис попятился, потом оглядывался на каждом шагу — не желал, чтобы мистер Ким проследил за ним. Натянув тёплую куртку, Крис кинулся прочь из школы следом за группкой студентов. Держался в хвосте и зорко оглядывал улицу у школьных ворот. Подозрительную машину приметил на углу и рванул в другую сторону. Добравшись до деревьев, рванул по заснеженной аллее. Бежал и перепрыгивал с тропки на тропку. Выскочил из парка, промчался пару кварталов и свернул в один из магазинчиков. Тёрся у витрин, делая вид, что рассматривает товары, а сам следил за улицей. Через несколько минут Крис покинул магазинчик и зашёл в другой. Повторял это до тех пор, пока не убедился, что стряхнул преследователей с пяток.Кружным путём Крис добирался до нужного места. Где именно располагалась лавка Ляо, он не знал, но слышал достаточно, чтобы сориентироваться. Опоздал всего на пять минут, и мистер Ким его дождался. Крис увидел ещё издали, как мистер Ким улыбался сморщенному старику и перебрасывался с ним короткими фразами.Вмешиваться в чужой разговор — демонстрировать отсутствие тактичности, но улыбающийся мистер Ким неумолимо влёк Криса к себе так, что Криса ноги сами несли всё ближе и ближе. Крис казался сам себе самоубийственным мотыльком, летевшим на свет беспечно и без оглядки. Чтобы опалить крылья в огне и сгореть полностью, без следа. Пламя мистера Кима не оставило бы от мотылька и щепотки пепла. Одна лишь беда — Крис мечтал даже об этом. Даже это представлялось величайшим благом из благ. Потому что благодаря мистеру Киму Крис чувствовал на всю катушку, и это делало его счастливым. Ничто и никогда прежде не будило в нём сразу столько эмоций. Прежняя жизнь выглядела бледной и бесцветной в ворохе нынешних чувств Криса. Ему до безумия нравилось вот это самое нынешнее состояние, когда он, кажется, даже дышал эмоциями, которые кипели внутри него и грозили разорвать его на части. Крис всё бы сделал и всё отдал, лишь бы пребывать в таком состоянии вечно.Замереть Крису удалось в шаге от мистера Кима. Он стоял и смотрел на завораживающую улыбку, на ослепительно-белую полоску меж полных губ, ямочки под скулами и на подбородке, синеву над верхней губой, тонкие морщинки в уголках лукаво прищуренных от смеха глаз. Пусть даже мистер Ким не был бы привлекательным с точки зрения Криса, в такие вот мгновения, когда он улыбался, он всё равно становился другим — обаятельным, тёплым, лучистым и таким ярким, что словами не передать. Крис смотрел бы и смотрел на него целую вечность, согреваясь его светом, впитывая в себя каждый сияющий лучик.Прежде Крис походил на пустой блокнот, но появился мистер Ким и с лёгкостью заполнил чистые, выцветшие страницы множеством слов и красок. И если к началу осени Крис не находил смысла в своём существовании, считал собственную жизнь ничего не стоящей, то теперь... теперь Крис так отчаянно хотел жить, что соглашался и на опасные игры с семьёй Ли. — А вот и Крис. — Мистер Ким мягко сжал его плечи ладонями и церемонно представил старику Ляо. Тот оглядел Криса с забавной придирчивостью, покивал и забурчал себе под нос что-то условно одобрительное, а потом запустил обоих в тесный фургон и усадил за откидной столешницей.Крис во все глаза уставился на настоящие китайские блюда. Старик Ляо подавал и такие, что даже мать никогда не готовила. С палочками Крис обращался неловко, потому невольно сутулился, едва старик начинал ворчать по этой причине. Мистер Ким всё подмечал и ненавязчиво гладил Криса по голове, вынуждая сидеть свободнее и расправлять плечи.Несмотря на ворчливость, старик Ляо собрал им пакеты со снедью с собой, проводил до перекрёстка и тепло попрощался, хотя наверняка подметил, как Крис порой пялился на мистера Кима. Если уж сам Крис себя на таком ловил, то старик и подавно всё смекнул — умудрённые опытом люди всегда видели больше прочих. Крис лишь надеялся, что старик Ляо не обмолвится о наблюдениях. Остаток пути до пожарного депо проделывали в молчании — уютном таком. Крис украдкой бросал короткие взгляды на профиль мистера Кима, бережно сохранял в памяти каждую чёрточку, а после тихо любовался, представляя себе только что увиденное. Искал ответы на незаданные вопросы. Профиль у мистера Кима был жёстким и резким. Горбинка на носу усиливала эффект, хотя вроде бы не слишком-то и в глаза бросалась. Упрямый же подбородок с дерзкой ямочкой Крис обожал весь полностью. Не раз воображал, как прикоснулся бы пальцем или губами, потому что зачастую ему не хватало смелости сделать подобное в те мгновения, когда мистер Ким сам позволял к себе прикасаться.Честно говоря, Крис и половины всего, чего хотел, не делал. Боялся тем самым выдать себя, показать больше, чем мистеру Киму следовало видеть. В конце концов, Крис и мог-то трогать мистера Кима только потому, что убедил его в собственном желании обрести необходимый опыт. Отчасти — правда. Но не вся. Теперь — точно не вся.В мистере Киме пряталось куда большее, чем он показывал всем вокруг. Все отмечали его строгость, ответственность, ум, эрудицию и справедливость. Некоторые обращали внимание и на то, что мистер Ким порой задумчив и будто бы погружён в собственные мысли. Эти некоторые полагали, что учителю литературы и должно быть свойственно нечто подобное. А вот Крис видел больше всех и умел чётко отделять маску мистера Кима. Потому что мистер Ким умел безудержно хохотать и веселиться, дурачиться, встревать в неловкие ситуации и делать глупости. Тогда мистер Ким казался Крису совершенным ребёнком, притягательным ребёнком, от которого глаз не отвести.Суровость наставника, детские шалости и неутолимая страстность в постели — Крис не представлял, как перед таким коктейлем устоять. Особенно когда этот коктейль выглядел сногсшибательно обаятельным соблазном. И когда Крис пытался выделить в облике мистера Кима отдельные детали, он определял их как ?слишком? и ?чересчур?. Слишком толстые мясистые губы, к примеру, или чересчур широкий нос, словно немного приплюснутый, слишком острая линия челюсти, будто бритва, чересчур худое тело, увитое длинными и гибкими мышцами, слишком узловатые пальцы, чересчур сложный контур ушной раковины... Крис назвал бы и больше ?слишком? и ?чересчур?. Мистер Ким весь полностью из таких ?слишком? и ?чересчур? состоял, словно некая высшая сила при его создании постаралась вложить в него всего по максимуму.Но всё вместе... всё вместе выглядело попросту потрясающе. И сколько бы Крис ни пытался найти ответ и понять, почему же всё именно так, ничего не выходило. Мистер Ким всё равно притягивал к себе его взгляд и одним лишь небрежным жестом мог отнять у Криса умение дышать, заставить обо всём забыть и подчинить до неудержимого стремления принадлежать всецело. Крис мечтал о руках мистера Кима на собственном теле, о жадных объятиях, о метках, о губах, о его близости и силе. У Криса всё внутри сладко сжималось, едва он представлял, как мистер Ким сделает его своим, окажется внутри, толкнётся, позволит почувствовать себя и своё восхищение... Одна лишь мысль об этом рождала в Крисе неумолимую волну абсолютного счастья и дарила ощущение расправленных крыльев за спиной.Всё счастье, что Крис себе намечтал, осыпалось осколками у порога старого депо.На обметённой от снега ступеньке сидел с чехлом от гитары в руках долговязый парень, замотанный в толстую куртку и полдесятка шарфов. Из-под вязаной шапки нелепо торчали выдающиеся уши. Завидев мистера Кима, он порывисто поднялся и буквально кинулся мистеру Киму на грудь, без остановки лопоча что-то по-корейски — слишком быстро, чтобы Крис с его средними познаниями в языке мог разобрать. Низкий голос гостя то и дело срывался. Крису незваный гость напоминал щенка, встретившего хозяина. И когда голос ?щенка? срывался, походило это и впрямь на скулёж.Крис стискивал кулаки с глухим раздражением. Смотрел, как долговязый кореец почти висит у мистера Кима на шее, всем сердцем жаждал оторвать его от мистера Кима и швырнуть в сугроб.Мало Крису было испытаний... Ещё и это. И нельзя сорваться. Нельзя проколоться. Нельзя и намёком проявить ревность. Нужно терпеть, держать лицо бесстрастным, не сходить с ума, даже если эти двое начнут целоваться, а то и... Нет.Крис бледно улыбался, почти не вслушиваясь в слова, когда его знакомили с внезапным гостем. Гость явился из Торонто: опоздал на свадьбу, разминулся с мистером Кимом и решил сделать крюк по пути домой, чтобы повидать мистера Кима. — Нет, я теперь в Сан-Франциско живу, — с охотой рассказывал о себе Чанёль, помогая накрывать на стол. — Обитаю в Кастро, играю немножко... Своей группы пока нет, но и заказы сейчас идут неплохие. Глядишь и выгорит что. Хотя бы сейчас я не на мели, как бывало прежде...Крис мрачнел всё сильнее, слыша эту болтовню. Упоминание гей-квартала Кастро огорчило ещё больше — это означало, что ?милый Чанни? такой голубой, что голубее некуда. Продержаться до упора и ничем не выдать себя — умница, Крис. Но сколько же на это ушло сил... И это не спасло от худшего: Криса изгнали на нижний ярус к проклятому дивану, а его место в постели мистера Кима всё-таки занял ?милый Чанни?.Крис до последнего запрещал себе красться по лестнице и подглядывать, но человек слаб. А ещё Крис хотел знать о мистере Киме всё. В итоге он кусал губу до крови, всматриваясь в щель меж занавесей. Глядел, как мистер Ким до боли стискивал плечо Чанёля так, что тот поскуливал, мял ягодицы другой рукой и жёстко вбивался в податливое тело. Чанёль судорожно сжимал в ладони собственную мошонку, задыхался и подавался бёдрами, насаживался сам с отчаянной решимостью. И чем сильнее и глубже мистер Ким толкался членом, тем крепче стояло у Чанёля. — Накажи меня... — хрипло умолял Чанёль, раз за разом утыкаясь лбом в смятое одеяло и срываясь на знакомый уже скулёж или всхлипы. — Господи, как хорошо... Я скучал... так скучал... накажи... я плохой, очень плохой мальчик... пожалуйста...Последнее слово Чанёль повторял без конца, на каждом выдохе. Его можно было угадать даже во всхлипах и гортанных стонах.Пальцами Крис смял край занавеси, когда мистер Ким не разрешил Чанёлю кончить, отодвинулся, властно ухватился за бёдра, перевернул рывком на спину и с жёсткой грубостью развёл длинные ноги Чанёля широко в стороны. Мистер Ким без спешки осмотрел стоящий член, дрожащую руку Чанёля, которой тот по-прежнему стискивал мошонку. Чанёль не пикнул и тогда, когда мистер Ким подсунул под него обе подушки, уложил так, чтобы задница была повыше. Более того, Чанёль ухватился за собственные лодыжки, почти сложившись пополам и подставив всего себя мистеру Киму. Он лежал теперь боком к Крису, и Крис отлично видел округлившиеся в такой позе ягодицы, будто бы бесстыдно выпяченные.Мистер Ким не собирался оправдывать ожидания Криса: вместо того, чтобы кинуться и безудержно трахать покорного партнёра, мистер Ким рассматривал Чанёля. Рассматривал как чёртов эстет редкую картину. А потом, без всякого предупреждения или намёка, просто хлестнул ладонью по заднице. Совершенно неожиданно — Крис и замаха не увидел.Чанёль заскулил громче, чем прежде, скорее даже вскинулся, чем выгнулся, часто задышал и постарался не ёрзать. Ждал. Ждал следующего удара ладонью. Крис ощущал его нетерпение и мольбу в паузах между шлепками. А мистер Ким, словно нарочно, бил без спешки, тянул время, а вместе со временем тянул все жилы из Чанёля, изводил, мучил, неторопливо окрашивал выпяченные ягодицы в багровые оттенки. Но постепенно паузы становились короче. До резкого шлепка прямо между раскрытых ягодиц. Мистер Ким приложил ладонью, не сдерживаясь. Сильно и звонко. Судя по вскрику Чанёля и обмякшему враз члену, угодил аккурат по растянутым краям. После этого мистер Ким прикладывал ладонь к пылающим ягодицам так часто, что Крису казалось, будто он ладонью размешивает загустевший воздух.Шлепки звучали непрерывно — один за другим. И как только Чанёль возбуждался, следовал резкий удар меж ягодиц, по чувствительной ложбинке и раскрытому отверстию. И всё начиналось заново. Чанёль отчаянно мотал головой, всхлипывал и поскуливал, но не ёрзал и не пытался спастись от бесконечных шлепков. Да и зачем, если даже Крис видел, что от этих шлепков у Чанёля быстро вставал и твердел член. Чанёлю это нравилось. И он проникновенно стонал, ощущая на ягодицах или бёдрах крепкую хватку мистера Кима.Мистер Ким позднее ещё раз сильно шлёпнул Чанёля между ягодицами, не позволив кончить, сразу же стиснул бёдра, безжалостно надавливая пальцами, и резким рывком насадил Чанёля на член. Чанёль обмяк под поджарым и стремительно двигающимся телом. Он мотал головой, широко раскрывал рот, силясь сделать то вдох, то выдох, хрипел и безостановочно шарил непослушными руками по влажной смуглой коже на спине мистера Кима. Пытался обхватить мистера Кима и ногами, но сил не хватало.Чанёль отличался от других, от тех, с кем Крис мистера Кима уже видел. Чанёль честно пытался сдерживаться и шумел и вполовину не так громко, как Мишель. Но та искренность, с которой он отдавался, всё равно не ускользала и не приглушалась. Чанёлю нравилось, чем они с мистером Кимом занимались. И сам мистер Ким тоже Чанёлю нравился. Вот это пугало Криса больше всего. Искренность Чанёля превращалась в угрозу для всех планов и фантазий Криса, потому что мистер Ким эту искренность ценил.И даже если мистер Ким не считал Чанёля хорошим любовником — понять по мистеру Киму такие вещи никогда не удавалось, то уж искренность Чанёля его явно впечатляла.Чанёль таки догнал Мишеля — кричал во время оргазма. Потом, правда, лежал тихо и вообще не шевелился. Как мёртвый. Крис уже уйти хотел, но Чанёль наконец шевельнулся, нашарил кое-как в валявшихся у матраса брюках пачку сигарет и зажигалку, закурил. Мистер Ким лениво вытянул руку, отобрал сигарету, сделал одну затяжку и позволил Чанёлю коснуться фильтра вновь, чтобы вернуть сигарету и продолжить перекур. — Как мне этого не хватает порой, ты бы знал, — признался хриплым шёпотом Чанёль, выдохнув сизый дым в потолок. — Помнится, тебе по душе большие и чёрные. В Штатах их навалом. — Это да... Но не всегда сочетание выходит удачным.Мистер Ким тихо хмыкнул. — Но у меня не большой и чёрный, Чанни. — Знаю. У тебя толстый и смуглый. Как думаешь, куда я хочу, чтобы ты мне толстый и смуглый вставил? Ты умеешь делать мне так хорошо, как мало кто может. Не понимаю, какого чёрта ты сидишь в этих снегах. Во Фриско тебе бы понравилось больше. Не хочешь переехать? — Нет. — Мистер Ким вскинулся, смахнул полупустой стакан с полки в углу и протянул Чанёлю. Тот с сожалением разжал пальцы и позволил окурку шлёпнуться в воду. — Жестоко. Ты ведь знаешь, как здешние холода меня убивают. — Не только они. — Не только, — не стал спорить Чанёль. — Недостаточно сильно я тебе нравлюсь, раз ты не пытаешься найти компромисс. — Наше знакомство вообще случайность. Будь выбор побогаче, ты бы и внимания на меня не обратил. Я всего лишь образ из твоей памяти, воплощение твоей ностальгии. Мы оба это знаем. — А я для тебя воплощение чего? — Наверное, у нас это взаимно. — Мистер Ким пожал плечами и вытянулся во весь рост на матрасе. Чанёль последовал его примеру, заодно и одеяло вытянул, чтобы набросить на обоих. — Это в самом деле так? Или ты щадишь мои чувства? — Я хоть когда-нибудь щадил чьи-либо чувства? — Нет, никогда. И мне следует понимать это как предупреждение? — Сильно сказано. Всего лишь дружеский совет. Ты в курсе, что я знаю о твоих желаниях. И знаю о твоих предпочтениях и слабостях. И ты в курсе, что мои ожидания иные. Просто признай, что у нас ничего не выйдет. — Не могу. Я не так уверен, как ты. И считаю, что сначала надо попробовать, а потом уже делать выводы. — Технически мы уже пробовали. Вряд ли ты забыл, чем всё кончилось. Дружить у нас всегда выходило лучше. Спи уже, или задница горит? — От тебя хрен что скроешь... — Чанёль поёрзал и перевернулся на живот с блаженным выдохом. — И давно ты без практики? — Перестань, а? Лучше помоги как-нибудь, а то я завтра никуда не уеду — сидеть не смогу.Мистер Ким шевельнулся под одеялом, сдвинул руку и принялся то поглаживать, то слегка массировать ягодицы Чанёля. Умело. Явно делал это не впервые. Чанёль блаженно вздыхал, сжимал пальцами подушку и плавно подавался навстречу руке мистера Кима. — Боже... Как же я всё-таки скучал... Это так... так сладко... Кажется, у меня в заднице сейчас целый тоннель. Хоть руку засовывай. Классно... Да, вот тут ещё разок... От твоих рук я бы кончал и кончал... Ты же... ты сделаешь это ещё раз? Утром. Хорошо? — Если ты настаиваешь. Но тогда ты точно сидеть не сможешь. — Плевать. Оно того стоит. И мы могли бы... — Не могли бы. Замолчи и постарайся поспать. Если в самом деле хочешь ещё и утром. — Хочу. — Чанёль приподнялся на локтях, придвинулся к мистеру Киму, с минуту вглядывался в лицо, мягко отводя со лба влажные тёмные волосы, а после долго целовал, робко придерживая мистера Кима кончиками пальцев за скулу.На этом Крис и ушёл. Попятился прочь от занавеси, спустился на нижний ярус и свернулся клубком на диване. Подтягивал колени, обнимал себя за плечи и старался зажмуриться покрепче, чтобы под ресницами не закипали слёзы. Горечь и облегчение пополам. Мистер Ким не только его держал на расстоянии вытянутой руки, а, похоже, всякого, кто хотел с ним сблизиться. Мистер Ким не отказывал в сексе, заботился о партнёрах, но отсекал всё тут же, едва покушались на большее. Мистер Ким сознательно искал одиночества и не хотел даже пробовать иные варианты.Крис понимал больше, чем мистеру Киму казалось. Он чуял в мистере Киме бушующие страсти. Те страсти, что походили на собственных демонов Криса. И по этой причине мистер Ким не мог отказаться от близости. Ему необходимо было выплёскивать накопившиеся страсти. Только по неизвестной причине мистер Ким этим себя и ограничивал. Крис всё бы отдал, лишь бы разгадать эту тайну и понять мистера Кима до конца. Но не спросишь же в лоб...И при всей их схожести они с мистером Кимом отличались. Ещё одна преграда на пути к идеальному взаимопониманию. Хотя понадобилось бы оно, будь они оба одинаковыми? Вряд ли. Крису как раз и нравилось, что при некотором сходстве они с мистером Кимом отличались друг от друга. Словно камешки одного цвета, но разных оттенков. Такие не спутаешь, но нанижешь на одну нить. В том и прелесть. Заменить один другим нельзя, а вот рядом оставить — легко. Гармония. Именно в такой гармонии с мистером Кимом Крис себя и ощущал. Новое и такое дивное чувство, ранее не испытываемое ни с кем и никогда. Окрыляющее чувство, освобождающее. Оно дарило Крису счастье.Хотя бы до этого Крис докопался. Разобрался в себе немного. Определился. Мистер Ким менее загадочным не стал, зато Крис выделил для себя ту страсть, что им управляла в отношении мистера Кима.Счастье. Просто думать о нём, смотреть на него, говорить с ним, даже слышать его голос — счастье. Чистое и незамутнённое. Такое, в котором Крис готов пребывать вечно.И даже если ни черта не выгорит, и мистер Ким продинамит его, возьмёт обратно все обещания — всё ерунда. Лишь бы быть рядом, слышать, видеть, думать, мечтать, дышать одним на двоих воздухом... Чёрт, да пока мистер Ким позволял Крису наслаждаться своим обществом, Крис упивался счастьем. Хотел бы большего, но и то, что есть, уже благо.Крис укрылся одеялом с головой и вновь зажмурился, твёрдо пообещав самому себе: если мистер Ким его отвергнет бесповоротно, он никому и никогда принадлежать не будет. Только мистеру Киму или себе самому. Никак иначе. ***Если в любом ином случае Чанёль демонстрировал несуразность и неуклюжесть, то при готовке блистал внезапными ловкостью и сноровкой. Кулинарный талант Чанёля Криса всё же не смягчил.Он с хмурым видом кутался в одеяло, сидя на диване, и наблюдал за Чанёлем как агент ФБР за опасным подозреваемым. — Вряд ли у тебя что-то выйдет, — неожиданно обронил Чанёль вполголоса. — При малейшем намёке на более прочные отношения, чем секс без обязательств, он рвёт все связи. Без капли жалости. Прямо по живому. Так было всегда. И не сверли меня взглядом. Только слепой не заметит, что ты по уши влюблён. Слепой или он. Он никогда не замечает чужой влюблённости в него, пока прямым текстом не сказать. Ну или... у вас ничего ещё не было. Если бы было, он бы заметил. Прочитал бы по тому, как ты трахаешься. Поэтому лучше сразу забудь. — Иди к чёрту, — лениво попросил Крис, подтянув одеяло повыше. — Надеешься хотя бы разок с ним переспать? — с понимающей улыбкой отозвался Чанёль, передразнив манеру Криса удлинять гласные. — У него толстый и смуглый, верно? Так как ты думаешь, куда я хочу его себе засунуть? И местные холода меня не напрягают. — Крис жалил с удовольствием, оценивая, как стремительно бледнеет от его слов Чанёль. — А ещё меня не тянет прыгать на большие и чёрные. Я вообще никого не хочу, кроме него. Для меня никого больше и не существует. И мне плевать, сколько грязи ты можешь вывалить на него, плевать, как погано ты или любой другой готовы чернить его имя. Мне плевать, правда это будет или ложь. Я смотрю вокруг и вижу только его, и нет никого лучше. Нет вообще ничего, что заставило бы меня отказаться от него. Поэтому — посмотрим. Мы ещё посмотрим, что выйдет. А вот ты, готов поспорить, не всё можешь принять от него. В отличие от меня. Поэтому ты останешься для него в прошлом так или иначе. И ты будешь думать всегда, каково бы это было, если бы он захотел попытаться. С тобой. И никогда не узнаешь ответа, потому что он не хочет и никогда не захочет.Чанёль молча смотрел на него. Не мог совладать с дрожащими губами и руками, но продолжал молчать. Беспомощно и трогательно. Крис придушил неуместную жалость и криво улыбнулся с чувством превосходства. Всё равно мистер Ким не захотел, так что Чанёль уже проиграл. Чем раньше Чанёль это примет, тем для Чанёля и лучше. Быстрее освободится и найдёт в себе силы двигаться дальше, не цепляясь за прошлое. Потому что не Крис виноват. Решение мистер Ким принял сам. Ещё ночью. И честно Чанёлю об этом сказал. — Только не реви, ладно? Испортишь ему впечатление. — Змеёныш... — Чанёль осёкся, заметив спускающегося по лестнице мистера Кима. Потом Чанёль демонстративно не обращал на Криса внимания, хотя не удержался и осуждающе поджал губы, когда мистер Ким походя тронул широкой ладонью голову Криса и пригладил торчащие в разные стороны волосы. От мистера Кима мимика Чанёля не ускользнула, и его тон стал на градус холоднее. Во всей красе вылезли принципы мистера Кима. Жест для него был обычным и не нёс интимного подтекста. Осуждение, с его точки зрения, выглядело неуместным и несправедливым, а на справедливости у мистера Кима значился пунктик.Крис приободрился и засчитал себе очко в плюс — за наблюдательность. Он-то с принципами мистера Кима старался считаться изо всех сил. — Чувства — это не война, — бросил Чанёль после завтрака, когда мистер Ким поднялся на верхний ярус. — Как посмотреть. — Неужели ты думаешь... — Я знаю, — перебил Крис Чанёля. — Просто знаю, что он будет моим. Уезжай и не возвращайся. Незачем.С сосредоточенным видом Крис складывал учебники, раскрывал на пёстрых закладках и корпел над заданиями, пока мистер Ким и Чанёль собирались. Глухо хлопнула входная дверь, через пару минут ровно зарычал движок. Крис закрыл лицо ладонью и осторожно выдохнул. По щекам текли горячие капли. Раз за разом накатывали волны слабости и сомнений. Но Крис не имел на это права, иначе сам разрушил бы всё, чего добился. Устраивать сцены ревности, когда просишь о сексе без обязательств... Мистер Ким не дурак и мигом сделает соответствующие выводы, и тогда Крису не видать мистера Кима как собственных ушей.Крис сам подглядывал ночью, сам с Чанёлем сцепился — сам виноват. Ему ничего не обещали. Он всё решил сам. А раз решил, то должен и делать. Как бы ни было тяжело и трудно... Особенно — тяжело и трудно. Крис должен справиться. Это его жизнь и его выбор. — Лёгких путей не ищем. — Крис утёрся рукавом, сложил одеяло и взялся за задания. У него ещё оставалось два часа до начала занятий по расписанию. Предстояло появиться в школе незаметно, блеснуть, незаметно сбежать и вернуться в депо.Крис проверил календарь, подсчитал дни и накинул ещё десяток сверху — на всякий случай. Даже если бы Малыш Ли убрался в Китай, он мог оставить наёмников. Стоило учесть и такой вариант. А Крис в Китай очень не хотел — в Китае нет мистера Кима.На этот раз его подкараулили в туалете, незадолго до конца последнего занятия по расписанию. Схватили грамотно, чтобы завернуть в мешковину. Постоянное напряжение, видимо, сказалось, ну или то, что Крис ждал чего-то подобного. Он извернулся и вцепился пальцами в лицо типа, что удерживал его обеими руками за пояс. Вцепился Крис не глядя, мог и в глаз пальцем угодить, но в тот миг его меньше всего волновали такие мелочи. Он давил пальцами куда придётся, пока хватка не ослабела. Тогда крепко прижал ладонь к бритому затылку и изо всех сил толкнул вниз, чтобы лбом типа расфигачить в осколки белую раковину. Вырвавшись, Крис стрелой промчался между ещё одним типом и косяком. Сам не понял, как смог протиснуться, зато по коридору улепётывал так, словно у него подошвы горели. Ввалился в класс, улыбнулся учителю и обмяк за столом, переводя дух. Ну а после стрелой удирал из школы, мчался по сугробам, с горем пополам брал высоту ограды, шмякнулся в кучу снега по ту сторону, выбрался и припустил зайцем дальше, петляя по улицам города.В депо Крис оказался на полчаса раньше мистера Кима. Степенно сидел на обычном месте, обложившись книгами, попивал чай и всем видом изображал невозмутимость и ответственность — мистеру Киму понравилось. — Ну и как прошёл день? — Мистер Ким уселся рядом и придвинул к себе один из учебников. — Довольно скучно. Вы проводили своего друга? — Посадил на поезд. — Мистер Ким вернул учебник на место и уколол Криса острым взглядом. — У тебя есть какие-то веские причины, чтобы подглядывать? — Он сказал, да? — Неважно. Я спросил тебя о другом. — А вы никогда не подглядывали, если чего-то не знали или не пробовали? Вы же знаете, чего я хочу. Зачем спрашиваете, если ответ очевиден? — Потому что мне очевидно и то, что ты подглядывал не только этой ночью. В среднем людям обычно неприятно, хоть все вокруг и стараются продвинуть иное мнение. Но вуайеризм — это отклонение, и оно встречается реже нормы. Я сомневаюсь, что у тебя именно этот диагноз. — Я и не говорил, что мне приятно, — буркнул Крис, придвинув учебник ближе. — Я смотрел на вас. И вот это — приятно. Хотел узнать, что вам нравится. — Боюсь даже представить, на что ты насмотрелся. — Не стоит меня недооценивать, — всерьёз обиделся Крис. — Или вы думаете, я не могу отличить, когда нечто вам нравится, а когда вы просто заботитесь о партнёре? Или думаете, я не понимаю, когда вы пытаетесь отделаться от меня? Надеетесь, что всё это меня остановит и заставит забыть о вас? Сколько ещё у вас таких друзей? Хотя... сколько бы ни было, без разницы. Это не сработает, мистер Ким. Вы обещали, и я жду. Так будет. Не пытайтесь на это повлиять.От учебников Крис не отрывался, чтобы не напороться на ещё один разговор. Успокаивался, выполняя задания. Настраивался на следующий день и просчитывал все возможные неприятности. Забрать его из школы старались аккуратно, и молчание Криса приносило пользу людям Малыша Ли. Поскольку предыдущие попытки остались безнаказанными, преступники осмелели. С одной стороны, было бы неплохо, если бы их заметили, но тогда мистер Ким узнал бы обо всём. Как он отреагирует, Крис не представлял.Он ломал себе голову над вариантами до тех пор, пока не попал в душ в компании мистера Кима. О компании он не догадывался. Стоял себе под тёплыми струями и промывал волосы. А потом по напряжённым бокам провели горячими ладонями. Крис безотчётно прислонился к гладким плиткам и приоткрыл губы. Вздрогнул, ощутив отчётливее близость твёрдого тела, но всё равно уступчиво расставил немного ноги, чтобы мистер Ким мог прижаться к нему плотнее, обнять надёжнее и поцеловать наконец.На такой исход дня Крис и не надеялся. Приятный сюрприз, и Крис не хотел думать о цене. Нерешительно тронул мистера Кима, обнял в ответ и осторожно повёл ладонями по влажной спине, чтобы добраться до острых лопаток и обвести их пальцами. Крис и подумать не мог, какое это, оказывается, наслаждение — просто обнимать мистера Кима, греться его жаром и отдавать ему свои губы. У Криса слабо ныла каждая мышца тела. Мысли тонули в сладком томлении. Нарастающее возбуждение плавно сосредотачивало на себе всё внимание, и сопротивляться этому не доставало сил. Взаимность же этого возбуждения лишала рассудка.Крис чувствовал между их телами твёрдый член мистера Кима лучше, чем собственный. Мистер Ким хотел его, и ничто другое не имело значения.Мистер Ким позволил ладоням соскользнуть с поясницы Криса ниже. Крепко сжал пальцами бёдра, сдвинул руки, снова сжал, и Крис задохнулся — тёплые капли пробежали по ложбинке меж ягодиц, защекотали расслабленные края. Крис жаждал почувствовать там нечто большее и невольно всхлипнул, потому что мистер Ким погладил кончиками пальцев, нарисовал влажный круг и убедился, что Крис не пытается зажиматься. Судорожный вдох Криса потерялся в поцелуе. Крис не до конца ещё поверил, что палец мистера Кима у него внутри. Упивался нежными поглаживаниями, нарастающим жаром и искал на ощупь толстый ствол. Нашёл и обхватил ладонью, чтобы мистер Ким тоже сбился на вдохе. Крису это понравилось: он терялся и проваливался в бездумность от пальцев мистера Кима внутри себя, зато и мистер Ким терялся, когда Крис проводил ладонью по его члену или сжимал немного сильнее, чтобы лучше сомкнуть пальцы на горячей твёрдости.Долго думать о собственных желаниях Крис не смог. Мистер Ким продолжал ласкать его пальцами внутри. Гладил, растирал и мягко массировал. Делал всё иначе, не так, как Крис делал обычно себе сам. И Крис толком понять не мог, что его возбуждало больше: сами касания или осознание, что его трогает именно мистер Ким.Вскоре Крис цеплялся изо всех сил за жёсткие широкие плечи, захлёбывался частыми вдохами и выдохами, отчаянно к мистеру Киму притирался и пытался сохранить хоть тень самообладания. Не смог. Сгрёб мистера Кима в тесные объятия и крупно задрожал, пачкая гладкую кожу спермой. Крис понятия не имел, стоит он ещё, лежит, падает куда-то или просто парит в невесомости. Окружающее пространство намертво слилось с ощущениями, да так слилось, что куда там приходу от косячка. Крис сказал бы, что умер, если бы не безумно близкое горячее тело, которое он чувствовал всем своим существом.Постепенно шум в ушах стихал, уступая место чёткому ускоренному пульсу и едва различимому шёпоту. Крис прижимался лбом к плечу мистера Кима и жмурился, когда его вновь и вновь гладили ладонью по влажным волосам.Ноги предательски дрожали, а колени ослабли. Крис тяжело осел, помешав мистеру Киму удержать себя. Кое-как выпрямился, упираясь коленями в скользкий поддон, обхватил руками мистера Кима за бёдра и слизнул блестящие капли с напряжённого живота. Носом уткнулся в густые тёмные завитки волос в паху, потёрся и прижался губами к основанию члена. Накрыло с головой блаженством не менее сильным, чем во время оргазма.Кажется, мистер Ким звал его по имени, но Крис не мог думать ни о чём, кроме того, что это наконец свершилось. Он прикасался к члену мистера Кима и мог пробовать его на вкус, изучать от и до. Остановка убила бы Криса. Что угодно, только не это. И он решительно притянул мистера Кима за бёдра левой рукой, удержал. Правой ладонью подхватил тяжёлый ствол и огладил кончиками пальцев. Наверное, бывали члены и подлиннее, но этот так весомо лежал в ладони, и так невыразимо сладко было пытаться его обхватить, наслаждаясь толщиной и выпуклым узором тёмных вен.Губами Крис прижался к крупной округлой головке, медленно лизнул, смакуя на языке смешавшийся вкус воды и смазки. Крис даже не пытался определить этот вкус. Ничто не имело значения. Только то, что с ним был мистер Ким, Крис к мистеру Киму прикасался и делал то, что сделать мог далеко не каждый. И мистер Ким по умолчанию был единственным, кого Крис так сильно хотел от этой вселенной. Горький, сладкий, терпкий или солёный — какая, к чёрту, разница, если он единственный?Крис не удержался от глухого стона и принялся облизывать твёрдый ствол с нетерпением и жадностью. Неважно, что о нём подумали бы другие или мистер Ким. Он хотел неудержимо. В голове искрило всякий раз, когда он проводил языком по члену. Он отчаянно цеплялся за бёдра мистера Кима и раз за разом старался обхватить головку губами и втянуть в рот как можно глубже. Чувствовал в этом непреходящую необходимость.Раньше Крис проделывал подобное только с игрушками из силикона, но надеялся всей душой, что не оплошает. Да и реакции мистера Кима были в помощь. Под пальцами Крис ощущал то напряжение мышц, то расслабленность, то сдерживаемые порывы, то лёгкую дрожь. Мистер Ким больше не отталкивал его, иногда лишь придерживал или останавливал, если что-то шло не так. Хотя пару раз касался ладони Криса и заставлял сжимать член в ладони крепче. Похоже, мистеру Киму нравилось, когда член ходил в ладони или во рту Криса туго, будто преодолевая небольшое сопротивление. И ему нравилось, когда Крис шлёпал ладонью по головке или резко ударял по ней языком.Обхватив член ладонью покрепче, Крис поймал губами тугое яичко, огладил языком и пососал. Низкий стон мистера Кима воодушевил его, и он продолжил со старанием. Правда, всё чаще приходилось помогать себе руками, потому что то во рту пересыхало от интенсивного трения, то у Криса начинали ныть мышцы от непривычки. Мистер Ким не сдерживался по той же причине — сам отлично понимал, что Крис пока с ним не справится. И Крис испытывал чувство благодарности даже за небольшую помощь. Правда, в финале Крис настойчиво накрыл головку губами, чтобы мистер Ким кончил ему в рот. Крис пытался забрать себе всё, однако несколько капель угодили ему на губы и подбородок. Крис облизнул губы и принялся вылизывать член. С члена переключился на гладкую кожу на твёрдом от напряжения животе. Удерживал мистера Кима за тонкий пояс, вылизывал кожу вокруг пупка и медленно поднимался выше.Он припадал губами к груди, помечая её поцелуями, вёл языком по маленьким тёмным соскам, облизывал ключицы, целовал уже плечи, тёрся губами о шею и вылизывал её, отогревал новыми поцелуями ямочку на подбородке, тёрся щекой о подбородок, наслаждаясь шершавостью из-за щетины. А потом он колебался, не решаясь прикоснуться губами к губам мистера Кима. Мистеру Киму пришлось сделать это самому, дабы развеять сомнения Криса.Крис просто плыл от ощущения ладони мистера Кима на собственном затылке. Мистер Ким крепко сжимал влажные волосы и властно надавливал, вынуждая Криса подставлять губы под поцелуи снова и снова. Не позволял Крису отстраниться, как будто Крису могла прийти в голову подобная глупость.Как добирался до дивана, Крис толком и не помнил. Не отошёл от ощущений. Всё его внимание поглощали горящие от частых поцелуев губы. И Крис до сих пор ощущал на себе прикосновения, как будто мистер Ким продолжал трогать его руками. Крису вообще казалось, что мистер Ким всё ещё внутри него.Заторможенно Крис огляделся, сидя на диване, медленно улёгся и завернулся в одеяло, подтянул одеяло выше, чтобы укрыться с головой. Крис с опаской перевёл дух и осмелился беззвучно проронить: ?Кай?. Позвать мистера Кима по имени был дико и сладко одновременно. Утешало, что мистер Ким этого не слышал. Пока что. Но Крис от души надеялся, что однажды придёт день, когда хватит духа сломать незримый блок, когда он сможет звать мистера Кима по имени и в мыслях, и наяву, когда они оба будут настолько близки друг к другу, что только имена будут иметь значение.