22. Непостижимое (1/1)

?Всё есть грибница?.Марьяша несколько неприязненно смотрела на эти слова, написанные чётким уверенным почерком.– Такое ощущение, будто я где-то это слышала, – наконец сказала она.– Ты это говорила. Вчера, – майор Андреева выглядела немного невыспавшейся, слегка помятой и уставшей, но по мнению радиоведущей, это лишь добавляло шарма образу. Привычный комплимент сформировался в слова, но так и не оказался озвученным, в итоге неуверенно повиснув где-то рядом в воздухе.– Да быть того не может, – как-то почти устало отозвалась Марьяша, заглядывая в свою чашку чая. Пусто. Только несколько чаинок складывались в причудливый узор. В гаданиях по чаю она никогда сильна не была, вечно забывала, что означают те или иные зловещие символы.– Сама говорила, что мне доверяешь.– Я сейчас так, образно, – отодвинув от себя чашку, Марьяша побарабанила пальцами по столу, сцепила их в замок и подняла серьёзный взгляд на собеседницу. – Я не понимаю, почему только сейчас.Елизавета вскинула бровь, так и замерев с чашкой кофе на полпути к губам.– Только сейчас? Ты знала об этом раньше?– Нет, – решительно мотнула головой радиоведущая. – Но я чувствую, что это было и раньше, точнее, что было всегда, ещё до того, как что-то другое было.Как ни странно, Елизавета вполне поняла.– И как бы ты оценила масштабы?– Всюду. И нигде, – Марьяша откинулась на спинку стула. – Но зачем надо было об этом говорить? Ещё и в эфире?– Тебе должно быть виднее, нет?– Эм. У меня плохое зрение.Всё же иногда понять бессменный голос города было не очень-то легко.– Они искали красно-рыжие шляпки меж палых листьев? – тихо спросила Марьяша, когда они уже сели в машину. Елизавета скосилась на неё с недоверием: эту фразу она вспомнила только сейчас, а в спешном ?конспекте? написала что-то гораздо короче.– Они взяли образцы, – аккуратно поправила она. – Недалеко от урожайной зоны сыроежек. Грибница связана со всем городом?Вопрос она нарочно задала, не меняя тона, без паузы, чтобы поймать Марьяшу без секунд на подготовку. И это сработало.– Всё бесконечно связано, всё нисходит к ней, – выпалила Марьяша и тут же ойкнула, прикусив губу. – Ммм. Это было лишнее.– Ой ли. А чего ещё ?лишнего? я не знаю, что мне стоило бы знать?Взгляд радиоведущей был каким-то уязвлённым. Вопрос, похоже, попал в точку – и Елизавета не остановилась.– ?Всем нам стоит спросить у нашей дорогой администрации: почему от нас скрывают истинные причины?? – процитировала она с дотошной точностью эфир двухнедельной давности. – Складывается впечатление, что кое-кому эти истинные причины хорошо известны. Что насчёт инфополя? Профессиональной всесведущести?Марьяша выглядела так, словно сейчас начнёт паниковать. За эти полгода знакомства такое Елизавета видела не раз: обычно невозмутимая радиоведущая иной раз умудрялась впасть в глубокую панику по совершенно пустячным поводам. Что ж, хороший признак, значит, пока ещё не всё так плохо...Или всё?– А что насчёт блоков чёрной цензуры в моём инфополе? – глухо спросила она, и Елизавета готова была поклясться, что Марьяша не размыкала губ. – Вопросы безопасности? Ни единого ответа ни на пресс-конференции, ни после.А вот это уже был плохой признак. Марьяша не паниковала. Наоборот, её живые черты замерли в каменной маске спокойствия, а пронзительный, немигающий взгляд буквально прожигал насквозь.– Многие знания – многие печали, – Елизавета отвернулась, заводя машину. До радиостанции они доехали молча, и всю дорогу она чувствовала на себе этот жутковатый взгляд.– ?Мы умираем во тьме, чтобы вы могли жить в свете?, – процитировала Марьяша немного неточно и открыла дверь.Наверное, надо было что-то ответить. Но майор Андреева просто проводила её взглядом, пока она не скрылась в здании, развернула машину и на приличной скорости рванула прочь.***Инфополе.Ясный, безупречный голос радиоведущей разливался по комнате, создавая эффект присутствия.Грибница.Ощущение присутствия, навязчивое и настырное, преследовавшее с самого первого дня, сегодня было особенно ярким.Чёртов город.Елизавета открыла сводку по ?расходникам? – статистика была внушительной и не очень-то хорошей. И никаких следов. И больше всего беспокоил даже не Дворец Культуры и не загадочный лес за Кельмицей, и не добрый десяток других абсолютно невообразимых мест приветливого северного городка.И даже не грибница.Самый большой повод для беспокойства не ?сожрал? ни одного ?расходника?. Более того: этот повод обеспечивал немало полезной информации. И по делу, и бытовой. Обеспечивал отличную компанию за чаем и сериалами, за прогулками по набережной и на городских событиях. Озвучивал с равной абсолютной невозмутимостью официальные новости, неофициальные догадки и цветистые комплименты.Возможно, сейчас стоило бы испытывать хотя бы опасение, не говоря уж о тени страха.Елизавета отчётливо видела, что перед ней загадка, которая, вероятно, не имеет отгадки вовсе. Или имеет их тысячу тысяч. Но это никогда не было поводом к отступлению.