4. Глубокий космос (1/1)

Небо было тёмным. Ни убывающей луны, ни звёзд – просто ровная тьма от края до края, и вечерние фонари казались какими-то особенно яркими и одинокими.– Добрый вечер, дорогие слушатели. Звёзды сегодня не зажглись, – голос из динамиков звучал спокойно и слегка торжественно. – Луна не освещает небосклон. Сегодня, друзья, наступила чёрная ночь. Закройте все окна и двери, задёрните поплотнее шторы, останьтесь ночевать на работе, если не успели сбежать. Включите хорошую музыку и наденьте наушники. Выключите свет, чтобы ваши окна не привлекали внимания. Звёзды не зажглись. И это кому-то нужно.Улицы были пустыми. Гас свет в окнах квартир. В кафе и магазинах, где нечем было занавесить окна, спешно пытались что-нибудь придумать: вешали скатерти, приклеивали скотчем на стекло газеты и упаковочную бумагу.Суеты не было, лишь естественное беспокойство – не забылось ли что, точно ли заперта дверь, не открыта ли где-то форточка. Что делать в чёрную ночь, знали все. Этому учили на уроках ОБЖ в школе, это повторяли на инструктажах на любой работе.В тёмной квартире на улице Рыбацкой в окно осторожно смотрела Елизавета. Таких тёмных ночей она не видела даже на юге, что уж говорить о севере, где небо и звёзды казались такими близкими.А потом и она тщательно задёрнула шторы, вернулась к дивану и закрыла крышку ноутбука, погружая комнату в окончательную темноту. В наушниках вместо музыки пока что звучал голос радиоведущей.– Никто не знает, когда наступает такая ночь. Никто не знает, как долго она длится. На рассвете все мы забудем о ней: проснёмся, недоумевая, почему заснули прямо на рабочем месте. И если попытаться не спать, сон всё равно настигнет вас – потому что никто не знает, как долго длится чёрная ночь. Она приносит тишину. Тишину столь густую, что разум не выдержит её – поэтому засыпайте под музыку. Засыпайте под шелест книжных страниц, тихое тиканье наручных часов, стук собственного сердца и звуки дыхания рядом. Засыпайте, дорогие слушатели.Небо казалось таким низким и плотным, что света фонарей теперь едва хватало. Осторожными пятнами они освещали сами себя; яркие подсвеченные вывески казались едва заметными бликами, брошенными на густую, чернильную темноту.Кто-то задремал, выронив из рук книгу. Кто-то заснул, не дописав сообщение, и экран мобильного мягко погас под рукой. Кто-то зарылся поглубже под одеяло, зевая и пытаясь устроиться поуютнее. Кто-то оставался сидеть в кресле или на диване, постепенно начиная клевать носом. Кто-то пытался устроить себе спальное место прямо на работе – лечь на полу или на диванчике для посетителей, укрыться курткой и подложить под голову свёрнутую кофту ушедшей в отпуск финансистки.– Доброй ночи, Нулогорск. Доброй ночи и до новых встреч.Радио спело свои позывные, и на город вместе с абсолютной тьмой опустилась тишина.Разумеется, не было никого из техников, стажёров или ещё каких-то сотрудников – даже бессменное Руководство словно куда-то пропало. Марьяша аккуратно и педантично всё выключила, прибрала за собой, выключила свет и покинула здание радиостанции.В кромешной тьме она видела гораздо лучше, чем на слепящих её солнце или яркой луне.Если бы она только вчера была немного внимательнее с инфополем! Но нет же, отвлеклась на аэропорт, а потом на стадион, а потом... А, уже неважно. Снова чёрная ночь – и снова она не готова, заканчивает работу слишком поздно. Ведь ничего не стоило вчера вечером или хотя бы сегодня утром подправить расписание!Звука её шагов в мягких кедах не было слышно. Марьяша спокойно шла, сунув руки в карманы джинсов и застегнув куртку до горла, хотя ночь не была холодной. И не была также тёплой, жаркой, ледяной, не была вовсе ощутимой.Марьяша дошла до площади, по привычке посмотрела по сторонам, прежде чем перейти дорогу, свернула к скверу. Выключенный фонтан был невидим в темноте. Невидимы были и скамейки по кругу, но Марьяша с абсолютной точностью уселась на свою любимую – ту, откуда лучше всего было видно обрамлённое ветвями деревьев небо.Чёрная ночь укутала город плотным коконом, пожирающим свет и звуки, и если бы кто осмелился в такую ночь хотя бы выглянуть в окно – его могла постичь та же участь.Город спал. И ночь его была доброй.Сняв очки и убрав их в карман куртки, Марьяша улыбнулась небесной бездне, развернувшей над ней свои фатальные объятия. Бездна вежливо улыбнулась в ответ – как было не ответить столь радушному приёму. То, что встречало её, выглядело так же, как все незначительные жители незначительного мирка. Но внешность обманчива, и бездна это знала.И им не требовались слова, не требовался звук голоса, не требовались даже взгляды, чтобы говорить. Эта беседа, мирная и спокойная, даже не была беседой в общепринятом смысле слова. Но у человечества нет слов, чтобы описать те явления, какие оно не может себе вообразить даже в самых смелых фантазиях.После дождя всегда бывает радуга. Марьяша любила чёрные ночи, редкие, похожие друг на друга, но каждый раз разные. Любила за тот час перед рассветом, когда тьма растекалась, впитывалась в воду и твердь, просачивалась сквозь деревья и камни, уходила глубоко-глубоко, чтобы выйти на той стороне Земли и раствориться в воздухе.В этот предрассветный час небо всегда становилось таким, каким не бывало больше никогда. Словно звёзды, задержавшие дыхание на всю ночь, наконец начинали дышать полной грудью. Тёмно-синий бархат неба казался усеянным бриллиантовой пылью, тут и там сверкали драгоценными камнями туманности и газовые облака, проплывали величественные космические медузы, цепляя длинными щупальцами юркие кометы; зазевавшиеся молодые звёздочки падали в объятия коварных чёрных дыр; вспыхивали сверхновые и сияли квазары.Потом медленно подкрадывалась серо-розовая дымка рассвета. Космос постепенно отдалялся, пропадали целые созвездия и галактики, небо бледнело и заволакивалось утренними облаками.Когда первые лучи солнца прорезали рваные облака на востоке, Марьяша поднялась со скамейки, сладко потянулась, зевнула и вытащила мобильный, чтобы проверить расписание. Утреннего эфира у неё не было.К тому моменту, как Марьяша зашла в свою квартиру, солнце даже не успело оторваться от горизонта. Фонари лениво просыпались, сонно моргая лампочками и никак не в силах решить, выключаться или посветить ещё чуть-чуть.Наскоро умывшись, радиоведущая быстро переоделась в уютную пижаму и нырнула под не менее уютное покрывало – сонливость накатывала уже слишком отчётливо.– Доброе утро, Нулогорск, и хорошего дня, – уже засыпая, пробормотала она.И город начал просыпаться.