Одна ночь из жизни стаффа (1/1)

В фургоне было ещё темнее, чем снаружи?— благодаря тонировке.Продолжать сидеть под дверью, скрючившись, прислушиваясь, казалось неудобным и глупым. И тесным, хотя против последнего Сухо ничего не мог возразить. Касаясь коленями бедра Хеджон, практически не видя, он прекрасно чувствовал её рядом. Ткань платья, не скользившая по его брюкам, пропускавшая её тепло; упругое бедро, в которое он упирался вполне невинно; дыхание, очевидно сдерживаемое, отчётливо различимое в уединении фургона.На его колено легла её рука. Сухо чуть вздрогнул, но оставил колено на месте. Ему нравилось соприкасаться с Хеджон и не хотелось это терять.Хеджон оперлась на ладонь, перемещаясь ближе к Сухо. Он задержал дыхание.Её колено, цепляясь платьем, проехалось вдоль его ноги, прежде чем остановилось возле ботинка. Хеджон потянулась к нему, неподвижно застывшему в напряжённом предвкушении.—?Сухо… —?доверительно прошептала Хеджон ему почти на ухо, согрев дыханием подбородок. Она ещё самую чуточку придвинулась, разворачиваясь к нему, но всё равно не дотянулась. Сухо ожидал столкновения, спровоцированного темнотой, боясь слишком явно форсировать события, если дёрнется ей навстречу. Жалея, что не снял заранее куртку, оставив тонкую рубашку, он ждал…Хеджон неловко задела продольный выступ на двери, ударилась плечом, её свободная рука не нашла ожидаемой опоры и, чуть слышно корябая поверхность, провалилась к подножке. Саму Хеджон развернуло боком, и она заваливалась между Сухо и дверью.Темнота и обманутые ожидания притупили реакцию Сухо. Сообразив, что Хеджон именно падала, а не стремилась в его объятия, Сухо поспешно протянул обе руки, обхватывая девушку и притягивая к себе.Пойманная, Хеджон замерла. По ту сторону тонированных окон бродили возможные нежеланные свидетели, шуметь не следовало. Внутри фургона неразличимый Сухо прижимал её к себе так тесно, что Хеджон терялась в ощущениях, что и к чему прикасалось.Сухо, добившийся тесного контакта, медленно осознавал, что юбка платья сильно задралась и застряла комом выше уровня приличия, что одна его рука этому поспособствовала, когда поймала и потянула за условную талию, где оставалась и сейчас. И что вторая рука легла не так ?удачно?, явно нарушив личные границы. Да и прижималась Хеджон весьма провокационно и ощутимо, несмотря на неснятую куртку.Но Хеджон не возражала, и Сухо молчал.Рука Хеджон высвободилась из случайных тисков их тел и легла на поверх рукава куртки. Пальцами Хеджон нащупала жёсткий воротник, ухватилась за него, выбрав точкой опоры, и шевельнулась в объятиях.—?Сухо,?— тёплое дыхание попало в распахнутый ворот куртки. Туда, где его и ждали. Сухо склонил голову ниже, прислушиваясь. Хеджон, стремясь донести слова непременно Сухо, а не всему салону, рукой определила примерное положение его головы и тоже повернула лицо. И уткнулась лбом в щёку. Её третья попытка заговорить пришлась как раз в глубину отставшей от тела одежды, щекотным ветерком скользнув по коже ярёмной впадины.—?Сухо… —?прозвучало почти беззвучно и оборвалось возобновившимся шумом снаружи.Тела застыли в шатком равновесии.Шарканье снаружи сменилось смехом, потом ударом о бок фургона…Сухо не успел возмутиться про себя, как голова Хеджон упала между его плечом и шеей.—?Сухо, я ногу подвернула, кажется… —?на грани слышимого произнесла Хеджон.А снаружи ?веселье? разгоралось, участников становилось больше, шум напоминал борьбу. Фургон пару раз качнуло.Сухо рискнул ослабить объятия. Решил переместиться в салон, желательно на сиденья. Он опрокинулся на спину, распрямляя Хеджон и незаметно поправляя ей платье. Откинув сожаления о несбывшемся, Сухо напоследок погладил Хеджон по спине (вполне успокаивающе) и сказал:—?Сейчас осторожно пересядем назад, и там посмотрю, что с ногой.Хеджон кивнула (не подумав, что этого не видно) и скатилась с Сухо на мягкое напольное покрытие фургона. По возможности тихо отползла дальше, не уверенная, насколько далеко забираться. Сухо на четвереньках пополз за ней. Тонированные окна уверенности в невидимости снаружи им не придавали. И посмотреть, что там снаружи происходило, не побуждали. Им было, что скрывать.Хеджон остановилась посередине салона. Сухо её обогнул, решив, что лучше разложенных кресел фургона только мягкие кресла в агентстве в кабинете Ли Сумана, которые недоступны.Шум снаружи то ли притих, то ли стал привычным. Сухо он больше не мешал. Сразу три разложенных кресла ждали Хеджон, сидевшую на прежнем месте.Сухо скинул с себя куртку, его светлая рубашка выделилась в темноте. И когда он приблизился к Хеджон, та уже знала, куда тянуть руки.Среднее из разложенных кресел как раз смотрело в проход. В него Сухо и усадил Хеджон, оставшись у её ног.—?Какая? —?деловито спросил он, плохо представляя, что именно будет делать в темноте, если нога окажется травмированной. И заодно маскируя своё волнение уверенной компетентностью.—?Левая.Хеджон чуть приподняла названную ногу, помогая Сухо её обнаружить. Но тот не воспользовался подсказкой, пройдясь руками по обеим ногам. Впрочем, без вольностей и шалостей. А выбрав ногу, которую определил как пострадавшую, огладил её ещё раз, обеими руками. Со знанием дела искал, где болело.—?Щиколотка,?— подсказала Хеджон. Нога действительно горела в названном месте, а руки Сухо его никак не находили.Сухо разул Хеджон, поставил больную ногу к себе на бедро и приступил к ощупыванию. Хеджон задержала дыхание. Покалывающая боль и жжение в ноге заглушились ощущением твёрдого бедра под стопой и уверенных пальцев, скользящих по коже. Смущающе и приятно.Сухо не обнаружил отёка, припухлости. Даже особенного жара в указанном месте не почувствовал, хотя старательно водил и пальцами, и целиком ладонями, нежно разминая. Нога была немного вялая и слишком расслабленная. Сухо решил, что она онемела, неудачно подогнутая, но в остальном была здорова.Он обхватил лодыжку ладонями, прижимая стопу к бедру, удерживая Хеджон в этом положении. Посмотрел ласково туда, где предполагал лицо Хеджон. И промолчал.Нога под его пальцами восстановила кровообращение. Хеджон несмело пошевелила пальчиками.—?Ой! Всё прошло!Сухо немедленно отозвался, доверительно понизив голос:—?Просто затекла. Прости, это я виноват.На это заявление Хеджон дёрнула ногой, но совсем убрать её с бедра Сухо не решилась. Зато Сухо решил, что оснований ощупывать лодыжку больше нет, и переместился в кресло рядом с Хеджон. Кончики его пальцев пробежались вверх по её ноге, помогая Сухо точно попасть на сиденье. Темно же.—?Затолкал тебя в фургон, не подумав. Прости,?— Сухо предпочёл сесть полубоком, лицом к Хеджон, чтобы быть ближе.Провокация извинениями удалась. Хеджон развернулась к Сухо, приподнимаясь на локтях. Она очень хотела возразить, что его вины не было. Но не успела.Сухо отреагировал на её движение так, как посчитал лучшим. Поймал её за талию, потянул, откидываясь на спинку кресла. Хеджон упала сверху, как он и рассчитывал. Подстраховав второй рукой, Сухо перетянул ее на своё кресло полностью.Хеджон удивилась такой активности обычно сдержанного Сухо. Посчитав, что у него были веские причины (покраснела, представив какие), Хеджон заёрзала, располагаясь удобнее. Её ноги протянулись вдоль его ног, голыми стопами ощущая шершавость брюк, гладкость ботинок, мягкость пола, прохладу воздуха и тепло тела. Под ладонью оказалась тонкая ткань рубашки, Хеджон не сдержалась и разгладила её, медленно проведя от груди к плечу. Со вздохом облегчения Хеджон прижалась щекой под ключицей, уголок воротника запутался в её волосах. Размеренный гул сердечных сокращений погружал Хеджон в атмосферу доверия и уюта. А свободная рука продолжала вычерчивать хаотичные узоры.Робко погладив Хеджон по спине, не получив возражений, Сухо осмелел. Следующее поглаживание раскрытой ладонью прошлось от основания позвоночника, перебрало все скрытые платьем рёбрышки и закончилось деликатным обхватом шеи у линии роста волос. Хеджон спокойно дышала на его груди, неторопливо выводила круги и линии, морща ткань рубашки. И это было… удобно? Несмотря на напряжение в повисшей без опоры пояснице?Да, Сухо решил, что ему комфортно, умиротворённо-приятно и оттого радостно и спокойно.Он уткнулся подбородком в макушку Хеджон, вдохнул привычный аромат апельсина, прикрыл глаза…?Стоп!??— Сухо вырвал себя из полудрёмы, в которую почти впал. Он не за этим сюда тащил Хеджон. И Хеджон, она что, заснула?Сухо пошевелился, стряхивая с себя остатки сонного дурмана, проверяя, спит ли Хеджон, ощущая напряжение в пояснице. Хеджон уступчиво сдвинулась к боку, позволяя ему размять мышцы. Но далеко её Сухо не отпустил, предпочтя неудобство позы потере близости. Он не помнил точно, чего хотел от Хеджон, когда помешал той съесть добавку, но явно не сон в фургоне был его целью.На ум приходили только мысли об удовольствии. Смутные сомнения, такими ли неблагородными и были первоначальные причины, маячили на грани сознания, отгоняемые естественной реакцией молодого организма. Темнота и тишина внутри фургона грозили усыпить обоих. Так что Сухо нуждался в действии, феерическом всплеске эмоций, и всё было в его руках. Буквально.—?Хеджон? —?Сухо начал с простого.—?М-м-м? —?расслабленно отозвалась Хеджон, не прекратив рисовать по рубашке пальцами и не подняв головы.—?Можно тебя поцеловать?Сухо напрягся в ожидании ответа, реакции, встречного восторга. Пусть хоть голову поднимет, потянется навстречу, удивится или возмутится.Хеджон даже не дёрнулась, никак не выдав, что слышала вопрос. Она размышляла, почему Сухо вообще о таком спросил. Раньше не спрашивал. Или между ними что-то качественно изменилось, и теперь он примерял на себя новую роль? Роль… парня? Хеджон зажмурилась, не смея поверить собственным выводам, уткнулась носом в его грудь и туда же ответила:—?Можно…Не прислушивайся Сухо напряжённо всё это время, он бы не понял. Но и получив разрешение, с какой стороны подступиться?— не знал. Прежде как-то само собой выходило, что вот он просто стоял рядом, а в следующее мгновение?— уже целовал. И закрыть глаза, положившись на инстинкт не получалось, и так ничего не видно.Пока Сухо раздумывал, как ему перейти к поцелую, Хеджон справилась с волнением. Она подняла голову, толкнув Сухо в подбородок, щекоча рассыпавшейся причёской.—?Сухо…Сухо потянулся к ней и поцеловал. Закрыв всё-таки глаза. Нечего высматривать там, где слишком темно, чтобы увидеть.Сразу погрузился в ощущения податливости, гладкости, остроты и шершавости с грушево-яблочно-острым привкусом. Напрягая шею, нежно пробовал, смаковал рот Хеджон, всё больше входя во вкус. Его рука уже проникла в копну волос и давила на затылок, удерживая и притягивая.Напряжение в шее мешало, не хватало свободы движений, чтобы удовлетворить внезапную жажду.Сухо ослабил хватку и отпустил губы Хеджон. Та только вздохнула, заново обретая себя в пространстве. В её голове шумело, как после ныряния под воду.Сухо потянулся всем телом, разминая мышцы, повернулся в кресле. Удерживаемая им Хеджон потеряла равновесие и хваталась за Сухо. Он развернулся сильнее, опрокидывая её на соседнее сиденье, попадая опорной рукой на стык кресел.Хеджон обняла его за плечи, устраиваясь поудобнее. Переплетённые ноги тёрлись об обивку и друг друга. Сухо потянулся за новым поцелуем, смелым и раскованным, попал в щёку, скользнул вдоль неё до челюсти, сместился к шее. Нежная и гибкая, с терпким привкусом соли, ветра и песка, она закончилась в скромном вырезе платья, спрятавшем выступающую ключицу.Короткими поцелуями Сухо вернулся обратно, чтобы потерять голову лаская желанные губы.Хеджон горела. Начиная с мест, где касался Сухо, её внутренний пожар расползался по телу, выжигая ощущение реальности. Существовал только Сухо. Только сейчас. Только здесь. Только вот так близко.Всё остальное, что окружало их?— мешало. И грубая ткань платья, и скользкая ткань рубашки, и рассыпавшиеся волосы, цепляющиеся за лицо и за руки, их смахивающие…За стенкой фургона раздался нарочито-возмущённый крик:—?Йа-а!И сразу следом по колесу фургона пнули, а затем и об сам фургон ударилось чьё-то тело.Сухо остановил поцелуй, настороженный.—?Да не знаю я! —?сдавленно заявил писклявый голос. —?Отпусти, задушишь…Тело писклявого снова толкнули на фургон. Глухой удар уже не покачнул массивную машину. Только помешал вернуться к поцелую пассажирам.—?Звони! Звони ещё раз.—?Да пусти… Звоню уже.Пара минут протекла в напряжённой тишине.—?Не отвечает. Занято всё время.—?И как выкручиваться будешь? Как возместишь потери? —?голос тревожно звенел, выдавая обиду.Шуршание сменялось тишиной, и снова раздавались подозрительные шорохи. Всё затихло. Сухо повернул голову в сторону замолчавших, напрягая слух.—?Ну как, есть новости? —?к фургону явно подошли новые участники душевного разговора.Лидер EXO понял, что уходить от фургона никто не собирался, и что что-то явно случилось. И они с Хеджон?— невольные свидетели.Он тихо вздохнул и медленно сел обратно в своё кресло, на ощупь помог Хеджон пересесть в соседнее. Искать её обувь в темноте не решился. Зато нащупал плед в углу у окна и прикрыл ноги Хеджон. По ночам было свежо, тем более на побережье.Сухо подвинулся ближе, взял Хеджон за руку. Без слов оба понимали, что жаркое свидание безнадёжно прервано и вряд ли возобновится. Оставалось сидеть рядом, слушать чужие тайны и выгадывать момент, когда можно будет вернуться на берег.Хеджон прижалась к тёплому боку Сухо, с удовольствием отмечая, что рубашка очень тонкая и ничего не прячет. Она положила свою голову ему на плечо и приготовилась ждать.Сухо крепко держал её руку, поглаживая большим пальцем. И улыбался. В темноте он себе позволил даже эту глупую улыбку, неподходящую ответственному и серьёзному лидеру EXO.Тем временем страсти за пределами фургона нарастали.Кто-то откровенно ругался, выплёскивая эмоции и выражая своё отношение к ?ситуации?. Кто-то настаивал, что нужно звонить, звонить и ещё раз звонить.Слышались шумы драки.Сухо недоумевал. Что такого могло произойти, чтобы дело дошло до драки? И что вообще у них случилось? Но выйти и спросить он не мог.—?Где она?Новый участник на площадке вызвал кратковременную тишину. Сухо представил себе важную персону, до которой дошли тщательно скрываемые проблемы. Правда, по голосу он не узнавал никого.—?Вы умудрились потерять девчонку?Прекрасное исполнение, отметил Сухо. Точное повышение интонации, чтобы подчеркнуть нелепость содеянного и бестолковость работников.—?Как обычная девушка могла пропасть посреди пляжа? Ещё и не одна.Сухо насторожился. Лучше бы они по имени эту девушку назвали. Мало ли, кого имели в виду. Вдруг это Хеджон, сама того не подозревая, влипла в очередные неприятности? Ещё и это уточнение, что ?не одна?.С другой стороны, Бекхён наверняка видел, куда и с кем пошёл лидер. И раз он до сих пор не позвонил и не написал, значит речь не о них.Сухо вспомнил, что его телефон лежал в куртке, которую он скинул где-то здесь. Телефон, который мог зазвонить.—?Хочу найти и отключить телефон. Сейчас вернусь,?— на ухо, будто снаружи его могли услышать, сообщил Сухо сообщнице. И нехотя оставив её руку, пошёл на ощупь по салону.Куртка нашлась не сразу и оказалась не там, куда, как помнил Сухо, он её кинул. Но главное, это телефон! А телефон был на месте. Севший.Сухо нахмурился.Невероятное стечение обстоятельств. Можно ли верить, что драма снаружи фургона с ними не связана? Бекхён постарался бы предупредить трагедию и нашёл бы их, не так уж Сухо и спрятался.Или с ним тоже что-нибудь случилось?Почему он не узнаёт голоса?—?Вечеринку пора заканчивать. Ваши предложения?Снова этот внушающий уважение голос.—?Можно отправить частями,?— нерешительно предложили в ответ.—?И? —?голос побуждал оправдываться и предлагать.—?И потом вернуться за остальным…Сухо кивнул сам себе. В принципе, логично получалось. Если не раздумывать, что это за отправленная частями вечеринка такая.—?Что с пропажами?Сухо как раз двинулся обратно к Хеджон, когда прозвучал этот вопрос. Он остановился, ожидая ответа. Надеялся, что станет понятнее происходящее вне фургона. Снаружи молчали.Минуты тянулись.Сухо стоял. Хеджон сидела. Снаружи молчали.—?Идиоты! —?почти торжественно огласил приговор важный голос. Даже Сухо проняло. Идиотом и он себя почувствовал, оценив своё положение.—?Среди вас трезвые хоть есть? Или здесь только пассажиры?Трезвых снаружи не нашлось, судя по вернувшейся тишине.Сухо сделал осторожный шаг к Хеджон, боясь наступить ей на ноги. Но Хеджон ноги поджала под плед, на полу они мёрзли без обуви. Сухо шагнул ещё раз и ударился о колени девушки.Почувствовав, как Сухо врезался в неё, Хеджон протянула руки, нащупывая в темноте лидера EXO. Она хотела помочь попасть в кресло, но Сухо застыл на месте. Вольно гуляющие по его телу пальцы Хеджон смущали и смешили. Он в который раз подумал, что Хеджон очень милая. В хорошем, классическом смысле этого слова. Потому он склонился над ней, по рукам определив, где она, обхватил лицо ладонями и коротко, от души поцеловал.И только потом сел рядом в кресло и взял за руку.—?Так. Вы отправляетесь искать трезвых водителей. А вы продолжаете звонить.Голос раздавал команды и упорядочивал хаос. Появилась надежда, что скоро все разойдутся и отпустят случайных пленников.—?Та-а-ак, а вы двое, идите сюда! Не знаю как, но чтобы протрезвели к отъезду. И далеко не отходите, чтобы не потеряться.Невнятное бормотание было ответом.Толпа вокруг фургона потихоньку разошлась. Оставались голос и несколько звонящих.Заряд бодрости заканчивался, Сухо зевал со всё большим наслаждением. Попытки стряхнуть с себя сонливость проваливались. Жаль, что заснуть он не мог себе позволить.Нить разговора незнакомцев ускользала от него. В голову лезли образы из дорам, которые он не принимал всерьёз. Раньше.—?Не отвечают?—?Всё ещё занято.—?И в офисе? Странно. Продолжай дозваниваться.—?Телефон садится… Простите…—?И у меня… Простите…Шумный выдох, долетевший даже до слуха сидящих в фургоне. Сухо в красках представил себе, как обладатель властного голоса хватается за голову. Может, рвёт на себе волосы. Он явно не самый главный, так, крепкое среднее звено в иерархии…Сухо подпрыгнул в кресле, разбудив задремавшую на его плече Хеджон. Он вспомнил! Первый помощник режиссёра, чьё имя он постоянно путал, и которого редко слышал во время съёмок, вполне подходил на роль важного голоса. Значит и рядом с ним кто-то из стаффа. Одной загадкой стало меньше.—?Сомбэним! Мы привели его!—?Трезвого?—?Нет, простите. Это Ким Хансу, он не сможет сесть за руль.—?Простите,?— заплетающимся голосом.Сухо вспоминал, кем работал Ким Хансу на съёмках, и почему он оказался таким важным? В голову ничего не приходило. Сухо погладил Хеджон по голове, успокаиваясь от прикосновения к ней. На душе стало спокойнее, когда Сухо опознал находящихся снаружи. Все свои всё-таки.—?Ну и где твоя маленькая подружка?—?Простите?Похоже на допрос. И похоже, ранее речь шла не о Хеджон. Это радовало.—?Помощница эта мелкая, с которой в роман играешь,?— важный голос позволил себе откровенную насмешку. Сухо это задело.—?Простите? —?Хансу умудрялся вести разговор, пользуясь одним словом. Зато сколько возмущённого негодования сумел передать!—?Думаешь, никто не знал? —?важный голос терял свои позиции в глазах Сухо. —?Думаешь, можно было не заметить, как ты обжимаешься с новенькой по всем углам? Как портишь жизнь и карьеру девочке? Что ты ей хоть пообещал?Сухо представил Хансу мужчиной сильно среднего возраста, обременённым житейским опытом и без совести. И его пассия?— новенькая помощница младшего помощника при каком-нибудь ассистенте какого-нибудь менеджера, совсем юная и неопытная. Хм, у них настолько большой штат на этих съёмках?—?Сомбэним! —?Хансу был явно пьян, раз повысил голос. Или занимал не последнюю должность на съёмках.—?Так куда делась твоя подружка? И фургон.Установилась тишина. Сухо ждал продолжения истории, дополнений и подробностей. Кто эта подружка, кто такой Хансу, причём тут фургон, почему девушку и фургон ищут по пляжу? Не кататься же она отправилась по песку. Это ей всё время звонили? А офис тогда причём?—?Она не берёт трубку.Сухо хмыкнул. Похоже, все на побережье остались без связи.—?Вспоминай,?— первый помощник режиссёра почти рычал. —?Вспоминай, когда и где видел её в последний раз?Хеджон вздохнула во сне. Сухо потёрся щекой о её волосы, вдохнул аромат… ?Миленькая?,?— подумал с удовлетворением и глупо улыбнулся.—?Возле костра.Расследование продолжалось. Скоро должны найти девушку и фургон. А там и прочие загадки разрешатся. Сухо чуть поёрзал в кресле, зевнул и настроился слушать дальше. Что выйти отсюда они смогут не скоро, было слишком очевидно, чтобы об этом переживать. И без работающих телефонов их найдут только случайно.—?Что она делала? Соберись, Хансу! Твоя девушка пропала, а ты спокоен и доволен жизнью! Не стыдно? Совсем не переживаешь?По доносившимся звукам Сухо не сумел определить, что там делали Хансу и первый помощник режиссёра. Обошёлся разыгравшимся воображением. В темноте оно работало креативнее, подкидывая совсем неожиданные картинки.—?Ответили!—?Да. Да. Хорошо. Спасибо. Да, конечно. Да. Да. Всё хорошо, не переживайте. Спасибо. Завтра непременно.Сухо затаил дыхание. Намечался счастливый финал неизвестной драмы. Одной из.—?Ну что там?—?Перепутал фургоны. Сломался, как отъехал. Тут недалеко даже. Вызвал эвакуатор. Не смог дозвониться до нас. Очень извинялся и переживал.—?Хм.—?Ладно, самое дорогое нашлось. Остались девушка, фургон и трезвые водители. Кстати, из EXO никто не потерялся? Вроде их менеджер ещё не вернулся.—?Вроде они всё ещё у костров. Отдыхают. Все вместе. С девушками.Сухо выдохнул. Не хватало, чтобы и его начали искать. Хотя можно было притвориться спящим. Даже врать не пришлось бы. Спать хотелось. Пример Хеджон казался завидным.Да и с Бекхёном всё в порядке. Сухо тепло улыбнулся, подумав о неуёмном вокалисте.За пределами фургона начались передвижения, стенания и словесное самобичевание. Наверное, Хансу вспомнил что-то важное и осознал глубину своей безответственности. Не первому же помощнику режиссёра вдруг стало плохо? Хотя там ещё были люди. Разной степени трезвости.—?Сомбэним! Простите! Что нам делать? —?это те, что звонили и дозвонились, судя по радости в голосе. Приятно, когда дело успешно завершено, и ты к этому причастен.—?Отправляйтесь на пляж, начинайте собирать столы, посуду, мусор. Что там ещё успели разбросать. Всё тащите в крайний фургон, ключи внутри должны быть.—?А кто за руль?—?Хороший вопрос. Неужели все, прямо все пили? И водители?Раздался шум подъезжающей машины.—?А вот и менеджер EXO. Наверняка трезвый.Сухо подумал и решил, что можно покинуть фургон. Изобразит, что только проснулся и ничего не слышал. Вполне правдоподобная версия. Заодно поможет менеджеру, съёмочной группе и кому там ещё надо. И скроет, чем занимался в фургоне на самом деле.Он уложил Хеджон поудобнее, поправил плед и поплёлся к двери.Теперь можно было не стесняться поднятого шума. Он спал в фургоне EXO, имел право.