Глава 17 (1/1)

Тэхён спустился вниз по лестнице и объявил, входя в гостиную:—?Я постелил тебе в спальне для гостей.Чонгук, стоявший у камина, обернулся и поморщился.—?Напрасно беспокоился. Я же говорил, этот диван меня вполне устраивает.—?Слушай, если уж ты настаиваешь, что тебе надо ночевать здесь, в доме есть прекрасная спальня для гостей, и ты ею воспользуешься. Вчера ты наверняка не выспался на этом дурацком диване. Он тебе слишком короток.Чонгук хотел сказать ему, что, поскольку он все равно не мог заснуть и на протяжении ночи периодически заглядывал к нему в спальню, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, вопрос об удобстве дивана его вообще не волновал, но по возвращении домой он держался отчужденно и выглядел рассеянным, поэтому он решил поостеречься, боясь сболтнуть лишнее.Он не стал возражать и только поблагодарил:—?Спасибо.Они захватили с собой расфасованный обед из китайского ресторана, когда после возвращения Намджуна около шести вечера Чонгук получил возможность уехать. Он все еще не переставал удивляться тому, что Тэхён не стал спорить, когда он заявил о своем желании снова остаться у него на ночь. Сам-то он готовился выдержать бой, но боя не последовало. Тэхён всего лишь кивнул головой в знак согласия. Он даже согласился зайти к нему в квартиру и с любопытством оглядел обстановку, пока он заново упаковывал свой саквояж.Чонгук понятия не имел, какое впечатление произвела на него его квартира: он ничего не сказал.И вот теперь, когда остатки обеда были убраны со стола, мокрый снег стучал в темные окна, а впереди у них был бесконечно долгий вечер, Чонгук по-прежнему не понимал, какое у него настроение. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что он пребывает где-то за тысячу миль от него.Он свернулся клубочком в своем любимом кресле, бросил взгляд на Ёнтани, который растянулся на своем любимом коврике у камина, поглощенный полагающейся ему на вечер костью, и рассеянно обратился к Чонгуку:—?Не знаю, как ты обычно проводишь свои субботние вечера, но здесь много книг и фильмов на видео.И целый запас головоломок в стенном шкафу. Конечно, я понимаю, что все это звучит довольно пресно.Чонгук подбросил в камин еще одно полено и сел на диване рядом с ним.—?Я предпочел бы поговорить. Если ты не слишком устал.—?Поговорить о чем?—?О тебе.Тэхён криво усмехнулся:—?Ты все обо мне знаешь. Разве ты забыл, что твоя секретарша собрала на меня целое досье?—?Расскажи мне то, о чем она не узнала,?— предложил он, не желая сдаваться, хотя в его голосе явственно слышался холодок отчуждения.—?Нечего больше рассказывать. —?Тэхён отвернулся и посмотрел в камин.Чонгук упорно старался поддерживать разговор на нейтральные темы.—?Я даже не знаю, чему ты учился в колледже и чем потом занимался.—?Я защитил диплом по психологии и по корейской истории. После смерти матери я получил приличный доход, я же тебе говорил. Вполне достаточно, чтобы жить. —?Он говорил спокойно, почти равнодушно. —?А в дополнение к этому я читал сценарии. Необременительная работа на дому, позволявшая мне избегать общения с людьми.—?Если не считать тех случаев, когда ты помогал полиции,?— уточнил Чонгук.—?Да, если не считать этих случаев. —?Тэхён слегка нахмурился. —?Я никогда не стремился делать карьеру. Мне просто хотелось, чтобы меня оставили в покое.—?А теперь?—?А теперь у меня есть это. —?Он обвел жестом комнату. —?Спасибо тете Лисе. Кроме того, она оставила мне множество книг, фильмов и всевозможных инструментов, так что мне есть чем заняться. Когда этого убийцу поймают, здесь больше не будет убийств в течение долгих лет.—?И тогда ты наконец обретешь покой.—?Разве я хочу слишком многого?—?Как насчет семьи, Тэ? Ты мог бы родить омегу и передать ему свои телепатические способности.—?Нет. Никакой семьи. Никаких омег. Передать свое проклятие детям? —?Горькая улыбка искривила его губы, в голосе, как показалось Чонгуку, прозвучало сожаление, а не твердая убежденность. —?Нет. Ни за что.—?А может, он или она не будет считать это проклятием.Тэхён пожал плечами:—?Может быть. Может быть, к тому времени, как он или она вырастет, мир станет иным. Может, люди перестанут испытывать стремление уничтожать друг друга. Может, изобретут лекарство от безумия, и в мире больше не останется монстров, кромсающих на части юных омег. А может быть, солнце взойдет на западе.—?Ты же говорил, что не умеешь предсказывать будущее.—?Я и не умею.—?Как же ты можешь рассуждать о нем столь цинично?—?Извлекаю уроки из прошлого.Чонгук встал и подошел к камину?— якобы для того, чтобы водворить на место выпавшее из него полено. Но он так и не вернулся к дивану, остался у очага, глядя на языки пламени.На этот раз Тэхёну не понадобились телепатические способности, чтобы прочесть его мысли.—?Знаю,?— сказал он тихо,?— я унылый пессимист. Но трудно сохранять бодрость духа, когда всю жизнь имеешь дело с убийцами.—?Хочешь меня отпугнуть? —?спросил Чонгук, не глядя на него.—?Просто объясняю все как есть.Тэхён откинулся на подголовник кресла, наблюдая за ним из-под полуопущенных ресниц. Он ощущал тупую боль глубоко внутри, словно ныли все кости, и, когда он смотрел на него, ему ничуть не становилось легче.?Он тебя погубит?.Так ли это? А если и так, не все ли ему равно?Тэхён знал, что он фаталист. У него были на то веские причины. За прошедшие годы все те мучительные, изматывающие часы, что он провел, проникая в жуткие замыслы извращенцев и маньяков, наблюдая их глазами за их же собственными чудовищными злодеяниями, наложили неизгладимую печать на его душу. И с тех пор ничего не изменилось.Зло продолжало убивать. Невинные продолжали погибать.А он сообщал полиции, где искать трупы.Поэтому ему ничего иного не оставалось, как верить в судьбу. Тэхён понимал, что такое судьба. Он давно убедился, что бороться с судьбой бесполезно.—?Тае?Может, у него на лице отразились его горькие мысли? Как бы то ни было, Чонгук встревожился. А он уже сам не понимал, зачем так долго сопротивлялась неизбежному.—?Просто объясняю все как есть,?— медленно повторил он.Чонгук подошел и присел на кофейный столик прямо напротив него, наклонившись к нему так близко, что свободного пространства между ними почти не осталось. Да и этот последний зазор исчез, когда он положил руку ему на колено.—?Тае, мне не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что с тобой что-то происходит. В чем дело? Во мне? Это из-за меня ты страдаешь?На один краткий миг Тэхён вспомнил другую руку, отчаянно хватающуюся за него, но образ растаял, когда он заглянул в участливые глаза Чонгука и ощутил тепло его руки даже сквозь плотную ткань джинсов. Руки у него всегда были теплые.Такие теплые…—?Конечно, из-за тебя,?— прошептал он, улыбаясь.Его улыбка не рассеяла сомнений Чонгука.—?Я не хочу делать тебе больно,?— сказал он.—?Тогда поцелуй меня.Чонгук поднялся на ноги, схватил его за обе руки и увлек за собой, так что ему тоже пришлось встать.—?Я не отказываюсь,?— проговорил он тоном человека, желающего, чтобы его поняли правильно,?— но… что произошло? Я готов был поклясться, что ты всего минуту назад считал эту идею неудачной.—?Разве омега не имеет права передумать? В моем уставе такого правила нет,?— отшутился Тэхён.—?Вот оно что. —?Руки Чонгука обвились вокруг него, его губы сложились в улыбку, но глаза оставались серьезными. —?Стало быть, теперь ты решил, что это удачная мысль.Тэхён не собирался лгать ему.—?Мне кажется… у меня с самого начала не было выбора.Он посмотрел на свои руки, лежащие у него на груди, ощутил его тепло и силу и позволил себе прислониться к нему всем телом что бы окунуться в его усиливающийся запах с головой.—?Тае…—?Я тебе доверяю,?— сказал он, потому что это было правдой. —?И еще я… ты мне нужен.Ему была необходима его теплота, его забота. А больше всего ему необходимо было знать, хотя бы раз в жизни, каково это?— быть омегой, желанным для альфы. Он протянул руку и с жадным любопытством коснулся пальцами его губ, пытливо вглядываясь ему в лицо.—?Ты мне нужен, Гуки.В самом отдаленном уголке сознания у Чонгука возникло тягостное ощущение: он осознал, что им движет безнадежность. Он снова видел фатализм Тэхёна в действии. Он приговорил себя. Надо было отступить… Будь он сильнее, он бы так и сделал, но нет, это было выше его сил. Он мечтал о нём с того самого дня, как он впервые переступил порог его кабинета?— настороженный, замкнутый, раздираемый внутренними противоречиями. Его взгляд, взгляд загнанной лани, затронул его душу. Может, у него и были сомнения на этот счет, но у него?— никаких.Он наклонил голову и накрыл ртом его рот. В этом поцелуе не было нежности, лишь нетерпение страсти, но Тэхён мгновенно откликнулся, поднялся на цыпочки, чтобы крепче прижаться к нему, и доверчиво раскрыл губы. Он казался почти бестелесным в его руках, но под этой хрупкой оболочкой скрывалась невероятная сила… и в то же время нежность. И страстность. Необычайно соблазнительное сочетание.Чонгук душой и телом готов был поддаться соблазну, но все-таки нашел в себе силы спросить:—?Ты уверен?Его глаза потемнели, приобрели цвет предгрозового неба, и голос его дрогнул, когда он ответил:—?За всю мою жизнь я никогда и ни в чем не был так твердо уверен.Большего ему не требовалось. Чонгук поцеловал его еще раз, подхватил на руки и понес наверх по ступеням.* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * —?Честно говоря, я почти обрадовался,?— признался Сокджин Намджуну.Он говорил искренне, хотя в то же время ему хотелось его успокоить.—?Это такое облегчение?— знать, что Джи Ён в курсе. И кроме того, он позвонил, а ведь мог вломиться сюда. Я считаю, что это добрый знак.—?Как тебе такая чертовщина лезет в голову? —?бушевал Намджун.Он наконец перестал метаться взад-вперед по кухне и сыпать проклятиями, но было ясно, что ему надо выпустить пар. И лучше всего отыграться на Джи Ёне.—?Я думаю, если бы он узнал, что я встречаюсь с кем-то еще, а не с тобой, он бы заявился сюда,?— объяснил Сокджин. —?Но тебя он побаивается. Ты сильнее его, моложе, а главное?— ты носишь оружие. Думаю, он не захочет мериться с тобой силами, Джун-и.Намджун порывисто обнял его и привлек к себе.—?Это не означает, что он не попытается как-то досаждать тебе, и придумает что-нибудь более гнусное, чем телефонные звонки. Черт побери, Джин-а, на этот раз я не приму отказа. Или я остаюсь здесь, или ты переезжаешь ко мне.Сокджин не удержался от смеха, хотя смех получился невеселым.—?Я согласен. Теперь, когда Джи Ён все знает, мне все равно, кто еще об этом услышит.—?Отлично. —?Он наградил его долгим поцелуем.Когда Сокджин наконец обрел возможность говорить, он сказал:—?День был тяжелый. Ты, должно быть, устал.—?Не настолько. —?Он потерся носом о его шею, глубоко вдыхая его аромат, аромат морозной малины с ежевикой, но потом нехотя отстранился. —?Но я умираю с голоду. Учуял запах твоего рагу и сразу вспомнил, что ничего не ел с самого утра.—?С утра? Господи, Джун-и…Он высвободился из его объятий и засуетился, накрывая стол.Никто из них не упомянул о том, по какой причине он на целый день лишился аппетита; Сокджин заговорил об этом, только когда с едой было покончено и посуда убрана со стола:—?Тебе ведь не нужно возвращаться в контору?—?Нет, мне там сегодня нечего делать,?— мрачно признал Намджун.—?Тэхён сказал, что убийца не оставляет следов, никаких улик. Он прав?—?До сих пор он не ошибался. —?Намджун пожал плечами, хмуро глядя в кофейную чашку. Несмотря на его прежние заверения, вид у него был измученный. —?Будь у нас приемлемый подозреваемый, мы наскребли бы достаточно, чтобы пригвоздить его задницу к электрическому стулу. Он не воспользовался резинкой, когда насиловал Пака Сон Хва.Сокджин изо всех-сил старался подстроиться под его профессиональный тон.—?Значит, вам удалось получить… как это называется? Выделения?—?Да. Тестирование ДНК шагнуло так далеко вперед, что анализ семени даст нам практически все, кроме разве что имени и адреса. Правда, анализ ДНК не всегда производит должное впечатление на присяжных,?— сухо добавил Намджун,?— но тут уж я рассчитываю на Чонгука. Он постарается, чтобы мерзавец не ускользнул у нас из рук, если дело дойдет до суда.—?Если?Намджун вздохнул, следы усталости еще глубже проступили на его лице.—?Возможно, мы его никогда не поймаем, Джин-а. Я даже самому себе не хотел в этом признаваться, но правда состоит в том, что серийные убийцы попадаются, только совершив промах, поскользнувшись на банановой кожуре, так сказать. Весь ужас в том, что они редко на нее наступают.—?Но… наш городок так мал, тут все друг друга знают. Каким образом здесь может скрываться… серийный убийца?—?В том-то и дело, что этот ублюдок у всех на виду. Он занимается своим делом. —?Намджун покачал головой. —?Он не о двух головах, и хвоста у него нет. Ничего такого, что могло бы навести нас на мысль, что перед нами монстр.Помолчав минутку, Сокджин спросил:—?А этот агент ФБР… Был от него толк?—?Да, он кое в чем помог. Он много знает о серийных убийцах и еще больше?— о расследовании убийств. Я-то думал, он будет вставлять мне палки в колеса, но он пока не пытался перехватить у меня дело. Вообще-то, ничего удивительного тут нет, ведь он приехал главным образом из-за Тэхёна.—?Так он и сказал,?— кивнул Сокджин. —?Что происходит, Джун-и? Что ему нужно? Он что, хочет найти какие-то доказательства того, что он настоящий экстрасенс? Или что он мошенник?—?Если верить Мину, он всего лишь наблюдает. Я пока сам не понял, верит он ему или нет. Он говорит, что наблюдает за Тэхёном уже больше года, что расследования, в которых он участвует, обычно становятся… Кажется, он выразился так: ?чрезвычайно любопытными?. Поэтому в свое свободное время он за ним приглядывает. Я ему прямо сказал, что Тэхён запросто мог бы выдвинуть против него обвинение в моральном терроре, если бы только захотел, и наверняка выиграл бы дело, но он только отмахнулся.—?А как насчет Тэхёна?—?Когда он поблизости, он напрягается, конечно, но особо не возражает, насколько я могу судить.Сокджин помедлил:—?Как ты думаешь, может, Мина интересуют вовсе не телепатические способности Тэхёна?Намджун отхлебнул кофе.—?Я бы не удивился, если бы Чонгук заподозрил нечто подобное.—?Ну, а что ты сам думаешь?—?Мин держится очень скрытно, так что мне трудно судить о его чувствах. А что касается Тэхёна, он больше интересуется Чонгуком, и это у них взаимно.—?Он мне нравится,?— сказал Сокджин.Намджун задумчиво посмотрел на него.—?Да, я знаю. Мне тоже.—?Но?—?Никаких ?но?,?— решительно тряхнул головой Намджун. —?Просто я не могу не думать, чего ему все это стоит. Им обоим.—?Да, им приходится нелегко.—?Верно. И даже если бы не было нынешней ситуации, я бы сказал, что им обоим придется уладить кое-какие проблемы.Сокджин удивленно поднял бровь.—?Ну, какие проблемы беспокоят Тэхёна, это я могу себе представить. Но Гук? Он мне всегда казался таким уравновешенным, собранным, спокойным.—?Да, он производит такое впечатление. Но свои проблемы есть у всех. И у Гука тоже. Правда, в определенном смысле можно считать, что ему повезло с Тэхёном, он для него идеальный омега. Благодаря ему, как мне кажется, он наконец-то начинает понимать разницу между омегой, которая в нем нуждается, и надоедливой омегой, которая камнем висит у него на шее.—?Ты имеешь в виду Чжи Ын?—?Именно. С таким жерновом на шее Гук с опаской относится ко всем омегам. Ему кажется, что они хотят от него больше, чем он может им дать. Стоит ли этому удивляться?—?Пожалуй, ты прав. И ты думаешь, что Тэхён тоже такой?—?Я думаю,?— медленно проговорил Намджун,?— что Тэхён вообще ничего не требует от Гука, хотя всем видно, что он страшно одинок. Пожалуй, в этом все дело. Наверное, впервые в жизни Чонгуку требуется больше, чем ему предлагают.—?Из того, что Тэхён мне сказал, я понял, что именно он пытается его избегать.—?Ерунда, они уже повязаны. Сегодня он ночует у него, как, впрочем, и вчера. И завтра тоже. Он его охраняет.—?Насколько мне известно, Чонгук никогда раньше не проявлял такой рыцарской заботы о своих омегах.—?Ты тоже это заметил, да?Сокджин улыбнулся:—?А сам-то он понимает?—?Я так не думаю. И я готов побиться на годовой оклад, что Тэхён сам не уверен, чувствует ли он себя ответственным за него или просто хочет забраться к нему в постель.Сокджин невольно рассмеялся.Намджун улыбнулся в ответ, но тут же снова помрачнел.—?Я думаю, этот юноша видел слишком много монстров с близкого расстояния. И хотя твой покорный слуга для него открытая книга, он утверждает, что не может читать мысли Чонгука, и я полагаю, что именно по этой причине ему будет особенно трудно подпустить его по-настоящему близко к себе.—?И чем дольше этот маньяк будет оставаться на свободе…—?Тем хуже для них обоих. В настоящий момент Тэхён?— это единственная нить, связывающая нас с убийцей. Хрупкая, ненадежная, но единственная нить… —?Намджун задумался. —?И убийца это знает.* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *Он завел музыкальную шкатулку и стал слушать музыку, следя с рассеянной улыбкой за парой игрушечных танцоров, скользящих по бесконечному кругу.Он устал, ему нужно выспаться, потому что на завтра было намечено много дел. Но кое-что предстояло сделать прямо сейчас.Первым долгом он открыл коробку, в которой хранил свои сокровища, и перебрал их все по одному, как всегда делал перед сном.Ожерелье Чхве Бомгю.Брошка с павлиньим пером Чон Хви Ин.Обшитый по краю кружевом носовой платочек Ким Джису.Платок помялся и испачкался с того момента, как он присвоил его себе несколько дней назад, затвердел от засохшей спермы, но это свидетельство реакции собственного организма лишь вызвало у него на губах довольную улыбку.Он взял в руки и принялся изучать при свете лампы свой самый последний трофей?— трусики Пака Сон Хва. Так приятно было чувствовать на ощупь их шелковистую ткань. Ему нравился рисунок из голубых и зелененьких цветочков. Ему нравился исходящий от них запах.Он поднес трусики к лицу и продержал их несколько минут, вдыхая и наслаждаясь, затем бережно убрал их в коробку вместе с остальными вещами.Он закрыл коробку, отнес ее к комоду и аккуратно поставил рядом с квадратным куском черного бархата, занимавшим центральное место прямо под зеркалом.На бархатной подстилке остались всего две монеты: десятицентовик и полтинник.Он нахмурился, разглядывая их, вспоминая, почему они так важны.Ах да! Знаки его любви. Он должен был оставлять эти символические знаки своей привязанности на память омегам. Это было… очень важно. Ему нельзя забывать, как это важно.Итак, осталось еще две.Разумеется, он уже выбрал их. И он уже знал, что с ними сделает. Вот только одно затруднение… которая из них будет первой?Иди, мальчик, погуляй… за пальчик омежку поймай… закричит?— не отпускай…Он поднял взгляд, с печальной улыбкой посмотрел в зеркало и ничуть не удивился, не увидев никакого отражения.* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *Тэхён проснулся, словно подброшенный пружиной, понятия не имея, что потревожило его блаженный покой. А потом, в тот самый момент, когда Чонгук приподнялся на локте рядом с ним, он вспомнил.—?Эй! —?Он ласково провел пальцами по его лицу. —?С тобой все в порядке?Руки у него всегда были теплые. Ему это нравилось. У него появлялось желание замурлыкать по-кошачьи всякий раз, как он дотрагивался до него.?Наверное, мне должно быть стыдно?,?— подумал Тэхён.—?Со мной все в порядке,?— ответил он наконец.—?Ты вскрикнул во сне.Тэхён посмотрел ему в лицо, внимательно и напряженно вглядываясь, словно запоминая его черты при свете лампы.—?Наверное, приснился дурной сон.—?Ты его не помнишь?—?Вообще-то нет. Там было что-то по поводу зеркала… И я никак не могу избавиться от музыки. —?Он внезапно нахмурился. —?До сих пор не могу.—?Что за музыка?—?Целый день у меня в голове тренькает какой-то навязчивый мотивчик. Он мне вроде бы знаком, но я никак не могу вспомнить.—?Может, я его узнаю?Тэхён улыбнулся:—?Поверь, ты не захочешь слушать мое пение. Мне медведь на ухо наступил.—?Правда? —?Он устроился поудобнее рядом с ним, подложив одну руку под голову. —?В это трудно поверить. У тебя такой мелодичный голос.—?Должно быть, это наследственное. Поверь, я не могу напеть даже детскую песенку.Тэхён не помнил, когда он успел натянуть одеяла на них обоих, но его это порадовало. Не то чтобы он смущался, но все-таки ему было немного неловко лежать рядом с ним голым.Немного? Это было мягко сказано.Удивительная все-таки вещь?— страсть. Неудивительно, что о ней написаны целые тома. Впервые в жизни Тэхён понял, что имеют в виду люди, когда говорят, что страсть лишает их разума.—?Тае?Он вздрогнул и посмотрел на него.—?А?—?Ты как будто куда-то ушёл. Где ты был?Тэхён подумал, что у него, наверное, горят уши, выдавая его с головой. Ему пришлось откашляться.—?Нигде я не был. Который час?Он заглянул на тумбочку через его плечо.—?Двенадцатый час.—?Мне надо вывести Ёнтани погулять.—?Я сам его выведу. Позже. —?Чонгук наклонился и поцеловал его глубоким и долгим поцелуем.К тому времени, как он оторвался от его губ, руки Тэхёна уже крепко обвивались вокруг его шеи. Откуда взялись эти дурацкие одеяла? Он хотел, чтобы они немедленно исчезли куда-нибудь.Похоже, Чонгука посетила та же мысль. Он откинул одеяла и простыню, открывая взгляду обнаженное тело Тэхёна. Он не отрываясь смотрел на его маленькие бусинки сосков, которые уже возбужденно требовали ласки и внимания альфы, его рука нежно прикасалась к ним.Тэхён приглушенно застонал. Он больше не владел собой. Его тело каждой клеточкой отзывалось на самые легкие и беглые прикосновения его рук.Его глаза закрылись сами собой; кровать исчезла, а вместе с ней и комната, и дом. Весь мир. Остались только его теплые руки, ласкающие его обнажённое тело, вызывающие наслаждение, о котором он раньше даже помыслить не мог. Соски у него горели, в животе поселилась ноющая пустота, взывающая о насыщении, а когда его рука проникла ему между ног, он решил, что сейчас умрет.Он ласкал его с изощренным искусством опытного любовника, вызывая нарастающее желание, пока наконец он не понял, что больше не выдержит ни минуты острого напряжения. Чувствуя себя закрученной до отказа пружиной, готовой вот-вот разжаться, Тэхён уже собрался было умолять его прекратить бесконечно затянувшуюся пытку, но смог издать лишь беспомощный стон.А потом он ощутил его у себя между ног, почувствовал медленное, но неумолимое проникновение твердой альфьей плоти в свое тело. И нетерпение, звучавшее в его стоне, сменилось торжеством.—?Открой глаза, любовь моя,?— прошептал Чонгук. —?Посмотри на меня.Его лицо было напряжено, глаза потемнели; всматриваясь в его зрачки, он как будто вбирал его в себя взглядом, и опять Тэхён поразился до глубины души. Он не мог читать его мысли, но каким-то непостижимым образом заглядывал глубже?— туда, куда мысль не доставала, и ощущение этой невероятной близости толкнуло его к высшей грани наслаждения, пока их тела двигались, как одно.—?Гуки… —?прошептал Тэхён, подчиняясь неодолимой потребности произнести его имя.—?Я здесь.Губы Чонгука коснулись его губ, прошлись по ним, словно играючи; он подхватил его руками под плечи, погрузил пальцы в его волосы. В потемневших от страсти глазах с полуопущенными веками, устремленных на него, горел приглушенный огонь. Ритмичное движение бедер ускорилось.Напряжение, охватившее Тэхёна, стало нестерпимым, но ему ничего другого не оставалось, как подчиняться заданному ритму. Все его чувства были предельно обострены, голова кружилась, тело стремительно скользило по крутой дуге к вершине насыщения, он отчаянно цеплялся за Чонгука, как за якорь спасения, единственную опору в океане неописуемых ощущений.Освобождение, когда оно наконец пришло, обрушилось на него подобно высокому морскому валу: дыхание у него пресеклось, сердце чуть не остановилось. Тэхён почувствовал себя оглушенным. Ему едва хватило сил обнять Чонгука, пока его собственное тело сотрясалось в судорогах оргазма. Одна-единственная связная мысль промелькнула у него в голове: Тэхён ужаснулся, насколько он был близок к тому, чтобы никогда всего этого не узнать.Прошло немало времени, прежде чем они обрели способность двигаться. Чогук оперся на локти, приподнялся и заглянул ему в лицо. Его глаза все еще казались потемневшими, лицо было взволнованным и сосредоточенным.Никаких душевных сил для проявления стеснительности у Тэхёна уже не осталось.Он сказал:—?Вот это да!В глазах у Чонгука загорелись озорные огоньки.—?Мне бы следовало сказать ?спасибо?, но ведь обе стороны, безусловно, внесли свой вклад.—?Это… всегда так бывает?—?Со мной такого раньше никогда не было,?— усмехнулся Чонгук, целуя его.Тэхён обвил его ногами и удержал, когда он сделал движение, чтобы отстраниться.—?Не уходи.—?Я слишком тяжелый, любовь моя.—?Вовсе нет.Ему хотелось знать, сознает ли он сам, что уже во второй раз называет его своей любовью.—?Ты уверен, что тебе не тяжело?—?Безусловно.Чонгук понимал, что долго это продолжаться не может: его вес был слишком велик для его хрупкого тела, но и он был не прочь растянуть удовольствие насколько возможно. Не в силах удержаться, он поцеловал его еще раз, погрузив пальцы в его шелковистые волосы. У него появилось смутное ощущение, что его непременно надо удержать, иначе он попытается ускользнуть от него.Дай ему волю, он бы так и сделал.Даже сейчас, когда они оба наслаждались умиротворенным покоем после потрясающей любовной близости, в небесной глубине его голубых глаз он увидел выражение, подсказавшее ему, что он снова уплывает куда-то, отступает в тень. Он это видел и чувствовал, но не мог определить словами.Ему хотелось схватить его и стиснуть изо всех сил, но шестое чувство подсказывало, что такой поступок только оттолкнет его от него. От этой мысли у него защемило сердце.—?Ты хмуришься,?— прошептал Тэхён, нежно разглаживая пальцами морщинки у него на лбу.—?Разве? —?Чонгук повернул голову и поцеловал его запястье с внутренней стороны, где кожа была такой нежной.—?Что-то не так, Гуки?Он решил отшутиться:—?Я думаю, нам надо будет прорезать во входной двери откидную дверцу для Ёнтана. Честно говоря, мне ужасно не хочется с тобой расставаться.Тэхён улыбнулся. Но не успел он собраться с ответом, как они оба услыхали какой-то неясный звук в дверях и, повернув головы, увидели пса, стоящего на пороге. Он вилял хвостом, и вид у него был почти по-человечески виноватый.—?Легок на помине,?— усмехнулся Чонгук и неохотно отстранился от Тэхёна.Он выпустил пса во двор, дождался его возвращения, снова запер двери и включил сигнализацию, затем убедился, что разведенный ранее огонь в камине потушен на ночь. Все это потребовало времени, и Чонгук ничуть не удивился бы, если бы, поднявшись наверх, увидел Тэхёна спящим. Но он не спал и сразу же обнял его, как только Чонгук занял место в постели рядом с ним.—?Что ты так долго? —?спросил он. —?Пока тебя не было, мелодия снова вернулась.—?Ёнтани не торопился возвращаться в дом.Чонгук поцеловал Тэхёна, ничуть не удивляясь, что снова желает его?— столь же страстно и нетерпеливо, как и в тот момент, когда нес его наверх по ступеням несколько часов назад.Тесно прильнув к нему, Тэхён прошептал:—?Хватит говорить о собаке.Они оба позабыли о собаке. И о мелодии тоже.* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * Тэхён наслаждался близостью его сильного, надежного тела и был готов купаться в источаемом им тепле и феромоне. Краем уха он слышал барабанящий в стекло мокрый снег и завывания ветра, но все его сознание было сосредоточено на глубоком и ровном дыхании Чонгука.?Он тебя погубит?,?— раздался сигнал тревоги в его мозгу.—?Мне все равно,?— прошептал в ответ Тэхён.