Глава 6 (1/1)

На этом дискуссия завершилась, и несколько минут спустя они подъехали к дому Тэхёна в полном молчании. Поскольку спешить обратно в город ему было незачем, а впереди?— он в этом не сомневался?— его ждала бессонная ночь, у Чонгука не было желания просто высадить его у крыльца и уехать. Но, провожая его до крыльца, он заметил, как поникли его плечи. Он был истощен и телесно и духовно. Вряд ли ему сейчас покажется желанной его компания.Он его удивил.—?Мне бы не помешала чашка кофе. А вы что скажете? —?спросил Тэхён, отпирая дверь.—?О, я с удовольствием, большое спасибо.Тэхён отключил сигнализацию, а потом провел Чогука в свою уютную, ярко освещенную кухню.Чонгуку не сиделось на месте, пока он варил кофе, он и сам не заметил, что мечется по комнате, пока Тэхён не заговорил снова:—?Вы не должны себя винить.Он проверил заднюю дверь, убедился, что она заперта, а новый прочный засов задвинут до упора.—?В чем именно?—?В смерти Джису.Чонгук обернулся и увидел, что он стоит спиной к раковине, скрестив руки на груди и не спуская с него глаз… Этих серьезных и печальных голубых глаз. Ему хотелось возразить, объяснить, что его это вовсе не волнует, но он не слишком удивился, когда с языка сорвались совсем другие слова:—?Я должен был ее предупредить.—?От этого ничего бы не изменилось,?— возразил Тэхён. —?Офицер верно заметил: Джису и в голову не пришло соблюдать осторожность воскресным днем, направляясь в свой собственный магазин. Никто не может быть настороже двадцать четыре часа в сутки.—?Но вы же можете.На этот раз нотка досады, прорвавшаяся в голосе, безусловно, его удивила. Почему его сдержанность и отчужденность так его раздражают?—?Это совсем другое дело.—?Неужели?Он передернул плечами и отвел от него взгляд.—?Мы говорим не обо мне. Вы ничего не могли предпринять, чтобы спасти Джису. Примиритесь с этим.—?И что я должен делать? Жить дальше, как будто ничего не было?—?У нас нет выбора. Вся наша жизнь?— это череда потерь. Смерть уносит близких, дорогих нам людей. А нам надо жить дальше. Или самим умереть.—?Знаю, знаю. —?Настала очередь Чонгука беспомощно пожимать плечами. —?Но от этого не легче. Ей было тридцать два года, Тэ. Всего тридцать два года. Она прожила здесь всю свою жизнь и считала, что ей ничто не угрожает.—?Не ваша вина в том, что произошло.—?А чья в этом вина?—?Его. Этого подонка, крадущегося в тени. Если его не остановить, он запятнает себя новой кровью.—?Он запятнает себя не только этим. Он нарушил жизнь этого города. Все уже изменилось; Намджуну пришлось удвоить количество дежурных, чтобы только отвечать на звонки, с тех пор, как стало известно об убийстве Хви Ин. А когда в утренних газетах появится известие о смерти Джису… Мы не успеем оглянуться, как этот город превратится в осажденную крепость. Три убийства за четыре дня. Три омеги жестоко убиты, одна из них?— в своем собственном доме.Тэхён отвернулся, чтобы разлить кофе по чашкам, и еле слышно проговорил:—?Очень скоро люди начнут искать, на кого бы свалить эти убийства.—?Верно.—?Есть подходящие кандидаты? —?С этими словами Тэхён поставил перед ним чашку с ароматным кофе и отступил на несколько шагов, держа свою на весу.—?Вы имеете в виду наиболее очевидные мишени? Бездомных, умственно неполноценных, ранее судимых?—?Да.—?Таких в нашем городке очень немного. —?Чонгук взял свою чашку и отпил немного горячего кофе, опираясь, по его примеру, боком на буфетную стойку. —?Бездомных, в прямом смысле слова, у нас тут нет; церкви по всей округе проводят большую работу, оказывая помощь нуждающимся, и прекрасно справляются. Что касается умственно неполноценных, есть у нас несколько подобных типов?— не настолько ?заторможенных?, чтобы считать их не пригодными ни к какой работе, но и не настолько сообразительных, чтобы освоить более сложные инструменты, чем швабра и газонокосилка. И есть еще одна старуха, которая вот уже лет десять считается у нас городской сумасшедшей; когда ей удается ускользнуть от бдительного надзора своего сына, она бродит по городу и подбирает с тротуара какие-то невидимые вещи. —?Чонгук помолчал и покачал головой:?— Никто не знает, что она там ищет, но стоит попытаться ее остановить, как она начинает рыдать так, что сердце разрывается. Ее сын говорит, что однажды она просто… перестала быть собой.Тэхён заглянул в чашку с кофе.—?Хотел бы я знать, чем это вызвано,?— задумчиво проговорил он. —?Когда такое случается, должен срабатывать какой-то пусковой механизм.—?Если и было подобное событие, мне о нем ничего не известно. Эта семья держится очень замкнуто, расспросы не поощряются. Но в здешних местах такое не редкость.Тэхён рассеянно кивнул. Затем он, по-видимому, напомнил себе, что пора переходить от сентиментальных рассуждений к практическим делам.—?Я бы сказал, что этой женщине ничто не угрожает, но вот мужчины… эти слабоумные… офицеру следует присматривать за ними.—?Он так и сделает. Хотя мне все они кажутся совершенно безобидными.Тэхён кивнул:—?А что насчет ранее судимых?—?Есть в нашем городке и такие. Но завсегдатаи местной каталажки в основном работают по мелочам: незаконное вторжение, драки, мелкие кражи, пьяный дебош и тому подобное. У этих дебоширов уже есть свое привычное место за решеткой, на ночь с субботы на воскресенье Намджун их запирает, и все довольны. По-настоящему жестокие и тяжкие преступления в здешних местах редкость. Пару раз мне приходилось выступать в суде по делам о непредумышленных убийствах, но в обоих случаях речь шла о выяснении отношений в пьяном виде. Несколько раз грабили кассы магазинов, много лет назад была совершенно идиотская попытка ограбить банк. Но никогда ничего такого… ни единого намека на то, что в этом городе?— да в этой провинции, если на то пошло! —?живет человек, способный зарезать трех омег.Чонгук вздохнул:—?В прошлом году Джун ухитрился выжать из своего бюджета сумму на приобретение лаборатории на колесах. Целый фургон, набитый всякими хитрыми штуковинами для проведения экспертиз. Так вот, до прошлого четверга вся эта высокая технология в основном собирала пыль.Тэхён кивнул:—?Значит, нет такого человека, которого город, охваченный паникой, мог бы превратить в козла отпущения?—?Я такого не знаю.—?Если не считать меня.Он дождался, пока он посмотрит ему в глаза, и только после этого согласился.—?Кроме вас. Тэхён, вас здесь почти никто не знает. Как только по городку поползут слухи на ваш счет, тут же появятся и подозрения. Остается надеяться, что город, даже охваченный паникой, не лишится последних остатков своего коллективного рассудка и не заподозрит вас в этих чудовищных преступлениях. Для этого достаточно один раз взглянуть на вас. Конечно, чтобы совершить убийство, не обязательно иметь атлетическое сложение, но Джису в юности занималась карате, а Хви Ин явно боролась за свою жизнь, как дикая кошка. Вы не могли их убить, это совершенно очевидно.—?Когда вы так рассуждаете, это и в самом деле очевидно. Но потребность свалить вину на кого-нибудь, порожденная паникой, не имеет ничего общего с логикой, и это вам тоже известно.—?Все верно,?— согласился Чонгук,?— и все же я не думаю, что кто-нибудь будет всерьез подозревать вас. Люди наверняка будут провожать вас взглядами и шептаться у вас за спиной, вы скорее всего получите пару-тройку анонимных писем и телефонных звонков, кто-то назовет вас шарлатаном, кто-то еще похуже, но тем дело и кончится. Я не верю, что город объявит вас убийцей.Тэхён ничего не ответил.—?Вам не о них следует думать, а о нем,?— продолжал Чонгук. —?Об этом монстре. Угроза для вас исходит от него.—?Я знаю.—?Сегодня днем я говорил с Намдуном, и он согласился никому не сообщать о том, что вы нам помогаете. Я, разумеется, тоже буду молчать. Чем дольше мы сумеем продержать это в секрете, тем меньше шансов, что мерзавец прознает о вас.Он горько усмехнулся:—?Так сколько, по-вашему, у нас времени, пока весь город не узнал? Сорок восемь часов? Или еще меньше?—?Скорее всего что-то около этого,?— со вздохом согласился Чонгук. —?В маленьком городе трудно удержать что-то в секрете.—?Ладно, не будем опережать события.—?Просто будьте осторожны, хорошо? Я вас очень прошу.—?Я постараюсь. —?Тэхён поднял чашку, словно намереваясь произнести тост. —?Кстати, спасибо вам, что прислали сюда техников из ?Охранных сетей?. Теперь мой дом похож на крепость.—?Хотел бы я надеяться, что вам удастся отсидеться за ее стенами.Тэхён встретил его взгляд, но сразу отвернулся и решительно опустил пустую чашку на стойку.—?Со мной все будет в порядке.Чонгук воспринял это как знак того, что ему пора уходить, но тут он опять откинул волосы со лба, и этот жест снова привлек его внимание к его забинтованной руке.—?У вас кровь идет,?— заметил он.Тэхён взглянул на свою руку: на белом бинте проступала тонкая красная полоска.—?Вот, гадство!Он поставил чашку, подошел к нему и протянул руку.—?Дайте мне взглянуть…Он резко отшатнулся.—?Нет! Нет, нет, спасибо, я сам о себе позабочусь.Чонгук заставил себя остановиться.—?Тэ, вы так устали, что вряд ли сумеете сейчас прочитать чьи бы то ни было мысли. Но в любом случае кто-то должен осмотреть вашу руку. Либо я, либо доктор, выбирайте сами. Я могу привезти сюда врача через полчаса, не больше, но он, конечно, будет настаивать на противостолбнячной инъекции. Это их любимое занятие?— делать уколы. Они говорят, что лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. А я бы ограничился тем, что наложил бы свежую повязку с антисептиком и заново перебинтовал. Но выбор за вами.Тэхён смотрел на него так, будто видел впервые.—?Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, что вы бываете назойливым до невозможности?—?Джун часто об этом упоминает,?— улыбнулся Чонгук. Он нерешительно улыбнулся в ответ, поколебался еще секунду и наконец согласился:—?Ну ладно.Чонгук не знал, что произойдет, когда он прикоснется к нему, но отступать было поздно.—?Так, где тут у вас аптечка?—?Вон в том шкафу у задней двери.—?Я ее найду. А вы пока присядьте и начинайте снимать бинт, идет?Тэхён послушно направился к столу и сел. К тому времени, как он подошел к нему с аптечкой в руках, он успел размотать бинт и обнажить ладонь, поперек которой тянулся кровоточащий порез.Внимательно глядя на свою руку, Тэхён сказал:—?Странно, как я раньше не обратил внимания. Порез точно следует по линии судьбы. Будь я суеверным, я бы, наверное, забеспокоился.—?А вы и судьбу умеете предсказывать? —?шутливо спросил Чонгук, вынимая из ящичка с медикаментами все, что ему могло понадобиться.—?Мне никогда не удавалось предсказать будущее, и я вам об этом уже говорил при нашей первой встрече. Но моя мать обладала такой способностью и тетя Лиса, насколько мне известно,?— тоже.—?Правда? До меня доходили удивительные истории. Она якобы знала такие вещи, которых не должна была знать. Но я всегда считал все эти байки просто досужей болтовней. Госпожа Манобан так редко бывала в городе, что мало кто мог похвастать близким знакомством с ней.—?Мне неизвестно, как далеко простирались ее возможности,?— сказал Тэхён. —?Моя мать не слишком распространялась о своей сестре, а ее собственные прозрения бывали очень редкими.—?Значит… ее основным талантом, как и у вас, была способность проникать в чужие мысли?—?Да.Решив, что подходящий момент настал, Чонгук обронил как будто между прочим:—?Ну-ка давайте посмотрим вашу руку. А какой-нибудь дополнительный талант у вас есть? —?спросил он точно таким же тоном.Колебание Тэхёна было почти незаметным. Он протянул ему руку ладонью вверх и спокойно ответил:—?Если есть, я его пока не обнаружил. Но, говоря по правде, я его и не искал.Держа его прохладную руку в своей, Чонгук внимательно осмотрел ладонь и принялся осторожно промокать выступившую кровь с пореза, но все его внимание было сосредоточено на его голосе: первое прикосновение сделало его еще более волнующим.—?А почему вы его не искали? —?задал он первый пришедший в голову вопрос. —?Боялись того, что могли бы обнаружить?—?Давайте скажем так: мне более чем достаточно моего основного таланта. И дополнительный мне просто не нужен.Чонгук внимательно осмотрел рану.—?Думаю, порез не настолько глубок, чтобы накладывать швы. Я смажу антисептиком и заново забинтую. Вы говорите, что порезались разбитым стаканом?—?Да. Между прочим, стакан был чистый. Можно не бояться столбняка.Чонгук открыл тюбик с антисептиком и начал осторожно и тщательно накладывать мазь ему на ладонь. Ему не хотелось, чтобы молчание стало неловким, поэтому он снова заговорил:—?Раньше вы называли свою способность ?даром ясновидения?. По-моему, это несколько старомодное название. Отдает древностью.—?Да, наверное. Но так его всегда называли в нашей семье.Он оторвался от его руки и заглянул ему в лицо.—?Всегда?Тэхён смотрел на него необычайно твердо, его светлые глаза казались непроницаемыми, лицо было спокойным; Чонгук понятия не имел, может ли он читать его мысли, и сам он, в отличие от того, как это с ним бывало раньше, не воспринимал его взгляд как прикосновение. Может быть, потому что в эту минуту он действительно прикасался к нему?Тэхён задумчиво кивнул:—?Это похоже на какую-нибудь старинную легенду. Я не являюсь седьмой омегой седьмой омеги, но дар ясновидения существовал в моей семье на протяжении многих поколений и всегда передавался по омежьей линии.—?Как насчет альф или бет?—?В моей семье по материнской линии их не было в нескольких последних поколениях. Дальше в глубь веков я не забирался. Согласно семейным преданиям, это был чисто омежий дар.Чонгук улыбнулся:—?Может… таким образом природа решила уравнять шансы в игре?—?У альф мускулы, у омег дар ясновидения? —?Тэхён улыбнулась в ответ. —?Может быть.Он снова сосредоточил внимание на его руке, наложил чистый марлевый тампон и забинтовал ладонь Тэхёна, чтобы его закрепить.—?Значит, если у вас родится омега, она тоже будет экстрасенсом?—?Наверное,?— согласился Тэхён.С большой неохотой Чонгук отпустил его руку.—?Ну вот, дело сделано. Признайтесь, все было не так уж страшно?—?Спасибо вам.—?На здоровье,?— небрежно отмахнулся он. —?Итак, вы смогли прочесть мои мысли?Тэхён ответил не сразу. Он смотрел вниз, на свою руку, осторожно сгибая и разгибая пальцы. Наконец он поднял голову, и он разглядел еле заметную вертикальную морщинку между его сдвинутых бровей.—?Нет. Я не смог.—?Совсем ничего?Он покачал головой:—?Совсем ничего. Совершенно… закрытая книга.Поначалу Чонгук немного удивился, а потом спросил себя, стоит ли ему удивляться.—?Как я уже говорил, должно быть, вы сегодня слишком устали и ничьих мыслей прочесть не сможете.На мгновение он впился в него глазами, его взгляд заострился, стал пристальным, и Чонгук ощутил то самое прикосновение?— все еще прохладное, но на этот раз до того сильное, что ему показалось, будто он протянул руку через стол и надавил ладонью ему на грудь; он чуть было не опустил глаза, чтобы убедиться воочию. Впрочем, и без того было ясно, что он всего лишь смотрит на него.Легкая улыбка тронула губы Тэхёна, он повел плечами, словно сбрасывая невидимую тяжесть.—?Вы правы. Я устал.—?Я ухожу. Вам надо отдохнуть.Тэхён не стал возражать. Он проводил его до входной двери со словами:—?Было бы неплохо, если бы я завтра мог осмотреть дом госпожи Чон. Не знаю, удастся ли мне что-нибудь уловить, но я постараюсь.—?Я за вами заеду?— ведь вы остались без машины. Вскоре после полудня, вас устроит?—?Да, прекрасно.—?Вот и договорились. Встаньте завтра попозже, выспитесь как следует, ладно?—?Ладно, прокурор Чон. Спокойной ночи.—?Увидимся завтра.Тэхён проводил его взглядом, пока он не дошел до джипа, потом закрыл дверь, запер ее на замок и включил сигнализацию. Он вернулся в кухню, спрятал на место аптечку и сполоснул кофейные чашки. Все его движения были чисто автоматическими. Он с самого утра ничего не ел, но не ощущал голода и даже думать не мог о готовке.Голова у него болела, но это уж по его собственной вине. Мигрень началась только с тех пор, как он нарочно вонзил ногти в бинт и разбередил рану, чтобы привлечь к ней внимание Чонгука.И все его усилия пропали даром.Не то чтобы у него были серьезные основания подозревать Чонгука, просто ему не раз приходилось встречать внешне вполне приличных и порядочных людей с черными душами, и он не хотел никого сбрасывать со счетов?— по крайней мере, не прочитав их мысли. Увы, с ним он так и не сумел вступить в контакт и подозревал, что ему мешает вовсе не усталость.Он отгородился стенами, высокими и прочными.Люди, не наделенные экстрасенсорными способностями, редко нуждаются в психологической защите такого рода… Подобные стены выстраивает только тот, кто пережил некую эмоциональную или психическую травму.Неужели с Чонгуком что-то такое было? Неужели этот открытый и честный на вид человек прячет какую-то тайную боль или переживание, заставляющее его быть постоянно настороже и оберегать самые сокровенные глубины своей души? Ничто в его прошлом не указывало на наличие подобных обстоятельств, но Тэхён знал, даже слишком хорошо знал, сколь поверхностной и ненадежной бывает официальная информация о прошлом.Скорее всего стены, которыми окружил себя Чонгук, возникли из-за какой-то обиды или горького разочарования, пережитого когда-то. Такие люди среди не экстрасенсов ему встречались очень редко, и их непроницаемая скрытность объяснялась травмами, а не холодным расчетом.Он не был экстрасенсом.Но он не был и убийцей.Хотя ему и не удалось проникнуть в его мысли, такой убежденностью Тэхён?— по крайней мере, отчасти?— был обязан своим телепатическим способностям. Эта убежденность пришла к нему в тот момент, когда он бережно осматривал его руку, а он внимательно следил за ним. Ему вдруг вспомнился убийца, вскинувший руку с ножом над несчастной Джису.Рукав у него засучился, обнажив запястье, и на этом запястье с внутренней стороны был явственно виден шрам.У Чонгука такого шрама не было.В принципе такое открытие должно было его приободрить, и Тэхён оценил его по достоинству, но он не ощущал подъема чувств и смотрел в будущее со страхом. Хотя Чонгук проявил определенное понимание и сочувствие к тому, что ему предстояло вынести, истинной цены, которую ему предстояло заплатить, он представить себе не мог.Но он был абсолютно прав, когда сказал ему, что, если он останется здесь, в Осане, ему придется им помогать. Не только потому, что в этом состоял его долг (понятие о долге мать вбивала ему в голову с самого детства), но еще и потому, что он мог стать очередной?— даже внеочередной! —?жертвой этого убийцы. Остановить его вовремя?— вот единственный способ спасти свою собственную жизнь.Велико было искушение просто сбежать. Почти непреодолимо. Но Чонгук оказался прав еще в одном отношении: он напомнил ему, что монстры встречаются повсюду. К тому же в этом городе он впервые за всю свою жизнь нашёл пусть временный, но все-таки покой и теперь чувствовал себя обязанным помочь хотя бы из благодарности.Если только он сможет помочь.Тэхён заварил себе чашку крепкого чая, потом долго лежал в горячей ванне, стараясь ни о чем не думать. После ванны он сразу лег в постель, моля бога, чтобы ему ничего не приснилось.Эта молитва не была услышана.* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * Господи, до чего же он ненавидел сны! Почему они не хотят оставить его в покое? И голоса.Хватит шептать ему в уши! Он хочет спать. Он просто хочет отдохнуть. Зачем они заставляют его все это делать? Руки у него пахнут… монетами. Его одежда. Кажется, и волосы тоже. Монетами. Кровью.Ш-ш-ш… Больше никаких голосов. Только не сегодня. Никаких снов. Он так устал.* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * 20 февраля 1999 года.Не кто иной, как офицер Ким, заехал за ним на следующий день после полудня, и по его лицу сразу было видно, что он доволен этим не больше, чем сам Тэхён.—?Чонгук застрял в суде,?— объявил он вместо приветствия. —?Мы договорились, что он подъедет прямо к дому Хви Ин.—?Я понимаю.—?Если, конечно, вы готовы… ?Еще немного любезности,?— подумал Тэхён,?— и лицо у него треснет?.—?Я готов,?— сказал он вслух. —?Сейчас только запру дом.Пять минут спустя они оба были уже в патрульной машине и неслись по направлению к городу. Молчание напоминало стопудовую гирю.Хотя в разговоре с Чонгуком он это отрицал, на самом деле Тэхён остро ощущал подозрительность и недоверие офицера. За прошедшие годы у него завязались хорошие отношения со многими полицейскими, но приходилось признать, что их первая реакция была точно такой же, как у офицера Кима, и это никак не облегчало ему жизнь.В первые годы он чуть ли не до слез расстраивался из-за того, что в начале каждого расследования ему неизменно доставалась роль главного подозреваемого. Трезвые, опытные, много повидавшие детективы рассматривали предоставленное им описание преступления и положения жертвы как неопровержимое доказательство того, что он сам побывала на месте, и их нелегко было переубедить. Зачастую только железобетонное пуленепробиваемое алиби могло заставить некоторых полицейских если не доверять ему, то хотя бы не смотреть на него как на убийцу.Что до Ким Намджуна, он всем своим видом давал понять, что надежного алиби на момент по крайней мере одного из убийств ему мало. Хотя, может быть, проблема заключалась не только в этом…—?Вы думаете, я втираю очки Чонгуку и вам? Считаете меня мошенником?—?Такая мысль приходила мне в голову,?— согласился он.—?И зачем, по-вашему, мне это нужно?Он бросил на него быстрый взгляд и цинично ухмыльнулся:—?Откуда мне знать? Может, вы жаждете славы. А может, вам просто нравится играть с людьми.Тэхён ощутил вспышку подлинного веселья.—?Позвольте мне высказать догадку. Кто-то часто водил вас по шатрам гадалок, когда вы были ребенком, верно?—?Почти угадали, но сигары я вам не предложу. Скажем так: я знал немало людей, облапошенных по-крупному самозваными экстрасенсами.Приступ веселости сошел на нет.—?Мне очень жаль,?— сказал Тэхён,?— теперь я понимаю, почему вы так недоверчивы. Но я не из таких, офицер. Я не сижу в шатре или в комнате, затянутой черным бархатом, и не пялюсь в хрустальный шар. Я никому не даю советов насчет того, как улучшить свою жизнь, и не предсказываю встречу с высоким темноволосым незнакомцем. Я не подсказываю, какая лошадь придет в забеге первой, не сообщаю выигрышную последовательность карт в блэк-джеке, не вытаскиваю счастливые лотерейные билеты. И я никогда, ни разу в жизни не брал денег за использование этого моего… дара. Разве мои рекомендации не говорят сами за себя?—?Способов надувательства существует множество. А причин для надувательства еще больше.—?Вы хотите сказать, что я их всех провёл? Всех этих опытных, проницательных полицейских? Вы действительно в это верите?—?Может, вы их провели, а может, вы и вправду что-то умеете,?— пожал плечами Намджун. —?Но я бы сказал, что шансы тут пятьдесят на пятьдесят.—?Значит, по вашему ведомству я пока что числюсь ?под подозрением?? —?уточнил Тэхён.—?Безусловно.Он понимающе кивнул.—?Некоторые люди просто не в состоянии примириться с тем, что экстрасенсорное восприятие существует, а другие начинают испытывать страх, когда понимают, что это не выдумка. —?Тэхён повернул голову и задумчиво посмотрел на него. —?Но многое упростилось бы для нас обоих, если бы вы хоть постарались поверить, что это не надувательство.—?И каким же образом вы собираетесь меня убедить? Расскажите мне, какого цвета трусики были на Джине вчера вечером?—?Розовые,?— сказал Тэхён. Когда он бросил на него свирепый и вместе с тем растерянный взгляд, он поморщился. —?Извините. Я знаю, вы это спросили просто в шутку. Но ответ был буквально написан у вас на лбу светящимися буквами, офицер. Так что, если захотите меня испытать, придумайте что-нибудь потруднее.—?Испытать? —?Это мысль, задумчиво протянул он.—?А почему бы и нет? Вы будете не первым и, я полагаю, не последним. Вы можете пойти по протоптанной дорожке и потребовать от меня ответа на вопрос, на который сами заведомо ответить не можете, или проявить изобретательность и подвергнуть меня испытанию, когда я меньше всего этого ожидаю. По правде говоря, мне все равно. Просто помните, что есть вещи, которых я, безусловно, делать не умею. Я не предсказываю будущее и не передвигаю предметы усилием воли.—?Зато вы умеете просто забираться в чужие головы.—?В некоторые головы. Не во все. —?Он помедлил, но потом все-таки признался:?— Я не умею читать мысли Чонгука.—?Даже когда прикасаетесь к нему?—?Даже в этом случае.С минуту офицер молчал, затем пробормотал:—?Вот это больше похоже на правду, чем все, что я от вас слышал до сих пор.Тэхён взглянул на него с любопытством.—?Правда? А почему?Настал черед офицера задуматься. В конце концов он так и не ответил, только пожал плечами.Тэхён не стал его расспрашивать, потому что его мысли прочитывались так легко, словно он размышлял вслух. Он думал о том, что Чонгук никогда и никого не удостаивал своим полным доверием, с самого детства. О том, что его старик был одним из тех домашних деспотов, о которых так часто приходится читать в книжках, особенно если действие происходит на Юге. Старый Чон сам был уважаемым в провинции судьей, он обладал железной волей и был абсолютно убежден, что его слово?— закон. Намджун думал, что одна из причин, побудивших Чонгука так рано оставить судейскую скамью, заключалась в том, что его отец умер и больше не мог влиять на решения своего единственного сына.Тэхён потер лоб ладонью и попытался прервать слишком простую и легкую связь с мыслями офицера, но прежде, чем это ему удалось, он одарил его еще одним откровением. Оказалось, что Чонгук был поздним ребенком, родившимся от второго брака судьи Чона с некой Чжи Ин, которая была моложе его на много лет. Намджун считал Чжи Ин одной из тех очаровательных и ребячливых пустышек, которые либо пленяют альф, либо бесят их до чертиков.—?Голова болит? —?спросил офицер.—?Что-то вроде этого,?— пробормотал в ответ Тэхён.Его одолевало искушение попросить его не думать так громко, но он, конечно, удержался. Интересно, знает ли Чонгук, что по крайней мере один из его друзей, причем отнюдь не самый глупый, безуспешно пытается разгадать его суть и понятия не имеет, чего именно Чон Чонгук добивается от жизни?Вот уж действительно закрытая книга.Несколько минут офицер хранил молчание, потом проворчал себе под нос:—?Это же надо… Розовые трусики.—?Но они и вправду были розовые, разве нет? И майка им под пару,?— мстительно добавил Тэхён.—?Да. Черт бы вас побрал.