?Ну что ж, теперь ваша очередь.? (1/1)
****Прошло две недели с момента прошлых действий*На улице первые числа апреля. На удивление, было очень тепло и солнечно. Никольской нравилось сидеть в такую погоду на лавочке при своей же клинике, и оперев книгу о живот, читать будущим малышам сказки… ну или же просто разговаривать с ними, обязательно называя их по именам и рассказывать какие-то истории, мечтать о будущем. Со стороны это выглядело, конечно, странно иной раз, но все уже привыкли, хотя Рихтер не переставал каждый раз шутить, что Никольской нужно спуститься на третий этаж- в психиатрическое отделение. Ходасевич положили на сохранение, потому как срок уже большой… больше, чем у Лизы. Гинеколог говорил, что рожать Оле уже вот-вот. Но вот только это ?вот-вот? все ждали с таким нетерпением, что, казалось бы, длилось вечность. Каждый день Оля и Лиза приходили друг к другу в ?гости?. То Никольская к ней в палату, то Ходасевич в палату к Лизе. За время беременности они довольно сильно сблизились, но дистанцию все же держали, ведь Никольская остаётся Оле начальницей, а Оля Никольской подчиненной. В этот раз очередь Оли ?наведаться? в палату к коллеге во всех смыслах этого слова.—?тук-тук…- заглянула Ходасевич.—?да, входи.- ответила Лиза.- как себя чувствуешь?—?неплохо. А вы?—?да, как обычно. Ничего особенного. Ем за троих, сплю, гуляю, потом снова ем и так по кругу.- смеётся начальница.—?я спросить у вас хотела…- проговорила нерешительно Оля, опустив взгляд в пол.—?да, спрашивай, конечно.—?вы не боитесь рожать? —?уже подняв взгляд, спросила девушка.—?ох… ну…даже и не знаю. Я просто не думаю об этом.—?как? Прям вообще? —?удивленно спрашивала девушка.—?ну… мне Рихтер запретил думать об этом и себя накручивать, да и мне некогда. То Родионову помочь с отчетами, то Рихтеру зашить пиджак, то еще что-нибудь.—?а вот я боюсь.- ответила коротко Оля.—?Оля, ты же врач. Рожать не больно, больно, когда схватки. Тем более не мы первые, не мы последние.- утешала женщина Олю, показывая всем своим видом, что она спокойна и абсолютно не боится. Но, на самом деле она этим успокаивает не только девушку, но и себя, потому что боялась она не меньше Ходасевич.—?а вы сами рожать будете или кесарево?—?вообще, сначала сказали, что кесарево, но я довольно долго боролась за то, чтобы рожать самостоятельно. Я говорила и Рихтеру, и Родионову, и нашему гинекологу, что резать себя я не дам… мол, только через мой труп или я пойду рожать в другую клинику.- смеётся Лиза.—?ну…а, если что-то пойдёт не так? Вы не боитесь, что риск довольно большой?—?Оленька, ты на что сейчас намекаешь? Я рассчитала свои возможности и могу с полной уверенностью сказать, что я в силах родить сама! —?переходила на крик главврач.—?хорошо… хорошо.- успокаивала ее та.- я просто спросила, не волнуйтесь.***—?представляешь?! Она намекала мне, что я старая для того, чтобы самостоятельно рожать! Якобы у меня риск большой.- жаловалась Лиза Родионову, который зашёл ее проведать.—?Лиз… ты только не кричи, не переживай, но…—?что но?!—?но я считаю, что она права.—?Ваня, мы это, кажется, уже обсуждали. Если ты хочешь продолжить меня отговаривать, то выход ты знаешь где.- произнесла женщина, отвернувшись от онколога.—?ладно, хорошо. Закрыли тему. Ты лучше расскажи, как чувствуешь себя. Есть недомогания?—?у меня все шикарно. Чувствую себя прекрасно. Меня уже тошнит от вашей заботы! Хватит меня опекать!—?я всего лишь зашёл узнать, как твои дела.—?узнал? Ты свободен.- проговорила Никольская, скрестив руки на груди.Лиза явно была не в духе. В тот момент ее лучше было не трогать, что Родионов, собственно, и сделал. Он много лет ее знает и знает, когда ей плохо, когда хорошо, когда она врет, когда ей нужно побыть одной. Так вот сейчас именно тот случай, когда ей нужно побыть наедине с самой собой. Поэтому он молча встал и вышел из палаты, уходя бросив пару слов: ?отдыхай… ладно, пока?. Немного остыв, Никольская поняла, что была не права и резка с другом, но признать это, а тем более извиниться ей было трудно, поэтому она не стала идти к подчиненному и просить прощения, подумала:?— ну, вот если пересечемся, то извинюсь, а если нет, то специально за этим не пойду. Больно надо.Из-за беременности она стала более эмоционально уязвима. Она может ни с того, ни с сего расплакаться, разозлиться или же улыбаться и смеяться. Все зависело скорее от обстоятельств и людей, которые ее окружают, чем от настроения или, погоды, к примеру. Но Лиза отходчивая. Она быстро забывает обиду или прощает кого-то, особенно, если этот человек ей близок, Рихтер тому доказательство. Сколько раз он ее унижал и подставлял, но в любом случае и любой его поступок она прощала и забывала быстро. Ну…как забывала? Скорее проглатывала и копила в себе, но… все равно прощала. Почему? Наверное, потому что любила. Любила его любым. Хотя сама себя заставляла, можно сказать насильно, думать все эти годы, что это не так, что все давно в прошлом, что они коллеги- она его начальник, он подчинённый, ну или же друзья, максимум, но не больше.***—?Андрей, ты же ее знаешь, не надо сейчас туда идти. Лизе нужно остыть, разобраться в себе и своих мыслях.- говорил Родионов, уговаривая друга, что сейчас идти к Никольской- это не лучший вариант.—?хорошо… не думал, что скажу это, но ты, наверное, прав.—?и…наверное, нам стоит смириться с ее выбором рожать самостоятельно. Нет смысла уговаривать ее делать кесарево. Она скорее закроется в палате и родит сама или не предупредив, умотает в другую больницу, чем согласится на все то, что мы ей предлагаем.—?Вань! Ну как согласиться? Ну не сможет она. Пора это принять. Ей 42, какие роды? Тем более двойня. Совсем кукуха поехала? —?кричал Рихтер, покрутив пальцем у виска.—?ну, в любом случае, сейчас она все равно встанет на дыбы и вы опять разосретесь. Тебе это надо? Ты ее этими разговорами только заставишь волноваться, что ей, я надеюсь, ты поманишь нельзя.—?я повторюсь, я не думал, что скажу это, но все же ты прав, Родионов.Рихтер, как ни странно, решил хоть раз в жизни послушать друга. Он подумал, что Родионов все-таки прав и Лизу сейчас лучше не трогать, если он не хочет начала ?третьей мировой войны?. В последнее время, голову Андрея посещают постоянно какие-то левые мысли. Осознание того, что в его жизни скоро наступит новый этап, только начинает приходить. Он-то до сих пор не осознаёт, что у него уже почти как девять месяцев есть жена, а тут скоро ещё и дети появятся. Парадокс.- подумал он. Андрей иной раз не понимал за что ему это, за какие-такие подвиги, поступки? Что он такое сделал в жизни, за что ему судьба преподносит такие подарки, он не понимал… и не поймёт.***Прошло несколько часов. За это время Рихтер успел провести приём в поликлинике, ведь вчера он это обещал Никольской. По его подсчетам, Лиза уже давно забыла про утренний разговор с Родионовым и Ходасевич и он решил навестить жену. Андрей уже вышел из лифта на этаже родильного отделения, где лежала Никольская, но вдруг услышал крики из туалета. Это кричала Ходасевич.—?Оля, что случилось? —?хромая, быстрым шагом приближался диагност.- ясно…- добавил он, увидев, что у девушки отошли воды.- что ты тут вообще делаешь?—?мне кажется, это странный вопрос. Зачем ходят в туалет?—?да, но зачем в этот, если у тебя в палате есть. Ладно, не объясняй…все равно не пойму эту вашу женскую логику.- произнес он, помогая Оле выходить.Андрей Александрович помог Ходасевич дойти до своей палаты. Он вызвал акушеров-гинекологов и те собирались увезти Олю в родильный блок.—?Калинин где? —?спрашивал диагност.—?я не знаю, делал анализы пациенту.- корчилась от боли Ходасевич.—?дыши…спокойно. Алло, Калинин, тут жена твоя немножко рожает, ты не сильно занят? Прийти можешь? —?в своей манере говорил Рихтер по телефону Володе.—?Андрей Александрович… не уходите.- еле проговаривала девушка и схватила она со всей силы руку диагноста.—?куда? Рожать? Я не могу.- с серьёзным лицом говорил Рихтер.—?пожалуйста… пока Володя не придёт… мне страшно.Рихтеру ничего не оставалось делать, как дожидаться вместе с Ходасевич Володю в операционной. Оля не отпускала руку диагноста ни на секунду. В тот момент она чувствовала такое тепло и поддержку со стороны мужчины, которое она ещё никогда не испытывала от него и когда он был рядом, ей было спокойно и не так страшно. В скором времени пришёл Калинин, а Рихтер со спокойной душой направился к жене. Зайдя в в палату, он увидел пузатую, но очень хрупкую женщину, которая лежала в своей постели с небрежной дулькой на голове и жуя яблоко, в одной руке она держала плод, а в другой какую-то очередную книгу про материнство. Увидев ее в таком виде, он оперся о дверной косяк и расплылся в улыбке. Ладно Андрей, но другие вообще не привыкли видеть ее в таком виде. Такую обычную, домашнюю, семейную Лизу, а не самодостаточную, решительную, всегда с макияжем, причёской и на каблуках Елизавету Дмитриевну.—?кх…- поперхнулась она от неожиданности.- Андрей? Ты чего?Ничего не отвечая, он просто подошёл к ее кровати, сел на край и крепко обнял, уткнувшись носом в ее щеку, а колючим подбородком в шею.—?ты опять не побрился…- произнесла утвердительно и спокойно Лиза, поглаживая его по спине и голове.—?спасибо, что ты есть… что выбрала меня… что ты со мной… спасибо за них.- медленно и отчётливо проговаривал каждое предложение Андрей, положив голову на ее живот.—?господи, какой же ты глупый…- шептала Никольская, запустив пальцы в волосы мужа.—?прости меня…—?за что?—?за то, что я тебе сказал тогда, что из тебя никогда матери не получится, я…—?не надо, Андрей…- перебила его Лиза.В этот момент в палату забегает Калинин с криками: ?я стал отцом!?.—?Володя, наши поздравления.- проговорила Лиза, радостно, но обессиленно улыбаясь на эту новость.—?поздравляю… береги их.- добавил Рихтер, подойдя к Калинину и пожал ему руку.—?спасибо вам, Андрей Саныч, если бы не вы…—?успокойся…- не дав договорить подчиненному, сказал Андрей и обнял молодого отца. Потом Володя подошёл к главврачу, чтобы она не вставала лишний раз. Лиза его обняла и проговорила на ухо, чтобы не слышал Рихтер: ?никогда не обижай ее… поздравляю, ты будешь хорошим отцом?.—?спасибо, Елизавета Дмитриевна.- ответил он и крепче обнял ее.Калинин направился к выходу, а Андрей снова сел рядом с Лизой и взял ее за руку.—?ну что ж, теперь ваша очередь.- с намеком улыбаясь обратился Володя к семье Рихтеров, остановившись на пол пути. В ответ они оба улыбнулись на слова Калинина, и дождавшись, когда он выйдет из палаты, Андрей поцеловал Лизу. Через несколько секунд он сел на колени перед ней, поцеловал ее живот, очень тихо приговаривая: ?папа вас уже заждался, карапузы? и положил голову на ладонь жены, целуя ее руку.***