Кассета 3 (1/1)

yungblud?— parentsПереведя дух, Сережа все же отвез меня домой, но заходить не стал. Так и не назвав причины, он уехал, уверив меня, что все в порядке. Войдя в дом, я вспомнил о словах директора и быстрым шагом направился на кухню, откуда доносились голоса родителей.—?Ничего не хотите мне сказать? —?моя злость поубавилась, но не исчезла. —?С чего мы вдруг переезжаем?—?Арс, ты, возможно, не будешь переезжать,?— уверил меня отец.—?Это не тебе решать,?— огрызнулась на него мать.—?Но и не тебе,?— ответил тот.—?Что происходит?У моих родителей, безусловно, никогда не было идеальных отношений, учитывая их непростые характеры, но такие ссоры у них случались крайне редко. Это означало, что случилось что-то плохое. Или случится.—?Мам? —?мать, пронзающая своим взглядом отца напротив, наконец посмотрела на меня.—?Мы решили подать на развод, милый.—?Что?Буквально сегодня утром мы вместе завтракали за этим самым столом и обсуждали нашу летнюю поездку куда-нибудь за границу, и через несколько часов они ставят меня перед фактом об их разводе. Поверить не могу.—?Все в порядке, родной,?— отец взял меня за руку и сжал в своей. —?Все нормально. Мы с твоей мамой давно уже шли к этому.—?Тем более, что уже есть своя подушка безопасности,?— буркнула мама.—?Не при нем,?— отец смирил ее взглядом.—?Что это значит? —?ответа не последовало. —?Да вы издеваетесь. Вы только о себе и думаете.—?Родной,?— это было единственное, что я услышал, схватив рюкзак у двери, выйдя из дома и параллельно вызывая такси до знакомого для меня адреса.Когда родители вышли вслед за парнем, он уже исчез.—?Как думаешь, он к нему поехал? —?мужчина взглянул на бывшую супругу.—?Думаю, да. Стоит предупредить о его приезде.На улице накрапывал дождь. Холодало. Дворники работали быстрее, убирая с лобового стекла капли, стекающие с крыши машины, а из приоткрытого окна сквозил ветер, который обдувал мое лицо, заставляя тело покрываться неприятными мурашками.—?Парень, с тобой все в порядке? —?таксист смотрел на меня из зеркала заднего вида.—?Выглядишь больным.—?Возможно, так и есть.У меня гудела голова каждый раз, когда в мыслях появлялись родители. Хочется забыть о них хотя бы на некоторое время. Кассеты. Точно. Я открыл рюкзак, в надежде увидеть хотя бы парочку, но там лежала всего одна кассета. Это означало, что сейчас в моем рюкзаке находятся две истории, два человека, с которыми я определенно знаком. В какой-то момент возникло сильное желание выбросить эти несчастные кассеты из окна и забыть обо всем как страшный сон, но я не мог. Не из-за того, что знаю о слежке или о том, что у Антона явно был план ?Б? на такой случай, а просто потому что не мог так поступить с ним. Да, между нами были ссоры, обиды и долгие недели молчания, но я просто не мог проигнорировать последние слова человека, который был мне так дорог.Я достал плеер, в которой лежала первая кассета, и нажал на ?play?.??— Мы проводили много времени с Пашей. Мне даже казалось, что у меня появился друг. Я как слепой щенок повсюду следовал за ним и не смел даже думать, что в нем может быть нечто плохое. А зря.В один из дней, когда мы были у него дома и играли в приставку, Воля предложил мне выпить. Раньше я был против алкоголя и курения. После ?потрясающей? вечеринки у Ирины я тем более должен был отказаться от выпивки в компании малознакомых людей, но мне так хотелось почувствовать свободу и доверие к людям, которое я привык ощущать, что мне напрочь снесло крышу, и я позволил этому парню овладеть моим разумом.?Откинувшись на спинку сидения, я смотрел на пролетающие за окном улицы, и вдруг вспомнил, что лишь раз видел Антона пьяным. На кассетах он говорил, что ему пьяному было весело, но в тот раз я видел слезы в его глазах.??— Мы напились настолько, что половина из того, что вылилось тогда из моих уст, я даже не смогу вспомнить. Но мне отчетливо запомнился момент, когда мне показалось, что ты, Паш, стал моим самым близким другом, который когда-либо был у меня. И мне было так хорошо от этой мысли, что не хотелось ее терять, особенно так быстро. Я поведал тебе о своей прошлой жизни, дошел и до Иры, и даже многое рассказал о семье и о детских травмах. В ответ ты делился чем-то личным из своей жизни, от чего я чувствовал к тебе еще большее доверие и свободу. Мы разошлись, и, когда я протрезвел, мне даже хотелось надеяться на то, что ты обо всем забудешь. К сожалению, мои надежды оказались бесплодными. Удивительно, как быстро мы привязываемся к людям, которые открывают нам свои души. Однако, мы никогда не узнаем их иную сторону, пока они сами ее не покажут.?Спустя какое-то время, когда все забыли о той фотографии Антона, и лишь самые ленивые зеваки что-то кричали ему вслед, проходя мимо в коридоре, поползли новые слухи о новеньком. Единственное, что дошло до меня, это моменты из жизни Шастуна, когда его избивал собственный отец. Казалось бы, все должны были быть на стороне Антона и даже сжалиться над ним после издевки Иры в интернете, если бы не причина домашнего насилия: отец избил Шаста, когда увидел его в постели с другим парнем. Думаю, именно с того момента за ним навсегда закрепилось прозвище ?пидор?, и все знали об ориентации Антона Шастуна, в то время как он сам в ней не был уверен.—?Парниш,?— водитель окликнул меня, и я поднял голову на него. —?Мы приехали.Я огляделся по сторонам и понял, что мы стоим возле небольшого, но уютного двухэтажного кирпичного домика, который находился в окружении таких же маленьких домов. Выйдя из машины, я направился к калитке, которую уже открывал старик, услышав мои приближающиеся шаги. Он взглянул на меня, и я не смог сдержать встречной улыбки.—?Дедушка,?— я осторожно, но крепко обнял его. —?Я бы сам зашел. Зачем тебе морозиться в такую холодрыгу?—?Не беспокойся обо мне, со мной ничего не случится,?— дедушка похлопал меня по лопаткам, поскольку выше уже дотянуться не мог. —?Я твою бабушку пережил и всех вас еще переживу. Заходи в дом, согреешься.В доме и правда было тепло. А еще пахло моими любимыми пирожками с луком и яйцом, от чего под ложечкой приятно засосало, и я вдруг вспомнил, что пропустил обед и неимоверно захотелось утолить голод.—?Садись, родной, сейчас накормлю тебя,?— дедушка подошел к плите, на которой стояла кастрюля, видимо, с супом, и стал накладывать в тарелку еду.Я сел за стол у окна, за которым не прекращал идти дождь. Давно я у него не был, наверное, еще с лета.—?Тебе родители позвонили?—?Да,?— он тяжело вздохнул. —?Сказали, ты на выходные приехал. Задолбали, наверное, тебя в школе этой.—?И не говори…Мы обедали в просторной светлой кухне, на гарнитуре которой красовались узоры, которые разрисовывала моя бабушка. Ее не стало три года назад, и с тех пор краска на ящиках стала отслаиваться и бледнеть. Смотря на них, я понимаю, насколько быстротечно время, и даже представить не могу, как мой дедушка справляется со всеми воспоминаниями, царящими в доме, где они прожили вместе почти всю жизнь.Порой я задумываюсь о собственной старости, но не могу представить ее ни в одиночестве, ни рядом с близким человеком. Никак. Это выглядит неправильно, но мне кажется, когда люди стареют, они становятся совершенно другими людьми, забывая всю ту энергичность и желание прожить невероятно яркую жизнь. Я так боюсь этого.—?Добавки, Арсюш? —?я улыбнулся такому обращению ко мне и взглянул на него.—?Спасибо, дедушка.Я всегда восхищался тем, каким он был сильным в трудных ситуациях, оставаясь невероятно добрым и ласковым по отношению к близким. Находясь дома рядом с семьей, мне порой его не хватает. Я вновь взглянул на него и хотел уже задать вопрос, который вертелся у меня на языке. однако остановился. Пока не стоит.—?Я пойду отдохну немного, хорошо? —?сказал я, обняв его.Я поднялся на третий этаж в небольшую комнату, находящуюся под крышей дома. Здесь веяло свежим воздухом. Я плюхнулся на простыню, холод от которой почувствовал через толстовку, а через какое-то время даже привык к нему. В мыслях тут же всплыло воспоминание о конце лета, когда целыми днями шел дождь, я кутался в плед и почти не выходил из дома, за исключением…—?За исключением прогулок с Антоном,?— раздался мой голос в глухой тишине.Я вновь достал плеер с наушниками, лег на кровать и, оставляя мысли позади, приготовился к следующей истории.??— До тринадцати лет, признаться честно, я всегда прятался за спинами других. За спинами тех, кто был сильнее, храбрее меня. Причин было множество: от страха за свою шкуру до желания остаться невидимым. Знакомо, Леш, не правда ли?После очень ?красивых? поступков твоих друзей или, я даже сказал бы, хозяев, ко мне уже никто не подходил, а я не смел доверять кому-либо в этой школе. Откровенно говоря, с того момента я так и не смог полностью довериться хотя бы одному человеку. В том числе и себе. Но жизнь продолжает идти своим чередом, что бы с тобой ни происходило и какие бы решения ты ни принимал. Все продолжают проживать свои этапы, а твои проблемы для других растворяются в воздухе. Наверное, уже на данном моменте своей жизни я понял, что никому, кроме себя, не нужен. Со временем я пойму, что себе я тоже не был нужен.Предчувствуя ухмылку Паши, я все же прекращу себя жалеть и продолжу историю своей жизни. Через пару недель, казалось бы, почти многие забыли обо мне и моем существовании, что, на самом деле, помогало мне справляться с невыносимой болью и ненавистью к себе. К сожалению, все ?хорошее? длится всегда недолго.Если честно, в моей голове часто крутилась мысль, обратиться за помощью к преподавателям, но после одного случая, я закопал эту идею глубоко и надолго, более о ней не вспоминания. В тот вечер субботы после непростой недели, заполненной подготовкой к экзаменам, ко мне подошел учитель математики с просьбой пройти с ним в кабинет. На одно мгновение во мне даже загорелась надежда, что он узнал обо всех издевательствах и унижениях в мою сторону. Я выдохнул, вспоминая тот ужасный месяц, оставшийся позади, но тут же задохнулся, услышав громкий стук закрывшейся двери за спиной. Я обернулся.?Не думал, Антон, что ты будешь так безрассудно поступать в отношении своих новых одноклассников.??— сказал он мне, как только я посмотрел на него. Я надеялся на помощь, но получил очередное обвинение. И почему весь мир клином сошелся лишь на мне? Ответ на этот вопрос остался открытым. Однако, как и другой.По словам математика с нашим любимым Алексеем Сурковым произошла очень неприятная трагичная ситуация. Кратко, кто-то зажал его в школьном туалете поздно вечером, когда в здании не было никого кроме охранника, и удовлетворил собственными руками. И, как оказалось, этим ?кто-то? был я. По итогу история дошла до директора: меня отстранили от занятий, я вместе с родителями регулярно посещал школьного психолога, а ?разборки?, которые преследовали меня не только в школе, но и дома, только прибавились. Казалось бы, такая мелочь, верно? Но так больно ударила по еще незажившим ранам.Знаете, порой я задумываюсь, неужели, проработав так долго в этом омерзительном учреждении и зная все те ужасные истории, гуляющие среди учеников, преподаватели продолжали оставаться в стороне. Да, продолжали. А некоторым это даже приносило удовольствие. Но о них позже.И да, для тех, кто не понял насчет ?открытого вопроса?. Я в своей жизни ближе, чем на десять метров, к Алексею Суркову не подходил. Спасибо, Алексей, за очередную утрату доверия к людям. И за новые побои на моем теле.?Я остановил пленку и стал судорожно вспоминать события, случившиеся за слухами об избиении Шастуна, но в голове была пустота. Никаких мыслей, кроме нескончаемых зачетов, олимпиад, пробников и короткими отдыхами в перерывах между репетиторством. Мне стало стыдно за себя. Поверить не могу, что какие-то экзамены стали для меня важнее моего одноклассника. Впрочем, я редко на кого обращал внимание, кроме самого себя. Но Антон это совершенно другое. Это нечто особенное, что я ни за что не должен был упускать из виду. Некто особенный, нуждающийся в помощи и поддержки.Я сжался от боли, вдруг вспыхнувшей в моей груди. Ничтожество. Боль разрасталась по телу, и казалось, что сердце вот-вот разорвет на части от безумно быстрого ритма внутри. Какое же ты ничтожество, Арсений. Как ты мог такое допустить. С грохотом упав с кровати на холодный и почему-то мокрый пол, я продолжал задыхаться. Ледяная влага моментально просочилась в мою одежду, заставив тело содрогнуться от очередной порции боли. В следующую секунду я почувствовал как мои ноги свело судорогой. Я не мог пошевелиться. Воздуха не хватало. И перед последним вздохом в моих глазах все померкло.—?Арсений…