Дыши. (1/1)

Пыль. Это единственное, что тревожит сознание Питера сейчас. Как бы глупо это не звучало, но находясь в секундах от собственной гибели, он думает именно о ней. Пыль, лёгкая, мелкая, въедливая, сейчас струится в воздухе, проникает в лёгкие и щиплет глаза. Ему наверное надо начинать бояться, или кричать от боли. Только вот ему как-то всё равно. Это похоже на пытку. Так как одна секунда для всех, это огромное время для него. Боль в ноге распространяется по всему телу, заставляя его нутро вопить, и она всё нарастает и нарастает. Но кричать нет сил. Голос исчез, а где-то в горле образовался мерзкий комок из пыли, по хорошему, ему бы сейчас лучше прокашляться. По хорошему, он вообще не понимает: Зачем он в это всё ввязался? Ах, да отец. Он вспоминает, и его губы на мгновение искривляются в подобие улыбки, еще одна маленькая глупость, которую Питер себе может позволить. Ртуть бросает быстрый взгляд на отца, которому в общем-то плевать на его смерть. Но это ничего. Мальчик вырос и ему не нужна ничья жалость. Ему самому тоже плевать. Только, правда, глаза немного щиплет. Но это наверное из-за пыли. Да, точно из-за пыли. Будь она проклята.Питер открывает глаза, чувствуя, предательскую влагу на своих щеках. В последнее время он много плачет. Это плохо. Надо научиться контролировать свои эмоции, а то совсем раскис. И он обещает себе, что сделает это, но чуть-чуть по позже (хотя осознает, что это позже скорее всего никогда не наступит). Сейчас есть дело ?поважнее?, спидстер смотрит в потолок стеклянным взглядом. В этом нет смысла, ведь он уже давно изучил его вдоль и поперек так, что теперь даже с закрытыми глазами сможет нарисовать каждую щель, в его деревянной кладке. Впрочем, что-то изменилось. В паутине, висящей в левом верхнем углу, тот что со стороны кровати, стало на две мухи больше, а еще пыли прибавилось. Надо будет сделать генеральную уборку. Еще одно обещание в копилку дел, которые он не исполнит, по крайней мере не в этом месяце точно.—?Почему ты не спишь? —?интересуется женский голос, где-то в подкорке сознания.—?Не знаю. —?отвечает он, шумно выдыхая. Ему хочется закурить.—?Тебе плохо?—?Нет. —?также тихо отвечает Питер.—?Тебе плохо. —?уже без вопроса в ?голосе? повторяет она.—?Да нет же. Мне не плохо. —?мысли почему-то никак не хотят складываться во что-то целое, поэтому молодой человек бросает это бессмысленное занятие, попутно добавляя?— Хотя лучше, если бы так и было. Ибо мне сейчас никак.Питеру хочется побиться головой о что-нибудь твёрдое. Или нет. Лучше сброситься с крыши этой чёртовой школы. Он упорно пытается найти в себе хотя-бы какие-то намеки на внятные чувства. Но в душе пусто. А в голове лишь вертятся парочка цветных фактиков из его биографии. Питеру кажется, что он медленно сходит с ума. Или немедленно, так как слышать в своей голове чей-то голос, а это далеко не норма (конечно если ты не телепат, а он им не является). Ему сейчас хочется рассмеяться от того, как комично это выглядит со стороны. Кровь кажется вскипает вином в его серых венах, это папочкины гены просятся наружу. Максимофф, или всё же лучше сказать Леншерр… Хотя нет, всё же Максимофф, боится этого. Ведь магнетизм, это далеко не то, в чем он разбирается. Потому что если скорость, это собака, которую можно приручить, которая будет служить ему верой и правдой. То магнетизм в нем?— это волк, которого сколько не корми, он всё равно будет смотреть в лес, так что от него можно ожидать всего. Лучше бы он вообще не проявлялся в нем, так было бы хотя бы на одну бессмысленную проблему меньше. Но нет же, нет! Папина сила течёт по его телу, попадая в каждую клеточку, и всё сильнее проявляет себя. Его силы растут. Но выход есть. Питер встает с кровати. Ногу начинает неприятно тянуть ноющей болью, которая постепенно нарастает, заставляя милую мордашку морщится. Аккуратно проковыляв к шкафу, Ртуть достает тонкое канцелярское лезвие.—?Ты не должен этого делать. Это неправильно. Это не поможет!.. —?отчаянно кричит голос в сознании.—?У меня нет выбора. —?отвечает юноша, отчаянно добавляя?— Прости…Металл касается руки, оставляя восемь, идеально ровных полос. Кровь, такая же теплая как и прежде, стекает вниз, но не касается пыльного пола, а наоборот, взмывает к верху. Потому-что в крови содержится гребанное железо, потому-что только так, он полностью контролирует процесс разрядки. Потому-что у него нет выбора. Потому-что в прошлый раз, когда он этого не сделал могли погибнуть люди! Питер старается быть спокойным. Он даже уже не чувствует боли, а что до шрамов, он и так мерзкий, так что похер. Он просто умоляет, чтобы это поскорее закончилось, силой мысли направляя красные капли в камин. Камин, такой большой, каменный, стоит зачем-то в его комнате, красуется своей роскошной росписью, будто находится не в скудных, заплесневелых хоромках клептомана, а где-то в барских палатах века этак 17. Пьеро так называет Питера голос часто разводит его, чтобы погреть вечно ледяные пальцы, или просто понаблюдать за движением язычков света, или же как сейчас скрыть свой маленький грешок. Жжение медленно покидает его вены, сила постепенно ослабевает, поэтому уже через минуту, спидстер позволяет своим ускоренным процессам свернуть её, образовывая твердую корку ярко-бордового цвета. Лезвие отправляется на родину (то есть в карман), а хозяин комнаты наконец разжигает камин, чтобы скрыть следы преступление. Огонь разгорается быстро, пожирая сухие дрова, смачно поскрипывая, словно благодаря за такую хорошую подпитку, он теплый и живой, постепенно начинает плясать в дикой пляске, унося в своем хороводе красок что-то очень и очень важное. Питер так и смотрит на него, вытягивая ладони, пока пламя постепенно не сгорает (проходит очень и очень много времени, но он этого почему-то не замечает), и вот остаются только тлеющие угли и какое-то опустошение в душе. Наступает утро.***Этот день не стремится отличаться чем-то от всех остальных. Дети толпились в коридорах, словно мухи, оживленно беседуя, смеясь и вытворяя в общем-то всё то, что свойственно детям. Профессору Ксаверри было лестно узнать, что даже несмотря на взрыв школы, Апокалипсиса и прочей жути дети наконец пришли в норму. Поэтому мужчине хотелось подарить своё тепло всем. Он аккуратно начинает посылать детям энергию. Это воздействие теплое, легкое и почти незначительное, но всё равно приятное. И вроде всё хорошо, но вдруг проф натыкается на что-то тёмное. Что-то, что он не может прочесть, но ясно чувствует апатию того, кому принадлежит эта волна. И это повод для беспокойства, потому что она густая, а это напрямую говорит об ее затяжности. Почему он раньше её не замечал? Чарльз внимательно осматривает каждого ученика, пытаясь вычислить того самого. И какой же шок испытывает проф, когда из всех учеников, им оказывается Ртуть. Питер Максимофф, этот неугомонный, вечно болтающий о чем-то мальчишка с извечной дуратской улыбкой на лице. Может он ошибся? Мужчина внимательно смотрит на сидстера, тот улыбается, что-то бормоча, и тыкает Скотта в бок, после чего судя по всему заливается смехом. ?Наверное показалось.??— про себя говорит Ксавьери. Но все сомнения уходят в тот момент, когда он встречается с глазами Питера. Они всё такие же чёрные и большие, просто вместо бесят, в них холодное стекло, лопнувшие капилляры и что-то еще, такое незримое, но нежное. В комплекте с этим взглядом, улыбка смотрится дико и неестественно. Будто смотришь ни на человека, а на форовую куклу. В общую картину входит болезненно-бледная кожа, тёмные круги под глазами и длинная серая куртка. С ним что-то не так, здесь не надо даже быть телепатом.***Питер искренне не понимал: Зачем он понадобился профу? Ведь он с точностью уверен, что за последнюю неделю не совершил ничего плохого… Разве что редкие приступы клептомании давали о себе знать. Но тут уж Ртуть ничего не может сделать с собой. Клептомания?— не лечится.Профессор Ксавьери ?входит? в кабинет, он внимательно изучает его лицо, отчего Питеру становится не по себе.—?Привет, проф. —?начинает юноша?— Я понятия не имею, зачем ты меня сюда позвал, но я, вот сегодня прям честно, не имею отношения к этому чему-то—?Расслабься, Питер. —?спокойно говорит Чарльз?— Я позвал тебя не для того, чтобы журить, а для того, чтобы просто поговорить по душам.—?Эм… Ну хорошо. О чем?—?Как ты себя чувствуешь?—?Хорошо. —?быстро отвечает Ртуть, пожалуй профу не стоит знать о его недо-обмороке на фоне его стараний избавиться от Магнето в себе.—?Ладно. —?док не настаивает, чтобы не спугнуть, понимает Питер, чувствуя себя добычей?— А как твои родителии.—?Мама в порядке, Лорна тоже. —?как можно беззаботнее заявляет парнишка, а потом после секундной паузы добавил?— Так что мы всё обо мне. Аж как-то неловко. Если б знал подготовил бы речь и…—?Всё нормально. —?профессор кладет руку Пьетро на плечо.Ртуть вздрагивает от прикосновений. Таких теплых и ободряющих. ОН, Чарльз, НЕ должен так делать. По крайней мере не по отношению к нему. Он?— клептоман, он не спас их от Апокалипсиса, он не спас брата Скотта, он не достоин любви. Он всего лишь пыль. Это вездесущая, мелкая, вечно мешающая пыль.