1 часть (1/1)

Стив Роджерс, конечно, спортсмен, бойскаут, отличник и немножко супермен, по пятницам, но с заботой о себе он не справляется от слова совсем. Он питается в кафе, фаст-фудах или - что, по мнению Тони, особенно непростительно - в ресторанчиках ориентальной кухни (совсем забыть о потребности человека в пище Стиву не дает сыворотка, и за это Говард Старк, пожалуй, заслуживает крохотного "спасибо"). Со всем остальным - от стирки до организации собственного досуга - дела у Стива обстоят из рук вон плохо. Настолько плохо, что даже Тони, который имеет весьма общее представление об устройстве человеческого быта, замечает. А заметив, не может не отреагировать.Будь Тони не Тони, а, скажем, Клинтом Бартоном, он бы помог Стиву с частью досуга: таскал бы символ Америки по сомнительным пабам или футбольным матчам; Стив бы улыбался и, возможно, даже искренне, а потом смиренно возвращался бы в пустую квартиру, которая и через десять лет не сможет выглядеть чуть более обитаемой. Будь Тони не Тони, а Наташей Романовой, он устроил бы Стиву такое количество свиданий, что навсегда отбил бы ему охоту здороваться с девушками. Но Тони есть Тони, а Тони решает проблемы максимально быстро и эффективно. И эффектно, чего уж. Но разве гений не заслуживает немного признания?Поэтому в один прекрасный день Тони дарит Стиву Роджерсу домашнего синтетика Джима. Собственной модификации, разумеется.Не считая Джарвиса, Джим - самое полезное существо на планете. Он умеет всё: готовить яичницу по рецепту Сары Роджерс; заправлять кровать на армейский манер; гладить и складывать рубашки и брюки так, чтобы на них не появлялось морщинок; выводить с разных тканей пятна жира, сиропа, кетчупа и иногда крови; ненавязчиво поддерживать на вверенной ему территории чистоту, порядок и некое подобие уюта. Джим обеспечивает наличие еды не только в холодильнике Стива, но и в его желудке. И помимо всего перечисленного, Джим молчалив, бесшумен, занимает мало пространства и обладает отличной задницей.Ну, возможно, про задницу Тони ляпнул всё-таки зря.Стиву неловко, что за ним кто-то "присматривает". В конце концов он взрослый человек и может позаботиться о себе. Иногда. Когда перерывы между миссиями составляют хотя бы сутки. И он, конечно, способен нанять себе горничную, ветеранская пенсия позволяет. Он бы и нанял - если бы хоть раз прошел путь от мысли до звонка в агентство по подбору персонала целиком, а не вырубался бы на полпути к цели. А вообще Стив - человек военный, чего он только не повидал, и запросы к быту у него очень скромные. Но отсутствие паутины на потолке и шариков пыли по углам и правда приятнее их наличия.Так что Тони ухмыляется в свою пижонскую эспаньолку, а Стив привыкает к новому соседу.У Джима очень синие глаза - Тони говорит, это потому, что Джим был создан бесхозным, ничьим, потом он сломался, потом Джарвис откопал его по заданным параметрам на свалке бытовой техники, а Тони - вдохнул в него новую жизнь. И теперь у Джима очень синие глаза и едва заметная искорка смешинки на самом их дне. Стив не знает, все ли синтетики имеют эту особенность. Стив вообще мало знает о синтетиках и не стремится восполнить этот пробел.Зато Стив много наблюдает за Джимом и не устает поражаться тому, насколько Джим напоминает самого Стива в разгар битвы. Его движения одновременно скупы и максимально эффективны, он действует неторопливо и методично - сообразно программе. Джим - программа, робот, но Стив редко задумывается об этом, потому что в какой-то степени - на поле боя - он и сам немного робот.Иногда Стив размышляет о том, что может делать Джим в его отсутствие - когда всё поглажено, почищено и убрано, а сам Стив уже три дня на миссии, и в квартире неестественно тихо и даже не подключено кабельное. Хотя сомнительно, чтобы Джиму захотелось смотреть телевизор.Это почти детское любопытство толкает Стива на осторожные попытки узнать Джима. Его домашний синт воспринимает их с недоумением компьютера, у которого спросили "как дела", и поначалу беседы у них не ладятся. Но Стив не был бы Стивом, если бы не добивался поставленных целей.Он начинает с малого: рассказывает Джиму о миссиях, о прошлом, о матери, о том, как скучает по сороковым, о Пегги Картер и о войне. Стив не уверен, что Джим его слышит, не уверен даже, что слушает, но он продолжает говорить, потому что так гораздо проще, чем молчать. Поначалу это общение напоминает беседы с чайником или кухонным столом, но в какой-то момент Стив замечает, что Джим прислушивается. И тогда Стив начинает задавать вопросы.Через некоторое время Джим начинает на них отвечать.Еще какое-то время спустя Джим задает собственный вопрос, не касающийся ни самочувствия Стива, ни его сегодняшних гастрономических предпочтений. Это даже не вопрос, а просьба:- Расскажи о первой миссии на войне, пожалуйста, Стивен.И в просьбе Джима не было бы ничего странного, если бы Стив к тому моменту не повторил эту историю по меньшей мере трижды.Джиму нравится слушать о войне. Еще больше ему нравится узнавать об оружии, которым Стиву когда-либо приходилось пользоваться. Сам Стив не любит оружие, и всё учащающиеся просьбы и уточняющие вопросы его беспокоят, но он быстро понимает, что Джима интересует не убийство, а техническая - нет, художественная сторона вопроса. Стив думает, что если бы Джим мог выбирать, он стал бы коллекционировать снайперские винтовки и, возможно, ножи. Благодаря заинтересованности Джима Стив и сам начинает видеть в них опасную, но завораживающую красоту.Стив понимает, что всё зашло слишком далеко, когда ловит себя на желании оказаться дома. Вместо этого он ползет по холодной грязи, то и дело царапаясь о ветки кустарников и цепляясь карманами за корни деревьев, так что подобного рода желание кажется естественным, однако Стива привлекает не покой и отсутствие грязи. Следующие шестьсот двадцать метров он думает о том, как будет рассказывать об этой миссии Джиму. Стив сочиняет шутки, которые ввернет в свой рассказ, и представляет, как дернется уголок губ Джима - лишь подобие настоящей улыбки, но даже фантазии о ней наполняют живот Стива теплом. От мыслей о значении таких фантазий очень вовремя отвлекает грянувшая в паре метров от его укрытия автоматная очередь.Домой Стив возвращается через пять дней и вместо того, чтобы начать травить байки, чуть не падает прямо в прихожей. Он предпочел не сообщать медикам ЩИТа о несанкционированной дыре в своем животе: нож вошел не так уж глубоко и не задел жизненно важных органов, а кровотечение остановилось еще на подлете к базе, - к чему зря беспокоить людей? Не падает Стив только потому, что Джим успевает дотянуться до него и подхватить, без труда принимая на себя вес Стива. В следующий момент Стив осознает себя лежащим в постели; на нем уже нет формы, но есть тугая повязка поперек живота, а кожу больше не тянет от подсохшей грязи и запекшейся крови. Из коридора в спальню падает полоска тусклого света, в щель между занавесками смотрит темнота, а на стуле рядом с постелью неестественно прямо сидит Джим. Пальцы его левой, повернутой ладонью вверх руки изредка вздрагивают; из-под футболки с длинными рукавами к розетке за тумбочкой тянется тонкий белый шнур зарядного устройства. Стив никогда не наблюдал за синтом в процессе подзарядки - слишком интимно и, возможно, жутковато, - но молчаливое присутствие Джима у его постели неожиданно успокаивает. Достаточно, чтобы позволить себе погрузиться в лечебный сон.Неделю спустя Джим отдает Стиву красную карточку-конверт, на которой большими белыми буквами значится ОПЦИЯ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ, 18+.Еще через восемь дней Стив, стоя перед Джимом и стараясь не смотреть в его слишком яркие глаза, медленно и четко зачитывает набор слов, напечатанный внутри красного конверта и до сих пор прятавшийся под серебристым слоем защиты. Когда Стив заканчивает, глаза Джима на мгновение тухнут, будто в его голове выключили свет, и загораются снова.- Джим? - зовет его Стив.Синт заторможено моргает.- Меня зовут Баки, - говорит Джим вместо стандартного "Доступ разрешен".Он моргает снова и смотрит на Стива. Иначе, чем делал это предыдущие месяцы.- Я знаю тебя, - говорит Джим. - Ты - Стив.Он моргает еще раз, и к смешинке в его глазах добавляется почти человеческое тепло.- Я должен заботиться о тебе, - говорит Джим.Прежде, чем Стив успевает возразить, губы Джима вздрагивают и медленно растягиваются в стороны, образуя улыбку, какую Стиву не доводилось видеть даже в своих фантазиях.Примерно в то же время в подвале самой высокой башни Большого Яблока, на секунду отвлекшись от невероятно важных расчетов и формул, победно ухмыляется в свою пижонскую эспаньолку Тони Старк.