Глава вступительная. (1/1)

6 сентября 2038 Группа обычных, на первый взгляд, андроидов, спокойно шла по парковой дорожке, покрытой лужами — следами недавнего дождя. Деревья тревожно шумели мокрой приглушённо-яркой листвой в свете угасающего вечера. За обыкновенными масками безразличия, что так характерны для машин, проскальзывало редкое живое беспокойство, а в скупых движениях — нервозность. Даже обычно шумный Осаму Дазай напряжённо притих. "Куски пластмассы" постепенно ускоряли шаг, стремясь поскорее выйти из окружения ухоженной растительности.— Нас... окружают? — взволнованно спросила Кёка, бросая тревожные взгляды на неясные фигуры за аккуратными кустами. — Нелегалы... — Осаму хмыкнул.— Похоже на то, — мрачно буркнул Акутагава Рюноске, — Что будем делать?— В двадцать три часа пять минут нам надо находиться на углу того мотеля, — хмуро сказал Доппо Куникида и посмотрел на наручные часы, — Осталось тринадцать минут. Вдруг спереди и сзади них, на дорожку вышло около двадцати андроидов и пяти человек. Незнакомые люди были одеты в невзрачную тёмную одежду, а машины - в свою светлую униформу. Акика упрямо поджала губы и бейсбольной битой, что держала в руках, долбанула близ стоящего враждебного сородича. Завязалась потасовка. — Гин! — выкрикнул Рюноске, увидев, как девушку, к которой он относился как к сестре, скрутили, и тут же упал, будучи сшибленным с ног каким-то громилой. Одного за другим, девиантов побеждали и, скрутив, временно отключали каким-то устройством. 10 сентября 2038 года.Семейство Огай возвращалось домой с прогулки. Да, у них, на удивление, сохранилась традиция: каждые семь дней выбираться всей семьёй на прогулку в парк. Глава семейства — приятный невысокий мужчина с каре по имени Мори, что-то увлечённо рассказывал своему мужу, одетому в зелёную юкату— Фукудзаве Юкити, что увлеченно слушал собеседника. Рядом отстранённо шёл недовольный подросток семнадцати лет, слушая музыку через вакуумные беспроводные наушники. Старательно не обращая внимания на тётушку, весело теребившую его ярко-рыжие волосы, Чуя Огай погрузился в свои, не совсем весёлые мыслишки. Три месяца назад сломался их андроид, любимица семьи — милашка Элис. Её переехала фура, когда девчонка шла за продуктами. Малышка всегда раздражала подростка, но даже ему было сложно позлорадствовать. Что уж там говорить про его приёмного отца Мори — вот кто по-настоящему любил этого андроида. Он сильно горевал, да и сейчас ему наверняка очень больно. Наблюдая за страдающим батей, рыжик решил починить механическую блондинку. Сейчас эта кукла лежит в разобранном состоянии в гараже, куда кроме него никто не ходит. А ещё в этом гараже... — Чуя~. Ну Чуя, ты меня совсем не слышишь? — Протяжно спросила тётушка, вытащив из уха парня наушник. Тот недовольно фыркнул и уставился на женщину.— Слышу. Что тебе нужно? — Вам нужно купить нового андроида. Брат об этом и слышать ничего не желает, а Юки его жалеет и потакает. — с ноткой наигранной обиды произнесла Коё. — А я тут при чём?! — Из вашей семейки, ты — единственный, способный здраво мыслить в этой ситуации. Давай, мысли!— Нахера? Просто купим завтра новую пластмасску, — не желая больше слушать бессмысленную болтовню скучающей родственницы, Чуя забрал гаджет и засунул его обратно в ухо. Поймав недовольный взгляд, невысокий парень продолжил слушать рок. Подросток плюхнулся на кровать, раскинув руки в стороны. Он уставился в потолок ярко-голубыми глазами и зевнул. Родители шебуршат на кухне. Купить андроида?.. Да, скорее всего придётся. Хоть Чуя и недолюбливает неживых людей (так, по крайней мере, считают те, кто в редких разговорах с ним как-то касались темы роботов), но решать этот вопрос скорее всего придётся ему: Мори и слышать ничего о новинке не желает, а Юкити его жалеет и поддерживает. Хотя, отцы не против, но в их памяти ещё жива Элис и поэтому купить кого-то им будет трудно. Рыжик вздохнул и закрыл глаза. Как бы он не старался, а починить эту девочку не выходит — не хватает деталей. — Чуя~, иди кушать, — в комнату заглянула Коё. Подросток приоткрыл один глаз.— Ты ещё тут? — Как грубо, молодой человек, — молодая женщина усмехнулась, — есть иди. Со стоном сев на кровати, Чуя недовольно помотал головой и, встав, пошёл за тётей на светлую кухню. За столом уже сидели гомосексуальные родители и, пожирая друг друга недовольными и презрительными взглядами, величественно молчали. Поссорились. Рыжий сел за стол рядом с тётушкой. Повисла неловкая тишина. — Ну... Спасибо за еду, — буркнул подросток и принялся давиться жареной картошкой. Их семья сохраняла никому не нужные пыльные традиции, непонятно как сохранившиеся. Игнорируя сестру и сына, мужчины молчали. — И всё-таки, Юкити, нахрена, позволь узнать, ты это сделал? — не выдержал глава семейства. — А что такого? — почти невозмутимо проронил супруг, холодно глядя в глаза мужу.— Что такого?! — взвился Мори, — ты выбросил пояс, что я тебе подарил, кусок тухлого мяс... Мужчина замолчал, прерванный резким скрежетом отодвигаемого стула. — Пойду, проветрюсь, — кинул Чуя, выходя на улицу. Хлопнула входная дверь, оставив замолчавших пристыженных взрослых в тишине. Закурив старомодные сигареты, парень шёл по светлой улице. Люди, андроиды. Все куда-то идут, торопятся, бегут. И никто не остановится полюбоваться опадающими листьями цвета огня. Никто не прикроет блаженно глаза, вдыхая свежесть ранней осени. Демонстранты, бездомные, безработные, яростно винящие во всех своих бедах тех, кто не виновен в своём появлении на свет — и те не поднимут головы, чтобы посмотреть на невероятную глубину чистого неба. Человек? Человечность? Имеет ли это какой-либо смысл, если люди перестают быть людьми? Если перестают по-настоящему ценить те мелочи, что делают человека Человеком? Рыжий подросток оказался в одном из самых неблагополучных районов Детройта. Старые разваливающиеся дома, разбитые грязные дороги и... гаражи. Да, подобного уже почти нигде не найти. Пройдя тёмными переулками, Чуя вышел к ряду ржавых, расписанных граффити строений. С трудом отперев старый замок не менее старым ключом, он зашёл внутрь. Включился неяркий, изредка моргающий белый свет. Внутри, на удивление, было довольно чисто. В одном из углов валялись старые матрасы, одеяла и подушки, на которых лежал полу-разобранный андроид, а у одной из стен стоял длинный светлый стол. Его застилала клиёнка, на которой неаккуратно лежало всякое металлическое барахло. Железные стеллажи уставлены различными инструментами. Обычная, на первый взгляд, мастерская. — О, пришёл, — протянул тонкий детский голосок и в рыжика врезалось небольшое тельце. Ребенок радостно обнял подростка и, запрокинув головку, спросил:— Поиграешь со мной? Хмыкнув, парень выбрался из цепких ручонок.— Нет, Кью, — категорично отрезал подросток.— Ну и ладно, — маленький девиант с разноцветными глазами обиженно надулся и прошёл в дальний угол холодного помещения. Не обращая внимания на почти искреннюю обиду машины, Чуя одел очки в чёрной прямоугольной оправе, что до этого мирно лежали на железной полке, и включил яркую настольную лампу. Отодвинув парочку електронных схемок, рыжеволосый достал планшет, с изображенной на нём схемой. Голубоглазый рыжик в очках погрузился в вычисления. Кью неторопливо встал и тихо, чтобы не потревожить склонившегося над электроникой, пошёл в противоположный угол. Мальчик провёл кончиками пальцев по разобранной технике. Этот хлам — когда-то милый андроид Элис. Личико мальчика омрачилось. Столько ярких воспоминаний... Он появился в этом гараже четыре месяца назад. Чуя подобрал детскую модель андроида в отключенном состоянии на свалке. Достав и вставив парочку деталей, низкорослый приютил девианта, который поначалу сторонился и боялся этого хмурого, острого на язык человека. Но Кью привык. Да, просто привык к мысли, что в этом гараже ему не грозит опасность. И тут появилась Элис. Обыкновенный андроид. Довольно милая и послушная механическая кукла. В ней мальчик нашёл друга. Или его замену. Кью ещё не решил. Открыв заржавевшую, а потому мерзко скрипящую дверь, мальчик поднял голову. В лицо приятно дунул прохладный вечерний ветер, несущий с собой запах осенних костров. Небо пылало, раскрашенное в оттенки жёлтого, оранжевого и алого цветов, что красиво переливались, сменяя друг друга. Пролетела чёрная далёкая птица. Девиант блаженно прикрыл глаза. Как же это красиво.