Ночь, изменившая всё. (1/1)

Этим вечером Хюррем сидела в своих покоях перед зеркалом, служанки расправляли атласные складки её красного платья, с кружевным кафтаном. На голове, в уложенных волосах блестела красивая большая корона. Затем, женщина прогнала служанок, осмотрела свой образ, встала и развернувшись, увидела перед собой, незаметно вошедшего Ибрагима пашу. Он поклонился супруге султана.– Зачем ты пришёл? — спросила Хасеки. В ответ, загадочно улыбаясь, Ибрагим произнес:– Можешь не торопиться, повелитель сейчас сильно занят.– И ты пришёл меня об этом оповестить? — изогнула бровь султанша веселья.– Нет, но если тебе интересно, то я скажу, что за очаровательная гурия в его покоях. На миг, Хюррем показалась, что земля уходит из под её ног. Ибрагим не стал рассказывать, что его супруга Хатидже прислала брату наложницу, даты развлечь, но скорее всего, отомстить. Паргалы подошёл к ней в плотную и резким движением почти сорвал золотую корону из огненно-рыжих локон, которые упали на покатые плечи женщины. Корона упала к ногам паши. Хюррем замерла, не понимая, что происходит, она была слишком потрясена тем, что Сулейман предпочёл наложницу, причём в священную ночь четверга. От этого её ноги подкосились и она упала в объятия Ибрагима, который аккуратно и бережно уложил её на кровать.– Теперь ты моя, Хюррем. Только моя. — прошептал он ей. В это время, султан Сулейман и не думал о возможной измене со стороны супруги, тем более с его лучшим другом и великим визирем. Он ждал в покоях наложницу, хрупкую венецианку. Сулейман совершенно не думал об Хюррем, его мысли были заняты другой. У него когда-то были другие девушки: Айше, Гюльнихаль, Садыка, Изабелла, Фирузе... Такие разные, они приходили и уходили, не оставив после себя ничего кроме каких-то воспоминаний. Сможет ли она сделать счастливым своего властелина и затмить рыжеволосую славянку, чего так и добивается Хатидже Султан. – Как тебя зовут? — спросил государь, подняв её за подборок, когда она поклонившись, даже не успела поцеловать подол его одеяния.– Валерия, повелитель. — проговорила она, испытывая ужасное волнение, а дальше девушка будто побывала в раю, как говорили калфы и сестра повелителя. Сбылась мечта этой венецианки, а государь преподнёс ей подарок. Это были не шелка или драгоценные украшения, которые зачастую сам изготавливал султан-ювелир, это было её новое имя, произнесенное Сулейманом:– Отныне ты Назенин, легкая и изящная, та что свела меня с ума своей хрупкой красотой... Когда после бурной ночи, великий визирь заснул, Хюррем приподнялась с постели, облачённая в тонкую белую ночную рубашку. Султанша взглянула на своего бесстрашного любовника.– Ты даже смерти не боишься. — подумала она, но не произнеся в слух, чтобы не разбудить Ибрагима. — Тебе нет места в рае, но и из ада тоже выгонят. Ты в чистилище, Паргалы, а я рядом с тобой... Выйдя подышать свежим воздухом на балкон, она увидела на соседнем балконе Сулеймана, которому по всей видимости было приятно побыть этой ночью в объятиях наложницы. Султан тоже завидел жену и даже заглянул ей в глаза. Грусти в них было, сожаления тоже. Она величественно стояла, а ветер раздувал кудри госпожи. А в следующем году, у Назенин появилась дочь, названная Разие. Хюррем, которая тоже была беременна к тому моменту, тоже подарила султану девочку, её нарекли Махпейкер. Однако, только Хасеки и Ибрагим паша знали чей это ребёнок.