Глава 20. Дом увеселений. (1/1)

Гуаньминдин славился своими непревзойдёнными умениями возводить барьеры и границы. Второй особенностью пика Света был допрос душ и сопровождение их в мир мёртвых.Шен Хэй был особенно талантлив во втором. Он мог бы вывернуть наизнанку самого Шан-ди, предстань тот перед ним в духовной форме. Ещё никому не разу не удалось солгать его чудовищной силе, его Сфере Божественного Огня. Среди этих руин, смердящих, несмотря на прошедшее время, он казался богом возмездия. Юэ Цинъюань тоскливо огляделся – он опоздал на целый год...– Пора. – Тихо произнёс Шен Хэй и сгоревшие руины накрыл купол золотистого света.В первые мгновения Юэ Ци оглох. Барьер медленно сжимался, собирая все души, пойманные в ловушку. Под ним стоял оглушительный стон. Рыдания мешались с мольбами и криками о помощи. Больно! Больно-больно-больно! Спасите меня! Я не хочу умирать! За что?..Адская какофония звучала на разные голоса, переливалась, отражалась от стен света, металась между почерневших руин. Их было так много...Юэ Цинъюань невольно скользил взглядом по изуродованным огнём лицам. Некоторые он ещё мог узнать.Тётушка Сянь... Единственный человек, поддерживавший их в голодные времена.– Вот он! Мо Фу... – С жестоким удовлетворением указал Юэ Цинъюань на почти не пострадавшего духа. – Презренный пёс, алчное отродье работорговли. Он начал всё это. Он должен знать, где сяо Цзю.Шен Хэй кивнул. Алая сфера замкнулась, отсекая их от остальных.Мо Фу глупо, испуганно моргал.– Я не виноват! Молодой господин Цю, это не я! Он сам... Молодой господин, этот мальчишка, он... Вы же хотели его убить?! Он ведь чуть не стал причиной вашей смерти!..– Он слеп. – Тихо произнес Шен Хэй. – Твоё имя Мо Фу? – Обратился он к духу.Тот вздрогнул и вдруг, поняв, что перед ним не тот, кого он боялся, нагло расхохотался.– Ну и что? – Спросил он.– Шэнь Цзю. Где он?Смех замер. Уголки губ опустились, дрогнув в гримасе страха.– С чего я должен тебе отвечать?! – Прорычал призрак. Его лицо менялось, превращаясь в обугленную маску.Шен Хэй вздохнул и поднял два пальца к губам. Между ними трепетал прозрачный лист рисовой бумаги с нанесённым на нём символом талисмана. – Тогда начнём. – Жестоко усмехнулся юный заклинатель. Талисман лёг ровно между запёкшихся в пожаре глаз. Алый символ вплавлялся в изуродованное лицо призрака, как бы тот не пытался его сорвать. Он упал на колени, царапая лоб.– Хватит! Хватит, я всё скажу! Он в поместье Цю!Шен Хэй резко отвёл пальцы в сторону, словно срывал с этого призрачного лица талисман. Тот и впрямь медленно опустился у колен Мо Фу.– В поместье Цю? – Переспросил он.– Я знаю. – С острым беспокойством прошептал за его спиной Юэ Цинъюань.– Молодой господин Цю, видимо, сошёл с ума! – Продолжал призрак. – Он прислал за мальчишкой паланкин!Юэ Ци задохнулся от ярости.Как бы он ни старался, не мог вдохнуть. Из груди рвался только крик.Сяо Цзю! Сяо Цзю! Да как такое...Сколько же ему сейчас? Пятнадцать?Цю Цзяньло... выродок!..– Я убью тебя, бешенный пёс!.. – прорычал Юэ Ци.Шен Хэй замер.– Юэ Цинъюань. Не смей поддаваться эмоциям пока это не будет закончено! Или ты решил умереть?Призрак Мо Фу бросился на отвлёкшегося адепта Гуаньминдин. Но тот только усмехнулся в ответ, рассекая его клинком яростного пылающего огня.?Очищение небес?... Этой душе теперь едва ли кто сможет помочь – она рассеяна без следа.– Держись. Впереди нас ждёт настоящий ад.***Барьер пал. Юноши оказались посреди огромной, богато украшенной, вычурной залы.– Зал Удовольствия. – Прошептал Юэ Ци, узнав это место.В паре чжанов от них, пьяно покачиваясь, стояла тонкая, словно побег бамбука, фигура в алом шёлковом одеянии, расшитом золотыми фениксами. На тёмных волосах возвышалась золотая фэнгуань*. Шен Хэй судорожно вздохнул и сжал плечо Юэ Цинъюаня.– Что бы не случилось, помни, этого уже не изменить. Это прошлое. Что бы ты не увидел, не смей поддаваться искушению безумия.Роскошный зал был полон слуг, одетых в церемониальные свадебные одеяния. Юная девушка с нежным лицом, перебирая струны цинь, напевала печальную песню.Хозяйка дома увеселений лично занималась нарядом невесты. Она кружилась вокруг тонкого силуэта, давая бесконечные наставления. Подкалывала последние шпильки.– Никогда не видела невесты красивее. – Тихо прошептала она, разворачивая юную деву к огромному бронзовому зеркалу. Глаза Юэ Ци распахнулись, полыхнув безумием. Только сжавшиеся до боли пальцы Шен Хэя на его плече удерживали от тьмы. В зеркале отразилось прекрасное безжизненное лицо Шэнь Цзю.Алый шёлк опустился пеленой, скрыв потухшие глаза и карминные губы.– Отпусти! – Прохрипел Юэ Цинъюань, пытаясь избавиться от железной хватки.Шен Хэй не мог отвести взгляда от видения в алом. Невеста в сопровождении бесчисленного количества слуг, медленно спускалась по широкой лестнице к ожидающему паланкину. – Идём. – Тихо произнес адепт Гуаньминдин.Во дворе, украшенном алыми фонарями и лентами, на скакуне редких кровей гарцевал Цю Цзяньло. Увидев хрупкий силуэт, он на миг задохнулся. А затем расхохотался так, что, казалось, небосвод должен лопнуть, извиваясь трещинами.– Наконец-то. – Произнёс он громко. – Я ждал этого дня целых три года. Наконец-то я могу забрать тебя, Шэнь Цзю.Фигура в алом была безучастна, словно призрак, покачиваясь на ветру. Цю Цзяньло нахмурился, глядя на хозяйку борделя таким взглядом, что та содрогнулась.– Молодой господин, – поклонилась она, – ваша невеста так капризна и несговорчива. Вы ведь запретили наказывать её плетью и палками. – Чем ты его опоила, старая грымза?! – Прошипел Цю Цзяньло.– Это всего лишь цветочное вино! – Испуганно сжалась та.Паланкин, плавно покачиваясь, тронулся в путь.Хозяйка дома увеселений повернулась к двери, усмехнувшись.– Цветочное вино с капелькой любовного эликсира. – Рассмеялась она.Юэ Цинъюань вырвался. Он бы в мгновение ока уничтожил здесь всё – ладонь легла на рукоять Сюаньсу – если бы Шен Хэй не замкнул его в барьер. Адепт Цюндин взвыл от боли и отчаяния. Никогда раньше не рыдал он так горько. Боль от ран, оставшаяся на нём со времён Линси, когда старому главе Цанцюн плетью приходилось сдерживать его бешенство, не шла ни в какое сравнение с этой тьмой. Он пытался выбраться, но лишь бессильно опустился на колени. А вокруг суетились испуганные, кричащие тени – дом увеселений охватил пожар. Он начался сразу с нескольких сторон. Едкий дым затянул комнаты. Отовсюду неслись крики о помощи и мольбы о спасении. Пора было начинать ритуал очищения, но одному Шен Хэю с подобным не справиться.У него не оставалось выбора.Сняв барьер, адепт Гуаньминдин, замахнувшись, отвесил будущему главе Цанцюн пощёчину._____*Головной убор невесты в виде феникса.