Глава 8. …и Сны (1/1)

День выдался необычайно погожим: лазурное небо украшали редкие перышки облаков, ветер был до того ласковым, что солнце даже слегка припекало?— большая редкость для горной местности Цанцюн. Шэнь Цинцю захотелось сесть в кресло и, подставив лицо теплым лучам, щуриться от удовольствия, как сытый кот. Оглядевшись, заклинатель заметил на скалистом выступе три знакомые фигуры мужчин, что-то оживленно обсуждавших. Владыка Цинцзин оторопел.Какого дьявола?!Резко обернувшись, Шэнь Цинцю подтвердил худшую из своих догадок. Перед ним на корточках сидел чумазый мальчик, старательно копавший ямку голыми руками, а вокруг копошились еще пара десятков других претендентов. Шэнь Цинцю застонал. Очевидно, он заснул и был неосознанно втянут в сон лихорадящего Ло Бинхэ, из которого он мог выбраться лишь с его позволения. Сон являлся отражением воспоминания звереныша о поступлении на Цанцюн.Небеса, сколько же проблем от этого ублюдка!—?За каждую доставленную мне сегодня неприятность ты ответишь сполна, животное! —?прошипел заклинатель, стараясь пнуть ребенка. Нога прошла сквозь мальчика, и звереныш оставил ее без внимания, невозмутимо продолжая свое занятие.На шее Ло Бинхэ висел нефритовый кулон, изображающий Гуаньинь. Шэнь Цинцю, решив, что даже из этого злоключения можно извлечь пользу, наклонился, чтобы рассмотреть подвеску получше. Что камень поддельный было видно с первого взгляда. Нечто похожее наверняка можно приобрести у всяких уличных торговцев-мошенников, что Горный Владыка и собирался сделать. Надо только внешний вид кулона запомнить получше.Со склона горы в радостную припрыжку начала спускаться девочка. Шэнь Цинцю еще раз бросил взгляд на вершину?— Лю Цингэ на ней уже не было. Воодушевленная малышка, получившая позволение учителя, спешила поприветствовать своего нового шиди.—?Привет! Я?— Нин Инъин. А тебя как зовут?—?Ло Бинхэ,?— немного растерянно ответил чумазый мальчик.—?Поздравляю, А-Ло! Ты принят в одну из четырех великих школ заклинателей Цанцюн!Лучистые глаза Ло Бинхэ запылали восторгом. Внезапно, к своему удивлению, трепетную радость ощутил и Шэнь Цинцю. Сам Горный Владыка никак не мог ликовать по поводу принятия звереныша в орден, учитывая ужасающие последствия этого решения, а значит, объяснение могло быть только одно — он чувствует то же, что и Ло Бинхэ. Каким-то образом, втянув его в этот порожденный жаром сон, щенок неосознанно навязал ему эмпатию к себе. Шэнь Цинцю в бессилье поднял к небу глаза.Только этого не хватало!—?Спасибо, шицзе! —?звонкий мальчишеский голос лучился детской искренностью.—?О, нет, я не твоя шицзе,?— улыбнулась ему Нин Инъин. —?Тебя принял шишу Лю, Владыка пика Байчжань.Шэнь Цинцю озадаченно поднял бровь.То есть, это не воспоминание?—?Но… —?Ло Бинхэ ошеломленно осекся. Мальчик нахмурился, как будто не понимал, что происходит. —?Я не хочу быть адептом Байчжань. Это пик безмозглых задир.—?На Цинцзин тоже полно безмозглых задир,?— успокаивающе погладила его плечо Нин Инъин. —?А учитель — вообще изверг. Он тебя замучит, сломает и погубит.Ее непосредственная улыбка при этих словах выглядела жутковато. Шэнь Цинцю сердито фыркнул. Ин-эр в этом возрасте просто не могла такое сказать. Да даже во время суда, когда она уже узнала, что именно учитель сбросил ее ненаглядного А-Ло в Бесконечную бездну, и их отношения пребывали в наихудшем своем состоянии, подобных высказываний девушка себе не позволяла. В конце концов, к ней он всегда относился хорошо. Видимо, этот сон представляет собой странную смесь обычного сна, воспоминаний, сомнений и размышлений.Хмурая задумчивость на детском личике Ло Бинхэ, казалось, делала его старше. Наконец, он неуверенно произнес:—?Быть может, все не так плохо, как кажется. Учитель жесток, но я знаю, что в нем есть и другая сторона. Я постараюсь убедить его, что достоин здесь быть.Шэнь Цинцю безучастно посмотрел на ясноглазого ребенка. Он чувствовал, что тот колеблется.Ну и дурак. Даже зная свою участь, совершает ту же ошибку.Обстановка вокруг начала меняться. Теперь заклинатель находился в бедной части города у подножья Цанцюн. Дождь лупил нещадно. Хотя Шэнь Цинцю не мог под ним промокнуть, но озноб пробирал насквозь, и Горный Владыка поспешил укрыться под хлипким навесом.И вдруг бессмертный почувствовал голод. Чудовищный и изматывающий. Уже многие годы являясь мастером инедии, он почти забыл это чувство. В последний раз такой голод Шэнь Цинцю ощущал, будучи учеником У Яньцзы, а в бытность раба он и вовсе был его постоянным спутником.Владыка Цинцзин огляделся и под навесом здания напротив заметил хрупкую фигурку ребенка, сжавшуюся в комочек в бесплотных попытках согреться. Одежда на мальчике была грязная, хотя и не сильно потрепанная. Ровно в этой одежде он вскорости появится на Цанцюн. Похожий образ из давнего прошлого вспыхнул в памяти, и заклинатель поспешил его от себя отогнать.Шэнь Цинцю не хотел к нему подходить, но мальчишка сам его заметил, и тут же подорвался навстречу. Бессмертный удивленно замер.То есть, иногда он и видеть меня может?Тех нескольких мгновений, что бродяжка пересекал улицу, хватило, чтобы промокнуть?— с растрепанных волос ребенка по лицу катились крупные капли, и мальчик замотал головой, отряхивая их, словно мокрый пес.—?Приветствую господина заклинателя! Этот Бинхэ так голоден. У господина не найдется немного денег или еды для него?—?Отстань! —?шикнул на него Шэнь Цинцю. —?Я сам голоден.На лице Ло Бинхэ отразилась внутренняя борьба, но затем почти сразу он запустил маленькую ладошку в рукав и достал из него засохшую маньтоу. Разломив ее напополам, мальчик решительно протянул кусочек Шэнь Цинцю. У заклинателя челюсть отвисла, и он неверяще принял протянутое подношение. Фэнь спустя, наконец, придя в себя, он яростно воскликнул:—?Ты сумасшедший?! Если ты так голоден, зачем отдаешь мне маньтоу?! Почему ты сам ее не съел?!Шэнь Цинцю трясло от злости. Смертельный голод просто пожирал все его нутро. Если щенок испытывает то же самое, то даже будь он безумцем, как он может сопротивляться этому древнейшему инстинкту? Паренек, впрочем, гнев заклинателя воспринял как заботу, а потому, шмыгнув носом, лишь сердечно улыбнулся:—?Пусть господин не беспокоится обо мне. Вон та лавка,?— маленький пальчик указал куда-то за спину Шэнь Цинцю,?— принадлежит одному доброму старику-торговцу. По вечерам, если у него остается нераспроданный товар, который вот-вот испортится, он меня подкармливает. Сегодня дождь, клиентов мало, так что, думаю, мне повезет. А если нет?— то у меня осталась еще половинка маньтоу. А через две недели я стану вашим учеником на пике Цинцзин, и больше никогда не буду голодать.Вплоть до момента, как окажешься в Бесконечной бездне.Шэнь Цинцю сжал кулак с маньтоу, и булочка крошками осыпалась на землю.—?Эй! —?возмущенно крикнул мальчик и упал на колени, чтобы их собрать.Горного Владыку окатило волной чужой обиды и ярости, но рельеф сна стал меняться, вновь превращаясь в пик Цинцзин. Сейчас это был уединенный склон горы, с которого открывался потрясающий вид на пики Кусин и Цаньцао, а также на часть Радужного моста. Закатное небо пылало золотом и багрянцем, отбрасывая на двух жмущихся друг к другу подростков таинственный свет, создающий атмосферу романтики. Ло Бинхэ, которому на вид было лет пятнадцать, как и Нин Инъин, увлеченные друг другом, своего учителя совсем не замечали.Подростки, смущенно улыбаясь, потянулись навстречу друг другу и слились в робком поцелуе, очень похожим на первый опыт для обоих. Ло Бинхэ, не зная, куда деть руку, аккуратно, будто на пробу, положил ее на талию девушки, которая, видимо, совсем против этого не возражала. Шэнь Цинцю, не желая наблюдать эти телячьи нежности, презрительно скривил губы и отвернулся. Но тут на него опять накатили эмоции звереныша: сладостное трепетное возбуждение, стаей мотыльков поднимающееся откуда-то снизу живота, вспотевшие от волнения ладони и безумный ритм ликующего сердца. Все это подозрительно напоминало ощущения, испытанные Шэнь Цинцю, когда наглый щенок осмелился облобызать его ладонь.Заклинатель напрягся. Резко распахнув веер, будто желая отгородится от непристойного зрелища и непрошенных мыслей и чувств, Шэнь Цинцю воскликнул в крайнем раздражении:—?Довольно! Ты затащил меня в свои грезы, чтобы показать вот это, извращенец?! Не желаю больше здесь находиться!Будто услышав требование, ткань сна начала размываться: краски потоками закружились вокруг заклинателя, преображаясь в знакомые стены и крышу бамбуковой хижины. В помещении было людно: на своем любимом стуле восседала собственная копия из воспоминаний, перед ним на коленях?— юный Ло Бинхэ, а в углу стоял Мин Фань. Это событие Шэнь Цинцю помнил очень хорошо.—?Поведай-ка нам, зачем ты прибыл на хребет Цанцюн?—?Этот адепт с детства восхищался неподражаемой силой и грацией бессмертных мастеров школы. Дух моей матери на Небесах возрадуется, когда она узнает, что я сумел поступить сюда и добиться успехов.Как странно в этот момент было ощущать эмоции звереныша, а не свои собственные. Волнующую надежду на новый дом, вместо досады на чужое беззаботное детство в теплых объятиях любящей матери. Светлую уверенность в собственном будущем вместо зависти к таланту и подходящему возрасту для раскрытия этого таланта. Мальчишеский восторг исполнения мечты вместо ярости от схожести их судеб выходцев с самых низов, только где перед одним открыт весь мир со всеми его возможностями, а второму приходится силой их выгрызать. Очень странно.Но вот его двойник из прошлого подходит к талантливому юному мечтателю, и одна вылитая на голову пиала чая разбивает все надежды мальчика на маленькие осколки, собрать которые воедино уже никогда не получится. Нежное детское сердце съеживается, будто от озноба. А хуже всего то, что Шэнь Цинцю чувствует все это на собственной шкуре.Горный Владыка из прошлого и Мин Фань удалились, а мальчик остался сидеть на полу хижины в полном одиночестве. Он сжимал кулаки на коленях, комкая свое одеяние, а беззвучные слезы безудержно стекали по его щекам. Шэнь Цинцю смотрел на мальчика, не в силах отвести взгляд.Разве не этого он всегда добивался? Хотел сломать его, спустить с небес на землю, но сколько бы препятствий зверенышу он ни чинил, каким бы истязаниям ни подвергал, мальчишка ни разу не пожаловался и даже слезинки не проронил. И вот его враг, мучитель прямо перед ним на коленях, разбитый и поверженный, льет горькие слезы, но это не ощущается как победа. Напротив, глаза предательски защипало.Проклятая эмоциональная связь!!!Крах разбитых о суровую реальность детских мечтаний. Растерянность от непонимания того, что он сделал не так. А еще… нестерпимая боль утраты близкого человека, которая особо остро чувствуется в такие вот моменты осознания, что никого ближе у тебя уже никогда не будет. Кому как не Шэнь Цзю знать это. И все эти чувства пронзали заклинателя такой безудержной детской искренностью, что хотелось выть от отчаяния.Невыносимо.—?Довольно! —?зарычал Шэнь Цинцю. —?Я понял. Ты у нас бедный и несчастный, несправедливо обиженный. И с незнакомцем последней едой поделишься, и мучителя простишь. Одного меня в дровах нашли!Внезапно мальчик посмотрел прямо на него влажными глазами, похожими на озера с кристально прозрачной водой и дном из гладких черных камней.—?Учитель,?— голос звучал печально, но не жалобно. —?Что я сделал неверно? За что?—?За то, что ты мне не нравишься,?— выплюнул Шэнь Цинцю. Все его существо зудело желанием убраться отсюда подальше.—?И это все… —?мальчик обескураженно захлопал глазами и, всхлипнув, простодушно пробормотал,?— но ведь это несправедливо.—?Справедливо? —?зло хохотнул Шэнь Цинцю. —?Справедливости не существует, безмозглое ты животное! Это просто сказка для маленьких детей, чтобы не пугать их правдой. В нее могут верить только такие наивные дураки, как ты, пока реальность не заставит вас пожалеть о собственных иллюзиях. И прекрати уже рыдать! Ты сполна со мной расплатишься за все произошедшее.—?Я не хотел мстить учителю,?— голос Ло Бинхэ понизился до шепота. —?Я лишь хотел, чтобы Цинцзин стал для меня местом, где мне были бы рады. Где я не был бы одинок. Домом. Существует ли в реальности такое место, учитель, или это тоже сказки для наивных детей?Сцена опять начала преображаться под облегченный выдох Шэнь Цинцю, спасая заклинателя от этого умоляющего взгляда, направленного в самую душу. Новый пейзаж раскинулся ночью на тропинке близ бамбуковой рощи, по которой в одиночестве неторопливо шел Ло Бинхэ нынешнего возраста. Шэнь Цинцю расслабился: никакой драмы, вроде бы, не предвиделось. Все эти насильно навязанные душевные терзания выбивали у него почву из-под ног.И тут со стороны рощи послышались всхлипы и рыдания. У Шэнь Цинцю волосы встали дыбом, когда он понял, в чем тут дело. Звереныш озадаченно повернулся и собрался уже было направиться по направлению звуков.—?А ну стой! —?в панике воскликнул Шэнь Цинцю, особо не рассчитывая, что это сработает. —?Не смей туда ходить!Но щенок на оклик все же обернулся.—?Учитель?.. —?удивился он. —?Но ведь там кому-то явно нужна помощь.—?Не нужна! —?отрезал Шэнь Цинцю. —?И никогда не была. И уж точно не от тебя.И только затем осознал, что это неправда. Только во власти Ло Бинхэ было не разрушать пик Цинцзин, что, собственно, и послужило причиной слез бессмертного, ручьями лившего их в той роще. На самом деле именно звереныш был единственным, кто мог помочь.И снова сон изменился.Да когда уже эта пытка закончится?!На этот раз он оказался в какой-то маленькой комнатушке с одной единственной кроватью и покосившимся столиком, освещаемой лишь тусклым светом масляной лампы. На кровати лежала изможденная старушка, и одного взгляда на нее хватало, чтобы понять?— долго ей не протянуть.Шэнь Цинцю похолодел, осознав, свидетелем какой сцены ему предстоит стать.—?Нет… —?выдохнул он.Если звереныш смог лишить его равновесия одним воспоминанием про чай, то что будет с воспоминанием о смерти его матери?!Его опасения неумолимо оправдывались. Умирающая женщина с добрыми глазами гладит ребенка тощей рукой, обтянутой сухой, как старая бумага, кожей и просит его принести рисовой каши, чтобы наполнить желудок. Тревога. По пути домой на мальчика набрасываются хулиганы и жестоко его избивают. Каша вытекает из опрокинутой миски. Боль. Побитый Ло Бинхэ возвращается домой с другой порцией, но поздно?— женщина на кровати уже не дышит. Малыш утыкается лицом ей в живот и тихо скулит. Потеря. Отчаяние. Вина. Одиночество.Шэнь Цинцю не мог больше этого выносить. Чужая боль, прошивая его тело, резонировала с собственной, загнанной глубоко внутрь, которая, отзываясь на зов, поднималась оттуда беспощадной волной и сметала все на своем пути. Будто старую, но до сих пор зудящую рану до крови расковыряли пальцем. Из глаз заклинателя брызнули слезы.Это не мои чувства, а его! Его! ЕГО! Почему я должен мучиться из-за них?!—?Хватит!!! —?не своим голосом заорал Шэнь Цинцю. —?Выпусти меня отсюда! Мне хватает своих страданий, твоих мне не надо!Шэнь Цинцю зажмурился, не имея способа отгородиться от водопада чужих эмоций. Открыв глаза, он понял, что опять попал в бамбуковую хижину. Напротив спиной к нему сидел, склонив голову, раздетый по пояс Ло Бинхэ. У себя в руках Шэнь Цинцю обнаружил дисциплинарный кнут.Осмысливать, что все это значит, заклинатель не стал. Он был так растревожен и зол, что, не задумываясь, дал волю своему гневу?— кнут со свистом рассек воздух и безжалостно хлестнул Ло Бинхэ по спине. Юноша вздрогнул, но не издал ни звука. В то же мгновение спину самого Шэнь Цинцю обожгло болью, отзеркалив удар бессмертного, но это его не остановило.За этот кошмар! За заносчивость! За то, что выжил в Бесконечной бездне! За суд! За Водную тюрьму! За Ци-гэ! За ореол протагониста! За то, что ты лучше меня!Каждый взмах хлыста сопровождался обвинением и ответной болью. То, что должно было стать экзекуцией, больше походило на самобичевание. Наконец, не выдержав боли, Шэнь Цинцю упал на колени.Заклинатель тяжело дышал, пытаясь привести мысли в порядок. Вся спина от шеи до поясницы горела огнем. Он поднял взгляд на спину звереныша, на которой не осталось живого места. Его лицо Шэнь Цинцю видеть не мог, но по его шее градом катился пот?— единственное свидетельство того, как тому больно. Юноша больше не плакал.От этого зрелища Владыка Цинцзин не почувствовал ни удовольствия, ни даже удовлетворения. Злость тоже ушла. Осталась только усталость. Шэнь Цинцю подумал, что происходящее очень символично: ровно так же ему аукалась та боль, что он причинил зверенышу в прошлой жизни. От этой мысли захотелось глупо рассмеяться.Повинуясь непонятному порыву, он достал из рукава лекарство и принялся грубоватыми движениями втирать его в спину Ло Бинхэ, которая в то же мгновенье напряглась струной. Снадобье было какое-то волшебное, не существующее в реальной жизни: ссадины и рубцы заживали на глазах. Сам Шэнь Цинцю это тоже чувствовал?— острую боль под прикосновениями и последующее облегчение, как будто место удара омывалось струйкой холодной родниковой воды. Так, цунь за цунем, Шэнь Цинцю исцелил всю спину, после чего ушла и собственная боль.Ло Бинхэ обернулся и посмотрел учителю прямо в глаза. В его взоре плескалось столько разных эмоций, что даже Шэнь Цинцю с его эмпатической связью было сложно вычленить хотя бы одну. Взгляд ученика Горный Владыка встретил спокойно: возможно, все дело было в эмоциональном выгорании, но глаза, похожие на звезды, не вызывали в нем обычного раздражения.Так они смотрели друг на друга, не отрываясь, долгое время. Шэнь Цинцю подумал о том, что без злодея не может быть героя. Их судьбы, пускай и против воли, переплелись в слишком запутанный клубок, став неотделимыми друг от друга. В прошлой жизни, хоть и не понимая этого, но ощущая, Шэнь Цинцю пытался разрубить этот клубок, покромсав жизнь звереныша заодно и со своей собственной. В этой он наберется терпения и спокойно распутает тугие узлы, чтобы нити судьбы заклятых врагов, разминувшись, потянулись в разные стороны.—?Я сделаю это,?— твердо сказал бессмертный.Ло Бинхэ, казалось, хотел что-то спросить и даже открыл рот, но Шэнь Цинцю внезапно снова оказался в новом месте. Хотя местом это было назвать трудно?— черная пустота растянулась во все стороны, куда дотягивался взгляд. Под ногами стелился туман, плотный настолько, что было даже не понятно, стоит ли заклинатель на полу или же на земле. Ло Бинхэ нигде не было видно.—?А вот и виновник торжества показался,?— желчно скривился Шэнь Цинцю. —?Значит, это представление твоих рук дело?—?Так ты понял, что это я? —?скрипучий голос раздавался будто бы ото всюду.—?Разумеется,?— сухо ответил заклинатель.О роли Мэнмо он знал еще с прошлой жизни, но даже без этой информации мог бы запросто догадаться?— все-таки Владыка Цинцзин был одним из лучших демонологов в мире заклинателей, чтобы не узнать работу Демона снов. Часть тумана, поднимаясь, заклубилась и сжалась в фигуру древнего старика.—?Ты прав,?— проскрежетал демон. —?Все в этих снах, кроме тебя и самого Ло Бинхэ, было создано мной, хотя мальчик из-за лихорадки не смог этого понять. Я желал выяснить, как ты станешь себя вести в этих ситуациях. Этот глупец верит, что ты способен сострадать, представляешь? Что до меня, то в твою внезапную самоотверженность и человеколюбие я не поверю ни на одно мгновение. И результаты проверки меня совсем не впечатлили, хотя твои замыслы и остаются пока тайной для меня. Но однажды ты, вне всяких сомнений, безжалостно вонзишь нож мальчику в спину.—?Что ты можешь знать? —?презрительно протянул Шэнь Цинцю. —?Ты всего лишь жалкий паразит.—?Я его учитель! —?прогрохотал Мэнмо.—?Многому же ты его научил, раз он даже свой сон контролировать не может, не говоря уже о демонической ци.—?Ты обвиняешь меня, что я плохой учитель?! —?окрысился Демон снов. —?Наглый, завистливый, лицемерный человечишка! Ты забыл, с кем разговариваешь?! В мире грез моей власти нет равных?— я могу убить тебя прямо сейчас, и ты ничего не сможешь мне противопоставить!—?Сделай это, и Ло Бинхэ вышвырнет тебя из своей головы,?— процедил Шэнь Цинцю. Он не выносил угроз, особенно пустых. —?Посмотрим, останется ли тогда от твоей власти хоть что-то, ветхая развалина!—?Думаешь, один раз за него заступился, и он перед тобой тут же расшаркается? Я несколько лет был его верным союзником. И настоящим учителем, в отличие от тебя.—?Так чего же ты мнешься? —?ядовито ухмыльнулся заклинатель. —?Ты мог убить меня сразу же, как я оказался в мире снов. Но ты сам прекрасно знаешь, кому парень в конечном итоге останется верен.Шэнь Цинцю знал, что попал в слабое место?— Ло Бинхэ, несмотря ни на что, пока выражал по отношению к нему ученическую почтительность, в отличие от Мэнмо, что сильно последнего задевало. Древний демон смерил бессмертного презрительным взглядом и напоследок хмуро бросил лишь одно слово:—?Посмотрим.***Ло Бинхэ с трудом разлепил веки, которые, казалось, весят по даню* каждое. Во всем теле ощущалась ужасная слабость, но потоки ци, вроде бы, были стабильны. Первое, что юноша, очнувшись, обнаружил, было, что он находится в своей комнате на постоялом дворе. Солнце уже вовсю светило, и снизу из главного зала раздавался веселый гогот других постояльцев. Ло Бинхэ совершенно не помнил, как сюда попал?— события вчерашнего вечера вспоминались со скрипом.Цзючжун-цзюнь, рана, демоническая метка, учитель… А кстати, где учитель?Ло Бинхэ ощупал зудящее плечо?— кровь запеклась на одежде и коже, но сама рана уже покрылась корочкой. Он выздоравливал поразительно быстро. Юноша, все еще ощущающая недомогание, перевернулся, кряхтя, на другой бок. Всего в нескольких цунях от него находилось лицо спящего учителя. От неожиданности Ло Бинхэ отпрыгнул от кровати, запутался в одеяле, упал и стукнулся головой о стену так, что аж искры из глаз посыпались.—?М-м-м-м,?— простонал он, потирая ушиб. Шишка набухнет знатная.Учитель на созданный им шум никак не отреагировал.Почему он спит на моей кровати? С ним все в порядке??Я погрузил его в сон?,?— пробурчал Мэнмо.—?Зачем?! —?ужаснулся Ло Бинхэ.Небеса, так учитель знает, что Мэнмо несколько лет наставлял меня на пути овладения демоническими способностями? Он точно меня убьет!?Он не слишком-то этому удивился. Послушай, парень, он явно задумал что-то плохое. Люди не меняются так внезапно. Хочешь совет? Беги от него сейчас же, пока не поздно?.Ло Бинхэ опешил, стараясь сосредоточиться над натиском слабости. Наконец, он твердо ответил:—?Я не могу так поступить. Учитель спас меня, перенес сюда. И как я ему отплачу? И потом, ну сбегу я, а что потом??Неужели ты не понимаешь? Демоническая печать снята, твою силу больше ничто не ограничивает. Тебе не нужна никакая школа. Пару месяцев тренировок и ты сможешь начать подчинять себе демонов, они легко пойдут за сильнейшим. Что до твоего учителя?,?— последние слова Демон снов произнес тоном, которым обычно произносят слово ?кретин?,?— ?то ты забыл, как он издевался над тобой? Как избивал и унижал? Как желал уничтожить твое совершенствование? Как выставил на поединок с целью убить? И вот этому человеку ты собрался лизать руки, как послушный пес? Он тебе не друг, он?— коварный змей! Не вздумай ему доверять!?Ло Бинхэ немного озадачила фраза про ?лизать руки?, выбранная как будто не очень к месту, но он решил не придираться к выражениям. Юноша задумался над словами Мэнмо.—?Мне кажется, ты не прав,?— ответил Ло Бинхэ, тщательно все обдумав. —?Учитель не стесняется выражать свою неприязнь к людям не взирая на статусы и ранги, а уж по отношению ко мне и подавно. С чего бы ему притворяться? Я же никто, что это ему даст? Учитель мог убить меня, даже не опасаясь общественного осуждения?— в мире заклинателей за демонов не заступаются, но он не сделал этого.?Глупец?,?— обреченно вздохнул Мэнмо. —??Не ной потом, когда тебя предадут?.Ло Бинхэ осторожно поднялся, на подкашивающихся от слабости ногах кое-как дошел до кровати и присел на краешек. А потом, помявшись немного, завалился на нее полностью.В конце концов это моя постель.Юноша, положив руки под голову, уставился на учителя. Никогда Ло Бинхэ не видел его спящим. И никогда не видел так близко. Шэнь Цинцю, видимо, очень устал вчера, раз провалился в сон, не удосужившись даже раздеться и снять корону.Мог ли Ло Бинхэ предположить, отправляясь в это путешествие, что мерзавец-учитель вступится за него? Будет ухаживать за ним всю ночь и заснет в одной постели? В груди разливалось что-то теплое. Юноша внимательно рассматривал Владыку Цинцзин, впитывая в себя каждую мелочь. Учитель был очень красив?— строгие, но правильные черты лица, изящные тонкие губы, прямые шелковистые волосы, белоснежная кожа. Без острого взгляда лицо казалось почти… нежным. Как покрытый инеем подснежник.Красота холодная, но завораживающая.Ло Бинхэ вздрогнул. И с чего ему вдруг в голову лезет это глупое предсказание?Просто вспомнилось и все. Учитель ведь и вправду похож на небожителя.Единственное, что немного портило образ, была маленькая складка между бровей. Ло Бинхэ так и подмывало разгладить ее пальцем. Ясно было одно?— сон у Горного Владыки был беспокойный.—?Что ему снится? —?требовательно спросил Ло Бинхэ.?Откуда мне знать???— пробубнил все еще обиженный Мэнмо.Ло Бинхэ чувствовал, что старик лукавит. Может, он и не знал, что за кошмары мучают учителя, но определенно был в курсе того, что сон неприятный, так как сам этому содействовал.—?Не смей его мучить! —?в голосе юного демона прозвучали угрожающие нотки. Но вдруг в голове, словно вспышка, пронеслась очень дерзкая идея. —?Хотя постой! Я… Я хочу увидеть, что ему снится.Ло Бинхэ шумно сглотнул, страшась собственной наглости. Нельзя сказать, что сомнения его собственного сердца совсем не отзывались на предупреждения Мэнмо: метаморфозы учителя не могли не вызывать вопросов. И юноше страсть как хотелось получить на них ответы. В конце концов, именно эту цель он себе поставил еще в самом начале их совместного путешествия, когда узнал истинную причину посещения борделей учителем. Если Шэнь Цинцю не убил его после того, как узнал, что он демон, не убьет и теперь. Голова потяжелела от чар Мэнмо, и сознание Ло Бинхэ незримой ниточкой потянулось к Шэнь Цинцю.Юноша оказался в мрачном замкнутом помещении. Влажный пол представлял собой каменную плиту, а вместо стен служили водопады. Воздух пропитывал удушливый гнилостный смрад. Ло Бинхэ захотелось поскорее отсюда сбежать, но он взял себя в руки и огляделся. Однако лучше бы он этого не делал.В центре комнаты на ржавых цепях висел человек, лишенный рук и ног. Вместо одежды на нем висло рваное тряпье, а грязные спутанные волосы скрывали лицо. Ло Бинхэ бросило в холодный пот. На ватных ногах он, не в силах отвести взгляд, он приблизился к несчастному, отказываясь думать о том, кто это мог быть. Но вдруг узник сам поднял на него полный испепеляющей ненависти взгляд одного единственного изумрудного глаза.У Ло Бинхэ подкосились ноги, и он упал на колени. Все тело сковало ужасом: он не мог произнести ни слова, не мог двинуться, даже вдохнуть, кажется, не мог. Ненависть же в пронзительном взоре Шэнь Цинцю сперва сменилась недоумением, а затем пониманием. И в этот момент за спиной раздался ледяной голос:—?Нравится?Ло Бинхэ резко обернулся. Перед ним стоял невредимый учитель, окруженный аурой холодной ярости, своей мощью способной заморозить океаны.* Дань?— около 50 кг