Ч.10. Вице-король Испании (1/2)
Костюнину снайперскую целкость я заценил по полной на третьи сутки, когда фингал закономерно зацвел роскошным кустом персидской сирени под правым глазом, а мне надо было собираться утром на долгожданную экскурсию в Пальму. Ехать на мероприятие вместе со мной, а точнее с доном Васьком, друг категорически отказался, даже несмотря на уплаченные евро, и брякнул что-то типа того: «Долго мне будут являться во сне те голубые трусы на сосне».
Чахлая и полузадушенная сосна в единственном экземпляре перед бассейном в нашем гостиничном комплексе действительно имелась. И именно на ней обустроилось семейство белок, в существование которого Костюня верить категорически отказывался, и как назло эти чертовы зверьки никогда не появлялись на балконе в его присутствии, зато с завидным постоянством иногда троились и даже четверились на глазах у меня.
«Знаешь, Слав, приличные и уважающие себя алкоголики заводят одну знакомую белку и имеют с ней дело на протяжении всего запоя. А у тебя, по твоим словам, их расплодился уже выводок. Нет, я понимаю, что ты болезный и лечишься, но ведь так и совсем спиться можно», — ржал надо мной Костик. Подколки еще больше усилились, когда однажды уже поздно вечером вместо привычных белочек я обнаружил на балконе еще и... небольшую летучую мышь, пристроившуюся там, зацепившись когтями за перила. Почувствовав мое присутствие, жутковато выглядящая клыкастая тварь тут же вспорхнула вниз и не дала доказать Костюне, что не стала плодом моего воображения.
А я вспомнил, как на Украине, схожесть которой с Майоркой все больше проявлялась, родители в детстве запрещали по ночам выходить в белом на просторную не застекленную лоджию. «Да я смотрю, у тебя тут целый зоопарк, — угорал Костюня, намекая на известный анекдот. — Бурундучки еще не заглядывали?»И, конечно, ликвидировать последствия бланша я пытался, как мог. Так, в первый день после его получения, я прикладывал к скуле и охлажденную банку отечественных шпрот, запасливо хранимую на самый крайний случай Костиком в недрах его рюкзака и выданную мне под расписку о несъедении, и спитые чайные пакетики, вот только толку от этого было как мертвому припарки.
Провалилась и моя попытка метнуться сразу после словленного удара в аптеку, чтобы приобрести некий аналог российской бодяги. Как выяснилось, на Майорке в шесть вечера закрывалось не только кафе стебанутого деда, но и практически все остальные заведения, за исключением танцевальных клубов. Из всего этого я сделал вывод, что местное население приучено здесь заболевать строго по расписанию. То есть с десяти утра до этих самых дедлайновых шести вечера.В Питере при подобных обстоятельствах я бы на недельку свалил на больняк под предлогом «кажется подхваченного очень заразного гриппа», который подцепить у нас можно в любое время года. Затем на вторую пошел бы на поклон к знакомым девушкам и не только с просьбой подобрать мне подходящий тональник, чтобы хоть как-то скрыть неписанную красотищу. Пользоваться при Костюне сим косметическим средством я не рискнул, чтобы не вогнать друга в окончательный ступор.
В общем, в ход пришлось пустить огромные солнцезащитные очки, которые я купил в спешном порядке в местном супермаркете под откровенное хихиканье продавщиц, приехавших в Испанию из Мурманска. Девицы даже не пытались скрыть, что обсуждают мой фингал и ту, ради кого можно было пойти на такие жертвы. Потому как, понятное дело, любимая отечественная отмазка про случайно упавшие в туалете лыжи на курорте никак не канала.
«Этой мой бойфренд поставил. За дело», — рявкнул я, чтобы прекратить дальнейшие расспросы и попытки завести беседу на русском. Девчушки ожидаемо попритихли, а потом вдруг сочувственно зацокали языки.
— Местный он у тебя, что ли? Они здесь все такие горячие. Мой вон тоже — чуть что, не разобравшись, и между рог, особенно когда вина на грудь примет. Извиняется, конечно, паскуда, потом. Мол, нрав такой, да я сама понимаю — кровь-то южная, темпераментная. Эка тебя приложили-то, — расчувствовалась одна из них и в качестве бонуса приперла мне кусок национального сладкого дрожжевого пирога — энсаймада с «волосами ангела»*, — вот, держи. Сама пекла, ты, небось, такой вкуснятины от роду не пробовал. Мне вот сладкое в таких ситуациях всегда помогает.До кучи накануне поездки в Пальму я в очередной раз «удачно» искупался в море. Нет, на самом деле пляж на Майорке из того, что мне довелось увидать, один из самых лучших в мире. Мягкий бело-золотистый песок, пологое дно, прозрачная, даже на очень большой глубине вода и достаточно большого размера рыбины, разлетающиеся под животом испуганными серебристыми стайками, как только на них попадает тень от пловца. А если стоять в море спокойно, то они будут подплывать под самые ноги и бесстрашно дрейфовать рядом.
Есть у местного населения даже такое развлечение типа нашего — покормить уток или голубей. Берется батон, крошится с причала в воду, и уже через несколько секунд на ее поверхности начинаются ожесточенные бои за еду, а внизу, на глубине, собираются огромные, по полутора метра в диаметре, клубки из рыбин.
Короче, плавать и купаться мне хотелось со страшной силой с самого приезда, что собственно, я и сделал, наплевав на слова родных, которые предупреждали меня о последствиях водных процедур для радикулитчиков. Сначала все было отлично, боль вообще испарилась, не было ее и вечером, и я воспрял духом. Зато утром на следующий день после первого купания меня скрутило так, что от моих стонов Костюня проснулся и подлетел в койке.— Слав, нас что — грабят? В номер вломились?! Ты ранен? — заголосил он, спросонья хватаясь за нож в рюкзаке. — Полиция! Убивают на дому!— Кость... мне сесть бы, — прохрипел я. — Спина...Далее я плавал в море по следующей схеме: один день купаемся, два — перемещаемся в позе рака по номеру от койки до туалета и балконной двери. Вот как раз накануне поездки в Пальму я опять проверил, а вдруг в этот, третий, раз случится чудо. Чудо привычно раскорячило под утро, и потому я пребывал в соответствующем настроении.Перед началом экскурсии, увидев расписного меня — с осторожной походкой раненного краба и в темных очках на полморды, присвистнул даже Вася, собиравший гостей в автобус.— Ооо... Славочка, у тебя все в порядке? Надеюсь, у вас с Костиком не возникло никаких семейных проблем из-за моего визита? Или, о Господи, ну, конечно, вы вчера, наверное, немного увлеклись! — пропел он на ухо мне, подталкивая к креслу поблизости от сидений гидов. — Майорка всех нас делает немного страстными испанцами, готовыми предаваться любви по первому зову природы. Кстати, ты знаешь, как появилась наша сиеста? По одной из легенд местный король, потомков которого мы сегодня, может быть, увидим, влюбился в юную красавицу. Он был уже в почтенном возрасте, а она еще играла в куклы. Однако это не мешало ей пленять мужские сердца одно за другим и быть умелой и страстной любовницей. Со здоровьем у короля было немного плохо, и днем в жару, благодаря ее стараниям, он однажды чуть не отдал Богу душу, после чего и решил перенести всем во благо плотские удовольствия на ночь. Красавица тоже была довольна — она получила время на своих любимых кукол. Ой, Славочка, а что у тебя с глазиком?— Ничего. О холодильник в номере споткнулся, — взорвался я. — Вась, мы с Костей просто друзья. Заруби себе это на носу, он натурал, женат пять лет и имеет двоих детей. Попробуешь подъехать к нему по-серьезному, заработаешь такой же бланш. Понял?— Да? Кто бы мог подумать, — разочарованно протянул Васятка, цепким взглядом замечая двух бегущих к автобусу туристов. — А ты, значит, уже попробовал? Ну что ж, я рад, что не ошибся в тебе, и наши особенности сходятся. Прости, я сейчас отвлекусь на профессиональные обязанности, а потом — весь твой.— Вась, я не...— Конечно, Славочка, я ж и говорю. Это просто наши психологические особенности, — хихикнул он, подмигивая мне и улетая к опоздавшим.
Втихаря, без его пристального внимания, я отполз на галерку в автобусе и блаженно прикрыл глаза, готовясь поспать. С первых слов основного гида — некой пожилой матроны типично совковского вида и с халой на голове, я понял, что в этой экскурсии мне придется развлекать себя самостоятельно и в лучшем случае довольствоваться болтовней дона Василия. Мадам с первых слов начала втюхивать отдыхающим сувениры, и я заснул на ее рассказе о местном жемчуге.
На Майорке он считается одним из самых дешевых в мире, потому что он производится на рыбацких морских фермах, наподобие того, как в Финляндии выращивают форель. «Самым лучшим сортом считается «Ориенталь», — донеслось уже сквозь туман до меня, а дальше я просто начал обрубаться.
А еще про себя я жалел, что и в этот раз в поездке мне не удалось встретить такого экскурсовода от Бога как Ариадна на Кипре. Когда человек вкладывает в свою работу всю душу, это всегда видно, и проникаешься к нему уважением, какую бы профессию он ни избрал для себя. И, наверное, первую, одну из самых интересных остановок в поездке, я бы вообще проспал, если бы опять же не бдительный Васек.
Наплевав на эти самые свои обязанности, он прокрался за мной в конец салона, а заодно раздобыл где-то две подушки для головы и самое главное, что поставило меня на ноги, два коктейля из «узо» — в южных странах этим гордым словом называется 38-40% самогонка — и лимонного сока со льдом. Всего добавляется в пропорциях одна треть, и тогда напиток неожиданно мутнеет и начинает напоминать по внешнему виду разведенное молоко. По вкусу же это одно из самых крепких топлив, которыми мне приходилось заправляться. После первого же глотка меня вштырило, а глаза, даже подбитый, наконец-то открылись.
— Славочка, ну как ты мог? Я же так старался, чтобы тебе достались лучшие места! — оскорблённо выпалил Васек. — Конечно, я понимаю, Клавдия Петровна не самый наш лучший для эээ... туристов гид, но ведь кто-то же должен зарабатывать для нашей фирмы деньги. Вот у меня не получалось никогда даже оливковое масло втюхать, а у нее закупки вплоть до шуб. Ну, давай, потихонечку, пойдем посмотрим. Здесь и вправду красиво. Я сам буду тебе рассказывать, что знаю.
— Каком кверху, — буркнул я, продолжая демонстрировать плохое настроение. Господи, если б я только знал, в какие гораздо более крупные неприятности я влипну с Васьком к вечеру, то сейчас бы молчал и только улыбался. — Куда ты вообще меня припер?
— О, это место называется «Пабло Эспаньол», ты просто обязан посетить его. Эту достопримечательность построили около пятнадцати лет назад для туристов. Здесь представлены все исторические архитектурные стили регионов Испании, — оживленно затарахтел Василий, помогая мне как инвалиду выбраться из автобуса. Хорошо, что все наша тусовка этого не видела и уже свалила, ведомая Клавдией Пердовной, как я окрестил ее про себя, навстречу магазинам. — Вот, смотри, Славик, справа ты видишь копии домов, которые построены в Толедо, слева — жилье, возводимое на Канарах. Так что дома сможешь сказать, что приехав на Майорку, посетил все уголки нашей страны. Вот это древняя маврская Гранада, потом Андалузия, а это земли Арагона, а это божественная Валенсия и Наварра.Тут Васек театрально застыл перед мраморным крестом:— Ну, правда, наш Спаситель совсем как живой? Точнее, он конечно и есть всегда живой. Знаешь, каждый раз, когда приезжаю сюда, думаю, что человек, создавший это величие, видел мучения Господа своими глазами.
А я наконец-то разогнулся и тоже прихренел. Скульптура из белого мрамора была так искусно выточена, что действительно напоминала только что распятого человека.