Грут-5 (1/1)

Я смотрел на свою руку, пытаясь сосчитать пальцы. Знал, помнил, что пять, но не видел. Слабый, нечеткий силуэт. И так все время. Шел по коридору, помня, что надо направо. Там душ, а дальше тренировочные. А приходил к лазарету. Устал уже, дышать тяжело, а надо обратно. Рукой держась за стену, с трудом волоча ноги, под шепоток бегущих мимо теней. Все бегут, а я ползу. Слизняк.Франц первый раз поймал меня в коридоре одного и долго шипел в ухо, чтобы без него больше ни шагу. Я молчал. Скрипел зубами и молчал. Сержант заблудился в Улье. Как тренировать буду неофитов? Промахнусь и себя порежу вместо них? Зрение должно вернуться. Не так быстро, но должно. А пока моя рука – мои глаза.???Из лазарета выпнули в жилой отсек, оставив под присмотром Франца. Тренироваться я сам начал. Сначала просто ходил кругами, потом пытался бежать. Вернутся силы – буду отжиматься и подтягиваться. В норму войду. Лишь бы глаза прочистились.Закрыли в наряды за дезертиров. Правильно. Ведро и тряпка – просто пятна. Плевать. Макаешь одно пятно в другое и елозишь им от стены до стены. Даже такой калека как я сможет. Не вижу, где мыл, а где нет. Не понимаю, грязно или чисто. Надо еще раз, чтобы точно.Бегущая мимо тень пнула ведро, разлив воду. Хохотнула и убежала. Нарочно. Кто-то из моих. Бывших. За пытки мстят. Ненавидят. Я сам себя ненавижу. Зачем выжил?Поставил ведро и собрал тряпкой воду. Долго пол мою. Был бы неофитом – на дыбе оказался. Будет еще мне дыба за дезертиров. Преторианская. Не с веревкой и раскаленным прутом. Другая. Одноглазый знает, что я жив. Тоже мстить будет.- Господин сержант, - раздался голос над ухом. Я поморщился от прострела в голове. Любой шум раздражает. А неофитский робкий писк до дрожи.- Да.- Вам приказ.Я распрямился, поднимая голову. Сопляк протягивал мне что-то на вытянутой руке. Молча и упрямо. Я придвинулся ближе, будто это помогало. Не вижу. Бумага? Копия приказа? Идиот.- Личный номер, - процедил я сквозь зубы.- Ноль, ?И?, сорок восемь, пятьсот пятьдесят, один плюс, - бодро доложил сопляк.- Читай вслух… пятьсот пятидесятый. И не ори. ???И кому я сказал? Рядовой продолжал вбивать мне слова прямо в башку. Начал с самого верха листа. Скверно. Пока всех советников перечислит, я очередной приступ головной боли заработаю. Надо где-то достать водку и яд Королевы. Зорга спрошу. Если найду.?- Сержант ноль, ?И?, пятнадцать, сорок шесть, три минус направляется на пере-аттеста-цию.Я это и так знаю. Старый приказ. Я еще в лазарете лежал. Зачем читает?Докричав бумагу до подписей, сопляк вытянулся и еще бодрее добавил:- Господин преторианец направляет вас на стажировку к сержанту Роду.Мало мне Франца, так еще один слизняк учить будет. Почему не Зорг? Почему Род, если он у преторианца Клода?- Какой преторианец??Сопляк пыхтел, но молчал. Я зло треснул шваброй об ведро и его прорвало.- Преторианец Ян. Приказал передать распоряжение, господин сержант.Ян. Приказал. А это значит адъютант его. Такое у одноглазого наказание. Скверно. Хотя чему я удивлен? Претория. При-ви-ле-гии.- Передал? – спросил я рядового и, не давая ответить, рыкнул. - Свободен!- Слава Королеве! – прилежно ответил сопляк. Рослый, темноволосый. С юга. Мало таких в Улье. Белобрысые все, как одноглазый. Как мой Тур.- Слава Королеве, - гулким эхом повторил я.Рядовой убежал, а я подхватил ведро и швабру, чтобы убрать на место. Род, значит.Нашел его у тренировочных, вернее он увидел меня. Замер темным пятном в коридоре, пока я ковылял, касаясь пальцами стены. Я не собирался опускать глаз. Знал, что в них нет разума. На шудру похож, только слюну осталось пустить. Я не видел Рода, но помнил наглую кривую ухмылку. Она и сейчас на его роже.?- Грут, - глухо обронил Род, - ты слепой?Как еще один выстрел в голову. До звона в ушах. Я запнулся, падая и хватаясь за стену. Устоял. А черная тень качнулась, зло выдохнув.- Затылок… задет, - сказал я сержанту, - восстановится зрение.- Нет, - перебил меня Род, - ты ослеп. Пере-аттеста-ция? Бред. Чему научит бойцов инвалид? Ты не годен, Грут. Все, свободен!Злость стрельнула по позвоночнику в голову. Это я не годен?- Ты еще кровавые сопли на дыбе пускал, когда я бойцов в строй ставил.- Заткнись, - дернулся Род. – Ты труп. Ходячий труп. Утилизировать должны были сразу.Стерпеть я не мог. Дернулся, чтобы дать в зубы, но ударил воздух. Сопляк отклонился и тут же ответил в переносицу. Тьма упала резко, роняя в пустоту, как в вату.?Вернулся быстро. Род тряс за плечо и шипел в ухо.- Вставай, старый хлам. Если бы не приказ, сам потащил бы в преторию на корм Королеве. Но Совет решил по-другому. Значит, будешь учить. А я смотреть. И следить за тобой. Хочешь дожить до пере-аттеста-ции? Заткнись. Встал!Я выбросил тело вверх, снова хватаясь за стену и сдерживая приступ тошноты. Не хватало только блевать на глазах у сопляка. Гаденыш. Зубы охота выбить, но не могу. Это наказание. Жестокое, но справедливое. Думал, так просто примут обратно? Нет. Васпы не прощают ошибок. Королева не прощает. Я молчал, глядя в стену и Род продолжил.- Пока ты в лазарете лежал, молодняк вылупился. Были твои – стали мои. На смену раньше. Из-за тебя своих к выпуску не готовлю…Я не слышал дальше. Моих неофитов отдали другому. Ноги подкашивались. Пятна в глазах запрыгали. Как так? Как я теперь? Сержант без учеников - как оса без жала. ???- Неофит у меня в тренировочной, - вдруг сказал Род. – Пошли, поработаешь.Кусок сахара на голодный желудок. И страх где-то в животе. Не вижу. Чему учить буду? Но за сержантом пошел, все так же наощупь. Даже на звук шагов и спину перед собой.В тренировочной мальчишка сидел на полу, примотанный к жаровне цепью.- Не спать! – рыкнул Род и пятно со светлой макушкой шевельнулось.- Я не сплю…- Я не сплю, господин тренер, - привычно поправил сержант и смачно заехал неофиту в челюсть.Мальчишка вместо того, чтобы быстро повторить, запыхтел. Малолетка. Долго еще учить. Едва вылупившиеся все такие. Вялые, сонные, бесхребетные. Только пытки делают из них васпов. Пытки и Устав. ?Род присел рядом с ним на корточки, давя голову вниз, чтобы не поднимал глаз.- Господин тренер. Повтори!Неофит замотал головой и засучил ногами. Упрямый. Ломать надо. Еще два удара и снова тишина. Захныкал. Кровью уже запахло, я почувствовал. Молчал неофит.- Приказы тренера нужно исполнять, - строго и четко сказал Род, - на дыбе висеть будешь, пока я не услышу ?господин тренер?. Грут, не стой столбом. Помогай.Пока Род отвязывал неофита, я нащупал веревку с карабином в углу на крючке. Хоть сержант еще и сам сопляк, а дело наше хорошо знает. Все на своих местах, как учили когда-то. Как у меня, как у Зорга, как у всех. Одинаково. И балка потолочная там же и крепление в стене и возле ворота ничего лишнего. Будто не уходил из своей тренировочной.Мальчишка совсем мелкий. Мне до середины груди. Год за годом новобранцы все слабее. Люди тоже не дураки. Прячут детей. Едва в возраст войдут – подальше из деревней тащат. Нам одних кривых и хромых оставляют. Кого не жалко. А если людям своих детей не жалко, то почему я, васпа, жалеть должен? Потому что один белобрысый неофит когда-то назвал это неправильным? Бред. Я сержант. Это моя работа. Улей мой дом. Васпы моя семья.Я затянул веревку на запястьях неофита и потянулся вверх, ища в воздухе карабин. Шарил, шарил и не мог поймать. Рыбалка в грязной воде. Промах за промахом. Род сопел рядом. Дернулся. Оттолкнул и сам зацепил карабин. Меня кольнуло, но я промолчал. Буду терпеть.Нашел ворот наощупь и начал крутить. Оборот за оборотом руки неофита поднимались за спиной. Еще стоит на полу, но уже шипит и хнычет. Род молчит и ждет первых криков, чтобы заткнуть. ?????Дети не умеют терпеть. Слезы льют по любому поводу. Больно, страшно, холодно – не важно. Поэтому их бьют и велят заткнуться. Долго бьют. Пока есть крик – есть удар. До отключки иногда забивать приходилось, а неофит все орал. Вот и сейчас. Мальчишка визжал, дергался, а сержант его бил. Методично, холодно, заучено. Как робот. Крик - удар. Крик – удар.А у меня в голове вкл/выкл. Экзамен мой. Экзамен Тура. Выстрел мой. Выстрел в меня. Баба орет. Неофит плачет.- Мама.Голос тонкий, писклявый.- Мамочка. Забери меня домой, мамочка. Я больше никогда не буду баловаться. Прости меня, мамочка, я буду хорошим.- Заткнись, - ровно сказал Род и снова ударил. Морда уже в кровь. Не вижу, а знаю. Кулак сержанта тоже в крови. Я дышал медленно, чуя запах, как зверь. От него мутило. Пот на лбу, на лысине, а мальчишка все плакал.- Мамочка, прости. Пожалуйста, мамочка. Я люблю тебя.Судорога волной прошла по позвоночнику. Боль горячим прутом ударила в затылок. Люблю. Откуда-то издалека. Из тьмы. Люблю.- Мамочка.?Грут. Давай уйдем. Жить будем. Любить, ни от кого не таясь. А ты меня любишь? Люблю?.- Заткнись.Удар. Еще удар. Кровь по моему лицу. На моих руках. Запах невыносимый. Это бред. Просто бред. Нет ничего. Я лизнул ладонь, чтобы проверить. Вкус меди, горечь, кровь.- Мама. Я больше не могу. Мама!?Грут?.Вспышка и темнота. Кровь в легких. Пью, захлебываюсь, надо вдохнуть. Кровь течет по пищеводу, липкая, горячая. Спазм за спазмом. Не выплюнуть, не содрать. И этот крик. Забытый крик убитой женщины. Мамы. Больше не могу.Род снова тряс за плечо и теперь уже орал в ухо.- Ты не годен, Грут! Тебе хоть сейчас голову режь!Я открыл глаза и долго моргал. Мальчишки нет, тренировочной нет. Я в коридоре на полу, а надо мной сержант Род.- Опозорил меня перед учеником! В обморок, как баба! Пошел вон с глаз моих!Судороги все еще колотили меня. ?Съеденная баланда подступала к горлу кислым привкусом на корне языка. Я собирал себя в кучу, как вязкую сахарную жижу ложкой по тарелке от края к центру. Надо встать. Род прокричался и замолчал. Бормотал что-то про приказ, преторианскую задницу, дерьмо и два выпуска на его голову. Я вырастал вверх вдоль стены. Чем выше голова, тем сильнее боль. Но глаз не опущу. Сопляк не дождется.- Завтра, - глухо сказал сержант преторианца Клода, - чтобы привел себя в порядок и снова ко мне.- Слава Королеве, - тихо ответил я.- Слава… Королеве, - выдавил из себя Род, развернулся и ушел обратно в тренировочную. ??Выпить мне нужно. Водки с ядом Королевы. Чтобы руки перестали дрожать. У Зорга должно быть.Только ради этого стоило двигаться и медленно ползти по коридору вдоль стены. Через десятка два очень трудных шагов я отлепился от опоры. Еще через два десятка дошел до кухни, лишь изредка проверяя куда иду.Зорг все еще здесь. Один на горе посуды. Как утром, когда я его видел.- Водка есть? – спросил я.- Есть, - выдохнул Зорг, - под третьим котлом у стены. Не разбей только. Последняя.В нос говорил и все еще сильно пах кровью. Его тоже наказали. Пытками доведя до моего состояния. Все одинаковое. С дезертирами в выпуске оба и теперь без неофитов. Я отсчитал третий котел и нырнул под днище, бережно и осторожно вынимая бутылку. Выдернул пробку и долго глотал из горла, не чувствуя горечи. Как воду. Зорг подошел и отобрал, пихая в руки стакан с подслащенной водой.- Мне оставь.Облокотился на котел, шумно глотая сильно разбавленный спиртом и водой яд Королевы.- Приказ о пере-аттеста-ции сегодня слышал, - сипло заговорил Зорг, втягивая носом воздух, - знаешь, кто принес?- Пятьсот пятидесятый.- Да, - протянул сержант. Взглядом меня сверлил. Наверное, - дезертир мой. Из-за которого все. Адъютант у одноглазого. Тоже знаешь?- Знаю.Зорг сопел и пыхтел. Злился. Адъютант – при-ви-ле-гия. В том числе для мальчишки. Туда лучших берут, а не заваливших экзамен дезертиров. Одноглазый странный. Но не настолько.- Как думаешь, почему? – спросил я васпу.- Не знаю. Игры какие-то. Преторианские. Странный приказ.Я кивнул. Водка разливалась приятной горячей тяжестью в желудке. Глаза закрывались. Надо дойти до кельи. Не заблудиться.- Что было на экзамене? – проговорил я заплетающимся языком. – После того как меня…- Пристрелили?- Да.- Ян выволок твоих за шиворот. Я рядом стоял. Своего держал, - ответил Зорг, тоскливо глядя на остатки водки в бутылке. - ?Он забрал всех троих и потащил к вертолету. Сказал тебя двести тридцатый застрелил. Я внутрь зашел. Не знаю зачем. Посмотреть. Трупов три. Двое тихо лежат. А ты дергаешься. Смотрю – живой. Тут ты про Яна и заговорил. Правда, он стрелял?- Правда.- Тогда я не понимаю.- И я не понимаю.Мы замолчали и допили бутылку. Зорг пошел её мыть и прятать, а я опять спросил.- Нашли дезертиров?- Нет. Мой вернулся, а у тебя один сдох, второй бегает. До сих пор.- Болотницы нажрались, - выдохнул я. Водка грела, не пускала холод. Молчал Тур у меня в голове.- Не знаю. Может и нажрались. Труп пилота обглодали, а неофита патруль не нашел.Я громко икнул, уставившись в пятно спины Зорга. Трупа нет. А может… Нет, не может. Даже если ушел Тур с двести тридцатым. Слабак. Не выживет в деревне. Люди на вилы насадят. Ненавидят всех васпов. Не разбирая - правильный ила неправильный.Я зло оттолкнулся от котла и нетвердой походкой двинулся на выход. Зорг опять открыл воду и взялся за тарелки. И мне надо за швабру. Под водкой и ядом мыть буду до команды подъем.