Письмо второе. О первой встрече (1/1)

Помните, мы встретились на одной вечеринке. Вас пригласила на нее наша общая знакомая, обожающая таких одиозных мужчин, как вы, большая любительница скандалов и сплетен. Ей весьма хотелось выставить вас в неприглядном свете. Но получилось все совсем наоборот.Я поняла, что это именно вы, сразу же, как только вошла — вы стояли в окружении женщин, потягивая вино из высокого бокала и лениво разговаривая с ними. Сохранять невозмутимость, отвечая на самые каверзные вопросы, могли только вы. Хамить с тем же невозмутимым выражением лица особо навязчивым особам могли тоже только вы. Зачем вы пришли? Мне поначалу не было понятно, так как за тем же невозмутимым фасадом было прекрасно видно, что вам скучно — дамы, которые вас одолевали, хотели непременно выглядеть в ваших глазах весьма умными и эрудированными. Но мне-то известно, что этого вы на дух не переносите. Они хотели вам понравиться, очень хотели, но своими вопросами только увеличивали расстояние между собой и вами.Понравиться кому-то, стараясь выглядеть умнее своего собеседника, невозможно. Мне это давно известно, поэтому я никогда бы не приблизилась к вам задать свой самый сокровенный вопрос, на который у вас совершенно точно не найдется ответа. Я позволю себе только слушать вас, мило улыбаясь на каждое ваше высказывание.Женщина может прослыть умной, не произнесши ни одного слова. Она может прослыть искусным собеседником, только мило улыбаясь и кивая головой в ответ, задавая время от времени вопросы, интересующие вас, касающиеся только вас, приятные вам.Но в тот раз я не подошла к вам. У меня были свои собеседники на той вечеринке, и пришлось их развлекать, интересуясь тем, что ?приятно им, что занимает их, уклоняться от споров о предметах маловажных, редко задавать вопросы и ни в коем случае не дать им заподозрить, что можно быть разумней, чем они?.— Весело рассказываете, — раздалось за моей спиной. Помните, как я вздрогнула от неожиданности и, оборвав фразу на полуслове, повернулась к вам.Вы стояли и улыбались, вполне искренне, словно мои слова, действительно, вас развеселили.Хотелось спросить в ответ:— А где ваша свита?Но и без вопроса было очевидно, что вы от нее избавились каким-то странно-чудесным образом.— Феминистки пытаются отобрать у нормальных мужиков возможность править миром, — добавили вы к моему только что сделанному высказыванию.— Но вы меня не слушайте. А то я в логику и ударюсь, — добавили вы и сделали глоток из бокала, который по-прежнему держали в руке.— Ну, почему же? — попыталась возмутиться я, но, замолчав, только улыбнулась вам.— Избавьтесь от них, — тихо прошептали вы, наклонившись к самому моему уху. Я даже не расслышала, что вы сказали, но догадалась. — И мы поговорим с вами о правильности этого мира.И тут же отошли от меня, терпеливо ожидая, когда я смогу уделить внимание нашей беседе.А потом, помните, делая вид, что нас никто не видит, вы затащили меня в какую-то комнату со стеллажами с книгами. Разговора как такового не получилось, да и не могло получиться, мы слишком мало знали друг о друге, чтобы вести длительные беседы. Вы тогда сунули в руки мне визитную карточку, на которой был только ваш адрес электронной почты, и, улыбнувшись одними уголками губ, сказали:— Пишите. Моя почта для вас открыта двадцать четыре часа в сутки.— О чем писать? — спросила я, сжимая в руках кусочек картона.— Обо всем, что вас беспокоит. Можно начать рассуждать о любви. Вы мне напишете о любви?Я напишу вам о любви, только это будет уже в следующем письме.С чем и остаюсь, ваша М.Ш.