Печальные вести (1/1)

С обоями всё вышло вообще замечательно. В кладовке нашёлся не только целый рулон, но ещё и пачка клея. Хотя зачем айдолам всё это, я так и не поняла. Сами они ремонтом вряд ли занимаются. Ничего, зато за какой-то час привели стеночку в полный порядок, благо опыт наклейки обоев у меня более чем достаточный с этими вечными ремонтами дома. Всего и делов-то было, что убрать оставшиеся свисающие клочки и наклеить сверху свежую полоску. Тем более что узор был совсем простенький, и его не пришлось совмещать. Хорошо ещё, что он... то есть, я... в общем, мы с «гостем» оторвали совсем немного обоев и только в одном месте.До прихода Кибума с Джонгом мы успели замести все следы моего «преступления» и уселись смотреть какой-то фильм, захватив с собой в гостиную тарелку с печенюхами.С Тэшей я сегодня решила не связываться, всё равно толку от этого ноль. Пусть развлекается, может, они с Верой сходили куда-нибудь.– Ребят, может, пиццу закажем? – подал голос Онью.– Да ты сегодня целый день что-то хомячишь! – пробурчал Мино, но всё же позвонил в доставку.Через двадцать минут пиццу уже принесли – вот оно, преимущество жизни в центре города! – а ещё через пять минут в квартиру завалились хохочущие Дива с Блингом.– По какому поводу веселье? – поинтересовалась я у них.– Просто настроение хорошее, – отозвался Кибум.

– О, пицца!– Разденься сначала, – отодвинул коробку с едой Джинки от уже протянувшего лапку Джонга.Вечер прошёл бестолково, но весело. Парни пытались репетировать танец к новому альбому, но так как главный танцор, то бишь я, ничего не знал, попытка провалилась, и мы до самой ночи пели в караоке разные песни.Вообще странно, я думала, что у них настолько плотный график, что даже отдохнуть некогда, а они тут, понимаешь, развлекаются. Хотя караоке – тоже в некотором роде репетиция, с этим не поспоришь. Хорошо ещё, что Онью слегка изменил расписание Тэмина, и мне не придётся участвовать в шоу и давать интервью. Можно же и сказать, что макнэ, к примеру, простудился, переев мороженого, и тогда вообще могу не выходить из дома. А что, это идея!***В четверг утром в квартире раздался телефонный звонок. Я проснулась почти сразу, но бежать к телефону не спешила. Всё-таки я в гостях, мало ли, по какому поводу и кто звонит. В комнату заглянул Джонг:– Рин, это тебя.– Ого. Кто?– Тэмин, кто ж ещё.– А, ну да.Видимо, это я спросонья плохо соображаю. Взяв у Блинга трубку, я ответила.– Рин-а... Ты только не переживай... У тебя бабушка... – Тэмин замолчал. Ну вот чего он позвонил и молчит?! Что там дома случилось? Как тут не переживать-то, сам подумал? Я вышла из комнаты и прошла в гостиную, чтобы не будить Миношу, которому звонок ничуть не помешал спать дальше.– Слушай, солнце моё ясное, не молчи, а! Что там стряслось с бабушкой? – нервно поторопила я его, прерывая затянувшееся молчание в трубке.– В общем... Давай я лучше маме трубку дам? – ой-ёй. Нехорошо.– Давай, – мрачно согласилась я, предчувствуя печальную весть.– Ириш, привет. Я тут бабе Маше в Омск решила позвонить, а трубку твой брат взял.– Вадим, что ли?– Ну да, он. Ты сидишь?– Сейчас сяду. – Я подошла к дивану и села, уже заранее догадываясь, что она скажет. – Всё, говори, что с ней, не томи.– Баба Маша умерла два месяца назад.– Блин... Блин... Я даже не знаю, что сказать.

Вот дела. Странно, но я не сильно расстроилась. Виделись мы с папиной мамой всего один раз лет десять назад, когда мы с Верой приезжали к ней в гости, а по телефону созванивались даже не каждый год на мои Дни рождения и изредка на другие праздники. Конечно, мне стало грустно, всё же одним родственником меньше... Но я отнеслась к этому известию спокойно.– А что тут скажешь? Нам даже никто не сообщил, если бы я не решила с ней связаться, так бы ничего и не узнали. Вот я как чувствовала, что надо позвонить!– Э... Мам... А ты сама-то как? – осторожно поинтересовалась я. – Всё хорошо?– Да, если можно так выразиться. Мы тут с Тэмином вчера гулять ходили, зашли в церковь у цирка, свечку поставили за упокой. Сама же знаешь, какая баба Маша верующая была.– Помню, помню. Постой-ка, и Тэмин тоже в церковь заходил? – переполошилась я.– Ага.– И как? Нормально?– В смысле?– Дай-ка ему трубку на секундочку.– Алло? – услышала я свой слабый голос.– Тэмин-а, ты себя в церкви нормально чувствовал? Ничего необычного не заметил? – стараясь сильно не выдавать свой жуткий интерес, спросила я у макнэши.– Нет, всё хорошо было. А почему ты спрашиваешь?– А, да так. Потом, может, расскажу, – отмахнулась я.

С церковью, и вообще со всеми освящёнными предметами у меня особые отношения. Как только я приближаюсь к какой-нибудь церквушке, коих у нас в городе не так уж и мало, меня что-то гонит оттуда и накатывает такая жуткая паника, что приходится вынужденно менять маршрут. В торговом центре, где мы обычно покупаем мясо, крупы и корм Маркизу, у самого входа стоит отдельчик церковной тематики, так вот его я просто пулей проскакиваю. И это при том, что лет до десяти, наверное, ничего такого не замечала за собой, у нас даже иконки маленькие в нашей с мамой комнате висели. Мы ж с ней обе крещёные, хотя сейчас-то я категорически против этого.Хм. Если Тэ смог зайти в церковь и ему ничего за это не было, тогда ситуация несколько проясняется. Мне недавно пришлось находиться на территории одного городского храма, недолго, от силы минуты три, но после, уже когда вечером ложилась спать, я была... даже не знаю... наказана, что ли,за это.В общем, лежу я такая вся сонная, к стеночке как всегда отвернулась, и тут ка-а-ак начнётся! Вы можете себе представить, насколько это больно, когда душа пытается отделиться от тела? Я вот не могла. Ощущение было такое, как будто мне сейчас разорвёт грудную клетку и переломает половину рёбер. Хорошо ещё, что это длилось всего несколько секунд, иначе я бы непременно заорала и перебудила всех. Так что больше я ко всем этим храмам ни ногой.– Чего это ты как умирающий лебедь? – спросила я у Тэши. – Что стряслось?– Я простыл...– Ну ты даёшь! А температура какая?– 38,5 вечером была.– Нифига себе запредел! – подскочила я. – Ты где так умудрился?! Я с такой температурой уже лет шесть не валялась, если не больше!– Мы гуляли с мамой...– Это я уже поняла, – перебила я Тэмина. – Ты тепло одевался?– Рин-а, не кричи, пожалуйста, у меня голова болит, – жалобно попросил макнэ.– Ладно уж, горе ты моё, отдыхай. Дай Вере трубку.– Алло?– Вер, ты как его на прогулку собирала?– Да так же, как ты всегда одевалась.– Ой, бли-и-ин!.. Он же банально замёрз!– Что-о-о? Хочешь сказать, что ты всегда мёрзла?! – грозно спросила Вера. Я смутилась. Соврать бы, да не могу.– Прости...– И не смей больше говорить, что тебе тепло зимой в тонком плащике!– Мне почти тепло, честное слово! – попыталась возразить я, но уже ясно было, что теперь мне придётся всегда укутываться, как на Северный Полюс. Хотя... это мы ещё посмотрим, кто кого переубедит!– Мы ещё вернёмся к этому вопросу, – многозначительно пообещала мама.– Непременно. Ты сегодня работаешь?– Работаю.– Плохо. То есть не плохо, но... Кто Тэмина будет лечить? Не врача же вызывать, в самом деле, с нашей-то поликлиникой.– Это точно. Ладно, я ему сейчас все лекарства оставлю и инструкцию напишу, как что пить. Это проще всего.– Угу... Я соскучилась...– Я тоже, Ирин... Вроде как ты и здесь, и в то же время это не ты... Когда вернёшься?– Надеюсь, скоро. Ой, слушай, это же вы мне звоните! – спохватилась я. – Дорого ведь! Лучше уж по электронке общаться. В крайнем случае, я сама звонить буду. Пока!