I Never Said (1/1)

Огромный зал давил тяжестью холода металла и бетона, поражая своей агрессивной изящностью. Лишь кое-где прогрызались сквозь матовые окна лучи солнца, пытаясь согреть и осчастливить это место, но это так же тщетно, как спасти тяжелобольного человека в его терминальной стадии. Запах пороха поженились с жизненно-важным для всех кислородом, внушая страх неизбежного. Долго пребывать здесь вряд ли кто способен, только если этот человек не впитывал с молоком матери эту удущающую атмосферу или не познал жизнь именно с этого ракурса, не видя, и, что немаловажно, не требуя других альтернатив.You know?— you're no goodAhhYou know?— you're no goodПо всем углам свободных многоквадратных метров стояли безжизненные копии представителей двигателей цивилизации, расписанные в круги с цифрами. Сердце стоит практически ничего, лишь голова на все 10 из 10. Вскоре один из них слегка дрогнет, пробитый словно по центру лба криком ваты. Остальным ?товарищам? приходится смиренно ожидать своей очереди быть пронизанным смертельной нитью траектории полета пули.—?Как он справляеться, Гаррет? —?спросил молодой человек своего товарища, поправляя на лице золотую оправу с крыльями по бокам.—?Пока нет никаких нареканий, процент попаданий на уровне 85-93%.—?Уже который день подряд… когда же его попустит, как думаешь?—?После случившегося вряд ли это будет скоро. Разве что он опять ?перегорит?. Сегодня показатель его выносливости намного ниже, чем два дня назад, несмотря на такую чёткость попаданий. Так что, думаю это всего лишь вопрос времени. Как бы его не занесло и на нас не набросился,?— последняя фраза Гаррет произнес шепотом, боясь спровоцировать неожиданный триггер в сторону. Пусть хоть его экзоскелет и позволял быстро ретироваться, всё же живой мишенью быть такая себе честь.На эту фразу в ответ лишь получил довольную улыбку, внушающее смешанное чувство неловкости и безопасности.—?Нет, не набросится. На своих богов никто не поднимает руку, если совсем уж не разочароваться. Но, к счастью, пока не успел.Послышались металлические шаги рядом.—?Ну что, мой босс, в кабинете не сидиться? —?улыбаясь, блондин подошел к ребятам.—?О, мистер Ли, я…—?Я же говорил, что теперь я просто Ли, Гаррет! Ты теперь главный, а не я, ахахаха,?— посмеялся он в кулак,?— это я должен теперь тебя называть ?мистером?!—?Никак не могу привыкнуть, Ли. К тому же ты до сих пор числишься как главный СЕО.—?Вот тебе и чудеса бюрократии, мой друг! Ничего толком не завершают до конца! Покошмарят, поигнорят, но ?про запас? оставят, несмотря на присутствие альтернатив. Как поживает наша ?Джульетта??—?Чего тебе именно эта кличка приклеилась, он же парень… —?закатывая глаза, ответил ему рыжий парень, который демонстративно поправил очки перед ним, мягко намекая, что не согласен с таким выбором кодового слова.—?Хоук, я всё понимаю, но после того разговора с ним я просто не могу отказаться от такой интересной ассоциативной связки! К тому же мальчик очень любит Шекспира, и это произведение?— одно из его самых любимых наравне с ?Макбетом?. Это очень воодушевляет! Вот когда он сам мне рот закроет, я перестану.—?Ты, это, поосторожнее-то с последним! Я не собираюсь терять тебя по второму кругу! Поживи хоть пару десятков лет себе и нам в радость!—?Молчу-молчу!—?Ребята… кажется, он уже закончил. Я не слышу звуки выстрелов,?— перебил эту никому не нужный трёп в столь ненужном для этого месте Гаррет, пальцами указывая на фигуру, что стояла снизу.Парень тяжело и устало дышал, стоя перед грудой ?убитых? манекенов. Некоторых из них было практически невозможно идентифицировать из-за синтепоновых рваных ран. Прототип бластера упал на глухой бетон звуком дешевой пластмассовой игрушки. Пару слезинок окрасили пол в тёмный графит, и из его горла раздался душераздирающий крик. Настолько разрывающий от всепоглощающего ужаса осознавания, что ты отнимаешь этот тяжелый кислород у манекенов.—?О нет… опять прорвало его…?— Гаррет с неподдельным сочуствием приготовил всех к очередному повтору неприятного зрелища,?— кто спуститься на этот раз?—?Твоя очередь.—?Я уже понял,?— сказал Хоук, доставая из своего пояса мини-пистолетик, попутно заправляя её какой-то ампулой и неспешно спускаясь к страдающему.Медленно приближаясь к источнику крика, у Хоука проступила огромная капля пота у виска. А вдруг Гаррет прав, и сейчас тот как рванёт в его сторону, сбивая все кости грудной клетки? К счастью мальчик был слишком погружен в пучину душевной боли, чтобы хоть как-то реагировать на окружение.—?Что, малыш, тебе снова плохо?Your lips move but I'm not listening,this really matters to me,actions as silent as your own words,I'll do what's necessaryМальчик в ответ лишь тихо прохныкал и медленно обернулся в его сторону. Заплаканные глаза блестели. Так блестят глаза детей, которые недополучили любви, а потом тут же предложили в качестве новогоднего подарка. Правда, в рассрочку под дикий процент годовых.—?Я пришел на твой крик. Тебя снова беспокоят твои мысли? Ты хоть спал сегодня? Завтракал? Ты же знаешь, что тебе нельзя в полигон, если ты не позавтракал.—?Нет аппетита. Спал плохо,?— хрипло и тихо ответил ему. Его плечи задрожали от таких спокойных вопросов, которые он не помнил, когда в последний раз что-то подобное слыхивал, за исключением нескольких людей.—?Молодец, что хотя бы поспал пару часов по сравнению со вчерашней ночью! —?Хоук бодро ответил на это, про себя сомневаясь, стоило ли, но судя по взгляду подростка, он поступил правильно,?— Давай пойдём спать. Ты выложился больше, чем на все 100%.Парень аккуратно закрыл своей широкой ладонью левой руки глаза мальчика, прекрасно понимая с прошлых дней, насколько тот боится уколов. Неприятный щелчок мини-пистолета намекнул на вскрытие ампулы.—?Ты уже знаешь, но повторюсь ещё раз: сейчас тебя укусит комарик и ты спокойно уснёшь до обеда.—?Лучше бы ты меня добил, Зак…—?Не говори так. Сейчас тебе тяжело, но я обещаю, что всё будет хорошо,?— Хоук нацелил острие иглы в плечо, чтобы сделать столь необходимую инъекцию и с облегчением вздохнул от факта, что тело слегка расслабилось при его присутсвии.—?Точно-точно?Так наивно, но так искренне. Изо дня в день.—?А разве может быть иначе?Он очень не любил этот звук, когда лекарство выливалось стремительным пшиком при нажатии на курок, навевая неприятные воспоминания прошлого.Космический корабль. Невесомость. Его ?сверхчеловечноё всё? тогда, где-то в очень далеком прошлом, был безумен. Он превращал заложников в ботанических мутантов похожим по специфике оружием, но с таким же противным пшиком. Невольно перенимаешь аналогию, примеряя на себе личину жёстко излучаемой сущности. Сейчас перед ним человек, которое стоит спиной к нему, оказывает нулевое сопротивление. Человек, которого при огромном желании можно просто уничтожить. От такой власти становится не по себе.Ему безумно не нравился этот пшик. До тошноты.—?Больно?—?Чуть-чуть…—?Ты настоящий боец. Я вот очень боюсь уколов. Спи спокойно, Энди…?— Хоук подхватил на руки моментально обмякшее тело, после чего выкрикнул в сторону стоящих сверху,?— всё, он готов!—?Надо же, на этот раз он ничего не предпринял! —?с удивлением сказал Гаррет, поглядывая на умиротворенное лицо Ли,?— те дни он прямо так ерепенился!—?Мало-помалу свыкается, да и силы уже не те. Скоро перейдет в фазу опустошения, а это куда страшнее. В любом случае он у нас под присмотром.—?Только я одного понять не могу?— почему вы оба решили привезти этого парня в Лэндмарк-сити? Он же вроде как убийца…—?Гаррет…—?Не, ну меня тоже в школе обижали, обзывали ?зазнайкой?, ?книжным червём?, да и мне с ними было неинтересно, но это не спровоцировало меня уничтожить почти всю школу!—?Он этого не хотел и не планировал. Просто его злая шутка вышла из-под контроля…***Комната?— материя пластичная. Иногда кажется, что конца и края её не видно, теряясь в закоулках половиц, ковролина и моющихся обоев словно пульт от телевизора или ключей от квартиры. А порой она, пульсируя, сжимается раз за разом, принося ощущения того, как ты задыхаешься и затекает шея и ноги. Время в комнате также волшебным образом превращается то ли в песок, то ли в кристаллы соли, но при любом раскладе оно очень больно бьет в темечко, что Солженицыну и не снилось. Синие стены стали грязными квадратными полотнами луж, отчего в душе становилось настолько сыро и противно, что ждешь не дождёшься проявлении плесени. Лишь она способна дать хоть какую-то иллюзию тепла.Ларкин никогда ещё так не знобило. Как жаль, что это не простуда, он был бы рад такому раскладу. Увы, его поглотила ненависть и ужас увиденного. Ненависть к тем людям. Ненависть к себе. Все проблемы, которые ранее мешали ему и приносили неприятности, потеряли силу, ибо на смену пришло куда более отвратительное.Он пытался поговорить со своей сестрой Джен об этом. Пытался разломать эту стену молчания и тайны, которую скрывать нельзя. Ведь он всё видел. Он всё знает. Но всё, что он получил, это укор и изгнание из комнаты с тотальным игнором. Рассказать родителям? Ему не поверят. Только скажут в лучшем случае: ?Твои шутки уже перешли все грани приличия и морали, Энди!? и посадят на домашний арест на несколько месяцев, в худшем?— откажутся от него насовсем и вышлют куда-то далеко-далеко в какой-то лагерь, где его ?сломают? и сделают среднестатистического благоприятного и всем удобного жителя Канады.Но самое ужасное он увидел в школе. Лора Макни, его ангел, его лучик света, его смысл жизни, держалась за ручку с ЭТИМ и поцеловала щечку Внезапно прозвенел электронный будильник, напоминая о времени его предстоящей ночной встречи, и оцифрованный голос Акселя Мэннинга воскликнул:Ларкина перестало трясти. Даже смог слегка улыбнуться. Ведь к чему теперь переживать, коль знак свыше подтверждает верность намерений?Еще никогда поддержка извне не была настолько вовремя правильной.***Энди не понимал, где он сейчас находится. Пелена застелила его глаза, в ушах звенело. Медленно моргая, пытался прийти в себя, и постепенно начал осознавать, что пейзаж хоть и незначительно, но изменялся: темнота ритмически по бокам освещался неоновыми полосками, словно это был проход по какому-то подземному бесконечному тоннелю. Оказалось?— не казалось.—?Очнулся? Как хорошо,?— послышался спокойный мужской голос издалека.Стало не по себе. Где он и кто это говорит?Отрешенно оглядываясь, он самоидентифицировал себя сидящим на автомобильном кресле, в женском сарафане в клетку и кожаной куртки, найденного в чулане как символ похороненной маминой молодости. Парик, такого же цвета пожухлого индустриализацией кирпича, как его родные волосы, слегка накренился, отчего на автомате пришлось его поправить. Блеск пистолетов рядом больно отпечатывались в роговицу своими разрушающими последствиями.—?Тебе идёт! —?послышался уже второй мужской голос, уже повеселее предыдущего.Ларкину стало страшнее ещё сильнее. Мало того, что только что пережил дикий ад, так он явно попал на руки каких-то извращенцев, и теперь судьба оттянется на нём на полную катушку. Хотя после того, что он сделал, исход казался достаточно закономерным, чтобы отрицать.—?Это… делайте со мной, что хотите… мне ничего уже не нужно…—?Не беспокойся, мы тебя не обидим! Хочешь попить?Да, он бы не отказался от глотка простой воды, и как раз рядом с ним из-под подлокотника выскочила бутылочка Clearly Canadian с привкусом горной ежевики. Настолько захотелось, что пригубил её сие секунду, но постеснялся попросить ещё. Сквозь гудение в голове осознал, что голоса до боли знакомые. Приглянувшись внимательно перед собой, он увидел двух сидящих напротив мужчин в деловых костюмах, словно братья-близнецы, за исключением некоторых внешних отличий в волосах и цвета их дизайнерских очков.—?Не может быть… как… что…Если когда-то была возможность резко возвыситься, а потом так же резко упасть, при этом затормозив, то можно легко понять те чувства, что испытал Ларкин, когда он окончательно разглядел узнаваемые черты лица. Черты лица, которые улыбались ему каждый день с плаката по утрам и вечерам, провожая к Гелиосу и Морфею по порядку. Черты лица, которые только что дали ему стакан воды. Черты лица, которые вдохновляли его на создание всяких хорошие и не очень глупостей. Как например эта последняя фатальная глупость. Очень хотелось кричать от радости как в передаче MTV, где типичный житель Америки, увидевший у своих дверей Xzibit'а, пришедший прокачать его тачку, но на это не осталось никаких моральных сил.—?Я вижу, что ты рад нас видеть, Энди!—?Как тут не обрадоваться… Что?! Я на-столь-ко по-пу-ля-рен?!?—?от удивления Ларкин хлопал глазами и давился слогами.—?Такое в жизни бывает, что в своей стране ты лишь обычный гражданин, который порой наводит беспредел, но в другой стране или даже буквально в соседнем городе даже для одного человека ты можешь быть всей Вселенной. Да, Энди, у нас в Лэндмарк-сити о тебе частенько вспоминают.—?Ага! Всякие прикольчики, фразы твои цитируют! Отжигаешь прям не по-детски! —?Хоук неустанно подбадривал мальчика, сияя энергией.—?Только теперь меня все будут знать, как убийцу…?—?Ларкин окончательно словил ту волну боли, от которого он задрожал сильнее.IT HURTSIT HURTSЯ не справился…Я всё делаю не так…Я совсем не этого хотел…Лучше бы меня прикончить…Флешбеки резали по мясу, добираясь до нервов. Он всего лишь хотел сделать мир чуточку получше. Спасти своего ангела от опасности. Сестру от позора. Даже пришлось потерпеть всякие ?ужиманцы-обниманцы? и противные слизькие губы. Но в итоге он получил многочисленные укоры, проклятия и презрение жителей, взгляд Лори, полного ужаса и омерзения, отстраненный холод родителей, а Джен ещё зарядила несколько пощёчин, обещая, что убьёт сама этими вот руками.—?Эй, эй! Ну чего ты! Подумаешь, директора пристрелил случайно, всякое бывает, главное что твои друзья целы и невредимы, и цель свою ты выполнил! Но тем мудакам ты знатно мозги вышиб, если не присматриваться, выглядят как глазунья под кетчупом!—?Хоук…—?—?и под конец окончательно выдохся и устало откинулся на спинку кресла под аплодисменты мужчин.—?Ты знаешь, почему я привел в пример этот монолог Шекспира, Энди? Я редко встречаю молодых людей, которые настолько глубоко чувствуют его произведения. Я редко встречаю таких, которые вообще знают что-то о его творчестве, тем более наизусть. Даже сейчас, прочитав отрывок, я вижу ту силу и уверенность, ту самую дилемму, с которой боролся Гамлет. Энди, то, что случилось несколько часов назад, лишь для простого обывателя выглядит как кровожадное преступление, но на самом деле ты самый настоящий герой. Да, пострадало ещё пару человек, тут уже не стоит отрицать человеческий фактор. Но я уверяю тебя?— если покопаться в биографии тех, кого ты ?зацепил?, то может оно и к лучшему. На сестру свою ты не обижайся и не переживай, она и так настрадалась, думаю, до неё скоро дойдёт, что ты ей сделал очень огромную услугу. Ведь ты помнишь, что говорил недавно?—?А что… что я говорил??—?глаза Энди расширились, когда до него начало доходить.—?—?А пока ты поедешь с нами. За свою репутацию не переживай! Может в Ист-Гекле о тебе пойдёт дурная слава, но мы сделаем всё, чтобы мир не посчитал тебя отбросом. Они же не вникают ни во что, едят прямо всё то, что дают! —?отмахнулся Хоук,?— Тем более, разве ты не мечтал побыть в нашей команде? Мы поддержим тебя и поможем пережить всё прошедшее. Ещё смеяться будешь от этого! Вот Ян, если ты следил за новостями, раньше вообще с катушек слетел, и ничего?— всё хорошо стало! Естественно, не без моей помощи…—?Значит Аксель и остальные уже не считаются, хммм?—?Конечно считаются! Нууууу… ты же знаешь…—?Хорошо-хорошо, я похвалю тебя ещё раз. Ты молодец.Закрыв лицо руками, Ларкина пробило на смех, понимая, что назад дороги больше нет и путь домой ему заказан. Но одновременно с этим какая-та тяжелая гора с плеч свалилась титановой глыбой, давая свободу и перспективу на что-то… более интересное? Лучшее?—?Я же говорил, что смеяться будешь! —?довольно подытожил Хоук под утвердительный кивок партнера напротив.