Mark. (1/1)
Марку было десять, когда он твердо заявил, что станет ?как та тетя из телика?.В подростковом возрасте он с большим удовольствием пересматривал репортажи с места военных событий, и все больше восхищался профессионализмом, устойчивостью психики и красивой речью.Сейчас вспоминая того пятнадцатилетнего школьника, торчащего от новостей, он дико сожалеет, что не смог оправдать его ожиданий.Сейчас Марку 22, за полтора года работы на одной из ведущих телестанций штата, он побывал лишь в двух горячих точках, писался он для дневной колонки, у которой рейтинги ниже дна. Сидеть несколько недель в дешевом мотеле, не видеть белого света ради трех минут в день? Запросто. Но больше по гордости Марка бил тот факт, что он вынужден писать сводки для других репортеров. А вот его товарищ со времен школьной скамьи очень даже любит оставаться за кадром и писать сводки для вечерних новостей, что получалось у него гораздо лучше, чем у строптивого друга.Однажды Марк рассказал Джеймсу о том, что видел одного из сержантов, с которым они встречались во время гражданской войны в Южной части их страны, выходящим из бара под ручку с обворожительной красоткой, которая, на минуточку, жена капитана другой части. Конечно, Марк рассказал это в лучших традициях желтушной статьи, с эпитетами и рассуждениями, как в универе учили.Так и оказалась эта статья в каком-то, богом забытом, журнале, так и появилось у Марка два врага: его лучший друг и тот сержант.—?Ты такая падла, Джеймс.—?Да ладно, чувак, я же отдал тебе половину. —?Чувство стыда у этого человека отсутствовало напрочь, что очень помогало ему в работе.—?Пф, знаю я тебя, процентов двадцать ты мне отдал. Да и вообще, какого лешего там мое имя? Писал бы свое, раз такой умный.—?Ну так и не стал подписываться, потому что умный,?— парень жмет плечами и морщится, когда ему прилетает подзатыльник.Однажды Марка поймали у выхода из здания, он узнал, конечно, но дурачка включил сразу. Типа я?— не я, и хата не моя. И Ви бы повелся, да вот только паренек приглянулся ему еще тогда, при первой встрече.—?Ладно-ладно, не смотри так, и отпусти мою руку. Чего тебе надо? Ругаться смысла нет, сразу говорю, статья никуда не исчезнет. Да и вообще, чувак, никому ты даром не нужен, тот журнал никто не читает. —?Марк вскидывает руки в примирительном жесте и смотрит без подвохов совсем.—?Поужинаешь со мной? —?Ви вжимает Марка в стену и шепчет в самые губы.Ви?— плейбой, Марк знал наверняка.Каким бы он не был красивым, и насколько бы сам Марк не был гейским геем?— ни за какие коврижки.—?Отвали,?— парень вырывается из хватки и уходит, постукивая каблучками.Периодические мессенджи в соцсетях, редкие поджидания у того же выхода и постоянные призывы сходить на свидание.Сейчас все усложняется, потому что ему вновь ехать в горячую точку, вновь репортером дневной колонки, вновь с бесящей Джессикой. Только в этот раз дольше, чем на пару дней. И почему-то Марку думалось, что он и там не избежит нежеланных (ага, че еще расскажешь) встреч.