Новый друг? (1/1)

— В этом нет необходимости, — запротестовала Эвелин.— Не тебе одной это решать, — отрезал Роан.Она посмотрела в его холодные глаза и устало вздохнула, присев на край кровати. Затем подняла обреченный взгляд на рослого крепкого телосложения мужчину из королевской гвардии, которого муж выбрал ей в телохранители. Последние крохи свободы просочились сквозь пальцы как вода.— Кроме того, так мне будет спокойнее, — негромко сказал Роан.Девушка повернула голову к мужу, но натолкнулась на совершенно бесстрастное выражение его лица.— Хорошо, — вынуждена была согласиться она.Хотя сама спокойствия не испытывала. Только не в присутствии Асгеды. Но был ли у нее выбор? Только выжить любой ценой. Такой установкой жили люди на Ковчеге, и она не знала другой жизни. В глубине души Эвелин понимала, что здесь придется научиться смотреть на мир иначе — этого требует выживание — но не знала, как заставить себя. Что ж, пусть это будет маленьким началом. И за это она расплатиться возможностью хоть иногда оставаться наедине с собой.Роан вышел, оставив ее одну. Нет, уже не одну. С ним. Эвелин встала и подошла к тому, кому было приказано всюду сопровождать ее. Посмотрев ему прямо в лицо, девушка спросила:— Ты понимаешь мой язык?Мужчина встретился с ней глазами и коротко кивнул.— Как твое имя?— Зейн, скайрейна.Скайрейна — королева с неба. Это имя она получила здесь. Имя, которое она с радостью променяла бы на обычную жизнь обычной девушки Аркадии рядом с любимым человеком. Вместо этого она здесь, в незнакомом и враждебном месте среди чужих людей.А ее телохранитель? Думал ли он, что став воином королевской гвардии Асгеды, будет вынужден отвечать за жизнь и безопасность девчонки Скайкру? А задача легкой быть не обещает. Слишком много местных жителей с радостью перерезали бы ей глотку, и королева Ниа в их числе. Может муж прав, и охранник ей действительно не повредит, чтобы она могла здесь выжить.Постарайся выжить… Последнее напутствие отца вновь зазвучало в ушах. Как же она устала выживать. Но вряд ли на много миль вокруг найдется хоть одна живая душа, которая могла бы ее понять.***Резкий удар выкачал из легких весь воздух и заставил упасть на обледеневшую землю.— Вставай! Бейся! — услышала она грозный окрик.Девочка лет двенадцати сплюнула кровь и, шатаясь, поднялась на ноги, чтобы тут же снова быть сбитой с ног.— Вставай!Встать, чтобы снова упасть. Раз за разом. Как же надоело! Она упрямо осталась лежать на земле и почувствовала пинок в живот.— Вставай, бесполезное ты отродье!Она хорошо знала участь тех, кто не проносит пользу, но уже не чувствовала в себе сил подняться. Это означало одно, девочка слишком слаба, чтобы быть воином Асгеды. А Ледяной народ не терпит слабости.— Нет! — крикнула Эвелин, когда увидела, как один из воинов Асгеды грубо приподнял девочку-подростка и, поставив ее на колени, приставил меч к ее горлу.Наличие телохранителя имело для Эвелин свои плюсы. Один из них — возможность покидать пределы замка, что девушка и сделала, чтобы не сидеть в своей комнате как в клетке.Жена наследного принца подбежала к ним и с ужасом крикнула:— Что здесь происходит?!— Те, кто не способен доказать свою полезность, погибают от меча, — непреклонно заявила стоявшая чуть в стороне Эко, затем на ее обычно бесстрастном лице появился оттенок крайнего презрения: — Но к тебе это конечно не относится!Эвелин повернулась к девочке и слегка приоткрыла рот от удивления, натолкнувшись на ее взгляд. Страха смерти в нем не было, лишь угрюмое упрямство, которым она словно бросала вызов своим палачам.— Пусть она живет! — надорванным голосом через силу проговорила девушка.— Не лезь в это! — надвинулась на нее Эко и подняла удивленный взгляд на вставшего между ними воина Асгеды.— Я, как начальница королевской гвардии, приказываю тебе отойти, Зейн.— Принц Роан приказал мне охранять скайрейну.Их взгляды встретились. Это был тупик.— Тогда уведи ее, — на языке Асгеды обратилась она к Зейну. — Она чужая здесь. Она не понимает наших законов.Зейн кивнул. Эко была одной из них. В отличии от Эвелин.Девушка не знала языка землян, но достаточно было взгляда, чтобы понять.— Нет… — она отступила и огляделась по сторонам в поисках выхода.На земле валялся меч, тот самый, которым молодые воины Асгеды доказывают свою полезность.Не соображая, что делает, Эвелин рванулась к нему и подняла с земли. Девушка сжала обеими руками рукоять меча и, широко расставив ноги, встала, как ей казалось, в оборонительную стойку. Эко бесстрастно оглядела ее, как опытный воин смотрел бы на неразумного ребенка, играющего со взрослыми игрушками.— Брось это, Эвелин, — шпионка критически оглядела ее и покачала головой. — Мы обе знаем, что ты не воительница.Да, не воительница, в отличие от них всех. Да, на Ковчеге убийства ?бесполезных граждан? такое же обычное дело, как здесь. Но там, на просторах космоса, где все решала исправность работы системы жизнеобеспечения, у них не было выбора. А здесь, где ресурсов хватает на всех, это слишком жестоко. Даже для Асгеды… Даже для Скайкру.Отогнав от себя последнюю мысль, девушка крепче сжала меч и напряженно процедила:— Нет.Эко фыркнула и резким взмахом ударила по ее мечу своим. Рукоять в руке Эвелин дрогнула, но оружие к своему удивлению она удержала.Начальница королевской стражи едва заметно приподняла брови. А девчонка не проста! Но вот хорошо это для Асгеды или плохо?Эш… Выживи, Эш… И никогда ничего не бойся.Эко хорошо понимала, чем это может закончиться, и не могла до конца осознать, что заставило ее отступить. Далекое полустертое жизнью шпионки королевы воспоминание, упрямство во взгляде скайкру или слабая девочка-подросток, какой когда-то была она сама?— Хорошо, — мрачно проговорила шпионка. — Но ты даже не представляешь, чем это может для тебя закончиться.Как-то пояснить свои слова Эко отказалась, но ответ пришел тем же вечером.В коридоре дворца Эвелин столкнулась нос к носу с королевой.— Эко, сказала мне, что ты запретила убивать бесполезную девчонку.Внутри девушки все похолодело. Этот острый взгляд голубых глаз мог заморозить насмерть. Стараясь перебороть себя, девушка негромко ответила:— Любой человек может принести пользу, — и добавила, поражаясь собственной смелости: — Кто вы, чтобы утверждать обратное?Говорить так лидеру самого жестокого клана было чистым безумием. Эвелин и сама сразу осознала это, но Ниа не спешила наказывать ее за неподобающую дерзость.— А ты хитрее, чем кажешься, — впервые за то время, что Эвелин жила здесь, свекровь смотрела на нее без прежнего презрения. Теперь ее холодные глаза словно оценивали противника. Или может союзника?— Никакой хитрости здесь нет, — как можно спокойнее проговорила девушка. — Лишь милосердие.?Но видимо Вам это чувство не известно?, — добавила она про себя.Королева неожиданно расхохоталась, что немало смутило Эвелин.— Так ты действительно не понимаешь, что сделала? — на миг в голубых глазах промелькнуло удивление, но потом они вновь стали бесстрастными. — Что ж, для тебя так даже лучше.— И что такого я сделала? — спросила девушка, но Ниа, как до нее Эко, не удостоила ее ответом и, словно забыв о существовании невестки, гордо прошла мимо.Все запутаннее и запутаннее. Эвелин могла бы спросить о случившимся Зейна, но что-то останавливало ее. Вряд ли телохранитель по-настоящему на ее стороне. Все, что удерживает его от того, чтобы воткнуть нож в ее спину, это приказ Роана ее же охранять.Девушка вздохнула. Нет, она не жалела о том, что вступилась за смертницу и, если бы можно было повернуть время вспять, сделала это снова. Но что в этом особенного? Неужели человеческая жизнь ценится для всех настолько низко? Для самой Эвелин все изменилось, когда она сама стала разменной монетой, давшей ее народу шанс на спокойную мирную жизнь, о которой ее люди мечтали поколениями. Только бы мир действительно был!Когда девушка вошла в комнату, Роан уже был там. Вложив начищенный ранее меч в ножны, принц поднял глаза на жену и спокойно спросил:— Зачем было ее спасать?Значит муж уже знает. Ниа ему сообщила или Эко, или Зейн… Так ли уж важно? Но может хоть Роан ей объяснит, что такого особенного в ее поступке?— Мне стало ее жаль, — честно проговорила Эвелин.Он коротко засмеялся, что немало смутило девушку, хотя пора бы уже привыкнуть, что у мужа совершенно другой взгляд на мир.— Она ребенок, — словно защищаясь, добавила Эвелин.— Ребенок не всегда будет ребенком, — заметил Роан.— Значит, нужно было дать ей умереть? — теперь в ее голосе слышался вызов.Мужчина хмыкнул, и уголки его губ чуть поползли вверх.— Нет, но в следующий раз постарайся больше думать о последствиях.Вот оно.— И какие могут быть последствия? — осторожно спросила девушка.Вместо ответа принц повернулся к ее охраннику и коротко приказал:— Приведи ее, Зейн.Телохранитель вышел и быстро вернулся. Следом за ним… Да, это была она. Девочка, которую Эвелин спасла сегодня.— Она твоя, — будничным тоном объявил Роан и внимательно вгляделся в ее лицо, следя за реакцией.Она твоя… Ее словно ударило молнией. Она твоя… Словно речь идет о вещи, а не о живом человеке. Но разве с самой Эвелин поступили иначе, когда отдали ее на растерзание Асгеде? К горлу подкатил ком, и девушка только и смогла, что ошарашенно выдавить:— Что? — голос внезапно охрип.Роан встал и вплотную приблизился к ней.— Ты спросила о последствиях, — его слова долетали до нее как сквозь туман, — вот они. Ты спасла ее жалкую жизнь, и теперь эта жизнь принадлежит тебе.— Но я не хочу, — пролепетала девушка, — я не этого хотела…— Мне приказать Зейну ее убить? — Эвелин знала, что муж не шутит, и ее это пугало.— Нет, — она опустила глаза.Может и правда, было бы лучше позволить ей умереть.Роан какое-то время молча смотрел на нее и затем негромко сказал:— Ее зовут Рова, но ты можешь выбрать другое имя, если захочешь.Эвелин подняла на него глаза.— Не хочу.На душе становилось все паршивее и паршивее.В дверь постучали.— Ее Величество королева Ниа хочет Вас видеть, мой принц, — сказал вошедший слуга.На лице Роана отразилось раздражение, как всегда это с ним бывало, когда речь заходила о его матери, и он с ехидством сказал:— Хорошо, как будет угодно Ее Величеству.Когда муж вышел, Эвелин буквально упала в кресло и тогда только посмотрела на девочку, чья жизнь теперь безраздельно принадлежит ей.Высокая, закутанная в шкуры, с одним единственным небольшим шрамом на щеке, вероятно полученным во время тренировок, а не нанесенным намерено, с грязно-желтыми спутанными волосами и стальным блеском серых глаз. Она не выглядела бесполезной даже для Асгеды. Потому что не казалась слабой. Во всяком случае, для Скайкру.Эвелин хотела понять, о чем сейчас думает стоящая перед ней девочка. Но та словно надела маску холодного безразличия к своей дальнейшей участи. Девушка вспомнила, каким был ее взгляд, когда к ее горлу пристали острие меча. Усталость, упрямство, отказ подчиняться. В Рове была сила, которой так недоставало самой Эвелин. И дочь лидера Скайкру не могла заставить похоронить эту силу рядом с собой.— Ты свободна, — мягко проговорила Эвелин. — И можешь уйти, если хочешь. Никто не станет тебя убивать.Девочка не сдвинулась с места, только удивленно моргнула.— Ты меня понимаешь? — на всякий случай спросила Эвелин.— Понимаю, скайрейна, — ровным голосом последовал ответ, сопровождаемый утвердительным кивком головы.— Значит, ты хочешь остаться? — хоть девушке и сказали, что Рова теперь принадлежит ей, Эвелин не хотелось никого принуждать.— Не важно, чего я хочу, — теперь в голосе девочки звучали жесткие нотки, а в глазах засветился вызов. — Я буду там, где мне прикажет быть скайрейна.Эвелин вздохнула. Перед ней стояло настоящее дитя Асгеды. Жесткое, сильное, решительное, в таком юном возрасте уже изуродованное шрамом. Но эта мрачная покорность судьбе восхищала и вызывала чувство уважения. Эвелин вспомнила, сколько слез пролила, узнав, что долг велит ей выйти замуж за человека, которого она увидит только в день свадьбы, и ей стало стыдно.Один глаз Ровы припух и до конца не открывался от полученных ударов. Но даже намека на слезы на ее лице не было. Вряд ли дети Асгеды умеют плакать, впитывая силу и жестокость с молоком матери.— Я знаю, как тяжело бывает находиться там, где велит быть чувство долга, когда сердце желает совсем другого, — Эвелин устремила на нее прямой взгляд. — И я никому не пожелаю того же.Девочка помолчала, обдумывая ее слова, затем в серых глазах появилось понимание.— Ты сама не хочешь быть здесь, скайрейна, — прямо и без обиняков сказала Рова. — Но ты здесь.— Да, — печально согласилась Эвелин и почувствовала, как сдавливают грудь прутья долга, — здесь.— Тебе есть куда пойти, если уйдешь отсюда?В Аркадию. К отцу. К Беллами. Ко всем, кого она знает с детства. В Аркадию к привычной жизни. Да, ей есть куда пойти. И сердце тянется туда, где она была бы к месту, тянется в сторону дома. Но знамение, увиденное Хранителем Пламени, вынуждает ее остаться, сковывает, не давая сдвинуться с места. Пока она здесь, у Небесных людей есть хоть один шанс на мирную жизнь. Если ее здесь не будет…— Неважно, — с тихой покорностью судьбе проговорила Эвелин. — Мое место здесь.Она пытливо посмотрела на девочку.— А тебе?Рова нахмурилась и после непродолжительного молчания ответила:— Даже если бы и было, — мрачный огонь вызова вновь полыхнул в серых глазах. — Мое место тоже здесь, рядом с той, благодаря кому я еще дышу.?А хочешь ли ты дышать?? — подумала Эвелин, глядя в стальные глаза Ровы и на то, как гордо она держит голову.Верность, подобная преданности спасенного когда-то зверя, незнакома Скайкру, но так привычна для Асгеды.